magalnik — НЕ ПОЖАЛЕЮ

Разгар жилищного строительства самостроем наш комбинат не обошел стороной. Тот также решил своими силами что-то построить скромненько для сотрудников, как и другие предприятия города. Место для постройки двух трехэтажных домиков выделили на отшибе дороги, ведущей в новый роддом с перспективой, что сюда город расти будет в дальнейшем. Два двенадцати квартирных домика с горем пополам, в конце концов, построили, заселили, но далее ничего строить не стали, застопорились, силенок не хватило, да и город сюда передумал расти, не перспективным это направление посчитали. Поэтому вдоль трассы на роддом с левой стороны сиротливо стоят домики и малый садик при них. Взрослыми стали детки, что заселились, многие разлетелись уже, но все одно заброшенные поселенцы дружно живут, как родичи. Все друг друга знают, здороваются, вся жизнь их проходит у «коммуналки» на глазах. Недавно новосел появился в четвертой квартире, взамен уехавших в Самару Титовых. Виктор Мартинович, так звали новосела, здоровался приветливо, присаживался даже изредка, но беседа замолкала при нем, он чужак был, не знал толком никого. Тихим и одиноким был новосел, но кашлял сильно и подолгу, не от простуды, похоже. Молодая женщина его по утрам, видели, навещала, продукты приносила иногда, дочерью представилась, Майей назвалась. Осенью этого года скорая его как-то увезла утречком. Долго не видно было, может, что и случилось, спросить не у кого. Но в начале декабря наш Михаил Гаврилович с двадцатой квартиры, прогуливая собачку, на нашего мужичка наткнулся, у турника старенького.

— Приветствую, Виктор Мартинович, давненько не видели вас, случилось что?

— Да инсульт каверзный повторился, второй, думали последний, еле вернули оттуда. Простите, мне говорить тяжело. Не думал, что дом увижу, вот и дочь моя...

— Папа, еле нашла тебя! Здравствуйте! Тебе запретили ходить без присмотра. Что ты мне машешь? На звонки не отвечаешь. Знаю, что скорее ходить хочешь, но не торопись, папа! Медсестру прогнал, что наняла в клинике, у меня же грудной, забываешь? Как соседи помогут, говорите? Он же еле живой! В разводе родители, и давно. Другая семья у мамани. Под присмотром, конечно, можно бы и погулять отцу… Организуете сообща? Вот спасибо, не ожидала такого, честное слово! Побежала я тогда, вечерком загляну. Вот спасибо!..

— Может, до хаты моей дойдем, сосед, покалякаем немного, с Ленкой моей познакомлю, она медик. О себе расскажете, что да как.

Конечно, наш новосел подробно рассказал докторше Елене Васильевне о своих болячках, которые много лет донимали его, родственников замучил ими, поэтому самостоятельно жить стал. Кабы не дочка, давно бы бросил цепляться за жизнь. Архитектор он, не признанный, но хороший, думает. Поэтому прорабом трудился по жилищному строительству. Еще, он Мартинович по отчеству, отец испанцем был, в 36-ом мальчишкой привезли. Неудобно ему беспокоить соседей, всегда сам справлялся.

— Нет, голубчик, в одиночестве вам умереть не позволим, уход нужен, и мы его организуем. Но это чуть после, а сейчас к столу просим, отобедаем. Можно, Миша, по рюмочке, но не более вам...

Хозяева посетовали за обедом, что домики, конечно, на отшибе расположены, от транспорта и магазинов далеко, но зато тишина вокруг, и воздух не загазован. И главное — вдали от политических драчек центра, который никак не определится с кем маленькой республике быть: с румынами или Москвой. Пробуют уже давно самостоятельно жить молдаване, не получается, развалили все, безработица. Образованный учитель физики в мясники подался, библиотекарша с дипломом разнорабочей в магазине трудится. Четверо же мужиков маются без постоянной работы, перебиваются кое-как, чтоб семьи прокормить, хорошие трудяги, но увы… О пенсионерах лучше не упоминать, нищенствуют. Между прочим, спросили и нашего гостя, как у него с финансами, если нуждается, в долг могут дать. В общем, хорошо поговорили про жизнь, вернулись к болячке сердечной: к лечению, которое ему прописала Елена Васильевна. Двух бодрых пенсионерок няньками закрепили и постучали по стенке в спальне. Вскоре женщина озадаченная явилась, поздоровалась приветливо.

— Познакомься, Виктор Мартинович, это наша Полина, Владимировна конечно, в магазине работает, купить может что нужно. Библиотекарь в прошлом, английским владеет, в девятой квартире проживает с дочерью Элеонорой.

— Запросто принести могу свежего хлеба, сыра, другого чего. Фрукты дорогие у нас. Да, к семи ухожу на работу, поэтому лучше вечерком закажите. Читаю, пишу на английском. Могу и здесь оказать помощь. Не стесняйтесь, заходите. Телефона не заработала еще. У Эльки есть мобильник, на новый год ей купила. Простите, пошла я, обед готовлю.

*

Недельки через две Елена Васильевна отметила, что больной на поправку пошел, легче дышит, бодрее шагает, с речью сложности, правда, имеются, необходимо тренировать больше Виктора по этой части. Ему дозволено было понемногу трудиться дома, когда напросился. И действительно нянечкам приходилось отрывать больного от стола, чтоб на прогулку отправиться. Михаил Гаврилович, заглянув как-то к нашему, полюбопытствовал, где работает бедолага, какие чертежи делает. Наш признался, что частным путем архитектурит на богатеньких, дома сказочные создает. И показал чертеж необычного домика для цыганского барона, а затем и макет показал.

— Заказы есть, да силенок еще маловато. Вот книги нужны по архитектуре, в библиотеке поискать надобно, но как, и когда сумею, и не знаю.

— А ты Корневу попроси, Полину, добытчицу свою. Она в той библиотеке работала, все разыщет и принесет. Удобно, даже порадуется за такое поручение, сам поговорю с ней.

— Садитесь пожалуйста, Полина Владимировна. Просьба к вам есть. Нет, не покупки. Письмо написать нужно американцу, сумеете? Ничего, если ошибка закрадется, не в этом суть. Зачитать вам черновик? Сами хотите...

— «Господин Джордж, вы объявили конкурс на восстановление старинного замка в Кастилии «Рамесс», который готовы профинансировать, поскольку он родовым является. Тщательно изучив развалины по фотографиям и сравнив их с другими замками Кастилии, а их более восьмидесяти, увлекся вашим предложением. Сторожевые башни мне удалось восстановить до первоначальных на основании рисунков, найденных у художника Эль Мудо. Посылаю вам наброски восстановленного замка. Еще по дворцовой архитектуре желал бы...» Можно я дома поработаю над текстом, Виктор Мартинович? Я очень постараюсь, мне даже интересно. Адрес Джорджа Рамоса на бумаге написали, поняла. Фамилия у вас та же — Рамос, совпадение может быть? Вам перевод занести? Тогда утром отправлю. Нет, не заморочили меня, будьте здоровы.

*

Надо отдать должное американцам, они, в отличие от нас, более оперативны, так сказать — люди действия. Это я к тому, что на пятый день к нам нагрянул десант с Джорджем, консулом посольства и представителем полиции города. Нашего Виктора дома не было, прогуливался по предписанию уже самостоятельно. Десант поэтому за столик в садике посадили, Михаил Гаврилович яблок принес, сообщив, что Виктор минут через десять заявится, рабочий день начинает он как обычно — в восемь. На гостей жители в упор не уставились, из квартир, правда, подглядывали, но исподтишка. Вскоре по тропинке наш Виктор появился, гостей приметил, к ним направился, перезнакомились. Джордж Рамос выглядел типичным американцем: самодовольный, с густой шевелюрой уложенных волос на голове, с бабочкой и в белой рубашке. Наш же Виктор коротко пострижен был, без залысин, в клетчатой, правда, рубашке. Форма голов у Рамосов были схожи, как и черты лица, но из очень плотного американца можно было 2,5 Виктора выкроить с остатком, вот роста почти одного были — среднего. Между прочим, Михаил Гаврилович попросил жильцов приодеться прилично, дабы не выглядеть полунищими, как в жизни, и больше улыбаться.

Пообщались Рамосы при помощи консула на английском, поэтому послали за Полиной Корневой. Испанцы владели немного родным языком на бытовом уровне от родителей, попробовали — не получилось. С Полиной нормально беседа пошла, поэтому женщину попросили переводчицей стать на время, если можно. Ночевать гость решил в посольстве своем, где ему безопасность гарантировали.

Джордж спозаранку приехал на арендованной машине с водителем в придачу, чуть болтающем на языке приезжего. В комнатке у Виктора план работ наметили на ближайшие три дня, где гость ознакомится с малыми дворцами, возведенных по проектам автора. Это север страны, Буковина и столица рядом. Затем эксперт появится испанский, который оценит предварительные разработки автора. И, при одобрении экспертом, состоится поездка к замку в Испанию, где архитектор окончательно решит, берется ли он за эту работу, сроки приближенные установит, стоимостную сумму попробует набросать со сметчиками. Виктор из-за занятости пообещал лишь изредка участвовать в плане действия группы, вникать будет во все. Полина Корнева будет его представлять повсюду, ее обеспечат исчерпывающими данными по намеченным работам, в случае необходимости она на него выйдет для уточнений. Вот когда договор составят с планами-графиками, тогда уже точно лишь замком займется.

— Передайте Джорджу, что сейчас занят я и другого варианта не вижу. Вы справитесь, Полина, уверен, соглашайтесь, прошу вас. О дочери вашей хотел спросить? Отлично, с мамой вашей останется. Да, зарплату вам определили... Потом, говорите это, когда что-то делать начнете. Лады.

Таким образом, Полина полностью была вовлечена в работу с гостем по поездкам дальним, сама знакомилась с творчеством Виктора, хвалили оба, со страной своей бедной испанца знакомила, на ты уже перешли попутчики, общаясь в пути, сдружились странно, об этом позже поясню.

*

На воскресенье юбилей пришелся Гаврилычу, ему полтинник стукнуло, дай бог ему здоровья. На квартире у него почти все жильцы собрались. Тесновато было, но дружелюбно отмечали застолье домашней едой, вином натуральным, деревенским. Испанцев рядом посадили, Полину посредине. Так вот, Рамосы хорошо приложились к красному вину, да так, что американца уложить пришлось, падал со стула, а Виктор широко улыбался и комплименты прекрасной соседке отпускал. Тридцатишестилетняя Полина действительно красавицей выглядела с пышной прической, нарядом по фигуре и ярким платочком на шее. Наш все пытался фламенко сплясать, требуя гитару, но ноги не слушались, путались.

— Полина Владимировна, простите. Голова соображает, понимаю, а тело непослушное. Мне, наверное, выйти лучше. Нет, беспокоить вас не буду, сам справлюсь. Вы говорите, что вас Полиной можно величать? Согласен, но тогда и меня можно... Выпьем за дружбу, Полина, чокаемся, так... Привет, Сергей! Как договорились, в восемь часов вечера. Все четверо знают. Жду. Вы тоже могли бы присутствовать на беседах о реставрации замков Испании. Хочу ребят безработных задействовать в проекте, если получится… Оклимался, Джо? Садись рядом. Поешь котлеты, очень вкусные. По женской части не соперник тебе, переведите. Вы-то причем, милая? Так уж получилось у меня. Ухаживай на здоровье за Полиной, меня увольте, я прогуляюсь маленько… Майя, Майя, здесь я, дочка!

— В испанской Кастилии множество замков сохранились до наших дней. В большинстве они лишены дворцовой роскоши. Они воплощают своим видом и надежностью готовность к отражению неприятеля, защите семейного очага зажиточных феодалов. Это снаружи они грозно смотрелись, а внутри были оазисами с водоемами, садами и роскошным жильем. Что, Свидерский? Спрашиваете про материалы и механизмы тех лет? Об этом мы завтра поговорим. Вы обещали форму для кирпича, что я вам нарисовал. Послезавтра готов будет? Устраивает! А вам, Полина, не скучно с нами? А теперь перерыв на десять минут, перекур. Записи песен Испании послушайте, мелодичные очень, могу и показать, как танцуют, если дама поможет. У вас получается, Поля, приятно...

В следующий вечер Виктор плохо себя чувствовал: закашливался, задыхался часто, говорил тяжело и, естественно, занятия отменил, разведя руки. Полина попыталась помочь страдальцу, но ей отказали и выставили, просили не сообщать американцу о болячках его. Незачем. Зато вдовец Джордж очень даже активно ухаживал за библиотекаршей. Женщина молодая, красивая была в обществе обаятельного, самодовольного Джо не только весь длинный день, но и вечерами концерты с ним посещала, в роскошном ресторане с ним поужинала, как принято. Полина Владимировна пару раз Виктору посетовала на такие обстоятельства. На что шеф, как его стали величать, ответил, что Джо, он надеется, прилично себя по отношению к даме ведет, поэтому стоит ли шум поднимать до подписания договора. Может, потерпим, за вами слово, если припечет…

Что касается экспертизы реставраторов, которую так боялись, то прошла благополучно она, в Испанию летали, фрагмент сторожевой башни осмотрели, какой будет после восстановления. Команду уже сформировали специалистов, подготовленных Виктором, инструмент подготовили, леса облегченные изготовили, упаковали. Мало того, уроки испанского проводили с пожилой училкой, еле нашли ее, шепелявила, правда, чуть. Главное — фирмочку пришлось открыть под романтическим названием «МОНЛЕОН», счет в банке открыли под контролем Нины Сабуриной, бывшей главбухшей комбината, дотошной, надо сказать, женщине. При всей оперативности американца в обычной жизни, с подписанием договора он бесконечно тянул, советовался с экспертом, юристами, Полину донимал настороженностью. Десятого апреля Джо, скрипя сердце, подписал необычное соглашение на восстановление лишь южной части замка, а по завершению данного проекта, возможно, далее договор продлят.

Аванс небольшой перевели фирме Виктора, члены команды, конечно, получили солидные гроши, тихо радовались им, ожили.

Нет, на любовном фронте наш гость не зевал, не цветочки лишь даме дарил. Вся комнатка Полины была завалена подарками, притом дорогими. От комплиментов наш гость перешел на серьезные домогания, предложив ей женой стать законной, многомиллионным своим состоянием хвастался, дочурку ее обещался удочерить, богатой наследницей сделать.

К родителям своим его дважды водила библиотекарша, с дочуркой познакомила, надеясь, что родные подержат в ее сомнениях. Увы, родители хотели благополучия дочери, а не участь разнорабочей в магазине. Да и соседки по дому донимали, что пора решиться на брак скорее, пока другие красотки не перехватили богатого американца. Одним словом, нашей Полине все более внушалось родичами и соседями, что брак ее и Джо — счастливый случай в судьбе, и упускать его не стоит. Она, бедняга, понимала, что с нищенской жизнью одинокой женщины пора кончать, шанс появился, но почему-то тянула, чувства, знаете ли, искала.

Сегодня же всю ночь не спала, думала, примерялась, ей, в конце концов, решиться надо на одно из двух: замужество с поездкой в Америку или Испания с работой по реставрации. Поутру мама позвонила и окончательно подтолкнула дочь на согласие замуж выйти. Вот такие дела.

*

Накануне, первого мая, по привычке, во дворике званный ужин устроили для всех жильцов, и американца пригласили. Последний был в восторге от полученного согласия на брак, бурно шумел, суетился за столом. Переводчиком и помощником Виктору, взамен Полины, сына Михаила Гавриловича пригласили, Евгения, инженера 27 лет. Женя уже посажен был рядом с Джо и переводил бойко подвыпившие хвастливые реплики по поводу двух испанцев за столом, одной фамилии. Один богат, говорил Джо, и преуспевающий миллионер, в Америке живет, вы знаете его, другой в лачуге ютится на отшибе цивилизации.

— Правильно я сказал, Жени? Молдова в хвосте плетется? Не отрицаю, специалисты хорошие в этой... Конечно, счастлив, что прекрасная дама, вы знаете ее — Поли, дала согласие моей женой стать, Выбор взвешенный сделала между двумя Рамосами, разумный, правда, Поли? Поэтому завтра и улетаем для оформления брака в Вашингтон, там и свадьбу пышно отпразднуем. Так устроен мир — женщины успешных, богатеньких выбирают, Виктор знает, поэтому одинок он. Помню, что у него голова и руки золотые, это да. Выпьем за Виктора, испанца по крови. Кстати, где он? Плохо ему стало, бабуля Лена приметила, домой... Правильно сделали, болезненный он мужчина. А потанцевать с тобой можно, дорогая? В другой раз, говоришь… Но почему?..

*

Ранее утро, солнце только просыпается, домики спят еще, тишина. Михаил Гаврилович прогуливает свою собаку, в ногу шагают, не спеша, одной походкой. Полина у дальней веревки вещи развешивает, ворчит тихо.

— Привет, соседка! На меня посмотри, не отворачивайся... Ленка моя видела, как ты к Виктору пошла после гулянки. Далее шум уже слышали, не впущал, видимо? Чем же кончилось, просвети!

— Выпалила сходу я американцу, что передумала с замужеством, к Виктору направилась. Не открывал долго, завелась, не отступала, далее истерика унизительная, никогда такого не позволяла себе, разревелась во всю, зову… Как чем кончилось? Мужем и женой стали. Две рубашки всего у этого голодранца в шкафу, и то застиранные. После завтрака в магазин пойду... Не откажется американец, замок многомиллионный бизнес для него, а тут за бесценок и такой мастер... Хелло, Джо, дома он, заходи! Женя при нем, переведет. Я только жена. Да, чувства по наследству достались, не пожалею, Джо, никогда. А вы говорите, Михаил Гаврилович, отметить это надо? Виктор, можно на минутку, к окошку. Согласен он, вечером сделаем!