Nattvandrer — Ночь белая как молоко

и небо прокуренным лёгким в истлевшем рентгене,

и Лазарь зари розовеет, и чайки рыдают,

черничные слёзы на выцветших дней гобелене,

И я не спешу —

до рассвета — ещё полстакана,

как цифры лото, эсэмэс твои пальцем смываю,

(по тексту могла здесь "зудеть незажившая рана"),

но кровь — бутафорская,

с неба течёт голубая.

И нет ей конца

(Мне сказали, что тут это норма,

а белые ночи

по осени выйдут из строя).

Под утро податлива жизнь,

о, прекрасная Троя!

противится мне слегонца, и с ленцой,

для проформы.