А Н Г Е Л . П РО Л О Г, — Отец, я хочу увидеть мир, познать другую жизнь. Отпусти меня. Прошу. — Михаил, сын мой, ты — воин. Нельзя что бы люди узнали об этом. — Отец, обещаю. — Хорошо, Михаил. Ты служил верно. Достоин награды. Иди. Буду ждать твоего возвращения. Г Л А В А 1 Тяжелая капля соскользнула с листа дерева и попала на лицо молодого человека, навзничь лежащего под ним. Веки дрогнули и открылись. Яркие голубые глаза безучастно взглянули на крону и снова сомкнулись. Все тело пронизывал останавливающий сердце холод, боли не было, только холод. Юноша попробовал приподнять голову, но безрезультатно. Это усилие не прошло бесследно, и он снова впал в беспамятство. Пробуждение стало еще большим испытанием для него. Каждая клеточка буквально кричала от нестерпимого холода. Била крупная дрожь. Тело отказывалось подчиняться, будто принадлежало другому. Неимоверным усилием воли удалось сжать пальцы на руке. Почувствовав как между ними скользит грязь, юноша испытал дикое омерзение. «Если сейчас не поднимусь, всё — конец.» — подумал он, и собрав силы, перевернулся на бок. Оглянулся по сторонам. Он лежал в лесу. Вокруг росли вековые деревья. Темные косматые ели, вперемежку с лиственным лесом создавали унылый пейзаж. Высокая мокрая трава, без ярких цветов, перемежающаяся только кустами папоротника, добавляла мрачности в нем. Стояла мертвая тишина, нарушаемая падающими каплями. Ни пенья птиц, ни стрекотания насекомых. Казалось здесь вымерло все живое. С большим трудом сев, парень осмотрел окрестности более внимательно. Он находился под могучим старым дубом. Ствол его был почти до половины расщеплен молнией. Место раскола почернело, от него всё еще шел дым. Листва вместо зеленого приняла красноватый оттенок. Многие ветви облысели вовсе и выглядели скрюченными лапами монстра, вышедшего из чащи. «В дуб, под которым я прятался от грозы, попала молния, мда, повезло, слава Богу, что жив остался» — промелькнула мысль. Юноша почувствовал, как силы постепенно возвращаются к нему. Холод отступал. По онемевшим рукам и ногам пульсировала горячая кровь. «Нормально» — он поднялся на ноги. Его качнуло в сторону, и чудом не упав, парень схватился за ветку дерева. — «Главное — встал». Он стоял на дороге, разбитой и размокшей от дождя. Везде грязь, лужи и тяжелое ощущение безнадежности. Мрачный лес из злой сказки с несчастливым концом и дорогой в никуда. Озираясь по сторонам, молодой человек старался вспомнить, как он здесь очутился, но мимо. Тогда попытался вспомнить хоть что нибудь о себе — снова мимо. «Кто я? Как сюда попал? Мое имя?» — мешались мысли. Ничего. Совсем. Становилось жутко от провала в памяти. Немного успокоившись, начал осматривать себя в надежде, что вот-вот, вот-вот и все станет на свои места. Но чуда не случилось. В воспоминаниях кромешная тьма. Осмотр одежды ничего не дал. На нем был плащ с капюшоном очень грубого сукна, перехваченный простой веревкой. Рубаха почти до колен, штаны, явно ему короткие. Ноги обуты в довольно добротные сапоги толстой кожи с вырезом сзади и завязками. Вся одежда поношенная и настолько грязная, что определить ее истинный цвет представлялось затруднительным. Ощупав лицо, юноша так же ничего не вспомнил. Отметил, что волосы до плеч и скорее всего светлые, грязь прилипшая к ним, не давала угадать более точный оттенок. «Надо выбираться отсюда. Дорога куда-нибудь да приведет» — посмотрев вперед, увидел только чащу. Дорога петляла между деревьями, уходя в дебри. Лесные исполины, обросшие мхом как бородами, смыкались кронами, превращая ее в подобие тоннеля. Обернувшись назад, парень увидел практически ту же картину. Лишь вглядевшись, усмотрел небольшой просвет среди вековых гигантов. Юноша помчался в сторону этого лучика надежды. Не обращая внимания на лужи, несколько раз подскользнувшись, он бежал изо всех сил. Все тело протестовало такой пытке. Мышцы налились свинцом, дыхания не хватало, но он бежал. Когда казалось сердце выскочит из груди, и глаза застилал туман, юноша выскочил из леса. Как по мановению волшебной палочки, злая сказка превратилась в полную жизни и света добрую. Его взору открылся пологий склон поросший изумрудной травой, мягкой, пушистой. Окружающий мир буквально взорвался красками. Разноцветье полевых цветов раскрашивало луг в радужные тона. Бабочки не уступали яркости цветам. Пели птицы, жужжали шмели, стрекотали цикады. Жизнь била ключом под теплыми лучами солнца. Внизу, в обрамлении осоки и камыша, текла неширокая речка. Медленная и зовущая. В два счета перемахнув склон он влетел в воду, взметая тысячи брызг. Парень нырял, смеялся. Зачерпывая пригоршнями воду, бросал ее в лицо, отмывая грязь. Когда процедура была завершена, застыл, давая воде успокоиться. «Сейчас я узнаю себя! Сейчас!» Наклонившись над водой, он повернулся так, что бы солнце осветило лицо. Каково же было его разочарование, когда он ничего не вспомнил. В отражении из воды на него смотрел совершенно незнакомый человек лет двадцати. Вернее сказать, он просто не помнил себя. Длинные до плеч волосы цвета светлого золота обрамляли мужественное лицо. Более темные брови были прямыми с небольшим изгибом на концах. Глаза василькового цвета смотрели грустно, но в них светился ум. Тонкий прямой нос, широкие скулы, подбородок с ямочкой. Лицо здравомыслящего, решительного человека, но абсолютно незнакомое. Такого удара юноша никак не ожидал. «Ладно, когда-нибудь я все вспомню. Ведь я же понимаю, что происходит вокруг меня. Что это — лес, а это — река. Память вернется. А сейчас надо привести себя в порядок, выстирать одежду.» — с трудом развязав мокрый пояс, стащил плащ, а за ним и всю одежду. Тщательно выполаскивая, он развешивал ее на прибрежные кусты. Что бы скоротать время, пока на солнце высыхает его нехитрый гардероб, молодой человек решил искупаться. Благо солнце хорошо припекало и вода теплая. Если бы кто увидел его в эту минуту, был бы поражен на всю жизнь. Атлетически сложенный высокий белобрысый парень ныряет, плавает, фыркает от удовольствия. Но у него две отличительные черты — живот с кубиками пресса без намека на пуп и белые крылья на спине. Для него же самого крылья были естественной частью тела. Юноша их расправлял, складывал, помогал ими себе в плавании. Абсолютно белые крылья покрывали небольшие очень жесткие перья. Для полета размаха крыла не хватало, а для плавания в самый раз. Он ложился на спину и плыл, не шевеля ни руками, ни ногами и довольно быстро, даже против течения, гребя ими под водой. Утомившись и решив обсохнуть, юноша вышел из реки и присел на ствол дерева, валявшегося здесь с незапамятных времен. Щурясь от яркого света, улыбаясь от удовольствия, он поворачивался к солнцу то одной стороной, то другой, время от времени расправляя крылья, иногда обмахиваясь ими. Разомлев на жаре, парень прилег на мягкую траву. Крылья сложились очень плотно, почти вдавились в спину. Если надеть рубаху, даже очень тонкую, он бы ничем не отличался от обычных людей. Лежа на спине, молодой человек положил руки за голову и задремал. Во сне он летал. Летал как птица. Летал под облаками. Внизу, на фоне далеких синих гор со снежными вершинами, лежала чудесная долина с реками и озерами. Отчетливо видел удивительные леса с неизвестными деревьями, луга в цветах. Решил подлететь поближе, рассмотреть, начал опускаться и … проснулся. Но ощущение полной свободы, полета, было настолько реальным, что надолго заняли его мысли. Быстро натянув высохшую одежду, парень задумался о дальнейшей жизни. Солнце начинало клониться к закату, небо порозовело, и перспектива остаться голодным на берегу совсем не радовала. Он вернулся на тропу, с высоты холма оглядел окрестности. Дорога проходила вдоль реки, за которой раскинулось поле. В дали зеленел лес, но не такой дремучий. Дальше виднелись невысокие, поросшие растительностью горы. Все ускоряя и ускоряя шаг, он побежал по дороге, пока ее еще можно было различить в быстро наступавших сумерках. Пробежав несколько минут, парень увидел мост. Тот был настолько старым, что местами не хватало досок в настиле, а с одной стороны перила обрушились. Сразу было видно, что мостом давно никто не пользуется. С большой осторожностью перейдя по нему реку, молодой человек уж было решил, что ночевать ему придется все же здесь, как увидел огонек в темноте. Г Л А В А 2 Через четверть часа ходьбы практически на ощупь, перед юношей вырос огромный двухэтажный деревянный дом. Парень возблагодарил Господа и с интересом начал осматривать дом, благо что света хватало. Над крыльцом на козырьке висел яркий масляный фонарь, и из четырех окон в центре лился мягкий свет. Еще четыре окна, по два с каждой стороны, как и второй этаж, были темны. Дом пользовался популярностью — трава перед ним была вытоптана сотнями ног. Позади также было довольно светло, светились окна с тыльной стороны дома и фонари в конюшне. В стойлах, жуя сено и переминаясь с ноги на ногу, фыркали довольные лошади. Рядом с конюшней здесь и там стояли различного вида телеги и повозки. Оглядев задний двор, парень прикинул сколько должно находиться в доме народу. У него закралось сомнение, стоит ли вообще заходить сюда. Но ночная прохлада и урчание в животе сделали свое дело. Зябко поежившись, он осторожно приоткрыл тяжелую дубовую дверь. То, что он увидел, ошеломило его. В просторном зале вдоль стен стояли массивные столы, за которыми на лавках сидело множество людей. Они ели, пили, некоторые курили глиняные трубочки. Все громко разговаривали и смеялись. Казалось, что каждый хочет перекричать зал. Но больше всего парня поразил запах. Невообразимая смесь из пота, табака, кислятины и аромата еды. Воздух был настолько плотен, что тяжело было вздохнуть. Юноша захлопнул дверь. Решив разведать что к чему, он подошел к ближайшему окну. Через мутное, засиженное мухами стекло парень разглядывал людей, находящихся в зале. Женщины, в основном молодые, но какие-то помятые, сидели вперемежку с мужчинами. Мужчин было гораздо больше, и дамы пользовались особым вниманием. Они громко хохотали, отбивались шутливо от поклонников, иногда выпивали и снова отбивались. Наряды женщин были пошиты как будто по одному лекалу и отличались лишь по цвету. Сильно декольтированная блуза, корсет, подчеркивающий прелести владелиц, широкая до пола юбка. Девушки как бы невзначай наклонялись, и их визави начинали сходить с ума от вожделения. Этот нехитрый прием заводил оба пола. Молодухи капризно надували губы, требуя и ожидая внимания и угощений. Мужчины не заставляли себя долго ждать. Столы ломились от кувшинов, кружек и блюд с различными яствами. Вдруг за одним из столов произошла перебранка из-за подружки посетителя, к которой нагло начал приставать сосед по столу. Ругань становилась громче, страсти накалялись, пока грубиян не плюнул на друга девушки. Такого оскорбления тот не снес и плеснул обидчику в лицо вином. Мужчины, ругаясь, поднялись и вышли на середину зала. Парень молодухи, светловолосый, с аккуратной бородкой, заметно уступал в комплекции, но не в пьяной отваге. Его оппонент, здоровый детина, темные волосы, нос горбинкой, злые прищуренные карие глаза, презрительно сжатые тонкие губы, был на голову выше и гораздо сильнее. Все притихли в ожидании потехи. Сквернословя, обидчик толкнул в грудь соперника. Тот, не думая, залепил ему кулаком в мощную челюсть, что не произвело никакого эффекта. Началась жестокая драка, но к разочарованию зевак, продлилась не долго. Друг женщины был скоро повержен на пол, сделал слабую попытку подняться, но прямой удар в подбородок отправил его в нокаут. Бугай поднял незадачливого бойца за ворот рубахи и ремень, и сделав несколько шагов, толкнул головой в дубовую дверь. Та распахнулась от удара, и тело вылетело во двор. Человек так и остался лежать на земле неподвижно. В зале тем временем жизнь полилась прежним ходом. Люди обсуждали недавнюю потасовку. Никто не вышел проверить поверженного. Красотка, из-за которой разыгралась драма, уже сидела на коленях победителя. Юноша подошел к человеку, валявшемуся в пыли, и перевернул. Мужчине крепко досталось — лицо все в синяках и ссадинах, но живой. Он постоянно бормотал проклятия и ругался, сам же не мог даже пошевелиться. Парень поднял его, перекинул руку через плечо и перетащил до сеновала в конюшне. Когда молодой человек бережно положил его на сено, тот уже спал. Постояв, наблюдая за ним некоторое время, и убедившись, что все обошлось, парень вернулся на крыльцо. Вдохнув побольше воздуха и сделав над собой усилие, юноша открыл тяжелую дверь. Никто не обратил на него внимания, и это придало уверенности. Он прошел через зал к барной стойке. Голоса посетителей оглушали. Запах прерывал дыхание. За стойкой стоял здоровенный лысый бармен и покуривая трубочку, полотенцем протирал только что вымытые кружки с подноса. Не смотря на устрашающие размеры, от него исходила веселость и доброта. Вокруг маленьких зеленых глаз расходились смешливые звездочки морщинок, полные губы расплывались в улыбке. Здоровяк обильно потел и то и дело вытирал лоснящиеся лицо и шею тем же полотенцем что и кружки. Увидев молодого человека, он прервал свое занятие, Затянулся едким дымом, выдохнул, широко улыбнулся, и облокотившись на стойку, с интересом посмотрел на парня. — Извините, у вас можно поесть? Хоть что-нибудь. — А деньги у тебя есть, бродяга? — Деньги? А что это? — Ты настолько беден, что никогда не видел монет? Или свалился с неба. Кто ты парень? — бармен искренне удивлялся. — Ты меня не разыгрываешь? — Нет. Попал под удар молнии. Ничего о себе не помню. Вообще ничего. Кто я? Откуда? Ничего. Толстяк поцокал языком, затянулся и немного подумав, предложил: — Накормлю тебя, если вымоешь вечером всю посуду. Да и переночуешь у меня, не гнать же ночью. Согласен? Предложение выгодное, да и я не злодей. — он почувствовал симпатию к этому несчастному. Желудок напоминал о себе. — Хорошо, договорились. — Анна, дай пилигриму жаркого. — крикнул он куда-то за плечо. — И не вздумай сбежать. Да и куда бежать на ночь глядя? — эти слова уже относились к парню. Из боковой двери вышла сухая женщина лет сорока с усталыми карими глазами. Вид у нее был очень болезненным, под глазами темные круги, кожа сероватого оттенка. В отличии от пышнотелых красоток из зала, повариха носила наглухо застегнутую серую кофту, длинную строгую черную юбку и белый передник сверху. Она, поморщившись, разогнала рукой дым, в другой держала глубокую тарелку жареного мяса с картофелем и луком. -Эй, оголодавший, держи — с улыбкой низким голосом произнесла она, отдавая угощение. — Приятного аппетита. Кружку вина возьми у Дэна. — кивнула на бармена. Вспомнив про потное полотенце, молодой человек благоразумно от вина отказался. — Мне бы лучше кувшинчик молока или просто воды. Юноша двумя руками взял тарелку из рук женщины. От жаркого исходил чудесный аромат, рот сразу наполнился слюной, и желудок начал подавать одобрительные звуки. — Иди в зал, поешь. — кивнула она со смешком, видимо услышав урчание. Повернувшись к залу, парень увидел, что свободное место находится как раз напротив драчуна. Делать было нечего и он, вздохнув, направился к освободившемуся после драки месту. Забияка шептал красотке на ушко нежности и не обращал внимания ни на что вокруг. Та, уйдя в себя, слушала его с явным удовольствием. В зале вообще никто не заметил присутствия новичка. Потихоньку пристроившись за столом, он начал есть вкусное блюдо. Мясо было достаточно сочным, а картофель с луком таяли во рту. Увлекшись едой, юноша не заметил, как пристально и со злобой на него смотрит верзила, после того, как его новая подруга отметила красоту парня. — Ты чего пялишься на мою девушку? Парень даже не понял, что обращаются к нему. — Ты чего пялишься, я говорю? — громче зарычал забияка. Молодой человек оторвался от тарелки и поднял глаза. Драчун, с набухающим синяком под глазом, обращался именно к нему. Так, как все было сказано громко, то соседи по столу прекратили есть, замолчали и с нетерпением ждали очередного развлечения. — Вы мне? — удивился он. — А кому еще? — Извините, я голоден и просто хочу поесть. Мне не нужны неприятности и ваша девушка. — юноша опустил голову над жарким. Случилось то, что никто из присутствующих не ожидал. Буян размахнулся и хотел ударить в голову ничего не подозревавшего парня. Удара не последовало. На середине стола кулак столкнулся с раскрытой ладонью парня. Послышался звук как при ударе о каменную стену, хруст, раздался дикий вопль агрессора. Наблюдатели ахнули от неожиданной скорости и реакции бродяги. Все ожидали избиения, может драки, но не такого финала. Парень невозмутимо смотрел на здоровяка. Куда делась былая удаль того? Жалкий, он скулил, левой рукой няньча сломанную правую. — Зачем ты так? Что я тебе сделал? Дай спокойно поесть. Соперник не отвечал, тихо постанывая от боли. Подруга соскочила с его колен и с ужасом глядела, как несостоявшийся кавалер, кривясь и опустив голову, молча покидает трактир. Весь зал в тишине смотрел на парня. К столу подошел толстый бармен, присел на место ушедшего задиры. Он протянул руку и представился: — Дэн, посетители иногда кличут Толстяком, я не обижаюсь, привык. Да и нормальное прозвище с моими-то габаритами. Я хозяин этого заведения. Молодой человек пожал руку. — Не могу представиться. Не помню имени. — Смотри, непомнящий, Артур — Дэн кивнул в сторону выхода, где только что скрылся бугай. — еще тот мерзавец. Он будет мстить. Если конечно оклемается. Он у нас в округе известная личность, и еще никому не проигрывал стычки. На твоем месте я бы убрался из этих мест по добру по здорову. У него много друзей. — Спасибо за совет, разберусь сам. — Мое дело предупредить. Нужна будет помощь — обращайся. Если хочешь, пройди на кухню, доешь там, а то все пялятся на тебя. — Так и сделаю. — парень заглянул в глаза Дэна и понял, что приобретает товарища. — Спасибо. Он взял тарелку и пошел на кухню. Зал в молчании провожал его взглядами. — Посмотрите, как он похож на ангела из книжек! — одна из девушек крикнула на весь зал: — Просто удивительно похож! Молодой человек закрыл за собой дверь. Доев ужин, он принялся перемывать посуду, как и обещал Дэну. В это время посетители зала дружно обсуждали случившееся, и имя Ангел прочно прилепилось к незнакомцу. Поздно вечером он с Анной протирал гору посуды. Одна из тарелок вдруг выскользнула из рук кухарки. Анна обессиленно вздохнула. — Скорее бы умереть. — прошептала она еле слышно. Парень с удивлением взглянул на нее. — Разве можно просить смерти в сорок лет? Анна с осунувшимся от усталости лицом странно посмотрела на Ангела. — Какие сорок лет? Мне двадцать один всего. Проклятая болезнь сделала меня такой страшной. Ты не местный, не знаешь.... — она замолчала, обдумывая рассказывать ли дальше или нет. В голубых глазах парня было столько участия, что она продолжила. — За мной бегало множество женихов, галантно ухаживали, говорили, что первая красавица в округе. Но в восемнадцать лет я заболела. — Анна остановила рассказ, заново переживая горе. — Я стала таять на глазах. Ни один врач, ни знахарь не могли определить что за напасть. Я стала худеть, дурнеть. Многие думают без колдовства не обошлось. Женихи исчезли. В деревне на меня смотрят как на прокаженную... Пришлось уйти сюда в трактир работать. — Анна, что и никого не осталось из той жизни? — Родители, не бедные люди, могла бы и дома жить. Но отношение деревенских... Лучше здесь. — Я не о родителях. — Есть один. Раньше , когда была здорова, едва замечала его. Старше на десять лет, не богат, какой-то весь серенький и средненький. Но когда поклонники разбежались, он единственный остался рядом. Говорит, что любит и будет любить любую до конца жизни. Сейчас я выгляжу старше его, а раньше он казался стариком. — Анна хмыкнула и продолжила. — Все время отказываю ему в замужестве, а он все просит моей руки. Настойчивый. -Знаешь, Анна, иногда любовь творит чудеса. — чтобы перевести разговор на другую тему, спросил. — Анна, расскажи кто такие ангелы? Меня назвали так в зале. У кухарки округлились глаза. — Ты не знаешь кто такие ангелы? — ее изумление было неподдельным. — Серьезно? — Да, не знаю. Ничего не помню из прошлой жизни. Видно, и еще чего-то не помню. Серьезно, не притворяюсь. — Ангелы... Ангелы, говорят, похожи на нас. Ну прямо как ты или я. Но у них, в отличии от людей, есть крылья. Они могут летать как птицы. Но, к сожалению, их никто не видел. Они живут на небе. Еще, говорят, что перо ангела излечивает любую болезнь и даже воскрешает мертвого. После недолгого молчания добавила; — Эх, мне бы хоть самое маленькое ангельское перышко. Ладно, заговорились с тобой. Ты останешься завтра у нас? — услышав отрицательный ответ, сказала. — Ты любишь холодное мясо? Тогда оставлю здесь, проснешься поешь. Пойдем, покажу твою кровать. Мне завтра очень рано вставать. Указав Ангелу его комнату, повернулась, что бы уйти к себе, но почему-то остановилась, сложила молитвенно руки и, взглянув вверх, прошептала: — Господи! Всего одно маленькое перышко, Господи! На рассвете Ангела уже не было в трактире. Никто не видел когда он ушел. Анна рано утром привычно развела огонь в плите, вымыла и разложила продукты для готовки. Вдруг обнаружила на столе, вместо завтрака Ангела, маленькое белое перо. Оно было настолько белое, что казалось само светится. Анна взяла его, положила на ладонь рассмотреть. Перышко начало таять, и вскоре от него ничего не осталось. Кухарка мотнула головой, она подумала, что это ей привиделось, но в этот день у нее на щеках появился румянец. Впервые за последние годы. . . . . . . Через полгода Анна выходила замуж за своего преданного друга. Местные холостяки удивлялись, что такая яркая красавица нашла в женихе? Серенький, невзрачный, не очень богатый, на десять лет старше... Как они не заметили столь очаровательную девушку? Только толстый бармен, слушая их разговоры, ухмылялся. Анна рассказала ему про пригрезившееся ей перо. Но Дэн поверил в его реальность. Единственное о чем он жалел, что не уговорил Ангела остаться подольше. Но своими мыслями ни с кем не делился. Г Л А В А 3 Ангел проснулся затемно. Во сне он снова летал. Ощущение полета было реальным до боли. Он скинул рубаху и сделал несколько резких, как во сне, взмахов крыльями. Тело как будто стало легче, но ноги не оторвались от пола. Тогда он расправил крылья и начал внимательно рассматривать при тусклом свете ночного светильника. До разговора с Анной парень был уверен, что они есть у всех пол одеждой. Теперь же Ангел понял свою сущность, отличную от людской. Не зная, правдив ли рассказ Анны про перья ангелов, все же осторожно вырвал одно, оделся, тихо спустился на кухню. Быстро съев приготовленные для него с вечера тарелку холодного мяса с хлебом, он оставил перышко на столе и вышел из трактира. Зябко ежась от утренней прохлады, Ангел прошел на задний двор, узнать о самочувствии избитого накануне. На подходе к конюшне услышал молодецкий храп. Мужчина зарылся в сено и безмятежно спал. «Такой головой только и открывать дубовые двери.» — Ангел ухмыльнулся про себя. Забрезжил рассвет, звезды исчезли с небосвода. Ангел вышел на дорогу перед трактиром. Надо было решать куда двигать дальше. В обе стороны дорога терялась в полях, но с одной — вырисовывались темным силуэтом горы. Ангел хмыкнул и потопал в сторону гор. Дорога давалась легко. Ночь, проведенная в тепле, вкусный завтрак поднимали настроение. Ангел стал насвистывать мелодию, возникающую в голове. Он не знал что это за мелодия, но она переполняла душу счастьем. Он проходил мимо распаханных полей, где уже появились всходы. Иногда виднелись дома крестьян, но Ангел не сворачивал к ним, стараясь уйти подальше от трактира. Солнце поднялось высоко, становилось жарковато, и он решил дать отдых ногам, вот и камушек подходящий у обочины. Присев на камень, Ангел с блаженством вытянул ноги. Греясь в теплых лучах, он думал как вести себя. «Нельзя никому рассказывать о крыльях. Неизвестно как люди отреагируют. Интересно — действительно ли перо может оживить?» Себя он ощущал обыкновенным парнем, ну, временно потерявшим память о прошлой жизни. Бывает. Ангел повернул голову назад, определяя пройденный путь, и вдруг увидел вдали темную точку на дороге. Через четверть часа точка превратилась в темную лошадь, запряженную в повозку, на козлах сидел человек. «Лошадь и повозку я видел на заднем дворе трактира.» — Ангел напрягся, вспоминая слова Дэна о друзьях Артура. Он и опомниться не успел, как повозка лихо, подняв тучу пыли, остановилась рядом. На землю спрыгнул молодой брюнет в темно-зеленом костюме. Он улыбался. С минуту парни рассматривали друг друга. Удивительным образом брюнет сразу располагал к себе. Худощавый, он не выглядел слабым, скорее жилистым. Узкое лицо, открытый добрый взгляд серых глаз, тонкий прямой, немного длиннее обычного, нос, искренняя, почти детская, улыбка. Даже черная двухдневная щетина нисколько не портила его, наоборот, придавала мужественности. — Привет, Ангел. Меня зовут Мартин. Я вчера вечером был в трактире, видел твою разборку с этим уродом Артуром. Ни одного его визита к Толстяку не проходит без драки. Теперь он долго не появится. Куда путь держишь, если не секрет? Вдруг нам по пути? — Привет. Да никакого секрета. Иду по дороге, куда приведет не знаю. — Ангел пожал плечами: — Попробую найти работу, кров. — Вчера весь вечер только о тебе и говорили. Ты всех поразил своей силой и милосердием. — Ангел с вопросом взглянул на Мартина. Тот продолжил. — Любой из них, обладая твоей силой, добил бы Артура, а ты дал уйти. — И ты добил бы? — Я не стал бы связываться с ним. Я не боец, я — хлебопек. У меня небольшая пекарня, работают трое. Ты сказал, что нужна работа? Может ко мне пойдешь? Работа тяжелая, предупреждаю. Даже если откажешься, все равно хоть подвезу до города. Ехать одному — скукота. — За предложение подвезти — спасибо. Но я ничего не понимаю в твоем деле. Расскажи подробнее, может, и договоримся. Говоришь, работа тяжелая? Это хорошо. — Тогда чего сидим? Поехали?. Парни взобрались на повозку, поудобнее устроились на козлах, Мартин тронул лошадь. Через полчаса они вели себя как старинные знакомцы. Казалось, знают друг о друге все. Вернее Ангел многое узнал о Мартине. Тот был женат, имел дочь с красивым именем Афина. Жил и работал в Белом городе, куда, собственно, они и направлялись. Ангел задавал вопросы, Мартин охотно на них отвечал. Дорога заняла часа два. За это время молодой человек многое узнал о хлебном деле. Мартин с таким увлечением рассказывал о замесе теста, о выпечке, о запахе свежего хлеба, его изумительном вкусе, что Ангел решил попробовать поработать у него. Наконец вдали показался город, обнесенный каменной белой стеной. — Город назвали Белым из-за стены? -Когда-то, в незапамятные времена, основатели города решили, что белые цвет — это цвет чистоты перед Богом, и все дома должны быть белыми. Если хочешь жить здесь, будь добр, побели дом. С тех пор сменилось много поколений, но все придерживаются традиции. Чужакам это кажется странным по меньшей мере, но жителям нравится. Видел бы ты другие города — серые, грязные. А у нас, пусть местами и кажущаяся, но чистота. Увидишь — сам оценишь правы они или нет. По мере приближения к городу, стали появляться дома. Одни трех и двухэтажные, добротные, с резными наличниками, некоторые с колоннами, под черепицей. Люди, проживающие в них, так и хотели показать свою важность и значимость. Но таких было единицы, они принадлежали хозяевам магазинов либо крупных мастерских, большинство же домов представляли крестьянские, под обыкновенными, надежными соломенными крышами. Одни крепкие, с амбарами и хлевами, другие запущенные покосившиеся лачуги. Но все дома объединяло одно — белый цвет. Белизну стен возмещала зелень города. У каждого дома были разбиты клумбы, палисадники, на которых жители заботливо выращивали цветы всевозможных оттенков. В глазах рябило от буйства красок. В немыслимых сочетаниях пестрели красные, синие, желтые, оранжевые цветы, не было только белых. Казалось, люди вели негласное состязание, чей цветник выглядит ярче и красивее соседского. Некоторые достигли в цветоводстве настоящего мастерства — их клумбы напоминали картины и узоры. — У нас принято выращивать цветы. Они растут у каждого лома. Ухоженная клумба с диковинными или необычного цвета растениями повышает статус хозяина. Это как знак уважения. Если у человека небольшой дом, живет не богато, но у него поразительно красивый цветник, и особенно если он вывел новый сорт, его замечают, советуются, приглашают к себе. Возможно, это диковато, но, глянь, как красиво! Такого не встретишь, наверное, нигде в мире. Скоро будет мост, а там недалеко и мой дом. Выберешь себе комнату и пойдем на рынок покупать тебе одежду. — на вопросительный взгляд Ангела Мартин продолжил — Твоя одежда годится только для работы. Жители Белого, как ты уже заметил, носят яркие платья. Чужака в сером или черном видно издалека. Действительно, горожане одевались под стать клумбам. Одни в строгих синих или зеленых костюмах или платьях, подчеркивающих вкус хозяина, молодежь отдавала предпочтение более яркой и разнообразной одежде. Находились и такие, в наряде которых смешивались все цвета радуги. Цветы у домов, пестрота в одежде жителей создавали впечатление красочного веселого карнавала. Повозка тащилась со скоростью пешехода. По мере приближения к мосту, людей, спешащих по своим делам, становилось все больше и больше. Медленно следуя с толпой, друзья наконец выехали на набережную. Ангел, как зачарованный разглядывал разношерстную публику, торгующую здесь. Вдоль берега настроили ряды лавок, продавцы кричали, зазывая покупателей, нахваливали свой товар. Получалось, что лучшие ткани или седла только у них, хотя лавки через три похожий товар так же был лучшим. От лавочников не отставали и лоточники. Те ходили среди толпы покупателей с лотками спереди, с корзинами или кувшинами. Если человек хоть на секунду останавливался, обращая на них внимание, то ему обязательно всучали пирожок, то булочку, табак или кружку пива. Покупатели и зеваки полпились так плотно, что едва расходились друг с другом. — Как же мы проедем? — спросил Ангел. — За лавками дорога до моста. У самого моста торговля запрещена. Вот и устроили рынок чуть в стороне. По этой дороге удобно подвозить товар к лавкам в любое время, и проезду в город никто не мешает. Проехав за торговые ряды, Мартин повернул повозку налево и остановился на дороге, идущей вдоль широкой реки. У Ангела захватило дух от красоты, представленной его взору. На фоне скалистых гор и голубого неба буквально горел белым светом величественный город, обнесенный невысокой каменной стеной. Река в этом месте делала крутую излучину, и казалось, что город находится на острове. Пространство от фундамента стены до самой реки заросло деревьями и кустарником. Вдоль берега рыбаки соорудили множество причалов, к которым швартовали свои лодки. По реке шли под парусами лодки и более крупные суда. И весь этот сказочный мир отражался в воде как в зеркале. Довольный произведенным эффектом, дождавшись пока Ангел выдохнет, Мартин невзначай бросил: — Вот такой мой город. Нравится? — Очень. Как называется река? — Амор. У города очень выгодное положение. Он с трех сторон окружен рекой, от Амора зависит жизнь многих людей. Рыбаки снабжают Белый город рыбой, больше половины товаров купцы доставляют по воде. Оставь дыхание для моста. То еще сооружение. Скоро увидишь. — он тронул повозку. Когда из-за кустов, густо росших на берегу, открылся белоснежный мост, у Ангела отвисла челюсть. Огромный каменный мост возвышался на рекой. Его средние опоры были настолько высокие, что свободно пропускали мачты купеческих судов. По ширине четыре экипажа легко прошли бы в ряд, и еще осталось место для пешеходов. Ангел аж привстал на козлах, восхищаясь. : — Как же такое можно выстроить? — произнес он скорее для себя. — Начинали возводить при моем деде, закончили уже при отце. Я ведь пекарь в первом поколении. Отец и дед всю жизнь работали над мостом. Не одни, конечно, люди потрудились на славу. Благодаря мосту Белый город расцвел. Когда я подрос, надо было думать о профессии. Хлеб всегда нужен на столе, рассудил я, значит безработным не буду. Вот и выучился на пекаря. Мы выпекаем хлеб, Развозим по лавкам в центре, они продают. Все при работе. Пока они проезжали по мосту, Ангел не переставал восхищаться величием этой громадины над рекой. При подъезде к Главным воротам, Ангел увидел четырех человек в шлемах и доспехах, двое держали копья, двое — алебарды. -Это городская стража. Не обращай внимания, пока ничего противозаконного не натворишь, они не подойдут. Стража следит за порядком в городе, особенно в темное время. Люди разные, кто-то хочет обогатится за счет другого, вот они их и ловят. Но у нас в городе преступления редкость, но случаются. Мы уже недалеко от дома, пара кварталов. Хоть и не центр, но все равно за крепостной стеной. Значит мой род живет здесь давно, или денег — куры не клюют. После строительства моста, богатеи из округи и соседних областей стали скупать дома бедняков в центре за любые деньги, возводить особняки. Бедные же переселялись на тот берег, там тоже считается Белый город, но районы не совсем престижные. Зато бедняки поправляли свои дела, из них вышло много лавочников с набережной. Жизнь недалеко от ворот имеет свои преимущества, особенно по детству. Десять минут ходу и ты на Аморе, купание, рыбалка. Хорошие были деньки. Сейчас семья и работа занимают все время. Повозка медленно продвигалась сквозь разноцветную толпу. Наконец Мартин остановился перед каменным трехэтажным домом. Клумба перед домом, созданная из плоских горных камней, имела три уровня. Цветы подобраны по цвету и размеру с большим вкусом. Вьюн, посаженный в основании, оплетал клумбу, создавая впечатление натурального грота. В окнах на маленьких балкончиках выставлены горшки с различными цветами. — Клумбу придумал и собрал сам. — не без гордости похвастался Мартин — Настя, моя жена, разводит цветы. У нас их очень много, увидишь. Они заехали на просторный двор. На противоположной от дома стороне скособочился древний сарай. — Руки не доходят отстроить новый. — кивнул на него Мартин: — Его еще мой дед сколотил. В доме на первом этаже пекарня, я с семьей занимаю второй, на третьем — работники, одни не имеют здесь жилья, другие живут в городе, но далеко. Мы же начинаем в четыре утра. Есть еще небольшая пристройка, никем пока не занятая. Выбирай сам где хочешь жить, в ней или наверху. — Давай начнем с пристройки. —Ангелу совсем не хотелось жить с соседями. — Ну, пошли смотреть. — Мартин повел его к дому, где рядом с пекарней находилась крепкая деревянная пристройка. Крыльцо с навесом, узкая прихожая, переходящая в просторную светлую комнату. В ней царили чистота и уют. Кровать, грубоватая с виду, аккуратно заправлена, стол со скатертью и масляной лампой, шкаф в углу. Сундук заменил стул. Ангел, на данный момент, о большем и мечтать не мог. Видя, что новому работнику все нравится, Мартин продолжал. — Я с семьей, пекари все едим на кухне у меня на этаже. Если проголодаешься приходи в любой момент и поешь. Пошли перекусим чего-нибудь и на рынок за обновкой. — Так у меня же нет денег. — Разберемся, отработаешь. Г Л А В А 4 На рынок парни решили отправиться пешком. Мартин обещал показать город. «Вот увидишь как у нас красиво, какие люди доброжелательные, узнаешь лавки, куда мы хлеб сдаем.» Город действительно был великолепен. По обеим сторонам уютных нешироких улиц громоздились практически сплошные стены домов. Первые этажи занимали различные магазины, лавки, мастерские. Огромные яркие вывески и вазоны с цветами на белом фоне выглядели фантастически. Ангел, проходя мимо магазинов, читал вывески, иногда посмеиваясь над названиями. Мартин даже не удивился грамотности парня. Прохожие постоянно обращали внимание на Ангела, особенно девушки, улыбались, считая его чудаком или чужаком. — Видишь, как ты отличаешься в своей одежде от горожан. Ангелу на это нечего было ответить. — Вот и магазинчик знакомый, одежда на любой вкус. Давай зайдем. Может, что и понравится из готового. Если же нет, то закажем в пошивочной мастерской. Мартин толкнул дверь, зазвенели колокольчики подвешенные на ней. Когда приятели входили в помещение, к ним уже спешил старичок. Маленький, худенький с огромными бакенбардами и носом, элегантно одетый в темно-синий костюм с желтой рубахой. По стенам на плечиках висела одежда различных фасонов и цветов. — Ну-с, молодые люди, чего желаете? У меня найдется все, что бы вас одеть. С кого начнем-с? — Вот, пусть он выбирает. — Мартин кивнул на Ангела. — Сегодня одеваем только его. Старичок сделал руками приглашающий жест. Ангел принялся рассматривать готовую продукцию. Разглядывал не торопясь, ощупывая каждую приглянувшуюся вещь, прикидывал на себя. Наконец, он отобрал коричневые штаны, красную куртку и подозвал хозяина. В руках Ангел держал рубаху.: — У вас есть такая же, только оранжевая? — Молодой человек, у нас все найдется. — старик взял рубаху и скрылся в подсобке. Через мгновение как фокусник появился с оранжевой рубахой подмышкой.— Будете примерять или сразу завернуть? — Будем примерять. — подал голос Мартин. — Пожалуйте в подсобку. — старичок указал на дверь. — Переодевайтесь, а мы с вашим товарищем тут подождем. Ангела не надо было долго упрашивать. Подхватив покупки, он скрылся на складе. Быстро скинув свою ветхую одежду и подавив дикое желание расправить крылья, Ангел облачился в обнову. Все пришлось в пору. Взмахнув несколько раз руками, и убедившись, что ничего не мешает, он вышел из подсобки. По взглядам Мартина и продавца понял, что не ошибся с выбором. — Ну все, держитесь девки. — прокомментировал Мартин. — Молодой человек, вам еще нужен пояс, без пояса никак нельзя. Без пояса рубаха как балахон. Полцены. — хитрый старик решил не упускать момент и навязать еще свой товар. Ангел глянул на Мартина. Тот кивнул. Парни подошли к вешалке с поясами, где каждый выбрал себе по ремню. Мартин — тонкий черный, « под цвет волос», Ангел — широкий коричневый. — Спасибо, вот возьмите деньги и заверните старую одежду. Ангел, ты — красавчик. Пошли купим обувку, а то в сапогах нынче жарковато. — Нет, сапоги останутся. — Дело хозяйское, как скажешь. Пойдем, познакомимся с нашими хлебными лавочниками. Заодно заглянем и на ярмарку. Сегодня воскресение. Предположения Мартина на счет девушек оправдались, едва они оказались на улице. Даже будучи в старом плаще, Ангел привлекал девичьи взгляды. Теперь же, в пламенного цвета одежде, он стал центром внимания женского населения города. Девушки обычно прогуливались по двое-трое, и встречая на пути Ангела и Мартина, отходили в сторону и перешептывались кивая головой в сторону парней. Мартин сразу заметил повышенный интерес к ним и спросил у Ангела — Слушай, зачем ты выбрал такие ядовитые цвета? В трактире, вроде, не хотел быть заметным. — Сам не пойму. — Ангел широко улыбнулся. — захотелось. На что Мартин только пожал плечами и расхохотался. В течении двух часов приятели обошли лавочки, куда Мартин сдавал хлеб для продажи, познакомил Ангела с их хозяевами. У последней, самой крупной, задержались подольше. Из-за прилавка к ним вышел большой мужчина лет около шестидесяти. Еще не совсем седые волосы обрамляли крупную лысину, мясистый нос, карие глаза чуть на выкате, пухлые щеки, все говорило, что он восточный человек. — Знакомься, Ангел, наш самый-самый удачливый продавец. Гарик. Он лет тридцать, если не больше, назад приехал к нам с южных гор. Горячий горец. Хлеб с булочками расходятся у него на ура. Умеет человек продавать. Гарик слушал свое представление с явным удовольствием, пожал Ангелу руку и обратился к Мартину: — Пусть он привозит нам хлеб. Кто у нас его покупает? Кухарки. Домработницы. Девчонки. Парни и мужчины бывают редко, если только одинокие. Они, девушки, увидят Ангела, будут интересоваться кто такой, ну и покупать у нас. Торговля пойдет лучше. Вот мое мнение. — Надо попробовать. — Мартин оценивающе посмотрел на Ангела. — Мысль не плохая. — Какая не плохая? Очень даже отличная. Я столько времени за прилавком. Собаку съел. — Ну как? Будешь развозить выпечку? — когда они отошли от лавки спросил Мартин. — Дорогу запомнил? С повозкой справишься? — Да о чем разговор? Сделаем. Ярмарка развернулась на центральной площади Белого города. Везде впритык стояли телеги, повозки, с которых торговали овощами, зерном, рыбой, птицей и мясом крестьяне из окрестности. Приезжие купцы разбивали легкие палатки и шатры. Торговля шла бойко. Пестрая толпа покупателей была настолько огромной, что набережная отдыхала. Товарищи старались не потеряться и держались друг за друга, протискиваясь между рядами. Вдруг Ангел остановился и дернул Мартина за рукав. — Смотри. Между двух палаток на коврике, скрестив ноги, сидел очень загорелый человек в полосатом халате и в немыслимой меховой шапке. Круглое плоское лицо изрезанное морщинами, хитрые узкие глаза. Перед ним спал щенок. Но какой щенок! С белоснежной шерстью, размером с медвежонка. Обрезанные ухи и хвост еще более усиливали сходство. Он спокойно спал, не обращая на шум внимания, положив крупную голову на мощные лапы. Парни присели перед ним, восхищаясь. Мартин решил было погладить его, но едва коснулся головы, послышалось глухое рычание. — Да, собачка с норовом. — Э-э, дарагой, смотри какой собак. Настоящий волкодав с востока. Бери, не пожалэещь. Скот сторожить будет. Дом сторожить будет. Богатство сторожить будет. — азиат начал нахваливать щенка. — Никто чужой не зайдет, не залэзит. Бери, жалэть не будэщь. — А сколько ему месяцев? — Э-э, дарагой, какой месяцев? Одын месяц. Всего одын. Гаварю — волкодав. Парни переглянулись. Ангел пожал плечами — мол, у меня денег нет. Но в глазах у обоих парней горел азарт, замеченный продавцом, который предпринял новую атаку: — Одын взрослый собак грызет стая волков. Бери. Зовут Эрдан, как и его отца, тоже Эрдана. Бери. Не пожалэещь. Мартин спросил цену за щенка, когда узнал, глаза округлились. — За эти деньги можно купить годовалого жеребенка! Разве хоть одна собака стоит так дорого? — Э-э, дарагой, одна стоит. Вот она. — человек в халате указал на Эрдана. — Неделя работы. — пробормотал Мартин скорее для себя. — Зато лет пятнадцать сторожить будет. По рукам. — он протянул руку продавцу. Получив деньги, азиат достал грязную веревку и хотел обвязать шею щенка. — Не надо. — Ангел отодвинул руку с веревкой. — Справлюсь без нее. Он наклонился и легко поднял щенка на руки. Эрдан, не привыкший к такому обращению, поначалу зарычал, но почувствовав, что эти сильные руки его не обидят, успокоился. Устроившись поудобнее, смотрел по сторонам, не понимая куда его понесли. Г Л А В А 5 Придя домой, Мартин, как и предполагал, получил взбучку от жены за бесцельную, по ее мнению, трату крупной суммы. Но когда Настя спустилась во двор и увидела Эрдана, вздохнула, улыбнулась песику и пошла на кухню за едой для него. — На работу мы встаем рано, в четыре утра. Надо замесить тесто, дать ему подняться, разделить и испечь. Пока тесто доходит, топим духовку. Развозим хлеб до того, как горожане пойдут на работу. Многие покупают его себе на обед. Пока кто-то развозит хлеб по лавкам, другие ставят следующий замес. К обеду готова вторая партия, преимущественно булочки, это для домохозяек и барышень. После обеда все свободны до следующего утра. Сейчас давай поедим и отдыхать. Работа тяжелая, понадобятся силы. Плотно перекусив, Ангел спустился к себе в комнату, огляделся более пристально. Нет, он не ошибся, выбрав именно ее. Все было простецкое, без изысков, но добротное и удобное. Особенно ему понравились занавески с голубыми птичками, они разбавляли аскетическое убранство пристройки. Зашторив окно, Ангел снял с себя новую одежду, аккуратно развесил на крючки и вышел на середину комнаты. Наконец-то он смог расправить крылья! Как, казалось ему, он долго ждал этой минуты! Сделав несколько резких взмахов, Ангел успокоился, натянул старую рубаху и завалился на кровать. Ночью проснулся от негромкого стука в дверь. Натянув в темноте штаны, он на ощупь добрался до двери и отодвинул засов. На пороге стоял Мартин: -Давай, обувайся скорее, умывайся, завтрак ждет. Обычно я по утрам не работаю, но хочу сам ввести тебя в курс дела. — видя кромешную тьму в комнате, добавил. — И зажигай лампу на ночь. Над крыльцом пристройки горел фонарь. При открытой двери, в его свете Ангел натянул сапоги, несколько раз топнул, вернулся в комнату, нашел веревку и подпоясался ей. У рукомойника плеснул холодной воды на лицо — сна как не бывало — и взлетел на второй этаж в столовую. За столом, накрытым различными блюдами и горшочками, кроме Мартина, сидело трое мужчин. — Вот, прошу любить и жаловать, Ангел, наш новый работник. — Мартин представил прибывшего компании пекарей. Тут встал из-за стола самый пожилой из них. Маленький, щупленький, кривоногий, взъерошенный, весь какой-то дерганный. Скачущей походкой он приблизился к парню, протянул руку, представился: — Дед, вообще меня зовут Петром, но, вон тот, — он указал рукой на коренастого крепкого мужчину лет сорока, тот кивнул. — Тоже Петр. Что бы не путаться, меня, как старого и опытного, а мне всего лишь шестьдесят два, прозвали Дедом. Этого молодого балбеса, — он направил руку на парня, ровесника Ангела, помахавшего рукой. — зовут Томом. Он у нас тестомес. Вообще-то мы все замешиваем, одному никак не справиться, тяжело. А как же тебя, мил человек, угораздило получить имя — Ангел? — Его так прозвали в трактире. — вмешался Мартин и рассказал историю парня и о стычке с Артуром. Рейтинг Ангела сразу вырос в глазах пекарей. — Наконец то эту гниду хоть кто-то прищучил. — подвел итог знакомству Дед. — давайте ешьте по быстрому и за работу. Время, время. Завтрак продолжился. Каждый накладывал себе чего хотел, кто любил мясо, кто отдавал предпочтение овощам и солениям. Запивали молоком или соком, ни вина ни пива на столе не было. Всем было весело, работники подтрунивали друг над другом по доброму, без злобы, никто не обижался, только смеялись. Покончив с едой, шумная компания спустилась в пекарню. Один пошел сразу за водой, другой за дровами для печи, Мартин с Ангелом и Дедом в покосившийся амбар за мешками с мукой. — Ты, как самый здоровый, хватай мешок с одной стороны, ну, а мы с Мартином с другой. — Дед снова брал инициативу в свои руки, взялся за угол большущего тяжелого мешка и заранее закряхтел. — Что, понесли? — Погоди, Дед. Попробую один. — Ангел, ты спятил. Вес неподъемный. Тут и втроем упаришься перетаскивать. Цельных три мешочка. Ангел молча подошел к мешку, прикинул, как половчее его подхватить, присел, взял подмышку и легко поднялся. Мартин обомлел, казалось, Ангел не чувствовал тяжести. — Ты еще второй прихвати заодно. — подколол он. Ангел подошел к второму мешку, присел, так же схватив подмышку, без напряжения встал. Мартин с Дедом замерли с открытыми ртами, глядя, как он с мешками пересекает двор. — Чудны дела твои, Господи. — пробормотал Мартин, когда Ангел вошел в пекарню. — Не слабого работничка отхватил. Хватай, Дед, мешок. Замес теста тоже процесс трудоемкий, но Ангелу нравилось работать физически. Пекари диву давались выносливости и силе парня. Под утро, когда горячий хлеб вынули из духовки, вспотевший Ангел вышел во двор поостыть. За ним увязался Дед, с собой он прихватил в полотенце каравай, присел на крыльцо рядом с Ангелом. — Удивил ты нас, паря. Давненько не видел, что бы так трудились. Возьми, твой первый собственного изготовления. — он протянул хлеб. — Самый вкусный. Потом запрягай повозку, поедем в город. — Не могу. — на недоуменный взгляд Деда пояснил. — Не могу запрягать. Не умею. Дед расхохотался. — Пойдем покажу. Когда свежий хлеб погрузили в повозку, Ангел ополоснул лицо и руки от муки, быстро переоделся и стал ждать пекаря. Тут к его ногам подбежал Эрдан
и по свойски уселся рядом. Дед явился во франтоватом синем костюме, в шляпе с павлиньим пером. Старый пекарь как будто помолодел лет на десять. «Да, одежда преображает человека» — заметил Ангел. Неожиданно Эрдан звонко, по щенячьи зарычал, шерсть на холке поднялась, и он, сделав пару шагов, встал между Ангелом и Дедом. — Хо! Откуда ты взялся, защитник? — улыбнулся Дед, присел перед щенком и дал обнюхать руки. — Вчера Мартин купил на ярмарке. — Хороший пес вырастет, смотри, как своих защищает. Ну, что поехали? Можешь управлять лошадью? — Не знаю, может и смогу, надо попробовать. Пока доехали до первой лавки, Ангел узнал историю Деда, вернее, с тех пор, как он начал работать с Мартином. Вместе они уже пятый год, начинали дело вместе, весело было. По началу было трудно, еле концы с концами связывали, но теперь все нормализовалось, жить можно. После разгрузки, сидя на козлах, Ангел попросил у Деда вожжи. Тот передал. Ангел управлял повозкой так, как будто занимался извозом всю жизнь. В обед Ангел поехал разводить уже один. У каждой бакалейной лавочки ждали свежих булочек по нескольку женщин. Видя нового развозчика, они, мельком поглядывая на него, перешептывались. На следующий день женщин и девушек, ожидающих свежей выпечки, стало гораздо больше. С нескрываемым интересом они наблюдали, как высокий сильный парень легко заносит в лавку сразу по три лотка с булочками. Через неделю об Ангеле говорила добрая половина горожанок. Булочек на всех уже не хватало, по этому поводу бакалейщик и зашел к Мартину. — Я же говорил, благодаря Ангелу дела пойдут в гору. — заместо приветствия сказал Гарик, протягивая руку. — Надо бы увеличить выпечку раза в два. Я готов принять. И расскажи про него, кто он, откуда. Девушки интересуются, а рассказывать-то нечего. Мартин вкратце обрисовал историю Ангела. — Да-а, интересно кто же он на самом деле? — лавочник почесал подбородок. — Ну что, договорились на счет увеличения поставки булочек? — Спрошу своих. — уклончиво ответил Мартин, хотя заранее знал, что работники с энтузиазмом согласятся. Больше хлеба выпекают — больше денег. За ужином, когда все собрались, Мартин высказал просьбу бакалейщика. Поначалу радостные возгласы сменились тишиной, когда Дед поднял руку. — Как вы себе представляете выпечь столько булок в одной духовке? Хотя, если уплотниться, полтора замеса точно войдет. Полтора замеса ночью, полтора утром. Как? Управимся? — вопрос относился ко всем. — Сделаем. — ответил Ангел. — Попробуем по крайней мере. На том и порешили. После ужина Ангел собрал остатки мяса и косточки в старую тарелку и спустился во двор. Свистом подозвав Эрдана, гладил его, пока тот уплетал угощение. Сам же он размышлял о своем месте в мире людей, той цели, ради которой оказался здесь. Верно ли, что перо может вылечить? А оживить? Сможет ли он летать? Посидев на крыльце с Эрданом, тряхнул головой, отгоняя наваждение и пошел к себе спать. Следующая неделя для хлебопеков стала настоящим испытанием на прочность. Первые дни к обеду люди валились с ног от усталости. Только Ангел был полон сил, хотя и работал за троих, после развозил выпечку по лавкам. Приехав обратно, распрягал лошадь, чистил ее, задавал корма. Потом полдня носился с Эрданом по двору. «Молодой, вот и силы не меряно.» — глядя за их игрой думал Дед. Под конец недели работники втянулись в работу, снова из пекарни то и дело раздавался дружный хохот, крики и шутки. Теперь полторы нормы казались не пределом, вот только бы духовку побольше... Ночью весь дом проснулся от истошного визга и рычания. Ангел в одной рубахе выскочил во двор. Три здоровых пса рвали Эрдана. Ни секунды не медля он ринулся к ним, но, подбежав, увидел только лежащего в луже крови щенка. Псы исчезли. Подошли Мартин и Дед, который осмотрел раны Эрдана. — Не жилец. — утвердил Дед. — Жаль кобелька. Нахальным был. — Узнать бы, чьи это собаки, шкуру спустил бы с хозяина. — сокрушался Мартин: — Ну что сейчас сделаешь? Только закопать. — Мартин, отдай его мне. — Ангел наклонился над щенком: — Попробую выходить. — Забирай. — с отчаянием в голосе ответил Мартин: — Выживет — он твой. Но только Господь Бог может вернуть ему жизнь. Даже если и выжил бы, все одно остался бы калекой. Ангел осторожно поднял окровавленного Эрдана и отнес к себе в комнату, положил на стол. При неярком свете лампы стал осматривать раны щенка. Они были по истине ужасны — глубокие, рваные, местами виднелись сухожилия и поломанные кости. Ангел запер дверь, выглянул в окно, и убедившись, что за ним никто не наблюдает, скинул рубаху. Когда он расправил крылья, комнату залил бледный свет, исходящий от перьев. Юноша выдернул одно перышко. Когда Ангел подошел к Эрдану, было поздно — тот издох. Ангел аккуратно положил перо на еще теплое тельце и стал наблюдать, как оно быстро тает. Умерший было щенок сделал маленький вдох, потом сильнее и начал поскуливать от боли. Кровь перестала сочиться из ран. Ангел видел насколько Эрдану больно и решился на эксперимент. Он выдернул еще одно перо и положил на собаку. И, о чудо, раны зарастали на глазах! Не оставалось даже шрамов. Ангел натянул рубаху, штаны и босиком сходил на конюшню за сеном. Придя к себе, устроил место Эрдану рядом с кроватью, бережно перенес щенка на него. Тот уже не скулил, попробовал лизнуть руку Ангела. — Не стоит благодарностей. Посмотрю, чего тебе принести поесть. А ты лежи смирно, набирайся сил. За завтраком Дед поинтересовался о состоянии собаки. — Пока дышит. Надо бы приготовить ему крутого бульона. — Зачем переводить продукты напрасно? Лучше приготовь лопату. Я видел его раны, странно, что он еще жив. — У меня Эрдан не умрет. — отрезал Ангел. Когда через десять дней щенок выполз на крыльцо пристройки, все ахнули. От жестоких ран не осталось и следа. Весь вид его показывал, что умирать в ближайшие годы он никак не собирается. Мимо проходил Мартин, остановился и почесал Эрдана за ухом. Тот с удовольствием принимал ласку, зажмурившись подставляя то одно ухо то другое. — Как тебе удалось его вылечить? — Мартин хитро посмотрел на Ангела. — Любовью, заботой, искренней просьбой к Богу помочь. Ну, конечно еще бульоном. — улыбнулся тот. Через неделю Эрдан бегал по двору, играл, шкодил, чем часто вызывал у наблюдающих смех. Мартин с Ангелом решили построить на заднем дворе вольер для него, дабы обезопасить, пока не вырос. Пока не построили щенок жил у Ангела. Вечерами, когда Ангел расправлял крылья, он зачарованно наблюдал за ними. — Что нравятся? Хотел бы такие? — однажды спросил парень у него. Эрдан несколько раз негромко гавкнул, проворчал, как бы пытаясь заговорить, и тихонечко заскулил. Ангел усмехнулся: — У тебя четыре лапы, и бегать ты будешь, скорее всего быстрее, чем я летать. С завтрашнего дня начнем тренировки. Г Л А В А 6 На следующий день, возвращаясь после разгрузки булок, Ангел остановил повозку возле знакомой лавки готовой одежды. Звякнул колокольчик на двери, из подсобки появился давешний старичок в безупречном бардовом костюме. — О! Молодой человек! Вы снова посетили наш скромный магазин. Чем могу помочь? — он встал в стойку, готовый услужить покупателю. — Хотел бы приобрести у вас несколько рубах на смену, ну и пару штанов. — Пожалуйста, пожалуйста, выбирайте. Чего не найдете, отыщем на складе. Вам такой же расцветки подавать? Предпочитаете все огненные цвета? — Да, что-то похожее и еще одну коричневую рубаху. Перебрав дюжину принесенных продавцом рубах, Ангел выбрал из них три красных оттенков и одну коричневую. Старичок нырнул в подсобку в поисках штанов, из-за полуоткрытой двери доносилось его кряхтение и бормотание. В ожидании Ангел стал рассматривать одежду, висящую на плечиках по стенам. Расшитые золотом и кружевами костюмы из дорогих тканей не представляли для него интереса. Зато парень увидел в самом углу жилетку какого-то болотного цвета со множеством карманов. Ангел снял ее, осмотрел, Карманы были пришиты по бокам, спереди и даже на груди. «Отличная вещь, надо брать», Ангел примерил жилетку, оказалась в пору, и положил ее к рубахам. В это время с полудюжиной штанов наконец вышел продавец. Заметив жилетку удивленно спросил: — Ее тоже берете? Поражаюсь вам. Все такое яркое и нате, жилетка. Ее нам заказал один клиент, но не выкупил, вот и висит уже второй год. Извините, а вам она для чего? Конечно, это не мое дело... — начал оправдываться старик: — Вы уж извините. — Скажите, а на рыбалку вы пошли бы в ярко красной рубахе? И много ли рыбы поймали? — удовлетворил любопытство Ангел. Выбрав две пары штанов, попросил завернуть покупки и рассчитался с хозяином лавки. Деньги у Ангела водились в достаточном количестве — Мартин еженедельно платил за сделанную работу. Проехав квартал, он заглянул в мастерскую к шорнику, где купил плетеные вожжи, крепкий ошейник и кожаную сумку с лямкой через плечо. «Вроде бы ничего не забыл». Приехав домой Ангел, по привычке, распряг лошадь, напоил ее и насыпал в ясли овса. Эрдан, как только увидел хозяина, стал крутиться возле ног, приглашая поиграть. Ангел раз чуть не запнулся об него. — А ну, сидеть! — прикрикнул он на щенка. Тот послушно замер, сел, поскуливая просяще смотрел, но не двигался с места. «Понимает» — хмыкнул Ангел. Освободившись, он подошел к повозке, глянул на собаку. — Эрдан, ко мне! — щенок бросился к Ангелу, снова чуть не сбив с ног. «Ох, глупый» — парень достал и надел ошейник. — Скоро пойдем на реку. Сидеть! И не вздумай сойти с места! — сам же поднялся на кухню. Собрал в сумку, немного еды для себя: хлеб, сыр, холодное мясо, кувшин сока, и горшок каши с косточками для Эрдана. На выходе столкнулся с Мартином. — Собрался куда-то? — Мартин кивнул на сумку. — Хочу с собакой прогуляться по окрестностям, сходить на Амор, поплавать. Ему сейчас полезно побегать, набраться сил. — К ужину вернешься — Не знаю, как получится. Я взял перехватить для нас еды. Ангел, зайдя к себе, положил в сумку коричневую рубаху, отрезал двухметровый кусок от вожжей. Подойдя к щенку, в нетерпении сидящего рядом с повозкой, пристегнул вожжи к ошейнику. — Больно ты резвый, не дай Бог, потеряешься. По городу будем гулять только так. Ну что, вперед? Только они вышли на улицу, Эрдан, угадывая направление, натянул поводок. Он все пытался рвануть вперед, и Ангелу пришлось намотать вожжи на руку. Теперь пес бежал слева от него. Прохожие с удивлением и улыбками смотрели на эту пару. По общепринятому мнению, собака должна находиться во дворе дома или еще лучше сидеть на цепи, а не разгуливать с хозяином по городу. Выйдя за ворота, где стража откровенно потешалась над ним, Ангел свернул на дорогу вдоль Амора и отстегнул Эрдана. Тот как с цепи сорвался, носился кругами вокруг него, гонялся за бабочками и ящерицами, спугнул и пытался догнать стайку птичек. Они двигались по широкой дороге вдоль реки.. По берегу то и дело попадались небольшие причалы и помосты, с привязанными лодками. Изредка навстречу шли рыбаки, нагруженные уловом, довольные собой и своей удачливостью. Но чем дальше парень и собака отходили от городских ворот, тем дорога становилась все уже и уже, пока не превратилась в тропу. Не видно было ни лодок, ни причалов. Вскоре тропа уперлась в заросли кустарника. «Вот сюда нам и надо. Подальше от людских глаз.» — решил Ангел и заметил еле заметную тропинку между кустами. Да и тропинкой эту дорожку можно было назвать с трудом — так, примятая трава, видно не часто ей пользовались. «Вот и ладненько.» — Ангел свистнул Эрдана и углубился в кусты. Через сотню шагов тропка вывела на небольшую поляну у самой воды. С трех полянку окружал густой кустарник, можно было не беспокоится о случайном взгляде. Ангел скинул яркую одежду, с большим наслаждением расправил крылья, сделал несколько резких махов. «Отложим полеты до наступления темноты, сейчас — купаться». Он надел коричневую длинную рубаху и с криком бросился в прохладную воду. Отплыв чуть от берега, Ангел позвал Эрдана. Тот, подбежал к воде, испуганно остановился не зная, что делать. Он посмотрел на плескавшегося Ангела и заскулил. — Давай сюда, трусишка. Эрдан, смелее. Щенок поскуливая, присел на задние лапы и прыгнул. Сначала ушел с головой под воду, вынырнул и поплыл к хозяину. Видя приближающегося Эрдана, Ангел захотел подшутить над ним. Подождав, пока щенок не подплывет совсем близко, нырнул и устремился к берегу. Уже стоя по грудь в воде, Ангел наблюдал, как Эрдан пытается его найти, погружая голову в воду. «Удивительный пес. Преданный. Так ведь и утонет, отыскивая меня.» — и свистнул. Щенок обернулся и с радостным визгом со всей мочи поплыл к берегу. Выбравшись из реки, Эрдан подскочил к хозяину, несильно прихватил зубами его руку и с рычанием потеребил ее. — Хорошо, больше не буду так шутить. — щенок, казалось, понял слова, выпустил руку и лизнул. Ангел наклонился, что бы погладить его, Эрдан только и ждал момента. Как только рука коснулась спины, он отряхнулся, обдав парня тучей холодных брызг. — Ну ты и... — Ангел не нашел слов и расхохотался. Так, в веселье, они провели остаток дня. Бегали друг за другом, плавали, валялись на траве, шутя боролись. Устав, поели припасенной еды и лежали, греясь на солнце, пока не наступили сумерки. — Ну что, начнем? — Ангел скинул почти просохшую рубаху и расправил белоснежные крылья. Поляна слабо осветилась голубоватым светом исходящим от них. Даже шерсть Эрдана засияла в нем. Ангел взмахивал крыльями то с ускорением, то медленно и плавно. Он прислушивался к своим ощущениям, пытаясь разгадать технику полета. — Не все так просто оказывается. Надо не только иметь крылья, надо еще учиться летать. — пробормотал он для себя. После пары часов тренировки Ангел переоделся в привычную яркую одежду. Тропинки в темноте не было видно. — Выводи нас, Эрдан. Домой! — отдал он команду. Щенок вскинул голову, потом ткнулся носом в землю и побежал. Шагать за ним Ангелу было не сложно. При свете луны шкура Эрдана выделялась светлым пятном. Выйдя на дорогу парень спросил собаку: — Побежали? — и рванул с места. Эрдан секунду постоял и помчался, принимая правила игры. Буквально через несколько минут они добежали до городских ворот. — Нагулялись? — спросил у Ангела один из стражников. — И наплавались. — ответил тот. — А я уже года два не был на реке, вот только отсюда гляжу на Амор.— с завистью в голосе сказал страж: — Надо бы плюнуть на все дела и порыбачить. Возвратясь к себе, Ангел наложил в миску еды для Эрдана, накормил и снова поднялся на кухню, поужинать. Пока он уплетал остывший ужин, вошел Мартин. — Как время провели? — Превосходно. Накупались и набегались до одури. — ответил Ангел с набитым ртом: — Мартин, у меня остались деньги. Давай закажем кузнецу тонкую решетку для вольера? — Не трать деньги. Решетку завтра закажу сам. Лучше поможешь перестроить амбар до осени? Сам понимаешь, дожди пойдут... Годится? — Я помог бы и так. Или ты сомневался? — удивился Ангел. Они поболтали еще немного о делах в пекарне и разошлись. С этого дня прогулки Ангела с Эрданом стали обязательными для обоих. Ни дневная летняя жара, ни вечерняя прохлада не могли остановить их. Г Л А В А 7 Через неделю кузнец привез на телеге заказанные Мартином решетки и выгрузил на заднем дворе. Когда Ангел въехал днем после доставки булок во двор, его уже ждали с лопатами Мартин и Дед. — Давай поешь быстренько, переодевайся и пошли ставить вольер. Повозку мы уберем на место, Жасси распряжем и накормим. Дед согласился поработать с нами. «За отдельную плату» — прогнусавил Мартин, передразнивая старого пекаря и расхохотался. — Все, я мигом. Только еще Эрдана покормлю. Втроем они за пару часов выкопали глубокие лунки и поставили столбы. Утрамбовав землю, навесили на них решетки, намертво прибив гвоздями. Пока Мартин с Ангелом сооружали внутри вольера навес от дождя, Дед сколотил крепкую калитку и приколотил на петлях к входу. К концу дня вольер был готов. Друзья отошли в сторону полюбоваться своей работой. Только Эрдан не был рад, чувствуя конец безмятежным ночам рядом с постелью Ангела. — Привыкай к взрослой жизни. — глядя на пса, сказал Ангел: — Сейчас соберу поесть для нас и бегом на реку. — Ты что не устал? — удивился Мартин. — С раннего утра на ногах. Побудь лучше дома. — Знаешь, Мартин, сейчас я дам себе поблажку, в другой раз, а после третьего уже не захочется заниматься. Эрдан в том возрасте, что бы вырасти крепким, необходимо бегать, а не сидеть во дворе. Да и для меня разминка лучший отдых. На слова Ангела тот только пожал плечами, мол, дело твое. За неделю ежедневных прогулок жители близлежащих районов привыкли к парню с собакой и не обращали на них внимания. Эрдан уже вел в городе себя спокойно, не рвался вперед, гордо вышагивая рядом с хозяином. Но куда девался послушный щенок, едва они пересекали городские ворота, и Ангел отстегивал его!? Сделав несколько кругов, он подбегал к парню и ждал команды для забега наперегонки. Ангел поудобнее перехватывал сумку, чтоб не била по боку, и «Вперед»! Оба срывались с места и неслись вдоль реки, стараясь обогнать друг друга. Отдышавшись перед кустами, бесшумно проходили до «своей» полянки. В этот раз Эрдан, только они вышли на нее, задрал нос к верху, принюхиваясь, опустил голову к земле и зигзагами пробежал до реки. Остановившись у самой кромки воды, залаял, подзывая Ангела. На песке отчетливо виднелись следы босых ног. Ангел наступил на песок рядом. След его сапога был заметно больше. — Скорее всего подросток с утра ловил рыбу или плавал. Сегодня уже никого не будет. Давай купаться, солнце скоро зайдет. Ангел быстро переоделся и шагнул в воду. Эрдан с шумом прыгнул за ним. Щенок плавал уверенно, иногда, подражая хозяину, пытался нырять. Но больше всего ему нравилась игра, где Ангел бросал с берега палку далеко в реку, и они, кто быстрее, плыли за ней. Парень иногда поддавался псу, и тот, выплыв на берег, убегал от Ангела, не отдавая ее. Так они веселились и заодно согревались после купания. В течении следующих нескольких дней Ангел замечал свежие следы, оставленные подростком поверх его и собачьих. «Скорее всего, это мы заняли его полянку. Это он протоптал тропинку меж кустов. Надо бы внести и свою лепту — построить помост. И нам будет интереснее нырять с него, и пацану ловить рыбку.» — подумал Ангел. На другой день, после работы, он, помимо еды, прихватил с собой рабочую одежду, веревку, гвозди, нож и топор. Сумка получилась объемная и тяжелая, веревку пришлось нести в руке. За воротами Эрдан недоумевал, почему они идут быстрым шагом, а не бегут как обычно. Он уносился далеко вперед и тут же возвращался, лаем призывая Ангела побегать. — Эрд, отстань. Сегодня предстоит много поработать. Сперва сделаем дело, потом и поиграем. Выйдя на заветную поляну, Ангел огляделся. Вокруг ни души. Пес вел себя спокойно. — Вот и отлично. — он быстро переоделся на краю поляны, оставив топор и веревку, спрятал вещи в кустах. — Пошли, Эрдан. Работа не ждет. Ангел с псом углубились дальше в кусты вдоль реки. При таком буйстве растительности найти лес для жердей не составляло труда. Через полчаса поисков они вышли на березняк. Высокие молодые деревья росли часто, мешая друг другу. «Заодно и лес прорежу» — Ангел начал заготавливать жерди и относить их на берег Амора. При его фантастической силе эта работа заняла не больше двух часов. Острое лезвие тяжелого топора перерубало березовые стволы толще руки с одного раза. Срубить верхушку и ветви занимало минуту. Когда жердей, по прикидкам Ангела, набралось достаточно, он связал их веревкой, разделся, оставшись в одной рубахе, сапоги и рабочую одежду сложил на импровизированный плот, свистнул бегавшего по лесу Эрдана. Тот прибежал еле дыша, с высунутым языком. — О, дружок, всех зайцев распугал? Давай забирайся. — Ангел столкнул плот на воду и посадил на него щенка. Плыть по течению вдоль берега, держась за плот и направляя его, казалось заслуженной наградой за труд. Прохладная вода приятно омывала вспотевшее тело. Лениво гребя ногами, ангел улыбался и щурился от удовольствия. Эрдан, уже отдышавшись, смотрел на хозяина и, не выдержав, прыгнул в воду, подплыл к нему и схватился зубами за ствол. «Помощник ты мой незаменимый» — Ангел хохотнул. Так они и доплыли до «своей» полянки. Стволы потолще парень заточил и вбил двумя рядами от берега до глубины себе по грудь. Для прочности стволы обложил под водой камнями, найденными на берегу. Вышла прочная основа для помоста. Нарубить жерди определенной длины и прибить их к кольям, торчащим из воды, для него не составляло труда. Соорудив надежный каркас, Ангел набил на него настил. Последние жерди он прибил при закате солнца. — Вот и день прошел. И прошел не зря. Ну что, испытаем? — Ангел обратился к сидящему в траве Эрдану. Тот уже весь извелся, виляя обрубком хвоста. — Давай, за мной! — с криком разбежался по поляне, промчался по новенькому помосту и нырнул. Щенок устремился за ним. — Давай еще немного поплаваем, «полетаем» и домой. Ежедневные тренировки крыльев давали видимые результаты. Они значительно окрепли, и Ангел превосходно ими управлял. Иногда даже удавалось оторваться от земли. Ангел заметил, что крылья становились шире и длиннее, но для полноценного полета все-таки не хватало их размаха. «Значит я пока не птица, только птенец. И орлята тоже учатся летать. Надеюсь, что скоро взмою ввысь как в снах». На следующий день, отработав, Ангел с Эрданом, после пробежки вдоль реки, остановились перед кустами перевести дух. — Ну, вперед? — отдышавшись, парень позвал щенка: — Пощли? Но тот не сдвинулся с места. Подняв голову, пес принюхался, навострил уши и замер в тойке, приподняв лапу, все видом показывая, что впереди чужаки. — Пойдем, глянем, кого Бог привел на «нашу» поляну. Бесшумно ступая, не показываясь из кустов, они прокрались на край полянки. Далеко от берега в реке Ангел увидел голову плавающего человека. Рассмотреть кто это с такого расстояния не представлялось возможным, и он принял решение подобраться поближе. Держа Эрдана за ошейник, парень незаметно прошел за прибрежные кусты и затаился. Ждать пришлось не долго, пловец, видно, подустал и погреб к берегу. Выплыв на отмель недалеко от помоста, он встал и вышел из воды. У Ангела перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось, отвисла челюсть. В нескольких метрах от него из воды появилась неземной красоты нимфа. Обнаженная молодая девушка, не замечая никого, отжала длинные, до пояса, черные волосы, подняла руки и, закрыв глаза, стояла, греясь под солнечными лучами. Прямая, до бровей, челка, густые ресницы , идеальной формы, тонкий прямой нос, пухлые смешливые губы и острый подбородок делали лицо милым и прекрасным. Изящная шея, высокая пышная грудь, узкая талия, плоский живот, широкие бедра и стройные ноги вызывали восхищение. Чуть обсохнув, девушка легла на расстеленною на траве подстилку, загорать. Ангел вздохнул полной грудью, он и не заметил, что почти не дышал, разглядывая ее. Наконец, обретя способность думать и двигаться, тихо проговорил Эрдану: — Валим отсюда. — и потянул щенка прочь за ошейник. Тому явно такое обращение не пришлось по вкусу. Он звонко тявкнул, крутнулся на месте, вырвав ошейник из руки, и припустил на поляну. Девушка, услышав возню в кустах, приподнялась на локте, другой рукой немного прикрывая грудь. Бешеный галоп Эрдана закончился в метре от нее. Щенок осторожно приблизился, виляя хвостом, обнюхал девушку и лизнул руку. — Откуда ты взялся? Хороший. — она смело потрепала морду пса и почесала за ухом. Взглянув в направлении, откуда появился Эрдан, девушка увидела светловолосого парня в алой рубахе, ломящегося сквозь кусты, и громко тоненько захохотала. Смех только подстегнул Ангела, и через мгновение он уже бежал по дороге. На полпути у городу он остановился, снял сумку в ожидании Эрдана. Щенок мчался к нему со всех сил. Последние метры он проплелся к хозяину, опустив голову и поджав хвост, показывая, что готов принять любое наказание за проступок. Увидев эту уловку, Ангел улыбнулся, настроение поднялось. Он присел и погладил хитрого песика: — Ты хоть познакомился с ней. Я же повел себя как полный придурок. Да и как знакомиться с абсолютно голой девушкой? Ума не приложу. Все-таки она красавица... Теперь купаться и «летать» придется ходить под самый вечер. Пошли домой. Зайдя во двор, Ангел поднялся в столовую, где застал Мартина беседовавшего с Дедом за чашкой кофе. — Уже вернулись? Быстро вы сегодня. — удивился он. — Угу. — кивнул Ангел: — Я вот подумал, Мартин, может, начнем строительство нового амбара? Осень не за горами. — Да я двумя руками «За»! Вон Дед, да и все помогут. «За отдельную плату» — снова передразнил он старого пекаря. — Когда и с чего начнем? -Мешков с мукой осталось не много, поместятся под навес. Сегодня и начнем разборку старого. Дня три уйдет. Не трухлявые доски пойдут на дрова. Заказывай лес к этому времени, да загляни к плотникам. — Отлично! Поеду, заскочу и в скобяную лавку. Дед, зови своих. — Мартина не надо было упрашивать. Он часто размышлял, глядя на покосившийся гнилой сарай о грядущей осени с дождями и непогодой. Через полчаса, когда Мартин выезжал в повозке со двора, дружная компания, вооружившись кувалдами и топорами, направлялась к ветхому амбару.
: такая штука у обуви
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
