magalnik — ВЗАИМОИНДУКЦИЯ часть 2

— Привет, Михайлыч, виделись уже. Скажи, друг, где вагон-кабинет, что немцы подарили, помнишь? Отлично. Два дня даю на установку его рядом со строящимся театром, полностью подключить необходимо все: воду, свет, телефон. Подожди, там же и туалет есть, значит и канализация нужна. Нет, там не собираюсь походный кабинет себе делать. Все, Михайлыч, действуй. Понял, Гриша? Жить будешь в нем, в двухкомнатном, буржуйка есть, все там найдешь. Как когда? Послезавтра вселяйся.

Вот такие там мужики работали, на монтаже. Тебе готовы все сделать, если ты не подведешь работой и отдашься целиком заданию. Вы говорите: советская власть плохая была. Наверное… А сейчас что лучше мастерового чтут? Да ничего подобного.

*

Оглядываясь назад, в ту эпоху, когда громадной страной правили коммунисты, наукой которых были марксизм и ленинизм, начинаешь понимать, как тяжело было производственникам трудиться. В основу любого начинания ставился не разумный расчет и возможности исполнителей, а «обязательная мобилизация трудящихся на выполнение решений партийных съездов страны и регионов». Строящийся телецентр в Кишиневе был тому ярким примером. На пустом месте, в семи километрах от города, имелась недостроенная коробка вспомогательного корпуса, каркас телевышки звеньями лежал среди бурьяна. Проект уже имелся телецентра из двух высотных корпусов и одноэтажного сооружения. Планировали мужички в правительстве года за три-четыре построить студию видеовещания в республике, специалистов наметили подготовить, все чин чином. Нет, делегаты партийного съезда республики на место не выезжали, в суть не вникали, им отличиться необходимо было перед Москвой, что объект идеологического направления на первом месте находится. Вы знаете, нас, свидетелей тех времен, лучше воспоминаниями не трогать — заболтаем.

Одним словом, пошел энтузиазм на будущей площадке телецентра. В течение нескольких дней была собрана большая команда представителей сопричастных организаций: радиоцентр, проектировщики, строители, монтажники всех видов, снабженцы и транспортники. На пятый день директор центра был назначен, и главного инженера нашли среди радиовещателей. Ну и, как я уже отмечал, партийный руководитель был пристегнут на всю катушку. Драчка с первого дня началась при дележе площади низкорослого вспомогательного корпуса среди будущих телевизионщиков. Каждый требовал большего, чем дать могли. А далее пошли перегородки вдоль и поперек, которые просили затем не сдвигать и не убирать.

Оборудование, при проверке, не было заявлено полностью на этот год, потому что и заказать-то некому было. Приблизительно так обстояли дела, но зато городская газета вышла с крупным сообщением, что до первой передачи телецентра осталось 153 дня, и призывали горожан на субботниках участвовать по оказанию помощи строителям. А вы думали, что Крылов за красивые глаза свой вагончик под жилье отдал Грише Вербину, правда? Да ничего подобного, подарок этот боком выйдет неопытному прорабу, здоровье надорвет он, но доволен будет собой затем. Ну и, наконец, единый график был составлен строительных, монтажных и пуско-наладочных работ, рассчитанный на отпущенное время. График был нереальным, он лишь в сроки календаря укладывался, не учитывая наличия специалистов, материалов и необходимого оборудования. По понедельникам планерки проводили по исполнению графика, часто первый секретарь республики присутствовал, в причинах срывов не разбирались, «виновников» дважды ругали, затем меняли на следующего, пока нужного мужичка не подберут.

К очередному сроку Гриша проложить должен был кабели к стабилизаторам, довольно мощным. Но дело в том, что коммуникации прокладываться должны были по кирпичной стене, которую строители еще не возвели, не успели. Идет очередная планерка, первый сидит, главный инженер Осмоловский зачитывает очередной пункт графика, важный на сегодня, и сообщает о невозможности испытать начального узла из-за не подключения...

Бусуйок: — Начальник блока питания я, заявляю, что нас подключили, ночью этой, к пяти...

Первый: — А главный что не знает? Ах, не успели… Почему? Крылов, почему так впритык?

Крылов: — Рядом со мной виновник с забинтованными руками, вот. Нет, не авария. Генподрядчик стену не возвел, вот мои и продолбали пол на 68 метров, трубы утопили, но уложились. Да зубилом и молотком долбали. Нет, помощь медицинская ему не нужна, а вот наказать строителей надобно. У меня все.

Первый: — Слушай, Мерлин Анатолий Львович, ты парня чуть не загубил. Если случай подобный допустишь — несдобровать. А ты, парень, в морду Мерлину дай, когда руки заживут, сумеешь?

*

Если кто-то похвастается, что у него дома тишь да благодать с женой — не верьте ему, привирает, значит, чтоб выглядеть пушистым, необычным. Такого не бывает! В любой семье скандальчики случаются и твоё «Я» включается во всю, позабыв на время о сочетании «МЫ», о семье, значит. Плохо это, конечно, но таковы люди. Юлия, будучи очень общительной с детства и обожающая внимание к себе, продолжала и после замужества общаться с друзьями, компанейские вечеринки устраивала по поводу и без. Юлия хорошо пела и музыкальную студию закончила. Переселение же молодых в комфортабельный домик на колесах в центре города превратил их жилище в место сборов новых друзей с проектного, куда наша трудиться пошла. Родившуюся малышку Марией назвали и к бабе Кате на день отводили, а вот при шумных встречах друзей Машуня в люльке с игрушками общалась в спальной комнате, бэкала что-то себе и мурлыкала в одиночестве.

Гриша домой заваливался после семи в грязных сапогах, усталый, не всегда веселый, поэтому, застав в очередной раз компанию, выключил музыку и объявил громко, что в своем доме он клуб друзей закрывает с сегодняшнего дня, ибо это квартира семейная, с малым ребенком притом. Стало тихо сразу, и все разошлись поспешно. Молодая попыталась воспротивиться «насилию со стороны мужа», как выразилась, но Гриша взял малышку на руки и вышел с ней воздухом подышать. Гриша на ночь на диванчике примостился спать, двери прикрыв. На следующий день муж с работы не вернулся, и Юлия всю ночь к окнам бегала, выглядывала, металась, не зная, что делать. Она понимала, что и вправду забылась немного, подалась обаянию компании, но чтоб так ее сразу бросить… а Машу? О, Боже… Еле дождавшись утра, отнесла девочку бабуле, поплакалась маленько родненькой и понадеялась на сочувствие. Но бабуля ей всыпала вовсю и пожалела парня, которому такая дура попалась, как ее внучка. Короче, баба Катя повелела Юлии к мужу немедленно отправиться, на работу, чтоб Гришу вернуть любыми путями.

Выйдя из такси у стройки телецентра, Юлия растерялась, потому что к корпусу вела дорога сплошной черной грязи. Самосвалы мимо нее туда и назад шуровали, разбрызгивая грязь, а наша в туфельках была, в светлом платьице. Юлия на сухой островок пробралась в ожидании, что кто-нибудь остановится. Увы, долго никто не шагал по этому месиву, и она, замызганная уже, решилась идти. Конечно, ей гудели, улыбались из машин, но вот и самосвал остановился, спросили, куда ее подвезти. Она лишь фамилию мужа могла назвать и имя, кем работает — не знала, не вникала. Водитель к массивному зданию ее подвез и спросил у какого-то парня про Вербина Григория. Тот замялся немного и добавил, что Григорий Ильич спит сейчас после бессонной ночи. В щитовой прикорнул он… Уточнив, что жена она, комнатку ей приоткрыл, а там на двух кабельных барабанах, скорчившись, Гришка сопел, разбросав забинтованные руки. Папка затертая рядом раскрытой была, где ее и дочурки фотокарточки выглядывали. Юлия тихо подошла и впервые так долго на спящего мужа смотрела, нагнулась близко-близко. Гришей пахло, сразу это почувствовала. Собаки, между прочим, по запаху признают человека, а не по профилю лица, как вы думали. Бедные женщины, смотреть на мужа им мало, они еще их и вынюхивают… Далее Григорий проснулся в крепких объятиях и, конечно, не устоял, подался взаимоиндукции чувств рядом лежащей женщины и растаял душой, улыбнулся.

*

Стройка шла полным ходом, уже приезжали представители завода изготовителя оборудования, уточняли привязки, при проверке же узлов и комплектующих станции обнаружили большую нехватку, список недостающего составили, попросили достать все к монтажу и уехали. У руководства центра ужас в глазах сквозил, растерянность и просто страх. На очередной планерке с чей-то подачи Вербина решили в Москву отправить на завод с письмом от… и умоляющей просьбой от солнечной столицы. Наш отнекивался, брыкался, доказывал, что технику, конечно, знает, но... и поехал. Перед отъездом к Грише Афанасьев В.И. подошел, второй секретарь горкома, и сообщил, что в Москве Вербину в вагоне-ресторане поезда вручат два ящичка коньяка. Их необходимо каким-то путем зам. директору московского завода домой доставить от коллеги из Молдавии, а далее уж по заявке действовать. Еще на бумажке ему домашний адрес москвича вручили. Передать полностью их разговор не смогу, это буквально вынужденное насилие было над парнем, где плохие даже результаты обещались принять, правда, как должное.

Наш, конечно, не спал на купейном месте, а вертелся, крутился, голову потирал от дум нехороших до самой столицы СССР. Проделав в Москве все, как велено было, Вербин в гостинице опять ночь промаялся в думах о завтрашнем дне, когда он к заместителю директора пробьется, ужас что в голову лезло. В приемной, когда наш заявился, было уже много ходоков, наш поздоровался, у секретарши отметился и присел смирно. Секретарша к шефу пошла со списком, где была довольно долго, потому что наш задремал даже чуток.

— Молодой человек, к вам обращаюсь, вы из Молдавии? Можете пройти. Как куда, к шефу.

У нашего ноги задрожали, в голове сверлило, что сейчас вышвырнут, прогонят, а могут... Невысокий, плотный человек присесть пригласил, заявку развернул, что-то чиркнул и в сбыт за оформлением отправил. Еле шевеля губами, наш поблагодарил зама от души. Грише же спасибо не сказали. Вот такой выезд в столицу был у Гриши, запомнил надолго.

На перроне Гришу жена с дочуркой встречали, расцеловали всего, в глаза заглядывали. На вопрос — зачем в такую рань и дождь на вокзал помчались, Юлия ответила, что спокойно спать может только рядом, когда дома он. После той ночи стала такой. На выходе же из вокзала Афанасьев у «Волги» нашего дожидался. Он поблагодарил Вербина за решение вопроса с поездкой и, извинившись, сказал, что на телецентр ехать надо, прямо сейчас, семью вот только домой отвезут.

Василий Иванович в пути перезнакомился, заигрывал с малышкой, красоту Юлии отметил. Высадив семью, секретарь глубоко вздохнул и выложил вкратце обстановку. Нет, ребята монтажники Гришу не подвели, все сделали в срок, готовя подстанцию к включению, оставалось только кабель проложить, который позавчера прибыл. Ну, а Мерлин с опережением заасфальтировал все вокруг, давили на него. Конечно, он трубы заложил под покрытие для кабеля, но чуть меньшего диаметра, и с углом изгиба переборщили. В итоге кабель не просовывается, подстанция мертва. Скандал громадный, Мерлин уж хотел покрытие разрушить, технику, людей подготовил. Афанасьев предложил Гришу дождаться, поэтому поехал.

На телецентре ребята доложились, что сделали все, что можно было, но кабель, увы... Мерлин показался, орал, что в морду заслужил и что за ночь, к утру, вскроют асфальт, если Гриша ничего не придумает. Короче, вскоре через обильно смазанную машинным маслом трубу трос солидный просунули с разделанными жилами кабеля, намертво болтом с гайкой скрепили и трактор запросили. Далее трос к трактору подцепили и велели потянуть. Тракторист струсил, отказываться стал, боялся, что порвет кабель, и его виновным определят... Кругом орали на тракториста, матюгали, но он ни в какую. Вот тут к Грише Афанасьев подошел и сказал, что трактористом дома в колхозе работал, поэтому он сам на тракторе попытается… Он скинул пальто, фуфайку чью-то напялил, на трактор взобрался, велев нашему командовать. Вербин широко улыбнулся секретарю, кепку на лоб надвинул и:

— Василий Иванович, готовы? Хорошо, Васей буду звать. Очень потихоньку, Вася, начали! Еще, еще… Барабан разматывайте, Федя. Быстрее, еще, еще чуток. Баста, мать вашу так. Мерлин, морду подставляй, чему радуешься.? Федя, два часа на разделку и подключение. Нет, Василий Иванович, домой не поеду уже до включения.

— Гриш, повернись ко мне лицом, разговор есть. Понимаю, что усталый, не смотри на меня, глупость ляпну. Зачем институт нужен был, диплом, когда мне работа не нравится вовсе, я не технарь, это точно. Целый день папки перекладываю, осточертело, не мое это. Никогда не поздно, говоришь, сменить профессию… Но на какую? Думать буду, спи, Гриш.

*

— Да, Вербин слушает. Что, что? Повтори, Женя. Мельникова комиссия, значит, предложила от должности освободить, нет у него диплома института… понял. Громче говори. Михаил Федорович четыре курса закончил до войны, говоришь, далее, понимаю –война, трагедия семьи, потеря руки… Так. Но он же восстановил с нуля городское хозяйство? Сам! Расчеты мощностей и сетей им сделаны. Сказать некому, говоришь, Дуб до министра дошел, затем слег… Понял, сейчас буду у вас.

Мельников принял нашего тепло, рад был встрече. Просил не переживать за него, не пропадет. Во многом и сам виноват, считал Михаил Федорович, бумажку получить надо было за эти годы. Знания же не видны дураку, а диплом смотрится... Нет, не сама собой комиссия появилась, кто-то поспособствовал, неважно кто, догадывается…

— Вот что, Гриша, впредь ко мне приходить прошу аккуратно постриженным, побритым и в застегнутой рубашке, а не как аля-Гриша при нашем знакомстве. Сам устроюсь, будь.

*

Тяжело, со скрипом, но пусковой комплекс первой очереди телецентра двигался к завершающей стадии, строители и технари выкладывались. Вот тут, в самый раз эксплуатационники на головы свалились с шумом и гамом после возвращения с практических занятий на московском телецентре. Операторам понадобились дополнительные софиты, прожектора индивидуально управляться должны, понадобились кабели, мощные выключатели, стены уже покрашены были и т.д. Начались предпусковые сумасшедшие дни, когда сроки исполнения уже часами мерятся. Когда же включили в зале все освещение и оборудование, то там жарко неимоверно стало. Вентиляция понадобилась срочно. И так каждый день предпусковой. А тут еще Крылов заявился со срочной поездкой на приборостроительный, где скандал назревал у прораба Дмитрия Ланда с руководством завода. Сроки по монтажу прорабом все были сорваны, подстанцию не закончили, что не позволяло запуск участков производить, и т.д. Да, объект также находился под контролем ЦК, как первенец промышленности в республике.

Упитанный и самодовольный Дима ввел нашего Гришу в курс дела, обойдя дотошно завод по настоянию Вербина. На планерке по заводу обсуждался главный вопрос по срочному включению подстанции. Директор строящегося завода Литвин Максим Григорьевич очень возмущался в своем выступлении работой прораба Ланда, который ни один срок по графику не выполняет. Первый на Крылова грозно посмотрел и велел пояснить обстановку, пригрозив при этом партийным взысканием за срывы. Владимир Николаевич, покаявшись, доложил, что нового прораба назначил на завод и в дальнейшем все пойдет нормально. А что касается подстанции, то срок установит реальный Вербин Григорий. Гриша четко обозначил день запуска подстанции и заверил всех, что срыва не будет. Культурный ленинградец Литвин М.Г. с недоверием воспринял обещание и сказал, что не верит ни одному слову представителя монтажников. Гриша, красный весь, сказал, что врать не приучен, а оскорблений не допустит... (закашлялся сильно от волнения).

Первый: — Этот точно не соврет, по телецентру знаю, где как крот за ночь пол прогрыз, чтоб уложиться. Поверим ему, товарищи. На центре кто, Крылов? Он же. Мотоцикл ему дашь.

— Ну, Гриша, кажись пронесло. Где я мотоцикл возьму? Что ляпнул… Нет, транспорт тебе необходим… решим. Еще просьба есть, вернее, приглашение. Мне в субботу пятьдесят стукнет. Подожди поздравлять. В субботу приходи с женой к восьми домой ко мне, знаешь, надеюсь, где живу. Из подарков стихи лишь принимаю, понял? Мотоцикл будет.