Холодок — Армянский синдром

— Галустян я. Марик Георгиевич, — с добродушной кавказской улыбкой на ширину щёк представился вошедший. Весь его внешний вид подтверждал наличие генов древнейшего кавказского народа. Лет сорока пяти, невысок, немного сутуловат и не скор в движениях. В меру лыс и мог похвастаться сединой. Глаза непременно чёрные, с хитрющим, но добродушным блеском. Чёрные туфли, чёрные же брюки, пиджак, безвкусный, почти оранжевый галстук с большим узлом в рамке белого воротничка недорогой рубашки. Типичный московский армянин среднего класса, не без признаков интеллигента.

— Майор Вихров. Старший следователь УВД. Проходите, присаживайтесь, — достав из конверта фотографии и разложив их на столе веером. — Посмотрите внимательно, гражданин Галустян, и скажите: есть ли на этих фотографиях знакомые Вам лица? — «Эх, лучше бы на его месте сейчас была новенькая секретчица Леночка» — подумал майор и облизнулся.

— Да, да, конечно, если нужно, — с интересом засуетился Галустян. — Вай, какой хороший снимки! Вот этот я впервые вижу. Этот тоже…

— Не торопитесь — это очень важно сейчас. И помните, что Вы должны говорить только правду, — напомнил следователь.

— Конечно, конечно. Ну, такой смешной нос я бы запомнил. Такой… «уточкой». И бакенбарды, ва-а! Нет, не знаю этот… — продолжал посетитель.

— Вы уверены?

— Абсолютно, товарищ Большой начальник. У меня сильный зрительный память. А этот физиономий любой запомнит насовсем. Просто типичный уголовник! Не встречал… — Галустян приблизил фото поближе к глазам, всмотрелся и брезгливо положил на место.

— Следующий… — Вихров двинул фотопасьянс по столу. «Где бы достать фотографию Леночки?.. Надо бы Наталью Ивановну попросить. Эта всё может»

— О! Какой серьёзный! Смотрите, словно кушать тебя готов! Нет… И с этим, не знаю.

— А… фамилия Маркарян Вам ничего не говорит? — прищурив глаз, вдруг спросил майор.

— Э-э… Маркарян?.. Зачем не говорит? Ну, конечно — Гарик Маркарян! Вай, какой сапожник! Весь Ереван к нему… — посетитель воодушевился и начал уже помогать себе жестами.

— Маркарян Вахтанг Аванесович?

— Зачем Вахтанг? Почему Аванесович? Отца Гарика звали… — задумался, вспоминая.

— Хорошо, понятно, продолжим… А этот?

— Вах! Какой красавец! Орёл! — сочно цокнул языком Галустян.

— Вы его узнаёте? — с профессиональным терпением продолжал задавать вопросы следователь. «Леночка, наверняка незамужняя. Кольца нет на руке и взгляд её чёрных глаз этакий… незамужний. Ах, какие у неё глаза!...» — вспоминал Вихров.

— Нет. Знал бы его, сразу бы с сестра своим познакомил. Вы не видели мой младший сестра! А то захотели бы с ним познакомиться… — армянин расплылся в широкой довольной улыбке.

— Не отвлекайтесь, гражданин Галустян, — строго попросил Вихров.

— А я не отвлекаюсь. Просто обидно, что сестра до сих пор не жената, — то ли посетовал, то ли откровенно пожаловался мужчина.

— Следующая… — отодвинул уже просмотренные фото Вихров и замер во внимании, заметив, как изменилось выражение лица посетителя.

— Э-э… А откуда у Вас этот фотография, гражданин начальник? — неподдельное удивление отразилось срывом голоса Галустяна почти на фальцет.

— Он Вам знаком?

— Этот? Конечно, знаком. Даже немножко больше, чем знаком…

— Даже так? И кто это? — неподдельный интерес отразился на лице майора.

— Это — я.

— В каком смысле? — не успев потерять интерес, спросил следователь и развернул фотографию к себе. Глянул на довольную физиономию армянина и снова на фото…

— В прямом смысле — я. Только я тут молодой совсем, и почти без усов и лысины. Это Карен меня снимал на шофёрский документ. Давно это был.

— Что Вы говорите? Вы уверены?

— Я что, себя не узнаю? Конечно, узнаю. Вон и надпись на обороте: «МАРИК ДОЛЖАН». Вай, я до сих пор Карену не заплатил за этот фотография. Вай, как стыдно мне… — Галустян закачал головой из стороны в сторону, словно китайский болванчик. «Как китайский божок на дачном камине у Миронова» — подумал майор.

— К-хм… — не нашёл ничего более, чем хмыкнуть.

— Что такое, товарищ начальник?

— Вашу мать, Вы надо мной издеваетесь? — сдерживая раздражение, почти по слогам произнёс

— Издеваюсь? Зачем, товарищ начальник?

— Так как Ваша фамилия, артист! — не сдерживая уже раздражения…

— Зачем ругаться, товарищ начальник? Я не артист. Я строитель — Галустян Марик Геворкович.

— А здесь что написано? Читайте! — сунул фотографию прямо под нос допрашиваемому. — Читайте!

— «МАРИК ДОЛЖАН»…

— Так, Ваша фамилия — Должан?

— Зачем, фамилия Должан? Это Карен написал, что я должен ему за фотография…

— Должен?.. Деньги за фотографию должен? — майор готов был сорваться на грубость.

— Да. У меня тогда не был денег. А документы был нужен срочно. Карен — добрая душа сказал: «Потом отдашь». А я не смог потом… Но я помню, и конечно, отдам, как только в Ереван вернусь. Клянусь, товарищ начальник! — сложив молитвенно ладони перед лицом, торжественно выпалил Галустян.

— Хм… «Когда я любезно уступил Леночке очередь в столовке, она так мило покраснела… И поблагодарила таким ангельским голосочком!.. И улыбнулась вместе с родинкой, что в уголке губ слева…»

— Зачем так смотрите на меня, начальник? Зачем загадка смотрите?

— Та-ак… Так, так, так… Спокойно, спокойно… — Вихров зашагал туда-сюда за спиной посетителя, отсчитывая по четыре шага в каждую сторону. Галустян крутил головой, поочерёдно выглядывая из-за своих плеч.

— Что не так, товарищ начальник? Я спокоен.

— А фамилия — Должан? Вам что, не знакома эта фамилия?

— Должан? Знакома. Вай, Тигран! Какой футболист! За «Арарат» играл…

— За какой «Арарат»? — брызжа слюной, прокричал в самое ухо Галустяну.

— За Ереванский… — крупно вздрогнув, робко уточнил Галустян.

— Чёрт бы Вас побрал… — спрятав руки в карманы, чтобы неповадно было разыгравшейся фантазии, готовой задушить тупого армянина.

— Зачем так ругаться, товарищ начальник? «Арарат» — хороший команда…

— Стоп! Помолчите. Дайте подумать… — Вихров уставился в окно на густые ветви тополей. Воробьи, казалось, ржали над ним всей стаей.

— Конечно, товарищ начальник. Зачем я буду мешать? Думайте на здоровье…

— Значит, на фотографии Вы — Галустян Марик Геворкович? — вернув терпение обратно, размеренно и чётко произнёс следователь.

— Конечно, я. Только давным-давно. Это Карен…

— А Должан — кто?

— Я. Зачем кто-то другой будет платить Карену за мою фотографию? — Галустян не понимал, что от него хотят.

— Фамилия — Должан!!!

— Да. Фамилия, — согласился Галустян.

— Чья фамилия?

— Зачем кричать, товарищ начальник? Я хорошо Вас слышу. Должан — армянский фамилия… — неужели непонятно?

— Чья конкретно?

— Футболиста… — сама собой.

— О, Боже! Кроме футболиста!

— Не знаю, товарищ начальник, я в других спортах не очень… — Галустян уже устал.

— Так, всё, хватит! — Вихров тоже устал. «Сейчас всё брошу, и пойду, приглашу Леночку в итальянское кафе, что за углом. Мы будем есть пиццу и пить крепкий кофе…» — чуть не рухнул в мечты Вихров.

— Правильно. Хватит одного футболиста Должана…

— Замолчите! — удар кулаком по столу вытряхнул окурки из пепельницы и прыснул пеплом на полировку.

— Конечно, молчу…

— Совсем замолчите!

— Конечно, совсем, товарищ начальник…

— Слушайте и отвечайте чётко на мои вопросы. Без футболистов и сапожников. Только: «да» или «нет»!

— Да.

— Я ещё не задал Вам вопроса!

— Нет. Не задавали, — чуть не всхлипнул Галустян.

Майор сел за стол и закинул ногу на ногу, чтобы не сорваться и не накинуться на собеседника. Пальцы сжал в крепкий замок, аж костяшки побелели.

— На этих фотографиях вы видели злостных мошенников и преступников… Вы, оказывается, тоже один из них, — почти съязвил Вихров.

— Вай, какой незадача! Это Карен Вам так сказал? Зачем?.. — удивлению Галустяна не было предела.

— Молчать! Вы приехали из Еревана? Ну? Что молчите?

— Вы опять будете ругаться, товарищ начальник… — жалостливо произнёс армянин и артистично всхлипнул.

— Отвечать на вопрос! — пепельница выдала ещё один пируэт.

— То молчать, то отвечать… Что мне делать, товарищ начальник? — Галустян, казалось, вот-вот заплачет. Густые брови горкой полезли вверх, выделив капризные поперечные морщины на высоком лбу армянина.

— В глаза смотреть! Отвечать! Есть семья в Ереване? — «Эх, не тридцать седьмой год!» — подумал майор Вихров, вдруг вспомнив рассказ старого знакомого полковника отставника о методах допросов в былые добрые времена.

— Нет.

— Как, нет? — теперь брови майора полезли в гору.

— Так, нет. У меня нет семья в Ереване. У меня есть семья в Дилижане.

— В Ереване, в Дилижане! Какая разница? У Вас есть семья в Армении?

— Вай, зачем так, товарищ начальник? У меня один семья. В Дилижане. Это тоже в Армении, недалеко от Еревана. Автобус можно… — попытался, было пояснить поконкретнее Галустян.

— Стоп! Не надо автобуса! — Вихров, обхватив голову ладонями, крепко зажмурился и быстренько представил себе походку Леночки. Кажется, образ Леночки помог ему справиться с яростью, готовой выплеснуться наружу.

— Ну, можно и электричка, только…

— Отставить! Следующий вопрос! — вот и кулак застыл в сантиметре от полированной поверхности стола. С трудом разжав его, Вихров покрутил пальцами в воздухе. «Какая ж она… они у неё… Эх, Леночка, Леночка… Конфетка, а не девочка!..»

— Следующий, так следующий… — пожал плечами армянин, смирившись с сегодняшней своей судьбой.

— Вы уехали из Еревана… бр-р… из Дилижана. Давно?

— Ай-яй-яй! Как быстро время летел! Пять лет уже не видел своих девочек…

В дверь кабинета постучали.

— Секунду! — посетителю, — Да-да! Войдите! — стуку в дверь.

— Сергей Аркадьевич, извините… — секретарша Вихрова — пятидесятилетняя мымра, сухая и поджарая, словно вобла, в неизменно сером строгом костюме с белой блузкой всегда идеальной чистоты, с очками на кончике аристократического носа — она не была предметом зависти коллег Вихрова.

— Что такое, Наталья Ивановна? — майор всё же обрадовался ей, способной, возможно, хоть немного разрядить напряжённость в кабинете.

— Извините, Сергей Аркадьевич. Я, кажется, перепутала конверты с фотографиями для опознания. Вот те, которые нужны, — секретарша, вытянув в руке конверт, направилась к Вихрову, неодобрительно косясь поверх очков на Галустяна, строгим взглядом выговаривая ему, что в кабинете было так шумно — слышно даже за плотно закрытой дверью.

— Не понял… А эти? — кивая на стол и, с раздражением отмечая в очередной раз её склеротические заморочки с документами, строго спросил Вихров.

— А эти — в миграционный отдел для регистрации рабочих, которые у нас ремонт делают. Вы меня извините, пожалуйста.

— Та-ак… А этот гражданин… он кто? — кивнул на съёжившегося под их взглядами, виноватого всем своим видом, Галустяна.

— Это новый бригадир ихний — товарищ Галустян. Уговорил меня пропустить его к Вам вне очереди. Сказал, что срочно нужно наряд на материалы подписать… Я опять что-то не так сделала… — растерялась Наталья Ивановна.

— Уф… Ничего не понимаю… — в свою очередь растерялся Вихров.

— Гражданин начальник, — Галустян тут же решил заступиться за самого себя, — я к Вам с нарядом. Начальник Петренко сказал подписать у Вас наряд, иначе не даст материал со склада, — выпалив всё это на одном выдохе и без акцента…

— Какой наряд? — «Это конец! Что за день?!» — подумал Вихров.

— Наряд на стройматериалы для ремонта кабинетов…

— А какого чёрта Вы мне тут спектакль разыгрываете?

— Зачем спектакль? Я не артист. Вы мне сами сразу сказали: «Проходите, дорогой, садитесь…» и фотографии разложили передо мной… — попытался вновь защититься Галустян.

— Наталья Ивановна, — майор устало перевёл взгляд на секретаршу, — а потерпевший где?

— По делу об ограблении? Гражданин Должан? В приёмной…

— Как его фамилия?!! — «Что?!! О! Это уже слишком!» — про себя возмутился Вихров.

— Фамилия потерпевшего — Должан. Пригласить, Сергей Аркадьевич?

— Тигран Должан?!! Вай, не может быть! Я не верю… — вскинулся восторженно армянин…

— Нет!!! — майор бухнулся головой в стол. — Наталья Ивановна… «по состоянию здоровья»… «по» — пишется слитно или раздельно? — Вихров вспомнил обещание шефа, наконец, отпустить его в очередной позапрошлогодний отпуск. «Интересно, Леночка согласится поехать со мной на Селигер на выходные дни? Кажется, я ей тоже небезразличен» — устало подумал майор Вихров.

— Раздельно… Понятно, Сергей Аркадьевич. Товарищ Галустян, оставьте товарища майора, — на что Галустян, забыв о наряде, с удовольствием согласился, даже не попрощавшись, кинулся к двери.

— Наталья Ивановна, извинитесь перед потерпевшим и перепишите ему пропуск на завтра, на утро. Я сегодня больше не в силах…

— Конечно, Сергей Аркадьевич. Вы и в самом деле неважно выглядите. Вам бы отдохнуть, — заботливо прищурилась секретарша.

— Да, да. Именно так… — пробормотал Вихров.

— Идите домой. Только забегите, пожалуйста, перед уходом в секретную часть. Там что-то подписать надо. Леночка Погосян просила...

— Леночка… — «Моя прелесть!»… — Погосян?!!