corsac — Старый конверт. Юмористический монолог с плохим финалом.

                        Юмористический    монолог с плохим финалом.                                                                                                                            

               «Ой, ну как же не хочется в этот поздний, ненастный час, вылетать на улицу. Ну, нет желания, и всё тут. Дождики, грязь, маршрут какой-то непонятный. Зачем-то всего облепили какими-то синими печатями, ленту присобачили поперёк, то ли свадебную, то ли пожарную. Важным обозвали хором, и выталкивают из уюта, на улицу, почем зря.

        Лежал же я тут на полке пылился, мхом зарастал, как порядочный. Не-е-е-т, выволокли на свет, нашли работу. Письмо я теперь, меж собой говорят. Крайне кому-то нужное. Конечный пункт, правда, ещё не определили, вон хором на глобусе ищут, карты местной им не хватило для фантазии. Решили глобусом поразвлечься. Хорошо не лунным, а то доставили б в какую-нибудь яму лунную, а оттуда дороги обратной нет. А пылью то уж лучше здесь покрываться, чем там.... на небе. Здесь шанс есть, из дерьма да в люди. А в космосе без перспектив. Аут.

            О, кажется, нашли пункт моего прибытия, в ладоши захлопали, и по зеленому носу,сторожа местного. Видно, он и нашел. Он, как чего найдёт, нос его сразу же зеленеть начинает. Как трава в мае, или в июне. Я это давно заметил, тут на полках лежа. Он здесь часто всякого добра находил. Кому то нужного. Крику наслушался я. Но молчал. Ничего не говорил. А чего говорить то? Сами виноваты.

        Да ладно, пусть сам о своем носе думает, мне о дороге дальней думать надо, куда меня судьба-злодейка кинет. Погадать что ли? Размечтаться? Ой, за кордон не хотелось бы! Ужас. Долго б свой век там вековал. Положили б меня в книжку, или в альбомчик домашний.По торжественным случаям показывали бы всем, целовали. Это если бы хорошие вести принес! Ни как у нас! Хорошие ли ,плохие — в мусор. А то и аутодафе прилюдное устроят. Сожгут вместе с обоями старыми. Или в кустах попользуют. Что еще хуже.

            Ну а если пошлют не в загранку, а сюда? Тогда надо желать чтоб к воспитаным, да начитанным. Чтоб по желанию какому газеткой воспользовались, а не мной. Слыхал я от здешних архивных жучков, что самые милые и самые ценные, это военные конверты. Их берегут, целуют, плачут над ними, и хранят их долго-долго. Я, видимо, не тот, у меня вон лента через плечо висит. Я подарок. Я это знаю.

        Ну вот, идет за мною почтарь, похоже, сейчас бросит в сумищу свою, кожаную. Главное чтоб не на дно самое, а то не увижу ничего интересного, а посмотреть то ох как хочется. Мочи нет! Столбов там всяких, людишек разных, писем и записок новомодных. Слышал я они сейчас сами, стаями по небу летают. Не носит их уже никто. Да ладно, неважно это всё. Важно куда мы тронемся. Если в аэропорт, значит, мне несказанно повезло. Если на вокзал, тоже повезло, но меньше.

    Ага, вот и старшая прогундосила что— то голоском своим гнусавым. То ли послала куда-то, то ли её послали. Плюнула в кого— то три раза, и чёрта вспомнила. Ну, пошли, значит. Удача мне ох как нужна. Тьфу ты дождик клятый , зарядил. Сумку то закрой, растекусь ведь,придурок. Услышал кроколыга, закрыл.

    Ну что ничего не видно? Я так сориентируюсь. Во.... Судя по повороту туловища в аэропорт повернули. Счастье! Всё-таки хорошо как круто поменялась моя жизнь, лежал забытый на полке, покрытый пылью конвертик. И тут на тебе. Вспомнили. Достали, обласкали, печатями нарядили. Прилечу к новой жизни, другим буду. Может важным настолько, что в музее поселюсь, или в архиве каком-нибудь. А то погодя и продадут с торгов каких-нибудь. В дорогих компаниях буду, марки в себе держать, иль ещё чего побогаче. Не заначку смешную, мелкую и нелепую.

        Оп... А куда это мы? Темно, не видно, но слышно. Кружки какие-то звенят, блевотиной несёт, аж через сумку пробивает, вперемежку с пивом. Никак в закусочную зарулили? Наверное, по дороге согреться решил, от дождя маленько обсохнуть. А на авиалайнер опоздаем? Вовремя не прибудем. А вдруг нас ждут, не дождутся? Похоже, сумку повесил на крюк со мной. Ладно, повисим. Пусть согреется. Убогий. Ой, как долго-то. Ага, идёт. Крикнуть бы на него, да не умею я.

    Что-то мы, кажется, в обратную сторону идём, завернули. Ну, точно, в обратную. Забыл что ли чего? Дверь открыл и.... Здравст.... "

    — Здравствуйте, это я, ваш почтальон Стечкин. Принес подарок для юбиляра... для новорожденного, в общем принес.

— Ты где шлялся, козлопас? Четыре часа. Чего рыло-то в крови? Сказали же, сделай вид, что за корреспонденцией идёшь. Сволочь! Конверт давай. Деньги-то хоть подарочные не промотал? Утроба!

    — Никак нет! На свои гулеванил. Вот конверт торжественный.

   — Конверт... конверт... Му-у-у-нечка! Вот — поздравляем... и желаем... и ха-ха... любим. На... Да не конверт! Деньги из него достань. А конверт? Конверт вон, Стечкину отдай. Михалыч... Выкинь его в туалет. Ага. Только порви сначала, а то пробкой забьёт дырку…

                                    Ну, всё-ё-ё! Наливай! Ура-а-а-а!!!!!