Halgen — Звездный час

Потому степные народы никогда не признавали границ. Проложенная кем-то черта посреди поля никогда не служила для них убедительным аргументом для остановки. И все степные народы всегда были сходны в одном — в своем стремлении овладевать видимым пространством, счищая все границы, и превращая его в подобие неба, в синеве которого никто и никогда не видел граничных линий. Не могут быть здесь исключением и русские степняки, казаки.

Казачьих войск было на наших просторах несколько — Уральское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Терское, Кубанское, Запорожское. Между собой казаки этих войск, разумеется, различались, ибо особенности местных условий не могли не оставить отпечатка на их облике. Но важнее были не различия, а сходства, ибо все они были казаками, степными людьми, стремящимися в глубины пространства.

Отчего-то запорожских казаков с некоторых пор стали выделять из казачьего сообщества в нечто отдельное. Но на чем было основано такое выделение?! Ровным счетом — ни на чем. Различий между донцом и запорожцем много меньше, чем, скажем, между донцом и обитателем лесной Московии.

Чаще всего, когда была необходимость, оба войска сражались вместе. И против поляков, и против турков, и даже против государевых войск, вмешивающихся в казачью жизнь, как было во время восстания Кондратия Булавина.

Административные границы времен СССР устанавливались исходя из возможностей местных управленческих аппаратов, и потому не могли соответствовать требованиям, предъявляемым к границам государственным. Их линиям зачастую не соответствовало никаких природных межей, вроде горных хребтов или речных русел, о которых говорил классик геополитики Карл Хаусхофер. Так административная граница РСФСР и Украины пролегла между Запорожским и Донским казачьими войсками, а частично — по землям самого Донского войска. Тяготение степных краев русского юга к воссоединению в единое пространство Великой Степи заложено в самой земле. Потому их воссоединение столь же неизбежно, сколь неизбежно слияние близких капель ртути. И сейчас следует скорее дивиться не стремлению Востока Украины к объединению с великим степным пространством, но тому, что проявилось это стремление столь поздно.

Что же ему препятствовало прежде? Безусловно, достаточной силой для приостановки этого процесса могла обладать только политическая система той стороны, которая владела большей частью степного пространства. То есть — политическая система России.

Отчего политическая система России вопреки всякой логике препятствовала приросту своих же земель? Да и сейчас проявляет в этом вопросе столь большую осторожность, что возникают сомнения в истинности ее намерений в территориальном вопросе! Все дело в том, что сформированная в 90-е годы политическая система вовсе не предназначалась для управления большим имперским пространством. Она создавалась, как инструмент управления нефте-газовой провинцией в интересах мирового рынка. Области, не имевшие запасов нефти и газа с одной стороны, и не относившиеся к «штабам» системы — с другой, автоматически превращались в балласт системы, увеличивающий общие «непроизводственные расходы». Эти регионы превращались в отсеченные от мирового рынка задворки, в лучшем случае кое-как работающие на внутренний рынок (некоторые социологи называют их «Россия–2»), а в худшем — живущие практически натуральным хозяйством («Россия-3»).

Естественно, система не может быть заинтересована в росте таких территорий, ибо согласно мировосприятию системы он будет означать лишь необходимость новых дотаций, средства на которые можно взять лишь из прибылей сырьевой торговли.

Сейчас мы видим событие, оценить которое сами еще не в состоянии. Сила пространства перебарывает административную силу точно так же, как текущая вулканическая лава сломила бы все попытки одиночного человека преградить ей путь. Восточная Украина серьезно рвется к воссоединению, порождая ужас среди тех, кто в данный момент наделен в России властью. Какими же будут последствия этого воссоединения для России и ее народа?!

Во-первых, оно будет означать увеличение русского населения страны, что сдвинет этнический баланс в нашу сторону.

Во-вторых Россия получит множество людей с ультраправыми взглядами, что неизбежно вызовет смещение политического спектра в сторону русского имперского национализма.

Что может предложить существующая власть Восточной Украине? Тихое, бесправное дотационное положение, наряду с Кузбассом или Ярославлем. Но обитатели Ярославля или Кузбасса давно принимают свою жизнь за судьбу, которая пусть и незавидная, но попытки изменить которую могут обойтись гораздо дороже. Иное дело — Восточная Украина, люди которой уже выбирают себе судьбу, платя за свой выбор кровью. Плата слишком высока, чтоб после нее смириться и покорно принять на себя роль цивилизационного «задника». Не для того наиболее пассионарные восточные украинцы отстаивают свою землю, чтоб после победы ее покинуть и отправиться на заработки в Москву в поисках лучшей доли.

Однозначно, что существующая в России система власти просто не в состоянии «переварить» новые земли и их народ. На поддержание спокойствия в этом регионе хорошо знакомым путем дотаций придется тратить слишком большие деньги. Развивать же современные производства режим едва ли окажется способен по той причине, что для таких задач он просто не предназначен. Скорее всего, попытки в этом направлении закончатся исчезновением всех выделенных средств в пучине коррупции. Контролировать ее на новых землях, заметим, будет сложнее, чем на старых. Ведь коррупция в системе не является чем-то, что привнесено извне. Она происходит из самой ее философии, согласно которой любая вещь, включая и управленческое решение, является товаром. Устранить коррупцию, таким образом, можно лишь поменяв всю общественную философию, что лежит выше пределов возможностей системы.

Таким образом, власть России будет и впредь насколько это возможно сопротивляться присоединению Восточной Украины. Что же делать русскому народу (включая в это понятие и восточных украинцев)?! Ответ прост — выполнять указание самого Пространства и включить Восточную Украину в состав России не благодаря, но вопреки воле ее власти. Разумеется, власть примет свершившийся факт с благосклонной улыбочкой, вслед за чем последуют ее черные дни. Быстро выявятся те дефекты системы, которые в прежние времена она умела весьма аккуратно скрывать. Система быстро потеряет свой нынешний «лоск» и очень скоро приобретет вид того, чем она, по сути, и является — балласта, тормозящего развитие русского народа. После этого ее смещение сделается уже вопросом времени.

Присоединение Восточной Украины вернет русскому народу уверенность в своих силах, ведь это будет первое с 1993 года его самостоятельное, не согласованное с властью действие. Такое действие вполне может стать началом Национальной Революции, а может сложиться и так, что для свершения революции и потребуется всего-навсего это действие. Потому я могу сказать, что грядет звездный час русского национализма. Слава России!

Андрей Емельянов-Хальген

2014 год