vavikin — Пятая планета. Глава 4

— Ей все равно придется рано или поздно встретиться со мной, — сказал Флавину пожилой следователь, который вел дело Пилса.

— Пусть лучше будет поздно, — улыбнулся Флавин.

Следователь устало пожал плечами, словно желая подчеркнуть, что для него это лишь работа. Флавин проводил его взглядом до палаты Юругу, вызвал своего второго помощника по имени Синглар и велел оставаться в больнице до тех пор, пока Юругу не придет в себя и не станет давать показания. Сам Флавин отправился назад в кафе и попытался выяснить, как и почему Юругу пришел туда утром, и что могло произойти между ним и Габу. Зайдя в тупик, он связался со знакомым законником и выяснил адрес, где прежде жил Юругу.

Дом находился на окраине города и был большим и неприлично белым. За высокой оградой бегали бойцовые собаки. Ими торговал брат женщины, с которой жил Юругу. Она была высокой и некрасивой, особенно в легком фиалковом платье, подчеркивавшем изъяны ее фигуры и внешности.

— Если честно, то за сегодня вы уже пятый, кто спрашивает меня об Адаме, — сказала она Флавину, не скрывая, усталости и недовольства.

— Об Адаме? — растерялся Флавин.

Женщина вымучила улыбку.

— Вы тоже собираетесь убеждать меня, что его зовут Юругу?

— Может мы говорим о разных людях?

— Законники уже возили меня в больницу. Это Адам.

— Но он ведь малани?

— Малани. Только не понимаю, что в этом такого особенного. Говорят они отменные любовники, но если честно… — женщина вымучила еще одну улыбку.

— Вообще-то это работает только между малани, — так же вымученно улыбнулся Флавин, — а вы, судя по всему, человек.

— Как и вы, — впервые за весь разговор женщина проявила интерес, окинув Флавина оценивающим взглядом. — Не хотите посмотреть дом? Я могу отвести вас в комнату, где жил Адам.

— Как-нибудь в другой раз. Сейчас очень много работы.

— Очень жаль.

— Да. Мне тоже, — Флавин заставил себя улыбнуться, попрощался, поймал такси, позвонил Синглару, спросил, не пришел ли в себя Юругу-Адам, позвонил Джо, спросил, как Габу.

— Спит, — шепотом сказала Джо. — Выпила пару очень дорогих коктейлей и заснула.

— Никуда не уходи.

— А ты приедешь?

— Не сегодня.

— Жаль, потому что… — Джо хотела сказать еще так много, но Флавин повесил трубку. — Всегда он так! — тяжело вздохнула Джо.

Габу зашевелилась, повернулась на бок. Глаза ее были закрыты, но она не спала. Знала, что не спит, но знала, что и не бодрствует. Все было на грани. Реальность и вымысел смешивались, сбивали с мысли. Поздний вечер, номер в отеле, кровать, голос Джо. Раннее утро, кафе, дамская комната, Юругу. В последнем все еще было что-то волнительное, что-то важное. Особенно момент, когда нечто, покинув тело мужчины-малани, прикоснулось к ее сознанию. Нечто чужое, непонятное. Габу вздрогнула, почувствовав, что часть этого неизведанного все еще находится в ней. Оно не смогло остаться внутри ее сознания, но оно оставило там свои воспоминания, осколки, которые можно попытаться собрать. Может быть, он хочет, чтобы она собрала эти воспоминания, прочитала их. Он — тот, с кем она однажды провела ночь. Он — тот, близость которого так сильно волновала ее, обжигала, сводила с ума. И дело вовсе не в том, что он — малани, не только в этом. Габу снова вздрогнула, отыскав в оставшихся в ее голове чужих воспоминаниях, сведения о брате. Пилс стоял возле кровати, на которой лежала убитая им девушка, и смешивал на палитре алую кровь с черной желчью. Странно, но вместе с воспоминаниями пришли и чувства Юругу. Вернее отсутствие чувств. Габу понимала, что должна что-то чувствовать, но сердце и разум оставались холодны, словно она видела все это тысячи раз и успела привыкнуть. Однако, где-то в глубине, какой-то отголосок чувств все-таки был, но чувств, совершенно не связанных с тем, что сейчас видел Юругу. Это было предвкушение, ожидание, волнение — то, чего люди ждут всю жизнь. И не только люди — все…

— Не понимаю, почему мы не можем рассказать сестре о том, кто ты на самом деле, — сказал Пилс, поворачиваясь к Габу.

Габу вздрогнула, услышала мужской голос, согласно воспоминаниям, исходивший из ее рта, и невольно вскрикнула. Беззвучно вскрикнула, потому что воспоминания подчинили ее.

— Если Габу узнает, что ты перворожденный и какие у тебя планы, то, уверен, все станет намного проще. Она поймет. Я же понял.

— Ты художник.

— А она моя сестра. — Пилс отошел от стены, любуясь своим рисунком.

— По-моему, чего-то не хватает, — сказал Юругу. — Может быть, добавить немного экспрессии?

— Экспрессии? — Габу увидела, как у брата сверкнули глаза. — Экспрессия мне нравится!

— Вот видишь, а говоришь, что сестра, такая же, как и ты.

— Ну, может, не совсем как я, но… — Пилс срезал у мертвой девушке несколько кусков кожи и начал накладывать их на свой рисунок, придавая объем. — Не думаю, что она согласится вынашивать ребенка в тюрьме.

— Вынашивать ребенка?! — опешила Габу.

— У нее не будет выбора, — сказал Юругу. Сказала Габу его голосом. Сказала о себе самой. — Только в тюрьме она может быть в безопасности.

— Ты уверен? — спросил Пилс.

— Я планировал это не одну тысячу лет.

— Для меня, это, пожалуй, слишком сложно.

— Тогда зачем задаешь мне все эти вопросы?

— Не знаю. Просто люблю разговаривать во время работы.

— О твоей работе уже пишут все газеты.

— Я знаю! — Пилс снова отошел от стены, чтобы полюбоваться получившимся рисунком. — Как думаешь, когда можно будет открыть им свое имя?

— Когда я встречусь с твоей сестрой.

— Очень сложно ждать, — на лице Пилса вдруг появились сомнения. — Только, если честно, немного страшно оказаться в тюрьме. Ты уверен, что Кафланд не подведет?

— Кафланд отдал свое сердце, чтобы иметь возможность видеть бреши, ведущие в подпространство. Для него карты дверей — это все, что есть. Тем более, у тебя есть ключ. Спрячь его в своей мастерской и в нужный момент Плиора заберет его и передаст тебе.

— Не доверяю я твоей помощнице.

— Ты ведь даже не видел ее.

— Мне кажется, она может предать.

— Первородные держат свое слово.

— Плиора всего лишь человек.

— А кто давал тебе слово? Я или она?

— Кто давал слово? — Пилс нахмурился, затем неожиданно просиял. — Ты давал…

Воспоминание рассыпалось, вернув Габу в ее мир. Она открыла глаза и долго лежала глядя в потолок, пытаясь отдышаться и успокоиться, потому что там, в чужих воспоминаниях она почти ничего не чувствовала, а сейчас страх и отвращение захлестнули ее, сдавили ей горло и желудок. Поэтому вначале она не могла думать ни о чем другом, кроме убитой девушке и рисунке на стене, но потом, когда, наконец-то, удалось успокоиться, в памяти всплыли и другие подробности. Имена, детали. Карта, ключ, подпространство. «Беременность!» — Габу едва не подпрыгнула, прижала руки к животу, словно это могло ей как-то помочь определить свое положение. «Карта, Кафланд, ключ, побег!» — повторила Габу, снова пытаясь успокоиться. Она поднялась с кровати, стараясь не разбудить Джо, прошла в ванную, умылась. «Ничего этого нет. Все это лишь в моей голове. Сон, разыгравшееся воображение», — попыталась убедить себя Габу. «А если нет? Как проверить? Как узнать? И как перестать думать об этом, если все это сон?» Она замерла, застыла, чувствуя, как капельки воды скатываются по лицу. «Ключ. Нужно вернуться в мастерскую брата и найти ключ. Если мне это не удастся, то значит, я все придумала, а если ключ все-таки там…» О последнем Габу совершенно не хотелось думать, было страшно думать. Она выключила воду, вернулась в комнату и начала одеваться, надеясь, что Джо спит достаточно крепко и не проснется, пока она не уйдет. Джо не проснулась.

Ночь за дверьми отеля пугала и предательски убеждала вернуться в номер, в тепло и уют. «Я должна», — сказала себе Габу. Она долго стояла возле входа в отель, дожидаясь случайного такси. Тени вокруг сгущались, нашептывая истории чужих воспоминаний, оставшихся в ее голове, и что-то еще. Что-то, чего она не замечает. Что-то важное, способное повлиять на принятые ею решения. «Но все это может быть лишь сном», — сказала себе Габу в очередной раз. «Лишь сном, сном…» Она увидела одинокий желтый кэб и несколько секунд не решалась сделать шаг вперед и остановить его. «Ведь если все это сон, то зачем я еду в мастерскую брата? Что хочу доказать? Кому?»

— Куда-то едешь или просто кого-то ждешь? — спросил таксист, остановив машину в тот самый момент, когда Габу решила вернуться назад в отель.

— Наверно, еду, — сказала она, однако не двинулась с места.

— Тогда я жду! — поторопил ее таксист. Габу не ответила. — Эй!

— Да-да, — закивала она, забралась в кэб.

— Трудная ночь? — спросил таксист, окинув ее сальным взглядом.

— Что?

— Я говорю, выглядишь усталой. Много работала?

— Я не… — Габу встретилась с ним взглядом и, решив не спорить, назвала адрес мастерской брата.

— Еще один клиент?

— Всего лишь брат.

— О! — таксист растерянно хлопнул глазами, замолчал.

Габу представила газеты, опубликовавшие те непристойные рисунки, показанные ей Флавином. Представила, как таксист разглядывает их, изучает детали, позы. «Он не видел эти рисунки, — сказала себе Габу. — А если и видел, то мне до этого нет никакого дела, потому что это не я. Это всего лишь подделка». Рисунки стали четкими, словно она держала их в руках, могла вспомнить все, что не рассмотрела прежде. И сейчас они казались еще хуже, чем утром, еще более грязными. Грязнее, чем рисунки брата на стенах. Рисунки мертвых девушек. Хуже, потому что девушки, которых он рисовал, уже были мертвы, им не было до этого дела, а Габу жива. Жива и оклеветана. И не важно, что сложись обстоятельства чуть иначе, она действительно могла бы позировать обнаженной. Главное что этого не случилось. «Но как объяснить другим?» Габу бросила на таксиста гневный взгляд и заставила себя закрыть глаза, отвлечься. В окружившей темноте, представлять лицо Джо оказалось самым забавным. Эта девочка даже веселила. Габу снова приложила руки к своему животу. Мир Джо, ее веселый, беззаботный мир показался далеким и безвозвратно упущенным. «Нет. Этот мир никогда не был моим. Не был и не станет». Габу поймала себя на мысли, что ее мир всегда казался ей слишком громоздким, тяжелым, под весом которого просто невозможно бежать по жизни, как бежит Джо. «Наверное, виной всему, что я родилась в подводном городе, а Джо здесь». Габу еще о чем-то думала, но мысли уже плыли куда-то вдаль, не подчиняясь ей. Она задремала, вернулась к воспоминаниям, оставленным в ее голове Юругу. Вернулась к предчувствию чего-то недоброго, к пониманию, что все может быть еще хуже, чем есть. Для нее хуже.

— Да очнись ты! — услышала Габу голос таксиста, сбросила с плеча его руку, расплатилась за поездку, вышла из машины.

Улица была темной. Габу проводила взглядом завернувшее за угол такси. Ночь усилила звуки, сделала их более четкими, обострив чувство тревоги. «Все это только у меня в голове», — сказала себе Габу, вошла в подворотню, в дом, казавшийся даже днем темным и громоздким. «Все это только у меня в голове», — снова сказала себе Габу, вызывая лифт, поднялась на нужный этаж, выглянула в коридор. Дверь в мастерскую брата была опечатана законниками. Несколько секунд Габу, не двигаясь, смотрела на желтые ленты, запрещающие вход. Двери лифта начали закрываться, заставляя ее спешно выйти. «Я ничего не найду здесь. Ничего не найду», — Габу открыла дверь своим ключом, вошла в мастерскую, хотела включить свет, затем представила, что напишут завтра в газетах, если увидят ее здесь, снова замерла. В оставшихся в голове чужих воспоминаниях что-то вздрогнуло, яркий свет заставил зажмуриться. Габу не сразу смогла понять, что снова видит глазами Юругу.

Был день. В мастерской беспорядок, но не хаос, оставленный законниками после обыска. Пилс стоял возле окна и смотрел куда-то вдаль. Он о чем-то говорил Юругу, но Габу почти не слышала его, почти ничего не разбирала. Да и Юругу не было никакого дела до слов ее брата. Он осторожно продвигался к дальней от окна стене, туда, где Пилс спрятал свой ключ. Ключ от дверей в подпространство.

— Ты уверен, что когда придет время, Плиора сможет найти его? — спросил неожиданно громко Пилс.

— Уверен, что когда придет время, его найдут, — пообещал ему уклончиво Юругу. Габу увидела тайник, увидела ключ. Видение рухнуло, осыпалось…

Габу замерла, чувствуя, как возвращаются ее собственные мысли и чувства. Момент истины был близок — либо она спятила, либо… Габу подошла к тайнику, все еще надеясь, что там ничего нет, открыла его, увидела ключ. «Это еще ничего не значит, — сказала она себе. — Я могла увидеть этот тайник, затем вообразить себе все остальное…» Она сжала в ладони ключ, признаваясь, что совершенно не верит себе, не верит своим доводам. Да, она хочет, чтобы все стало просто, как и раньше, понятно, естественно, но… все уже не так. Все изменилось. Изменилось не в ту ночь, которую она провела с Юругу на пляже и даже не когда решила покинуть подводный город или когда ее брат встретился с Юругу, нет. Все изменилось много лет назад, веков, тысячелетий в чужом, громоздком, непонятном сознании, которое не должно быть здесь, в этом мире, в этой реальности. «Как и я не должна быть здесь сейчас, — решила Габу, оглядываясь по сторонам. — Но я ведь здесь, и никто не сможет меня отправить в тюрьму. Никто». Ей показалось, что зажатый в руке ключ нагрелся, начал причинять боль, но это лишь его острые грани содрали кожу. Содрали потому, что Габу сжала его слишком сильно. — И никаких первобытных страхов! — приказала себе она, покидая мастерскую брата. — И никакой суеты!» Она вышла из дома и долго шла по темной, пустынной улице, пока не поймала такси.

— Вы тоже читали обо мне в газетах? — раздраженно спросила она старика-водителя, выдержав его пристальный взгляд.

— Я не читаю газет, — устало качнул он головой, — просто пытаюсь понять, доставит мне неприятности поздний клиент или нет.

— Не доставлю, — пообещала ему Габу, думая, что тоже, наверно, сейчас должна решить для себя, от кого ей стоит ждать неприятностей, а от кого нет.

«Только бы получить побольше времени, чтобы все как следует обдумать, а не спешить, торопиться и ошибаться». Габу увидела на небе первые лучи рассвета и попросила таксиста поспешить, не желая, чтобы Джо проснулась, чем она вернется. Джо не проснулась.

Габу разделась и забралась под одеяло, продолжая сжимать в ладони найденный ключ. «Нужно его спрятать» — решила Габу, но заснула раньше, чем смогла придумать достаточно безопасное место для тайника. Ей снился подводный город, снилась мать и детство, где нашлось место надеждам и мечтам. Светлым надеждам. Габу не особенно понимала их смысл, но чувствовала успокоение и уверенность, что все будет хорошо. Несколько раз она просыпалась, видела Джо, честно признавалась, что не спала всю ночь и снова забиралась с головой под одеяло.

— Еще полчаса, — просила Габу.

Вначале Джо верила ей, ждала, затем, ближе к обеду, отчаялась, проголодалась, позвонила Флавину и сказала, что идет завтракать. Габу слышала ее голос, но притворилась, что все еще спит. Когда Джо ушла, она поднялась с кровати, приняла душ, оделась и, так и не придумав, где спрятать найденный ключ, решила, что самое безопасное — носить его с собой.

— Неужели ты уже проснулась?! — удивилась Джо, вернувшись к обеду.

— Тебе не понравилось, что я не пошла с тобой завтракать? — спросила Габу.

— Мне не понравилось спать на кресле, — призналась Джо.

— Причем тут я? Следить за мной было идеей Флавина.

— Не следить, а присматривать. На тебя же вчера напали. Ты забыла?

— Юругу не нападал на меня.

— Адам.

— Что?

— Флавин сказал, что его зовут не Юругу, а Адам.

— Вот как… — Габу задумалась. — А сам Флавин сейчас где?

— В больнице. Врачи сказали, что Адам пришел в себя. Законники уже допрашивают его. Флавин занимает очередь.

— Понятно…

— Тебе тоже придется ответить на пару вопросов.

— Я готова.

— Это хорошо, потому что Адам заявляет, будто бы ничего не помнит. Ни тебя, ни твоего брата, — Джо прищурилась, взгляд ее стал колким. — Ты ведь не подставишь Флавина? Потому что он верит в тебя и в то, что ты ему говоришь.

— Он просто адвокат. Он хочет сделать на мне имя.

— У него уже есть имя.

— Это ты так думаешь, — Габу изобразила беспечность, направилась к выходу. — Я пойду обедать. Ты со мной или снова будешь караулить пустой номер?

Она вышла в коридор. Джо засеменила следом, пытаясь остановить ее.

— Не думаю, что тебе стоит посещать общественные места. Законники считают, что ты едва жива после нападения Юругу, поэтому откладывают арест. Но если кто-то увидит, что с тобой все в порядке, то…

— Арест? — перебила ее Габу, остановилась. — Ты сказала: арест? — Двери лифта открылись, но Габу не заметила этого. — Почему они хотят меня арестовать? Разве у них нет Юругу?

— У них есть Адам и Флавин думает, что у нас теперь из-за этого могут быть большие проблемы.

— Вот как. — Габу увидела, как закрылись двери лифта, снова нажала кнопку вызова.

— Может быть, вернемся в номер? — осторожно предложила Джо.

— Нет.

Габу нащупала в кармане ключ, найденный прошлой ночью в мастерской своего брата, сжала его в ладони. Она не знала почему, но сейчас он начинал казаться ей тем единственным шансом, благодаря которому можно будет избежать тюрьмы. «Но как найти карту?»

— Мне нужно точно знать, что происходит, — сказала Габу.

— Флавин приедет, как только это станет возможно, — заверила Джо, но Флавин не приехал.

Габу ждала его до позднего вечера, затем легла в кровать, дождалась, когда Джо заснет, и выскользнула из номера. Ей нужен был друг, помощник, здесь, в этом чужом и неприветливом городе.

— Какого черта ты здесь делаешь? — зашипел на нее помощник Флавина Синглар, когда она пришла в больницу. До палаты Адама была пара шагов. Законники у двери выглядели усталыми и сонными. — Сейчас же уходи! — Синглар взял Габу под локоть и повел прочь, к пожарному выходу, надеясь, что их никто не увидит.

— Мне нужен Флавин! — сказала Габу, высвободив руку.

— Его здесь нет.

— Скажи, где он.

— Я не знаю. Сказал, что нужно подумать и уехал.

— Он что-нибудь говорил обо мне?

— Да мы только о тебе и говорили.

— Из-за Юругу?

— Из-за Адама. Законники думают, что ты и твой брат использовали его, только доказать пока этого не могут.

— А что думаете об этом вы с Флавином?

— В этом может быть смысл.

— Понятно… — Габу выдержала паузу, чтобы не наговорить гадостей. — Хотите отказаться от меня теперь?

— Флавин никогда ни от кого не отказывается.

— Но больше не верит мне.

— Я не знаю.

— Помоги мне его найти.

— Я же сказал, что не знаю, где он.

— Это может быть важно, черт возьми! — Габу замолчала, слыша, как эхо ее голоса гуляет по лестничным пролетам. — Я ведь не уйду, пока не получу то, что мне нужно. Думаешь, Флавин поблагодарит тебя, если нас сейчас услышат и меня арестуют здесь?

— Попробуй заехать к нему домой, — сдался Синглар.

Габу вытянула из него адрес, покинула больницу. Такси долго петляло по залитым светом центральным улицам города, затем выбралось на окраины, к небольшим бунгало, выстроившимся вдоль береговой линии. Какое-то время Габу бездумно наблюдала за домом Флавина. Где-то совсем рядом слышался шум волн. Район был тихим и спокойным. В большинстве домов горел свет. Теплый ветер качал высокие пальмы, шелестел тропической растительностью. Пахло солью и цветами. Габу подошла к дому Флавина, поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Флавин вышел почти сразу.

— Ты один? — спросила Габу.

Он качнул головой.

— Тогда оденься и выйди ко мне, — она выдержала его колючий взгляд. — Я знаю, ты думаешь, что я тебя обманула, но это не так. Не совсем так, как ты думаешь. — Она попыталась взять его за руку, но он уже закрыл дверь.

«И что это значит?» — Габу растерянно огляделась по сторонам, пытаясь решить, стоит ли стучать в дверь еще раз.

— Флавин? — Она выждала пару минут, спустилась с крыльца, остановилась, увидела, что дверь снова открывается, и спешно отступила в тень.

Флавин вышел из дома, огляделся. Габу негромко позвала его по имени. Он спустился с крыльца, спросил, где Джо.

— Спит в номере.

— Как и вчера?

— Так ты знаешь, что я уходила?

— И знаю, что ты была в мастерской брата.

— Мне нужно было кое-что проверить.

— Проверила?

— Думаю, да.

— Значит, я больше тебе не нужен?

— Нужен, — Габу снова попыталась взять его за руку.

Флавин шагнул назад.

— Пожалуйста, — взмолилась Габу. — Не отталкивай меня. У меня никого кроме тебя нет в этом городе.

— У тебя есть брат.

— Я не заодно с ним! — закричала Габу, теряя терпение. — Ты дурак, если думаешь, что я могла иметь отношение ко всему тому, что он делал! — Ей отчаянно захотелось уйти, убежать, но вот только если бы она знала, куда идти, к кому идти. — Юругу мне кое-что рассказал…

— Адам, — поправил ее Флавин.

— Нет, Юругу

— Хватит, Габу, — он устало посмотрел на свой дом.

— Ты не уйдешь, не вернешься.

— Ты не сказала мне ничего, чтобы я хотел остаться.

— Ты сам хочешь остаться. — Габу, наконец-то, удалось взять его за руку. — Иначе ты бы не вышел. Иначе, я бы уже была в тюрьме. Ведь так? — она подошла ближе, заглядывая ему в глаза. — Ведь так? — Он выдержал ее взгляд, но не ответил. — Кафланд, — решила перейти в нападение Габу. — Картограф. Ты знаешь его?

— Возможно.

— У моего брата с ним был договор.

— Многие заключают с ним договор.

— Чтобы сбежать?

— Или путешествовать.

— Как Юругу.

— Как Адам, — снова поправил Флавин.

— Нет. Как Юругу, — настырно повторила Габу. — Не думаю, что между Юругу и Адамом есть что-то общее, кроме тела. — Она сбивчиво попыталась пересказать, что произошло день назад, когда она встретилась в дамской комнате с Юругу. — Клянусь тебе, Флавин, я чувствовала, как он пытается забраться мне в голову, прямо в мозг, завладеть моим телом, подчинить себе мою волю. — Габу замолчала, решив не рассказывать о беременности и о ключе, найденном в мастерской брата. Пока не рассказывать. — Ты всю жизнь живешь в этом странном городе. Скажи, ты слышал когда-нибудь о чем-то подобном?

— Только слухи.

— О перворожденных?

— У них много имен.

— Думаешь, эти слухи могут оказаться реальностью? — Габу опустила голову глядя себе под ноги.

Флавин молчал.

— Ты поможешь мне найти Кафланда? — спросила она, когда поняла, что ответа так и не будет. — Поможешь мне убраться из этого города прежде, чем меня отправят в тюрьму?

— Так ты уверена, что отправишься в тюрьму?

— Никто не верит мне. Даже ты.

— Почему ты тогда думаешь, что я стану тебе помогать?

— Потому что это выгодно нам обоим. Ты собирался сделать на моем деле имя, но если меня отправят в тюрьму, то все увидят, что ты ничем не смог помочь мне. Но если нам удастся найти одну из карт Кафланда…

— Ты понимаешь, что если сбежишь, то ни у кого уже не будет сомнений в том, что ты была заодно со своим братом?

— У них и так нет сомнений.

— Звучит, как признание.

— Если бы я была заодно с братом, то ты был мне не нужен.

— Откуда тогда ты знаешь о Кафланде, и о планах своего брата сбежать?

— А вот это уже сложнее объяснить, — призналась Габу, пытливо заглянула Флавину в глаза. — Думаю, когда Юругу забрался ко мне в голову, я смогла увидеть его мысли, его воспоминания. Не все, но… — она вспомнила о девушке по имени Плиора, которая должна была доставить карту и ключ ее брату в тюрьму.

— Выходит, он все еще может сбежать?

— Выходит, что так.

— Как и ты.

— Если только ты поможешь мне найти Кафланда.

— И стану соучастником.

— Не станешь. Это будет лишь небольшое расследование. Никто не сможет тебя ни в чем обвинить, к тому же Кафланд мог видеть Юругу, — Габу снова пытливо заглянула Флавину в глаза. — Ты поверишь мне, если узнаешь, что Юругу заказывал карту для моего брата?

— Если я смогу доказать, что Юругу и Адам одно и то же лицо, то думаю, тебе не придется бежать с Андеры.

— Хотелось бы верить, — Габу поджала губы, боясь сказать что-то лишнее.

«Ключ, беременность… Почему Юругу думает, что только в тюрьме я буду в безопасности?» Она снова покосилась на Флавина. Милый, но глупый адвокат. Как же сильно она постарела за пару дней?! Габу показалось, что воспоминания первородного не только открыли ей правду, но и сделали старше. Намного старше, мудрее, печальнее.

— Наверное, мне пора возвращаться в отель, — тихо и отрешенно сказала Габу, отпуская руку Флавина. — Уже очень поздно.

— Можешь остаться у меня.

— У тебя? А как же твоя девушка?

— Ты можешь лечь на диване.

— Думаю, будет лучше вернуться к Джо, — сказала Габу.

Флавин вызвал такси. Машина приехала четверть часа спустя. Габу махнула Флавину рукой. Он не ответил. Просто стоял и смотрел, как уезжает желтый кэб. Он не знал, верит он Габу или нет. Скорее нет, чем да, но и других идей у него не было. Оставалось лишь дождаться утра и сделать пару звонков, задать несколько вопросов.