Капиталина — Сирота

Полынья

Счастья не бывает много. Немало и бывает несчастий. В конце концов, и то и другое проходит. Если счастье наступает мгновенно, то также со скоростью звука быстро уходит. Несчастье может длиться годами, веками, тысячелетиями. И то и другое идут рука об руку, иначе не было бы той гармонии в жизни, природе, в человеческом сосуществовании и сопереживании.

Случись беда, о которой человек практически никогда не задумывается, надеясь на авось, и что она обязательно его минует. Не случится с ним ничего такого, что может помешать счастливой не запятнанной жизни. Человек говорит и думает именно так: с кем угодно может произойти беда, только не со мной. Счастье оно, как алый мак. Если постоянно смотреть на красоту этого цветка, вскоре перестанешь замечать, как эта красота красива и благородна. Цветок недолговечен, как и ароматная роза, если его сорвать. Цвет начинает клонить свою сумеречную голову, и вскоре лепестки его слягут, как в мягкую постель больной человек, из которой трудно выбраться после долгого нахождения, до пролежней, в ней. После требуется долгое восстановление человеческого организма, чтобы вновь приобрести жизненные силы, так нужные в жизни, чтобы просто жить, выживать. Так и маки перестают трепетать на степном тёплом ветру, волнуя взгляд и кровь человека. Как бы не хотелось маку поднять удалую голову, он её не вознесёт, лепестки ему объявят протест, и будут тихо и не заметно для взгляда вянуть. Счастье кончилось. Никакие божественные силы не смогут помочь восстановлению его.

Рита пошла за своим счастьем. Любовь её была, как не распустившийся бутон цветка. Величайшая любовь к Петрову её манила всеми жизненными цветами радуги. Поскольку на радуге нет чёрных полос — она несла Маргарите надежду. Надежде не суждено сбыться. Сам себе на уме тщедушный и равнодушный Петров, когда юная девочка стремилась выползти из полыньи, в которую она попала, стремясь его увидеть, он, как ни в чём не бывало, крепко спал, не одним нервом души не предчувствуя, о состоянии и положении маленькой женщины, которая тонула, и звала его на помощь. Что происходило с малым существом в утробе матери, даже и предположить сложно. Из своего опыта могу написать шокирующие данные, о которых я никогда, никому не говорила, думая, что мне не поверят. И только сейчас я решила на всю общественность исповедовать следующее: чётко помню, когда я была в утробе матери, то меня некая сила спрашивала: « Кем ты хочешь родиться? Мальчиком или девочкой?» Я отвечала: «Мальчику надо воевать, а я боюсь крови. Девочкой быть мне тоже страшно, так как ей надо рожать детей, а это очень больно, и тоже кровь? И, наконец, я дала ответ, что выбираю второе: хочу быть девочкой». Это я ношу всю свою жизнь в себе. И только сейчас, когда я пишу эти строки, это чудесное явление вспомнила.

Что творилось в душе ребёнка, когда Маргарита всеми силами, сколько их у неё только осталось, ухватилась за хвост тюленя, чтобы вылезти из этого страшного несчастья — полыньи Ледовитого океана?

Внезапно, как град на голову, под её ногами оказалось что-то плотное и даже твёрдое. Не долго думая, она упёрлась в эту необъяснимую твёрдость — и, крепко, словно зубами, ухватилась за хвост тюленя. И каким-то чудом оказалась на ледовой суше. Кругом ни звука, только ледяная холодная стужа вокруг и лёд, и снег, и свистел как призыв к гибели, пронизывающий ветер. Ей, уставшей, утомившееся до крайнего предела, не до анализа было, что её вытолкнуло, и помогло снова почувствовать твердь земли родной, такой дорогой и желанной. Вот оно счастье!

Маргарита сейчас ни о чём не думала, кроме тверди под её хрупкими женскими ладонями, которыми она ощупывала лёд. Теперь ей как-то нужно встать на ноги, а это было невыносимо трудно — одежда мгновенно превратилась в замёрзший комок. Ничего не сгибалось. Всё стояло колом. И снова борьба между жизнью и смертью, кто из них возьмёт верх. Если в этом неравном бою победит жизнь, то вот оно волшебное счастье, а если свою острую косу, а, может быть, саблю или даже топор, убить всем можно, даже тонкой, маленькой иголочкой, смотря, что направит на шею женщины смерть, то опять несчастье. В конце концов, видов смертей множество — всех не перечесть. Уйма! Уймища! Тьма! И что же они идут рядом? Нет, чтобы одним махом решить всё. Так нет, дают человеку помучиться, чтоб жизнь не казалась Раем.

А, возможно, смерть и есть самое большое счастье, когда ты избавляешься от боли, страдания и горячих жизненных дум и всякого рода желаемых и не желаемых испытаний. Как знать! Как знать!

Погибшему, умершему и покинувшему эту земляную жизнь всё равно, что с ним произойдёт. Тяжело тем людям, которые теряют того или другого человека, особенно близких и родных, и безумно дорогих людей. Родная кровь всегда бежит от человека к человеку, как автомобили по дорожным магистралям или, как поезда, по рельсам. Человек не знает, не помнит, не ведает, что это такое на том свете происходит и осуществляется ли что-нибудь с ним? А, может быть, ничего подобного нет. А как же тогда то, что ещё в утробе спрашивают эмбриона, кем он хочет родиться — мальчиком или девочкой? Необъяснимая загадка. Здесь нет ни малейшей фантастики, о чём я вначале поведала читателю. И есть ли Ад и Рай? Что считать Адом или Раем? Наверное, эта та суть, как люди думают об умершем или погибшем в несчастном случае или ещё каким–нибудь образом. А думают именно так: он или она были хорошими людьми, то, возможно, и уготован для них Рай. Когда ты в своей жизни оставляешь доброе и хорошее в человеческой памяти, душе и сердце, видимо, и попадаешь в Рай. А если о тебе люди думают, что этот человек жил дурно, ненавидел людей, глумился над ними, не шёл по жизни по принятым законам человечества, наверное, этот человек и должен оказаться в сущем неизведанном Аду. Где истина? Может быть, она где-то рядом, но не достигаемая, как вечная для человека, Галактика. Просто заснул — и всё. Отказал в мышлении мозг, — и ты спишь, ничего и никого не помнишь и ничего не знаешь, что происходит в Мире, и на твоей, такой несравненно дорогой, Земле. Мудры те, которые спешат жить. Они познают всё: и плохое и хорошее. Человек, зная свою недолговечность, иногда нарушает законы, стараясь ухватить всё: приемлимое и неприемлимое для него. Поживу! А там что будет, то будет! И напрочь забывает, что жизнь коротка, как нитка, продетая в ушко иглы. Конечно, сказок и небылиц по поводу смерти необъяснимо много. Некоторые люди, говорят, что перед смертью человека затягивает какая-то труба либо пропасть. Каждый преподносит свою версию и считает это правдой, порой доказывая, что именно так, а не иначе.

Не пробиваемая, как свинец, одежда Риты сковала всё её тело и все движения. Нет большего несчастья, когда ты как бы жив и мёртв одновременно. Только что встретившейся счастье, вновь превратилась в суровое испытание, без какого— либо блага. Опять несчастье!

Придя в сознание, Рита поняла, что ей не подняться на ноги из-за белья, которое превратилось в ледяной черепаший панцирь, который не согнуть, не разогнуть. В нём сидишь, как в дупле непробиваемого дерева. Силы на исходе! Мочи нет! Ничего нет! И только кругом трескучий холод, так и зовущий к смерти. Женщина, в утробе которой находилось несмышлёное существо, о чём оно думало, и мыслило ли вообще и в частности, она не может найти выход.

— Да, лучше бы я утонула! Отползая от воды, думала будущая мать. А потом себя же ругала всякими жёсткими, чуть ли не цензурными, словами: « Да, что это я! Жить! А как же Алексей Мересьев? Полз. Вот, ползи, Маргарита! Только ползи! По-другому не увижу своего любимого Петрова, и не появится на свет тот, о котором майор и не догадывается».

Вмиг женщина сообразила, надо ползти. Только ползти и только вперёд по ближнему расстоянию объекта. До Петрова далеко. А вот до базы, где-нибудь пятьсот метров.

— Будь, что будет! Не я буду, если уже сейчас не доползу, когда я на суше, хоть и ледяной.

По сантиметрику, по сантиметру, по метрику и по метру замёрзшая, как сосулька, женщина поползла в надежде доползти, доказать себе и всем людям, на что способна её любовь.

— Ох, устала! Еле слышно произнесла, переступая ладонями, как ступнями, возможно, будущая мать. Отдохну. И всё-таки это земля! Хотя никакой земли не было под её животом, с ребёнком. Под ними была вода, только сухая, замёрзшая по законам физики.

— Вперёд, Ритка! Ещё чуть-чуть, ещё немного! Доплывём как-нибудь!

По сантиметру расстояние от полыньи, хоть очень медленно, которое казалось вечностью, сокращалось. Каждый ладонный «шаг» доставлял невыносимую боль в ногах, которые начали с самых кончиков ногтей замерзать. Рита остановилась, чтобы как-то, не споро — пошевелить ими. С трудом дотянулась до носков, сломав поперёк, как доску, свою куртку. Руки были в жару, как печные угли. Ими она тёрла безжалостно свои маленькие ступни ног. Помогало. Правда, не на долго. Но стремление выжить и жить сильнее самого человека. Природа всё дала человеку, даже счастливую способность выживать. Только как благодарен человек ей? Никак! Особенно в молодом и жизнеутверждающем возрасте. Что ценит? Барахло, тряпьё, богатство, золото, а остальное считает само собой разумеющимся. Всё ничто, что создано руками человека — всё тлен, а что дала природа поистине бесценно, несравнимо ни с какими бриллиантами. Так почему же человек, так равнодушен к своей жизни? За какие такие грехи он не приемлет советы и нравоучения Природы — Матушки? Почему человек наказывает себя? Наказывает, желая, получать удовольствия для своего мозга. И возникает вопрос к природе? Что же, ты Матушка— Природа, не дала тормоза против пьянства, наркомании, курения. Сделала бы так: нет тебе, человек, удовольствий! Нет тебе счастья, человече! Дам тебе только несчастья и тяжкие жизненные испытания, чтобы ты понял, как надо жить!

Вдали показались временные бараки, задутые по самую крышу снегом. Вокруг валялись ржавые бочки, словно маленькие северные домики. Кучи из мусора, как рваные штиблеты, взъерошены, словно патлы волос, виднелись повсюду в радиусе пятидесяти метров от жилища временщиков.

Маргарита всё это увидела ещё издалека, когда остановилась после змеиного ползания, чтобы снова растереть свои промёрзшие ноги.

— Ой! Как больно! Терпи, казак, атаманом будешь, только и успела сказать Рита, — и отключилась.

Силы покинули именно тогда, когда она поняла, что вершина покорена. Она победила! Она победила и счастье, и несчастье кряду. Она доползла и вылезла из ледяного плена. Это была победа!

Евлампий случайно выбежал справить нужду, и заметил что-то в двадцати метрах от жилища. Это что-то шевелилось и плакало хриплым голосом, думал, что это белый медведь, который часто наведывался в поселение полакомиться. В мусоре можно было найти и банки от консервов, промёрзшие фрукты, картофель, да мало ли ещё чего, что подойдёт по вкусу белому полярному мишке.

— Нет! Это что-то другое… И бегом в жильё — поднял» бунт», что сон напрочь исчез у всех. Ребята! Кто-то вдали стонет, как альбатрос.

— Может, Рита? Она ушла в часть.

— Да брось! Она спит под бочком у Петрова.

— Что бы там ни было? Хватай что есть, мужики в зубы, и поскакали.

Для сборов ушли считанные секунды, которых никто не считал,— и они были уже около почти замёрзшего бессознательного существа. Разглядев, поняли мгновенно всё.

Это была любвеобильная Маргарита. Любовь — никогда не знает предела! У неё нет границ! Ей нипочём никакие государственные тайны и границы! Ей безразличны счастье или несчастье! Ей всё равно: умрёт человек или будет жить! Незачем ей знать, что такое смерть. Ей не нужен ни Рай, ни Ад. Она — любовь! И этим всё сказано! Там, в утробе теплится живое существо — плод любви! А это жизнь в жизни!

30 января 2014 год,

Крайний Север,

Больничный Городок.

Фото автора.