люмпен — Странное поведение Колобка

Он стоял на трухлявом пне посредине лесной поляны и орал, что есть мочи.

Он орал вторые сутки не переставая и достал всё звериное сообщество. На опушке сидели лиса и волк. Они обсуждали возникшую необычную и непростую ситуацию.

Начал волк:

— Всё я больше не могу! Я пойду и разорву эту гниду! Всю душу вымотал, фраер дешёвый!

— Не суетись, Серый. Ещё вторая и третья фаза будет. Вот тогда и завоешь. — Задумчиво произнесла лиса.

— Но ведь надо что-то делать! Нельзя пришлому такое спускать. В соседних лесах нас уважать перестанут! Потом уважение обратно трудно вернуть будет.

— Да, ты прав. Как никогда. Но я думаю, что...

В это время с поляны раздалось:

— Я — гениальный! Я — гениальный! Я — гениальный!

— Вот и вторая фаза подоспела! — Заметила лиса. — Надо к пахану идти. Пусть он решает, что с этим чёрствым хлебом делать. Кстати, где он сейчас?

— Сорока утром на хвосте принесла: Потапыч в малиннике с утра промышляет.

— Похоже дело скверное. Он пока всю малину не оприходует — делами заниматься не будет.

— Да ещё пахан после того случая, когда его пчёлы покусали: злой стал, как егерь после палёной водки. А потом ещё ведь и муравьи были. А может без него обойдёмся?

— Ты же знаешь: без Потапыча ничего в этом лесу не решается.

— Да, знаю я. Помнишь, как бобёр решил новую запруду строить, а пахану не сказал и не проставился?

— Конечно помню! Пахан его зубами все сучки на берёзе посбивал!

— Я пойду поговорю с ним. — Сказал волк и двинулся в сторону Колобка.

Приблизившись к оппоненту он произнёс:

— Послушай, брателло! Передохни малость, надо поговорить.

— О, парле франсе! — воскликнул Колобок.

— Скорее итальяно, но не в этом суть. Слушай, тут такое дело: достал ты всех своими вокальными экзерсисами и народ лесной уже на пределе. А главное скоро придёт наш старший и тогда всем будет плохо. И тебе тоже очень плохо. Усёк?

— Да, я усёк. Но я не могу. Не могу потому что я...

Вдруг раздался сильный треск в кустах и на поляну шатаясь вышел пьяный егерь. Он поднял ружьё и произвёл два выстрела в воздух:

— Всем оставаться на своих местах! Работает федеральная служба. Ты, серый, и ты... круглый урод бегом ко мне!

Егерь переломил ружьё и начал перезаряжать его. Волк и Колобок рванули от него прочь с поляны в сторону леса. Они вломились в кусты и услышали два выстрела и крик: " Убью, паскуды!"

В кустах волк и Колобок разошлись в разные стороны и потеряли друг друга из вида. Волк прибежал на окраину леса, а Колобок скатился в овраг. Там он попал в ручей, который понёс его вперёд навстречу новым приключениям.

Вскоре волк встретился с лисой. Лиса спросила:

— Как ты, Серый? Шкура цела?

— Я в порядке... Пронесло...Я говорил надо спалить этот сельмаг! Сжечь к чёртовой матери! Там егерь "палёнку" покупает... Но я не могу... Я ведь зверь... Люди-то куда смотрят...

Волк никак не мог отдышаться. Лиса спросила:

— А где этот, круглый? Подстрелил его егерь?

— Нет. Когда в кусты вломились: он целый был.

— Тогда пошли его искать.

— Подожди, Рыжая, сейчас отдышусь малость.

— Пойдём. По дороге отдышишься. Надо до заката найти Круглого.

И они пошли искать Колобка. Долго они ходили или коротко: доподлинно неизвестно. Нашли они его на дне оврага. Колобок был без сознания, грязный и в хвойных иголках. Лиса начала тормошить его и вскоре тот пришёл в себя.

— Где я? Что со мной? — Произнёс Колобок.

— Ты на дне оврага. Ты грязный и распухший от воды. И судя по внешнему виду: картечь егеря не попала в тебя. — Сказала лиса.

— Помнишь, как мы с тобой еле лапы унесли от этого беспредельщика? — Добавил волк.

— Да, я всё помню. — Сказал Колобок.

— Тогда поведай нам, как ты докатился до жизни такой.

— В прямом и переносном смысле. — Добавил волк.

И рассказал Колобок, как испекли его дед с бабкой. И души в нём не чаяли: любили значит сильно. А вот мальчишки не любили его: часто пинали и игрались им, как вещью. Устал он от издевательств и перестал выходить на улицу. Постоянно сидел дома. И вот однажды залез он на чердак и увидел там большой, пыльный сундук. Открыл он его и увидел там много разных книг. Постепенно освоил он самостоятельно грамоту и стал читать. Целыми днями пропадал Колобок на чердаке. Постепенно стало это раздражать деда и бабку.

И стали попрекать они его чёрствостью и эгоизмом. Но Колобок успокаивал их, говоря, что он их любит, просто ему интересно читать. Дочитал он последнюю книгу и спустился вниз. А там стоят мрачные дед с бабкой.

— Что случилось? — Обеспокоенно спросил Колобок.

— Ты больше не любишь нас! Мы не хотим, чтобы ты дальше жил с нами! Убирайся! Не сын ты нам больше! — Сказал дед.

— Нет! Я люблю вас! Не гоните меня! — Сказал Колобок.

— Уходи, пока мы тебя пинками не выгнали! — Добавила бабка.

Стремглав выкатился Колобок из избы и помчался прочь. Катился он по дороге и слёзы текли из его глаз.

Замолчал Колобок и волк с лисой тоже молчали.

— А зачем ты кричал всё время? — Спросил волк.

— Чтобы боль душевную заглушить. — Ответил Колобок.

— Помогло? — Спросила лиса.

— Нет. Отвлекло на время. Я хочу умереть. Но не знаю как.

— Я могу тебя съесть. — Сказала лиса.

— Ты с ума сошла! Он весь грязный и намокший! Ты заболеешь. — Сказал волк.

— Я давно уже болею бешенством и ничего страшного в этом нет. Теперь со мной ничего не будет. — Произнесла лиса.

— Будет больно, я знаю. — Произнёс Колобок. — Но как сказал Лаэрт в "Гамлете":

"Рост жизни не в одном развитье мышц. По мере роста тела, в нём, как в храме,

растёт служенье духа и ума."

— Да. Придётся потерпеть, малыш. — Сказала лиса.

— Хорошо. — Сказал Колобок. — Только пусть он уйдёт. Я не хочу причинить ему психическую травму.

Лиса кивнула волку и тот ушёл. После этого лиса съела Колобка.

Тишина наконец воцарилась в лесу. И только пятого и двадцатого числа были слышны в округе выстрелы и ругань пьяного егеря. Прав был волк: сжечь надо этот сельмаг к чёртовой матери.