Ветальь — Сенситив (Замок на стекле — II)

Я — эмбрион, забыл, как спать звездой.

Всё чаще пот мой холоден и липок,

всё громче сердце в рельсу бьёт трубой.

Мой возраст хорохорится, как гопник,

слюной сквозь фиксы цыкнет на каблук,

даст фофан, или выпишет поджопник,

иль саечку поставит за испуг.

Друзей контакты, фото — жухлой кучей

гниют на радость времени-метле.

А на задворках памяти колючей

мозг расщепляет замок на стекле.

Он всё такой же — сказочный, наивный

и добрый до оскомины зубной,

аналоговый и не креативный,

гостеприимный, светлый и цветной.

Меня в нём поселили и забыли,

миллениума занесла метель.

Здесь с радуги аллюзий и идиллий

висят качели — мира колыбель.

Я верю в эти башни, шпили, стены,

в прозрачность отношений, неба синь!..

Пусть дауны все и олигофрены

грызут друг дружку на ТВ. Аминь.

Как прежде, чёток замок мой и внятен,

он — совести струна и правды нерв,

к деменции моей противоядие

и супротив альцгеймера барьер.

По будням радость, в выходной потеха

и вместо гимна про Антошку стих.

Тут много флагов, но они для смеха

и жители не молятся на них.

Булыжником смеётся в небо площадь,

а терракотой — черепица крыш.

На площади заснула стоя лошадь.

Под сиськой у торговки спит малыш.

Индейцы в пончо, кедах, рожах красных

пытаются "Кукушку" спеть на слух,

но на волнах пан-флейт и ганджубаса

вновь одинокий выплывет пастух.

Мой замок на стекле — всегда причуда.

Сны — не болезнь. Фантазии — не крест.

И пусть всю жизнь мою он ниоткуда,

не важен адрес, важно — что он есть!