Зима всегда была для меня странным временем. Нет, я не говорю про новогоднее настроение, хотя, может, это оно и было. Но проявлялось оно в виде необоснованного, почти физического, беспокойства. Что-то должно было произойти, но это что-то не обязательно должно было быть чем-то хорошим. Так было и в эту холодную зиму, настолько холодную, что я невольно пожелал о сердце, которое могло бы меня согреть. Одиночество, знаете ли, — вещь весьма сомнительного качества. Да, оно, бесспорно, позволяет пребывать в размышлениях столько, сколько я пожелал бы, однако эти размышления очень часто навевают скуку и надоедают. Так было и в этот вечер.
Я сидел за своим рабочим столом, откинувшись на спинку кресла, и размышлял о самой природе новогодних праздников и об отношении к ним людей, которые их празднуют. За окном гуляла вьюга, разгоняя монотонную тишину комнаты. Я прислушался к ней, позволив полностью захватить меня своей музыкой, прикрыв на секунду глаза. Но не успел я их открыть, как почувствовал обжигающий холод ветра на своей коже. Когда же я открыл глаза, все мое тело затряслось. Не столько от холода, сколько от ужаса. Вокруг меня были не стены моей квартиры, а высокие хвойные деревья в свете хоть и пасмурного, но дневного света. Я попытался подняться со стула, но чуть не упал, ведь ноги мои были по колено в снежном плену. Дыхание небольшими клубами пара вырывалось из моего рта, пока я пытался отдышаться и собраться с мыслями. Вопросов было много, но ответить на них мне не позволил хруст снега за моей спиной. Кто-то приближался. Я обернулся и обомлел. Думаю, каждый из вас мог видеть как выглядит Санта Клаус или Дед Мороз. Однако лицо этого существа вряд ли можно было бы сравнить с лицом добродушного старика, скорее, с лицом иссохшего покойника. А одежда его, хоть и казалась красной на вид, вряд ли всегда была таковой. Об этом свидетельствовали красные капли, стекающие как с него, так и с его холщового мешка, который он тащил за собой по снегу, пороча тем самым его белизну. Мне хотелось бежать, но ужас сковал меня на столько, что я едва мог просто переставлять ноги. Но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы споткнуться и упасть навзничь, погрузившись с головой в холодную снежную перину.
Я вскочил со стула. На этот раз мне ничего не мешало. Упавший стул с глухим, но сильным ударом оказался на полу. Сердце бешено стучало, а вся одежда была мокрой от холодного пота. Но едва переведя дыхание, я заметил на столе тот самый холщовый мешок, красный и мокрый, в котором что-то ритмично стучало. Тук, Тук...
Что я сделал со своим подарком, вас не касается. Однако, хотелось бы вас попросить. Будьте осторожны с вашими желаниями, даже если мысль о них ещё полностью не сформировалась в вашей голове.
Может, попробуете поучаствовать?