Дмитрий Ляляев — Меня убили в Кандагаре

В кровавом рейдовом угаре

Душманским скошен я огнём.

Меня убили в Кандагаре,

При первом выходе моём.

В «зелёной зоне», на прочёске

Младая жизнь оборвалась,

И по коротенькой причёске

Обильно кровь моя лилась.

Жизнь, что на вид крепка и спела,

Хрупка, как глиняный сосуд.

Душа и охнуть не успела —

Как позвана на Божий суд.

Судить солдата — эка сложность!

Со мной решилось в полчаса.

Презрев грехов моих ничтожность,

Меня позвали в Небеса

За то, что звания солдата

Не презирал, «свободе» рад,

Повесткой из военкомата

Не подтирал нахально зад;

За то, что битв и потрясений

Не избегал, судьбу кляня,

За то, что прИзыв мой осенний

Ушёл в поход не без меня;

За то, что верен был присяге

Средь чёрных ужасов войны.

К примерам преданной отваги

Здесь сострадания полны.

Напрасно жизни лишь сгубили

Той необъявленной войной.

Те «духи», что меня убили,

Теперь находятся со мной,

Поскольку в Небе этом чистом

Известно всем давным-давно

И клирикам, и атеистам:

Аллах и Ягве суть одно.

В тех, у кого сердца простые,

Любовь как лава горяча.

Здесь лучше всех живут святые,

Рукой не бравшие меча.

Кончаю речь итогом грустным,

Но верность истине храня:

Здесь хуже всех — иудам гнусным,

Забвенью предавшим меня.

Война по-прежнему в разгаре,

Безумен мир глухонемой.

Меня убили в Кандагаре,

Чтоб был услышан голос мой.