Если Вам хоть раз удалось взглянуть на это чудовище - Вы ни с чем его не перепутаете
На самом деле, оно всегда мрачное. Просто иногда настроение оказывается приподнято-оранжевым, чтобы не заметить эту давящую громаду. Эту пульсацию под пальцами и в висках. Бум-бум-бум… Оно такое, каким и должно быть. Серое, безобразное, раскинувшее свои корпуса-щупальца сгребшее в себя толпы людей, и тут же начавшее урчать, беспрерывным воем механизмов. Сильнее всего это чувство в цоколе. Цоколь — это место-откровение. Там нет сотовой связи из-за тяжелых балок, там спрятаны жутковатые механизмы и сварочные мастерские, разбавленные курилками и стенными шкафами, которые очень хотят походить на двери. Именно там шум вентиляции сильнее всего чувствуется, он бьется неровно, подобно пульсу человека больного, обезображенного. И сам цоколь ярче всего отражает эту уродливость — он разбит на куски, которые никогда уже нельзя будет соединить. Зато все следующие этажи стремятся спрятать это уродство за роскошью, модерном, за "претензиями на", сливаясь друг с другом в якобы единстве, но прячась друг от друга на разной высоте… Огромные окна, большие холлы, сплошь заставленные фотографиями на стеклянных стендах, завешанные дикими проектами юных дарований и в середине всего этого макет крыльев которым никогда не дано будет почувствовать полет. Экраны улыбаются неискренними улыбками, сыпят ненастоящими розами, отражают выдернутые строчки со словами признательности и сочувствия на оранжевом, синем и снова оранжевом фоне. Каждый твой шаг отражается в кривых зеркалах, за каждым твоим жестом следят со второго этажа те, кто чего-то в этой жизни добился. Ты идешь мимо них, а они, кладезь всепонимания, смотрят своими наставительными взглядами тебе в след. И ты прячешься это этого чудовища между этажами, забиваешься в угол огромного окна, пождав под себя ноги, располагаешься на мраморном подоконнике… но нет внутри этого чудовища такого места, откуда бы не было видно его тела. Даже греясь на солнце, лучи которого хоть где-то пытаются расцветить сквозь разноцветные витражи унылую действительность, ты видишь кусочки тела этого гиганта. Чувствуешь его пульс. Не перестающее бум-бум-бум у тебя в голове… Здесь не бывает абсолютной тишины… Даже когда ночь робко забирается вовнутрь — оно не перестает жить своей жизнью. Красными и зелеными глазами оно продолжает пялится на тебя, окружает шорохами неизвестных существ навсегда поселившихся здесь, пугает тяжелыми шагами охраны и невнятным бормотанием раций.
И каждое утро, просыпаясь, ты идешь по улице с одной мыслью — сегодня я тебя не замечу. Но это чудовище терпеливо… оно точно знает когда следует о себе напомнить… и хочешь ты того или нет, но проезжая или проходя мимо ты автоматически повернешь голову… серые щупальца впившиеся в окружающее пространство. Даже веселенький баннер на фасаде не сделает его более улыбчивым. Даже горящие теплым светом окна во весь второй и третий этаж, даже тепло, которым оно дышит в промозглые дни и широкие лестницы переходящие в скудные деревья по краям… Пройдут годы, возможно наши лица будут теми неискренними всепонимателями со стен, которые так раздражали нас, возможно канут в лету ритуальные пропуски при входе, возможно мерзкий запах пищи перестанет тревожить носы обитателей в плоть до третьего этажа главного корпуса, а злобная ненавистница рок-групп, ведающая сценой превратится в притворные слова сочувствия и неудачную черно-белую фотографию…Но не хватит никакой радостной краски чтобы смыть этот давящий серый цвет, затереть эту пугающую безнадежность, безысходность… Оно хуже любого наркотика, ибо въедается в само твое существо, глубже костного мозга. И даже навсегда формально освободившись от его пут, ты по инерции будешь приходить смотреть в его равнодушные окна-глаза, ревнуя к новым фаворитам — тем счастливчикам, что могут проникнуть внутрь. Оно чудовищно. Оно ужасно, но оно то, что породили мы сами….
Интересно, чудовище, знаешь ли ты сколько людей ненавидят тебя от того, что любят…?
Как говорили мои соратники(соучастниги) по расстрелам плохих произведений
Вердикт
Мнение Факера.