Банник и Ставр Годинович
Глава 1. Отец Егора ставит новую баньку и зовёт в неё Банника
Ставил баньку отец Егорушки:
у ручья выкопал ямку для проруби,
она водицей то и наполнилась.
Поговорка старая вспомнилась:
место для бани готовь —
снимай травяной покров.
Так и сделал, поляну очистил,
сруб поставил с оконцем под крышей,
печку-каменку сложил,
камни гладкие сверху положил.
Закатил бочку и чан для купания.
Можно мыться. Ан нет, есть задание.
— Ходит по Руси такой, де, слух:
должен в баню войти банный дух.
Надо б курицу чернушку изловить
и с несчастной кровушку спустить.
Пойди, поймай её, Егор, —
сказал отец и взялся за топор.
Побежал Егорка в курятник,
поймал чёрнушку, бежит обратно:
— Возьмите, тятя! А дальше то что?
— А дальше всё б пошло само,
да надо шею ей свернуть
и под порогом дать «уснуть».
Банный дух и придёт той ночью;
мы не узнаем это точно,
но будем ждать и свято верить.
Свернул мальчонка птичке шею
и закопал у порога бани.
А батя хлебушко оставил
для нового хозяюшки,
да сына повёл баиньки.
Пока ели, спать ложились,
родители байки твердили
о том, какой Банник злой:
— Ежели на постой
в бане остановишься,
но хозяину не поклонишься,
то до смерти запарит
или баню подпалит.
— А зачем нам нужен он,
мы без него не проживём? —
спросил Егорка засыпая.
Ответил тятенька: — Не знаю,
(вопросов он таких себе не задавал)
спи, сыночек, баю-бай.
А сам задумался: «Не, нужен,
раз положено, пусть служит.»
Утром Егор проснулся
и к баньке новой метнулся
посмотреть, как устроился Банник в бане.
Дверь открыл и кланяется:
— Хозяинушко-батюшко, здравствуй,
коль пришёл, так живи и властвуй!
А в ответ тишина,
банного духа нема.
Во все углы мальчонка заглянул,
бочку с кадкой перевернул,
хлеб, отцом оставленный, съел
и до хаты «полетел»!
— Есть Банник в бане, явился!
Я его видел, он злился,
хлебушко утянул
и бочку с кадкой перевернул.
— Вот те раз, вот те раз!
Явился, ишь, проказник наш.
Пойду баньку истоплю —
Банника приголублю», —
забеспокоился отец
и стрелой на тот конец!
Натягал мужик водицы,
баньку истопил. Помыться
вся семья отправилась.
Вымылись, обмылок оставили
и водицы грязной в ушате,
да веник в углу и попёрлись до хаты.
Егорка хоть и съел,
оставленный Баннику хлеб,
однако, свято уверовал,
что Банник поселился в их новой бане.
Ребятам во дворе так и твердил:
— Есть хозяин в нашей бане, наследил,
хлебушко стянул и опрокинул бочку.
Я не вру, я знаю это точно!
Глава 2. Банник пленит Ставра Годиновича
Ай, через сёла по просёлочкам,
по лесам да меж ёлочек
ехал богатырь Ставр Годинович
от стольного града Киева,
с пирования великого к себе домой,
к супружнице любимой на постой.
И застала его ночка тёмная
у баньки новенькой.
В ней и надумал ночевать,
всё не в чистом поле спать.
Отпер дверь, вошёл, не поклонился,
с Банником не подружился;
православный крест с себя не снял,
и даже «здрасьте» не сказал.
Нашёл дровишки, затопил печь,
вымылся дочиста, захотел лечь.
И уснул крепко-крепко,
а духу банному не оставил зацепки:
ни обмылочка, ни в кадке водицы
ни веничка для телесной пытки.
Ровно в полночь из тёмного уголочка
выходит призрачный старичочек
с седыми лохматыми волосами —
это Банник с бешеными глазами,
весь облеплен берёзовыми листьями,
и со злыми-презлыми мыслями
склонился над богатырём,
что-то шепчет — всё о нём.
Поколдовал злой дух и исчез,
обратно в тёмный угол влез.
Разбудило утро Ставра,
в чужой баньке встал он.
Ан нет, с лавки слезть не может,
лежит лёжнем в бою сложен.
Но валялся он так недолго.
Утром побежал Егорка
посмотреть на Банника.
Глядь, а там на лавочке
отдыхает детина былинный:
ни рукой, ни ногой не двинет,
вымыт, трезв, как стекло,
очи ясные смотрят в окно.
Выбежал из бани паренёк
нашёл рогатину и с ней идёт
к былинничку осторожно.
Ткнул рогатиной (ну разве так можно?)
в тело гладкое. Не шевелится.
Ткнул ещё. Опять не телится.
Взмолился наш лежебока:
— Вы не тыкайте так глубоко!
Я богатырь Ставр Годинович,
ехал от града Киева,
с пированьица великого к себе домой,
к супружнице любимой на постой.
Застала меня ночка тёмная
у баньки новенькой.
В ней и надумал ночевать,
всё не в чистом поле спать.
Баньку натопил, помылся,
уснул. А утром пробудился,
ноги резвы отказали.
Что такое, ты не знаешь?
Егор в ответ: — Да всё сошлось!
Без нечисти не обошлось.
И в дом за тятькой побежал,
домашним новость рассказал.
Те выслушали и бегом к бане.
Отец с матерью первые самые,
за ними кошка с собакой.
Слепая курица, однако,
догоняя всех, кудахчет,
мол, что всё это значит?
Глава 3. Семья Егора снимает чары Банника и освобождает богатыря
Прибежала к бане семья,
оглядели богатыря,
призадумались,
каждый умный ведь,
свою думку вперёд проталкивает.
У бабы рот не умалкивает,
настаивает на порче.
Пёс сердито: «Разбойники, точно!»
Кошка винит блох.
Курица в ноги всех клюёт
за то, что в угоду баннику
чернушке устроили «баиньки».
— Банник! — отец догадался.
До Ставра Годиновича докопался:
— Ты, воин, в баньку как вошёл,
поклонился ль хорошо
банному хозяину?
— Не, о том не знаю я.
— Разрешения попросил заночевать?
— Да нет, не мог сего я знать!
— Крест православный с себя снял,
под пятку его запихал?
— Я забыл всё.
— А когда в бане мылся,
оставил в ушате водицы,
веник, обмылок от мыльца?
— Не. — Дурна твоя башка!
— Хочу румян-бок пирожка!
— Погодь, не времечко жевать,
пирог и в рот не сможешь взять.
Сейчас у Банника прощения проси
да поклонись ему разочка три.
— Поклоняться я не можу»,
присох к лавке. Совесть гложет.
— Мы за тебя челом побьём.
И не тужи, есть зло — согнём!
Хозяева поклонились хозяину банному,
извинились за гостя самозванного.
Содрали с груди Ставра
крестик православный
и в его же сапог запихали.
Медовой водицы дали
нашему воину,
сказали: «До скорого!» —
и в дом пошли
печь пироги.
А былинный с боку на бок
поскучал и умолк.
Разглядывая зодчество,
захрапел в одиночестве.
Выходит Банник злой из-за угла,
ведь ни туда, ни сюда —
некуда деваться,
надо снимать заклятие.
Семья крестьянская, хошь не хошь,
а ритуал совершила хорош.
Покряхтел Банник, зашептал —
заклятье тяжкое снимал.
Поколдовал и исчез.
Навсегда иль нет?
А тем временем Егоркина мамка
напекла пирогов и к баньке —
богатыря проведать,
пирожочков с ним отведать.
За ней побежал ревнив муженёк,
за мужем пешком сынок,
за сыном — кошка, за кошкой — собака,
за ними курица в драку!
Примчались к Ставру, тот спит,
богатырским храпом храпит.
Растормошили, давай пытать:
— Как здоровьице, можешь встать?
Открыл воин очи ясные, потянулся,
встал с лавки, оделся, обулся,
накинулся на пироги —
подкрепить свои мощи».
Наелся и село от врагов обещал избавить.
— Да нет у нас ворогов, некого хаить!
— Их сегодня нет, а завтра будут,
набегут, налетят, не забудут
деревню спалить дотла!
А чтобы рать моя пришла,
свистите, живо прибегу,
и дружину приведу.
Откланялся Ставр Годинович и исчез.
Жди-пожди его теперь, глазей на лес!
А Егорку спать родные отправили
по древнеславянским правилам:
«Баю-бай, сыночек,
баю-бай, не срочно
нам со злом махаться;
впервой черёд — проспаться,
во второй — покушать,
а в третий — сказки слушать.»