Анна Семироль — ЗЕЛЁНЫЕ ВАРЕЖКИ

Подумаешь, рыжая. Знаешь, сколько нас тут таких? По копейке ящик. Так что не убедил.

Руки красивые? Пальчики тонкие, касания нежные, шрамик у запястья нравится? Прячусь в варежки глупые, зелёные, диссонирующие с зимой нагло-вызывающе. Не смотри.

Губы, говоришь? Злые, тонкие, с помадой до сих пор на «Вы», ласковее всего — с сигаретами «Vogue» ментоловыми. Зубки острые скрывают. Ядовитая я, так и знай. Насколько? И на тебя хватит.

Тебе нравятся суровые девушки? Не удивил. Я по глазам вижу — любишь ломать. А мне привычнее из крошева осколков восстанавливать. Раны зализывать, как свои. Да, ядовитая. В малых дозах — гомеопатия.

Не трать время. Я просто не хочу. Ты не нужен. Тебе нужно, так и скажи. Что нужно-то? А, чуда хочется… Вот, держи.

Что это? Это чудо. Да не компостирую я тебе… Да, пуговица. Если в дырочку подуть — полетят мыльные пузыри. Мой сын с удовольствием играет. Для него создавала…

Больше нет. Что? Брешут собаки и представители интеллектуального большинства, плохо воспитанные родителями. Я говорю. Ещё раз — нет больше чудес. Обыщи, ну! Нет кошельков с неразменными «пятихатниками», нет эльфов в карманах, шапок-невидимок за пазухой, флаконов с термоядерными приворотами на поясе, палочек-кладоуказателей за голенищами сапог, даже летающих носовых платков нет…

Только пуговица для моего маленького сына.

Уходи и не верь слухам. И не нужно меня оскорблять. Извини, что задела самолюбие твоё глянцевое. Минуту назад тебя никто не заставлял распевать на все лады о том, как ты влюблён, какая я расчудесная-красивая-офигенная-необходимая…

Пощёчину словила крепкую, бессильную. Катись ты со своей любовью с первого взгляда… Пуговка в снег упала. Искала, плакала от холода и страха: вдруг кто-то ещё увидит под пальцами распускающиеся прямо в снежной каше цветы… тише, тише. Укрою зелёными глупыми варежками, себе новые свяжу… Нашла пуговку, от снега отчистила, в кулаке до боли сжала, пакет с кефиром и пачкой макарон, у обочины оставленный, подняла и к дому.

Тот в другую сторону уходил, убедившись, что нет во мне ничего.

Зима заговорчески подмигнула, качнув металлической шляпой старого фонаря, щедро снега швырнула на зелёные варежки глупые, за плечи обняла по-приятельски и шепнула:

Спрячу… А ты свяжи себе шарф.

Пощекотала ладонь спустившаяся с неба нитка — зелёная, диссонирующая… Оглянулась я — не смотрят ли? не видят? — быстро-быстро пять клубочков намотала.

Свяжу шарфик. И сынульке — шапку-невидимку.