Александр Саркисов — Жить каждую минуту

                        Питер сидел в офисе, сосредоточенно смотря в несуществующую точку на противоположной стене. Он коротал время. В восемь тридцать шеф попросил подкорректировать отчёт. Бумаги должна была принести секретарь, но её всё не было и не было. Обычный вторник. Обычная утренняя рутина. Через неделю, восемнадцатого сентября, Питеру исполнялось тридцать шесть лет. Они с женой праздник решили не отмечать. Официально. Да и дата такая, ни туда, ни сюда. Аманда конечно приготовит, что-нибудь эдакое к его приходу. Это будет сюрприз, и наверняка вкусный. Самуэль и Джек, уже сейчас, за неделю, начали намекать на выпивку. Это происходило каждый год. Он с друзьями заходил в любимый бар и заказывал пиво. Лобо, барменша, с пирсингом во всех местах, где это было возможно, наливала, подшучивая над ними беззлобно и по-свойски. Час, может полтора, и домой. Питер не пил. Не пил принципиально. Однажды он напился до чёртиков. Что происходило весь тот вечер, не помнил совсем. Зато утром, мало того, что тошнило, и голова пыталась разорваться на маленькие кусочки, добавился сдержанный тон жены и её глаза. Глаза испуганные и… грустные. С тех пор зарёкся, больше такого не будет.

                       Аманда... Питер обожал эту женщину. Добрую, милую, понимающую его с полуслова. Она никогда не повышала голос, но он всегда чувствовал перемены в её настроении, даже если она этого и не показывала. Была ещё одна странность в их отношениях. Они иногда, одновременно, произносили одну и ту же фразу, или думали об одном и том же, а потом, восторженно рассказывали об этом друг другу. Его всегда тянуло домой. Всегда. Когда они поженились, и прожили вместе год или два, ему почему-то стали противны анекдоты про неверных жён и недотёп-мужей. Казалось, что это чушь и нелепица, придуманная неудачниками. А потом появилась Эмбер, маленькая, крошечная тесёмка, которая связала их ещё больше, если это вообще было возможным на тот момент.

                    Иногда на работе были проблемы. Менеджер в торговой фирме — это мальчик для битья, и настроение к концу рабочего дня иногда бывало такое, что даже друзья потихоньку сваливали домой без него. Но когда он заходил в дом, и закрывал за собой дверь, то попадал в сияние двух лучиков, Аманды и Эмбер, которые отсекали то, что осталось за дверью, раз и навсегда. Воспоминания о семье заставили Питера улыбнуться.

— Питер! Питер!

О, чёрт...

— Энджела, простите, задумался.

Высокая, статная женщина, секретарь шефа, Энджела О'Райли улыбнулась своей улыбкой, а-ля титульный лист Фэшн TV, и продолжила:

— Питер, шеф сказал, что вы разберётесь по приходам сами. — И протянула ему довольно пухлую папку. А потом, наклонилась и сказала:

— Питер, я подслушала нечаянно. Он сказал, что лучше отчёта не будет, но доработать надо. Ты понял? От этого КАМНЯ — это похвала.

                    Она выпрямилась, и как ни в чём не бывало, отправилась обратно. Мало кто знал — они с Энджелой дружили. Самая прочная дружба на работе зарождается при устройстве на неё. Вот так они и встретились. Энджела была старше Питера лет на десять, но пятичасовое ожидание приёма на собеседование сблизило и подружило. Мало того, Энджела дождалась его после собеседования (её было первым), и они вместе лопали хот-доги, буквально в пяти метрах от Дойчес Банк.

               Питер положил папку на стол и подошёл к окну. Нью-Йорк с высоты девяносто шестого этажа выглядел причудливо и странно. Питер любил постоять у окна минут десять, пятнадцать, наблюдая, как люди-муравьи и игрушечные машины жили внизу своей жизнью. Окна были звуконепроницаемы, и поэтому всё это было похоже на немое кино. Вдруг Питер услышал звук, отличающийся от обычного, офисного. Это был какой-то далёкий гул, который постепенно нарастал, добавляя вибрацию что ли... Питер поднял глаза. То, что он увидел, скорее удивило, чем испугало. Он увидел пассажирский самолёт — но ракурс! Не снизу, не сбоку, не сверху. Спереди. Самолёт летел прямо на него. Заваливаясь на бок, словно огромное раненое животное, он с каждой секундой становился всё ближе и ближе. В какой-то момент Питеру показалось, что он увидел перекошенное ужасом лицо пилота. Оглушённый рёвом агонизирующего монстра, он машинально вытянул руки вперёд, почти коснувшись гладкого, холодного носа самолёта, пытаясь остановить то, чего было не остановить.

                   Огромный Боинг-767, неумолимо погружался внутрь здания, ставя жирную, чёрную точку в судьбе человека. Человека, который минуту назад мечтал, любил и надеялся. Просто жил.