Uggot — Общество мертвых фотографов

Я помню это день, будто все случилось только вчера. А ведь прошло уже 5 лет.

…Я постучал в дверь.

— Проходи, проходи. Ты вовремя. Вот тебе аппарат, да. Вот здесь, — мясистая рука указала место, — он включается и выключается. Вот эта кнопка — делает снимок. Ясно?

— Да, — промямлил я, не понимая, что происходит.

— Так, тут еще много разных кнопок и функций — но тебе они не нужны. И вообще — рука подняла вверх указательный палец — и вообще: забудь все, чему тебя учили!

— Но меня ничему не учили.

— Вообще? А курсы?

— Какие курсы?

Пауза.

— А ты фотограф?

— Вообще-то я курьер.

Пауза стала еще длиннее.

— Так. Давно пора поменять вывеску, да. Но раз ты пришел…Скажи — ты вообще фотографировал когда-нибудь?

— Эээ. Кота своего — он так мило лижет себе…

— Кота! Отлично. Значит животные, ага. Ну а еще что-нибудь. Ну не знаю…Что-нибудь?

— Сестра младшая ездила на море, и я потом ей помогал подправить фотографии: она не могла попасть руками в солнце. Ну, знаете, закат, солнце, руки..

-Значит, еще и Фотошоп. Отлично, да. Присядь.

Я сел. Напротив меня оказался толстый человек в форме дуги низкого роста с округлым лицом и усами под носом. В общем, он напоминал мне сутенера из какого-то фильма. Я их много пересмотрел. В смысле фильмов, а не сутенеров.

— У нас тут проблемка, да. У нас фотостудия, мы известны во всем городе!

— Почему у вас тогда нет вывески и вы находитесь в подвале?

— Это только начало, сынок! Запомни это название — «Общество фотографов».

— Первый раз слышу.

-Это только начало, сынок! Мы думаем еще добавить в название что-то вроде «легендарных» или «мастерских».

— Амбиций у вас не занимать.

— Да! Так вот. Сейчас у нас небольшие проблемки. Штат не полный — в отличии от меня. Часть ребят не захотела работать в этой дыре, а другим мы не платили. Поэтому людей не хватает, если честно. Такие дела, да. Но ты, я вижу, парень способный.

— Я курьер.

— У меня нюх, понимаешь, нюх на таланты. И я думаю, ты скоро прославишься. Главное — забудь все, чему тебя учили раньше!

— Меня ничему не учили.

— Нам, конечно, нужны люди с образованием, но я в тебя верю. Верю! Кстати, а грузчиком ты не работал?

Так я стал фотографом.

Первый месяц я обучался всем премудростям, всем тонкостям этого великого мастерства. Сначала я таскал огромные баулы с оборудованием из комнаты в комнату. Затем мне уже доверили держать штатив. «В меня верят», — подумал я.

Как-то спустя два месяца я уже с мастерством носил и устанавливал штатив с видом скучающего мастера. Иногда мне давали держать аппарат. И вот настал момент истины — меня в свой кабинет позвало начальство.

— Садись, садись. Устал? — Сергей Дмитриевич (по кличке «Сутенер») указал толстым пальцем на стул.

Я сел.

— У нас проблемка небольшая, да.

— У нас постоянно проблемы.

— Мне нравится твоя наблюдательность! Итак, сегодня будет благотворительный концерт. И выступят там известные группы — «Мошкара», «Пьяные огурцы» и — внимание! — «Операция без хирурга».

— Первый раз слышу.

— Я тоже. Итак, этот концерт нам надо отснять. Гриша не сможет — он потерял паспорт и совесть. Так что вся надежда на тебя, — Сергей Дмитриевич торжественно посмотрел на меня. Не хватало разве что прихлопа и крика : «Та-дам!».

— Я?

— Ну не я же. Ты. Смотри, все просто, — в руках у начальника появился фотоаппарат, — тут «вкл», тут «выкл», это круглая кнопка делает снимок. Понял?

— Боюсь ошибиться.

— Справишься. Главное — снимай как можно больше. Из 500 снимков мы выберем 4-5 хороших.

— А не проще снять 50 — и выбрать из них 4-5?

— Нет. Надо как можно больше снимков. Все фиксируй — как они ходят, поднимают руки, кричат в микрофон, ноги. Понял?

Во мне появилась гордость и волнение. Я не должен подвести начальника. Ведь он в меня верит. У него нюх.

Начало концерта было в 19.00, но как обычно началось только все через час — водку задержали. Первыми выступали «Пьяные огурцы» — несмотря на название, они уже успели протрезветь.

Народу было немного. Честно сказать — совсем немного . Если совсем откровенно — почти никого. Человек 15. Возле маленькой сцены, на которой могли уместиться максимум 4 человека, было небольшое пространство — что-то вроде импровизированного танцпола. Танцевала там разве что пыль. Вдоль стен стояли столики — по 3 с каждой стороны и еще один по середине. Народ вяло жевал и хлопал в конце каждой песни — наверно, надеялись, что после этого группа закончит. Однако, как назло, музыканты все продолжали и продолжали.

Жующим зрителям было плохо видно происходящее — весь обзор закрывали мы, фотографы. Едва «Огурцы» расчехлили оборудование, четыре специалиста рванули вплотную к сцене и стали фиксировать процесс. Защелкали кадры..

Солист почесал щеку — защелкали объективы. Барабанщик достал палочку — защелкали объективы. Гитарист попил воды — защелкали объективы. Я подстроился под ритм. Я чувствовал себя творцом.

Коллег по фотоаппарату было пятеро — три девушки и два парня. Одна особо мелкая особа с конским хвостиком вместо волос шустрила — успевала и разговаривать с первыми столиками и есть и снимать происходящее. Когда «Огурцы» отыграли особо паршивую песню, она попросила их перепеть — не успела заснять действие. Парни согласились.

Начала выступать группа «Мошкара». Два высоких коллеги застолбили собой весь вид возле сцены. Рядом пытались танцевать две девушки, одетые в майку с символикой группы. Пробиться к сцене стало тяжело.

Вспомнив об усах начальника, я решил действовать, не смотря ни на что. Нагнувшись, я пролез между широко расставленными ногами коллеги — он, похоже, меня и не почувствовал. Вид снизу получился необычным. Новые ракурсы. Оригинально.

Тут я почувствовал тяжесть в пояснице и копчике. Что-то уперлось в меня сзади. Вывернув голову, я увидел лишь ноги, которые стояли на моей спине. Это было приятно. Я стал своим. Или просто места не было.

Я отснял более 800 кадров. Я чувствовал себя фотографом. Я ощущал гордость во всем теле.

— Что это за *****?— рычал, ревел и стонал Сергей Дмитриевич.

— Что это еще за звездочки? — недоумевал я. — Я отснял столько, сколько вы просили.

— Но тут ни черта не видно. Что это за тень? Тут все размыто. А тут басист жует свои пальцы. Это же ужасно…отлично! На главную пойдет.

Сергей Дмитриевич довольно потер руки друг о друга.

— Сегодня выложу на сайт лучшие фотографии, — гордо заявил я.

— Неет! Слишком рано. Подожди пару дней.

— Зачем?

— Ну как зачем? Мы же — «Общество фотографов», у нас море заказов и куча работы…

— Но у нас нет заказов и мы слоняемся без дела. Миша вон даже устал зевать.

— Ерунда! Главное — создать имидж. Мы — «Общество фотографов» и у нас много работы. Надо отобрать лучшие кадры и …

— А тут есть лучшие?

— Надеюсь. А потом еще надо их отредактировать — подписать нашим фирменным знаком.

— А он у нас есть?

— Ну а как же! Огромная надпись снизу: «Это фото — собственность «Общества фотографов». Я еще хотел добавить слово «****» для убедительности.

— Опять эти звездочки.

— Цензура,***.

Так спустя три дня появилась моя первая репортажная съемка. Три фотографии жующего басиста украсили сайт.

Я чувствовал, как изнутри вырывается мастерство.

Следующие недели ничего не происходило.

Всю неделю таскал сумки и баулы со штативом.

Усы Сергея Дмитриевича становились еще гуще и чернее. Денег не было.

Он созвал основной состав общества — Мишу, Гришу, Сашу, Вику, Соню, Таню и меня. Именно в таком порядке, иначе рифма распалась бы. Хотя она итак была сомнительна.

— Нам надо двигаться вперед, да. Я думаю, мы созрели для фотосессий. Профессиональных, — торжественным голосом проговорил начальник.

— Неужели мы закупили оборудование? — спросил Саша.

— Освещение!,-вскрикнули Миша и Гриша.

— Костюмы!, — мечтательно проговорили Вика, Соня и Таня.

Я молчал.

— Почти. Я купил хороший фонарь и нашел одежду у своей мамы. Теперь главное — реклама.

— Лучшая реклама — профессионально сделанные фотографии, — мудрено сказал Гриша.

Сразу видно — мозг коллектива.

— Дудки! Главное — имидж.

Из угла появился высокий человек с тощей шеей и выпученными, рыбьими глазами.

— Вот Андрей. Я ему плачу, чтобы он создавал нам благоприятный образ.

— Вообще то, вы мне ничего не платите.

— А ты давай, придумай нам образ! — усы Сергея Дмитриевича блеснули.

И Андрей стал напряженно думать. Полился пот.

Пока Андрей думал, я продолжал таскать баулы со штативами.

На съемку пришла молодая и красивая девушка. Ее красивые глаза выражали бесконечную тоску и несбыточные мечты о прекрасном будущем и свободе. А обручальное кольцо на пальце объясняло причины этой тоски. И нашей тоски тоже.

Барышня, назвавшаяся Марианной, важно села на стул. Закинула ногу на ногу. Таких ножек я не видел уже давно. С тех пор как перестал покупать мужские журналы. Миша подсветил ей фонарем, создавая необходимый антураж.

— Не нервничайте. Расслабьтесь. Можете снять кольцо — оно вам здесь не нужно, — Гриша звучно улыбнулся и расстегнул ворот своей рубашки.

Пикап-мастер 800-го уровня, не иначе.

— Вы знаете, мне всегда кажется, что меня хотят не только сфотографировать обнаженной, но и просто — хотят, — томно произнесла Марианна.

Все парни в студии разом сглотнули. Один лишь Андрей щелкнул пальцами. Он всегда щелкал пальцами.

— Нет, что вы, что вы. Мы не такие, — все парни кивнули головами и по-идиотски улыбнулись.

— Это у « Семейных фотографов Стаса» с моделями после съемок спят — а еще хуже насилуют, — вставил свое слово Андрей, вставляя листок во вставной блокнот.

— Хуже насилуют? Хуже, чем где?, — удивилась Марианна.

— Чем у нас!, — хором произнесли мы.

Впервые фраза «Хуже, чем у нас» означало что-то положительное.

— У нас все цивильно. Максимум из ласок мы можем позволить поглаживание по коленке. Остальное — по усмотрению.

Марианна томно вздохнула, расправила плечи и окончательно расслабилась.

— Я согласна. Только, мальчики, одна просьба. Застегните ширинки.

Мы разом сглотнули. Лишь Андрей, спрятавшись за занавеской, так и остался с расстегнутой ширинкой.

Мы все приходили в себя после съемок Марианны.

— У нас явный прорыв! — Сергей Дмитриевич был энергичнее прежнего и радостно взмахивал руками. — Надо ковать еще горячее. Надо рекламировать наши услуги везде, надо быть в струе современности.

— Насчет струи, — слово вставил Гриша.

— Ну-ка, ну-ка.

— Стало популярно обливание друг друга ледяной водой. Я думаю, надо пригласить кого-то из звезд, и облить их водой.

— Да зачем мелочиться! Давайте уж сразу кирпичом, и ногами добавим, чтобы совсем наверняка — сказал я.

— Нет, там смысл в другом. Это такая акция. Благотворительная.

— Аааа. А то я уж…, — разочарованно вздохнул коллектив.

— Пригласим Свету. Пусть выльет на себя ведро воды, а кто-нибудь заснимет это.

— Можно я! — поднялась моя рука. — Уже устал таскать штатив и смотреть на девушек издалека. Хочу хотя бы вблизи.

Света была звезда эээ просто звезда. Во всяком случае, она таковой себя считала. Она танцевала стриптиз, она участвовала в показе модной одежды — там тоже раздевалась, но без музыки — она снималась обнаженной. Весь город уже видел ее сиськи — а когда у девушки нет секретов, это скучно. Но скучная Света была так красива, что при ее виде вставали даже вилки.

Света пришла в светлом костюме и тут же его скинула. Осталась в одной майке. Зашла Таня с ведром. Я приготовился.

— Я готова, — крикнула Света и сняла майку, показав естество.

Таня вылила на нее ведро, но я был загипнотизирован ее естеством и задумался о смысле бытия. Как же жаль, что мы все ходим в одежде. Столько всего бы изменилось, будь мы обнаженными. Ведь Адам и Ева ходили голышом. Зачем скрывать свое нутро? Ведь все мы прекрасны.

— Ты снял? — вырвала меня из потока сознания Таня.

— Штаны?

-Неет! Акцию.

— Э, я не успел. Еще раз.

— Не успел?! Чем же ты был занят? — закричала Света, съёжившись от мороза. Но грудь не прикрыла.

— Изучал влияние женской груди на способность фотографировать.

Света улыбнулась.

— Еще раз! — скомандовала Таня.

На сей раз я был во все оружии. Я сосредоточился и все успел. Получился замечательный кадр, в центре которого был замерзший, но такой прекрасный сосок Светы. Левый сосок.

Я потом долго еще его рассматривал и повесил распечатку над кроватью. Рядом с флагом Бразилии. Две мои прекрасные дамы, две мои мечты — Бразилия и сосок Светы — оказались рядом. Они сочетались друг с другом.

Прошло 4 года.

Я заматерел, стал настоящим профи. Я расталкивал локтями коллег ради лучшего кадра. Я научился незаметно запускать руку в штаны. Штатив теперь за мной таскал какой-то паренек. Я снисходительно называл его «салагой».

Мой уровень мастерства составлял 87 по моей собственной шкале. При моем имени уже не смеялись. Хотя бы в лицо.

Однажды Сергей Дмитриевич, который на успехах нашего общества еще больше округлился, позвал меня в кабинет.

— Что-то ты хмур, — заявил начальник с порога.

— Я не вижу смысла в своей жизни. И в вашей. И вообще.

— Хм. Ну да. Мне кажется, у тебя профессиональная болезнь фотографа.

— Что?

— Смысл фотографии — в фиксировании действительности. Ты сохраняешь в кадре момент жизни. Но проблема в том, что у тебя жизнь стала фотографией. И ты ничего вокруг не видишь.

Вот когда ты последний раз стоял под дождиком? Или рассматривал картины на стене? Или когда ты последний раз видел женские груди?

— Вчера ночью. Я даже мозоль натер.

-Нет, я про настоящие груди.

— Хм.

— Хм?

— Хм.

Сергей Дмитриевич полез в ящичек и достал оттуда что-то.

— Это билеты в Бразилию. Мой тебе подарок за хорошую работу. Поезжай, отдохни, посмотри природу, птичек. Понял?

— Кажется, да.

— Ты всегда был сообразительным. Так, птичек, да. Отдохни, в общем.

Две недели пролетели незаметно. Почти 4 суток я просто летел в самолете, а остальное время — ходил и изучал местную флору и фауну. Она восхитительна. Я такого еще не видел. И птички, да.

Приехал я полный впечатлений и сумок с бразильской футбольной формой. Желто-зеленый стал моим любимым сочетанием цветов. Даже осень стала для меня ближе — на дороге было очень много зеленых и желтых листьев.

— Я выполнил вашу просьбу, — заявил я Сергею Дмитриевичу, зайдя в кабинет.

— Отлично! Отдохнул, развеялся? Был на водопаде Игуасу?

— Что? Нет, я птичек фотографировал. Смотрите — 500 кадров и как же она забавно чистит крылышки!