Александр Шипицын — Моряк на лошади

Так один из них, проснувшись в понедельник в незнакомой избе, глянул на ходики, потом на свои «Штурманские», сбросил пухлую белую руку со своего плеча и начал быстро и сосредоточенно одеваться.

Выйдя на крыльцо, он поинтересовался у бабули, суетившейся по двору, что это за деревня. Бабушка сказала. Это озадачило комэска. После длительного допроса оказалось — до аэродрома десять километров, автобус ушел и будет только завтра. Единственный транспорт — колхозный Газ-51, но он в ремонте. Хотя, может, и починили. Дойти пешком ко времени самого важного на неделе построения не представлялось возможным. Дорогу, уходящую в туман, бабуля указала вполне понятно.

Комэск тронулся в путь. Сразу за последней избой он увидел лошадь. К ее морде был привязан обрывок веревки. Больше никаких органов управления не наблюдалось. Комэск разбежался, хлопком оперся ладонями о лошадиный круп и запрыгнул на белую спину. Лошадь лениво затрусила, куда глаза глядят, но летчик дотянулся до обрывка веревки, ударил каблуками по гулкому брюху и добился, чтобы лошадь направила свой галоп по деревенской дороге.

Из-за забора послышалось: «Э!». Потом еще раз, но громче. Потом крик: «Андрюха! Моряк лошадь украл!», « …ать! …ать! …ать! …заводи!». Пока старый «газон» запускался, да пока прогрелся, да пока экспедиция собралась, моряк с глаз скрылся. Но колхозники прекрасно знали, где в их лесных краях моряки водятся. И прямо на аэродром покатили.

А комэск лошадке лениться не давал. В двадцать минут, которые оставались до построения, он доскакал до расположения полка. Бросил лошадь — и к строю. Его начальник штаба уж эскадрилью построил и к нему навстречу с докладом спешит. Тут и колхозники подоспели и к нему, с жалобой:

— Товарищ подполковник, ваш летчик нашу лошадь украл, — а сами на его брюки косятся.

Тут комэск в ярость пришел:

— Кто посмел у колхозников лошадь украсть?! Да я того и с должности, и звания лишу и вообще. До чего дожили…! Лошадей красть!!!

Видят крестьяне, что худо конокраду будет, а может, и белую лошадиную шерсть, что густо в командирские черные брюки понатыкалась, приметили, только они на попятную пошли.

— Да, ладно, товарищ командир…! Мы кобылку… того… заберем. А если кому из летчиков покататься захочется или в гости к кому охота припадет…. Милости просим! Так мы кобылку того…, да?

— Конечно, конечно. Только я этого так не оставлю. Я с негодяя семь шкур…

И пошел в барак за щеткой, брюки чистить.