Жемчужная — Суповой набор

— Пап, ты чего? — проявила я интерес.

— А помнишь, дочка, как ты заявляла, что лучше умрешь от голода, чем будешь есть блюдо, приготовленное индусом? Как-то ты не очень похожа на умирающую, за эту неделю, наверное, килограмм пять набрала, — папа снова издал смешок, а я нахмурилась.

— Правильно говорить «индийцы», а индусами они могут быть по вероисповеданию. Только на Гоа по большей части католики живут. Ну да, у нас в России меня смущало, что у них руки такого цвета, будто их давно не мыли. А здесь я убедилась, что местные чистоплотные, в каждом шеке и ресторане есть умывальники и мыло. И потом, где я буду сама готовить, не в номере же! Считай, что смирилась с обстоятельствами.

— Так это ты от смирения перестала в платье влезать? — ехидно поинтересовался отец.

Я нахмурилась, а потом раздумала обижаться и поддержала шутливый тон:

— От безделья. Дома привыкла бегать как угорелая: от дома к остановке, от остановки к фирме, от фирмы в магазины... А здесь мы спим и едим, едим и купаемся, купаемся и загараем. Вся энергия в жир уходит. К тому же, согласись, готовят здесь вкусно. Мне особенно супчик из морепродуктов нравится. Заранее грущу, потому что дома буду по нему скучать.

Папа вышел наконец из своей комнаты, где собирал пляжную сумку, обнял меня за плечи и ласково спросил:

— Зачем скучать? Давай разузнаем рецепт. И будешь ты дома удивлять всех гостей новым экзотическим блюдом.

Улыбнувшись, я согласно закивала и, дорисовав стрелку на глазе, спрыгнула с дивана. Быстро запихнула в сумку полотенце, надела шляпу и вышла следом за отцом из номера.

Красное солнце выглядывало из-за крыши соседнего корпуса отеля, где мы отдыхали. Ящерица на площадке лениво перебирала лапками, неспешно устремляясь к нашему номеру. Я ловко захлопнула перед ее носом дверь, повернула в замке ключ и спустилась по степеням на дорожку, ведущую к выходу.

— Привет, хулиганка! — громко и весело поздоровался со мной один из служащих отеля.

— Здорова, разбойник! — в том же тоне ответила я ему. Он подошел поближе и тихо, чтобы никто не слышал, спросил:

— Ты замужем?

Я скорчила загадочную, по моему мнению, гримаску и молча поспешила за удаляющейся спиной отца. Папа шел и хихикал. Обернувшись и увидев вопрос в моих глазах, он сказал:

— Я понял, почему они тебя так называют. Наверное, приезжал сюда один папаша с маленькой дочкой, которую ласково хулиганкой обзывал. Они услышали, запомнили, и решили, что так отцы называют любимых дочек. Я тебя сюда привез, значит, ты у меня любимая, по-местному — хулиганка, выходит.

Логика показалась мне сомнительной, но своих вариантов объяснения не было, да и лениво по жаре думать и спорить. Молча шла следом. По пути на пляж по привычке считала расцветшие бутоны на гибискусах (сегодня из было 18 штук), рассматривала товары у продавцов на лотках, о чем-то мечтала и улыбалась своим мыслям. На Гоа царило лето, не верилось, что где-то там, дома, люди ходят в тяжелых неуклюжих шубах и сапогах, трясутся от холода, боясь лишний раз высунуть нос на улицу. А я иду в купальнике, майке и юбке, и думаю с опаской, как бы сегодня не обгореть на солнце, так как мы решили сегодня весь день провести на море...

Навстречу нам бежали три пляжные собаки, как мы их называли. Одинаково стройные, среднего роста, с темной короткой шерстью, они оживляли сонный пляж громким лаем и игрой в догонялки с шустрыми крабами. Здороваться с нами было у них обязательным ритуалом. Повиляв хвостом, они разворачивались и бежали к морю — вели нас к нему. Убедившись, что мы благополучно добрались по горячему песку до воды, две собаки убегали по своим псиным делам, а одна важно усаживалась, чтобы сторожить наши вещи.

За добрую службу мы всегда угощали ее вкусными кусочками курятины из соседнего шека. Но в этот раз, когда подошло время обеда, мы решили обойтись только первым блюдом — тем самым полюбившимся нам супом из морепродуктов. К нему заказали лепешки и ананасовый сок на десерт. Для знакомой нам псины я пересыпала часть гущи из супа в пластиковый стаканчик. Папа одобрительно кивнул, увидев, что я наелась. И спросил:

— Ну что, дочка, будем узнавать у повара рецепт?

Я представила, как приведу в восторг гостей на день рождения, подав такой вот экзотический супчик, и согласно кивнула. Отсчитывая рупии за обед, отец поинтересовался у хозяина шека:

— А можно узнать, из чего состоит это волшебное блюдо? Хочу, чтобы дочка готовила такой суп у нас дома, он будет напоминать нам о чудесном отдыха на Гоа.

Хозяин как-то странно скривился, будто с трудом выдавил из себя улыбку. Покачал головой и сказал:

— У вас не получится такой суп, так как нет главного компонента — нашей воды. Она придает супу совершенно особый вкус, такого вы даже в других частях Индии не попробуете.

Мы не стали с ним спорить, после сытного обеда, под жарким солнцем, хотелось одного — закрыть глаза и задремать. Решив вернуться в номер, где можно немного поспать под прохладным кондиционером, в ожидании, когда спадет полуденная жара, мы направились к берегу только затем, чтобы, по традиции, принести угощение собаке.

Псина увлеченно рыла передними лапами яму в мокром песке, куда пару секунд назад закопался шустрый краб. Вот она добралась до клешни, схватилась за нее зубами и вытащила вместе с хозяином наружу. Раздался треск, довольное урчание и, спустя минуту, вместо краба на песке валялись остатки панциря. Заметив нас, собака радостно завиляла хвостом и запрыгала вокруг, будто спрашивая: «Видели, как я ловко с ним разделалась?» Я ее похвалила и достала из пакета стаканчик с угощением. Сунула собаке под нос, но та внезапно ощетинилась и отскочила, после чего, издавая какой-то то ли визг, то ли подвывание, убежала вдаль.

Переглянувшись и пожав плечами, мы направились к выходу из пляжа. Поравнялись с шеком, и тут внезапно мне захотелось заглянуть в маленькое окошко кухни пляжного ресторана.

Сошла с удобной дорожки на мягкий песок, неуклюже проваливаясь, подошла к стене шека и заглянула вовнутрь. Там, в центре комнаты, стояла на печке огромная кастрюля, в ней помешивал поварешкой мужчина в поварском колпаке и белом переднике. На столе, стоявшем у самого окна, лежала груда рыбы, отдельно — куча хвостов, а также пузырей, молок, икры и других внутренностей. И еще что-то странное. Как будто кусок... человеческой ступни?

Очень медленно я отвернулась от окна и направилась к дорожке. Папа сначала с тревогой, а затем и с ужасом всматривался в мое лицо. Я ничего не говорила, а он ничего не спрашивал. Молча мы вернулись в номер, приняли душ, переоделись и собрали чемоданы. Наш самолет должен был прилететь только ночью. Оставшееся до отъезда время мы провели в ожидании, сидя на рецепшене. Уже в воздухе, когда Индия давно скрылась из глаз, а следом Пакистан и Афганистан, я наконец решилась прервать затянувшееся молчание.

— Пап, а почему ты не спрашивал, что я там увидела?

— Мне хватило твоего побелевшего лица, — тихо ответил отец.

— А вдруг мне показалось?

— Конечно показалось, дочка, — согласно закивал мой папа.

Мы повернулись к иллюминатору и снова замолчали, ожидая, когда приземлимся дома.