Павел Колядко — Судовой журнал капитана Де'глу

Судовой журнал капитана Де’глу

-Капитан! Капитан! Капитан, испанцы!— в дверь капитанской каюты вот уже две минуты абсолютно безрезультатно долбился судовой врач Мэриус Фукс.

Совсем недалеко что-то громыхнуло. Доктор еле успел отскочить и спрятаться за бортом, как корабль накрыла смертоносная волна картечи. С жутким визгом пули впивались в корпус корабля, борта, проделывали дыры в парусах. Доктор вскочил на ноги и подбежал к двери.

Следующий удар, произведенный ногой, сорвал дверь с петель, и Мэриус ворвался в каюту. Увидев капитана, сидящего на стуле, упершегося лбом в стол, он бросился к нему, но, едва завидев дыру, зияющую в затылке, в которую без труда можно было просунуть средний палец, отпрянул, чуть не поскользнувшись, на валявшихся повсюду пулях картечи.

Фукс повидал на своем лекарском веку ни мало смертей и болезней. Сколько одних ампутаций конечностей приходилось делать доктору после и во время боя, долгого плавания, когда у матроса внезапно открывалась гангрена. Но увиденное им сейчас было куда сложнее пережить, ведь напротив него, в двух шагах, лежал человек, которого Мэриус считал, и будет считать, теперь уже посмертно, своим единственным другом…

Сглотнув слюну, Фукс приблизился к капитану. Гримаса ужаса отразилась на его лице, когда он увидел голову убитого. Дробинка не просто прошла через затылок, а еще и вышла в правой теменной доле и застряла в грубой поверхности стола. Кровь из раны сочилась обильно. Она залила небольшую часть бумаг на столе, и доктор поспешил вытащить их из-под головы убитого.

«Какие-то наброски, рисунки,…а черт, разберусь с этим после!»— открыв ящик стола, он обнаружил в нем два пистолета, заткнул оба за пояс, а на их место бросил бумаги.

«Эх, Брэн…хоть тебя теперь и не будет среди нас, надеюсь, ты поможешь нам пережить эту ночь…!»— с этими мыслями доктор пулей вылетел из каюты.

Капитан Брэнтом Де’глу, не спеша, прогуливался вдоль палубы взад-вперед. Хоть он и старался выглядеть расслабленно, в его походке можно было разглядеть напряженность, а в движениях рук — нервозность.

Нащупав в кармане камзола брегет, он вытащил его. Золотая цепочка сверкнула, отразив свет луны. Щелкнула крышечка.

«Одиннадцать часов, сорок пять минут. Пожалуй, пора»— отметил про себя капитан и отправился к носу корабля, где дежурил караульный.

-Энрико!— окликнул капитан матроса, несшего вахту на носу корабля.

Парень вытянулся и отдал честь:

-Я, капитан!— гаркнул матрос, внутри сжавшись до размеров горошины. Вдруг кэп узнает, что тот перед вахтой опрокинул кружечку рома. Как известно, караульным запрещалось «принимать на грудь» во время вахты. Замедлялась реакция, снижалась резкость зрения и прочее. За такой проступок, провинившийся матрос, получал десять ударов плетьми, но количество ударов варьировалось, в зависимости от объема выпитого.

И вот сейчас, стоя по стойке «смирно», Энрико задержал дыхание и молился. Капитан приблизился вплотную к его лицу. Несколько раз резко вдохнул воздух носом, а у бедного парня внутри все обрушилось от страха.

-Ром?— строго спросил капитан Брэн.

-Ром,— выдавил матрос, морально уже готовый к завтрашней экзекуции.

Капитан отстранился, выдохнул и сказал:

-Иди, проспись, я снимаю тебя с вахты! Считай, что я ничего не видел и не…кхм, чувствовал…

-А как же пост?— еще не веря своей удаче, промямлил Энрико.

-Я найду другого матроса…

Отдав честь, караульный, не совсем твердой походкой отправился на нижнюю палубу, где и обреталась ночью вся матросская братия.

«Ну вот, это последний. Так ведь я и знал, что этот балбес напьется,…повезло, с другими было сложнее! Зачем? Почему? Неужели просто нельзя сказать: «есть сэр» и пойти храпеть?»— с этими мыслями он вернулся на палубу. Еще раз взглянул на брегет.

«Двенадцать ровно…что-то они…»— тут его взгляд уловил тусклый свет фонаря, пробивавшийся через густой туман. Он все приближался, и через минуту оттуда выплыла шлюпка, в которой сидело четверо мужчин. Один впереди, на носу, держал фонарь, освещая дорогу. Двое других сидели на веслах. Четвертый сидел сзади, закинув ногу на ногу. Когда лодка легонько стукнулась о борт брига «Беспощадный», Капитан Брэн сбросил визитерам веревочную лестницу.

И вот, по одному, трое незнакомцев забрались на борт. Один из них остался в лодке. По центру стоял, явно командир, и судя по форме, испанский. На голове стальной шлем с огромным красным пером. Штаны из грубой ткани, камзол. Все в оранжево-черных тонах. Лицо. заросшее кустистой бородой. Сапоги, достававшие почти до колен. В таких очень удобно прятать кинжал или кортик. Двое других в обычной униформе, в оранжево-черную полоску, в кирасах. У каждого на поясе висело по сабле и пистолету.

«Ну да, чувствуется, не для простой беседы они ко мне в гости набились»— подумал и ухмыльнулся капитан.

Командир отряда заметил ухмылку, исказившую лицо Брэна и неприминул начать разговор:

-Buenos noches, дорогой брат! Давай же обнимемся. Сколько мы с тобой не виделись с тех пор, как ты остался тогда, в Кумане? Два года? Три? Нет, точно помню, два. А ты, я погляжу, и корабликом обзавелся, впечатляет!— на мнимое радушие родного брата капитан ответил еще одной ухмылкой, только уже более злой.

-Прикажи своим головорезам спуститься вниз, в лодку! Иначе разговора у нас с тобой не выйдет!— холодно ответил капитан.

-Ох, ты, как мы раскомандовались. Да, братишка, власть портит тебя,— засмеялся испанец,— senores, haga el favor de espere abajo! Я все улажу сам, — обратился он к офицерам. Те недоверчиво переглянулись и нехотя спустились в лодку.

Молча, капитан развернулся и направился к своей каюте. За ним последовал и испанец. Отворив дверь, Брэн первым вошел в каюту, зажег свечу, стоявшую на столе. Офицер, чтобы не задеть шлемом косяка двери пригнулся и прошел внутрь, без приглашения сел на стул возле стола.

Дальнейшие действия капитана были спокойны, даже вяловаты. Он достал с полки бутылку вина и две кружки. Налил в них вино, поставил на стол и сел напротив. После минутной паузы Брэн все же заговорил:

-Что привело вас, сударь, ко мне сюда? Проще говоря, какого черта вы делаете у меня на корабле?!!— он всегда отличался излишней вспыльчивостью.

-Sin duda, вежливость, чуждое понятие для тебя! Но родного брата ты мог бы встретить и радушнее!

-Брата? Брата?!! С тех самых пор, как ты стал испанским капером, я перестал называть тебя братом! Ты предал меня, ты предал всех тех, кто защищал тебя, когда-то, ты предал Береговое Братство!— говоря это, Брэн не заметил, как вскочил со стула и повысил голос.

-Береговое Братство! Ха! Кучка неудачников. Вечно пьяных и ни на что не годных. Испания — вот та держава, которой стоит служить. Будущее всех колоний архипелага зависит целиком от нее,— он на секунду замолчал, ожидая ответной репризы, но не дождался ее,— А ты я вижу, подготовился к нашей встрече! Караульных снял,— сказал второй Дэглу, а сам подумал:

«Ну что ж, ты облегчил нам задачу»

Брэн повернулся к нему спиной, а через секунду развернулся всем телом и стал напротив брата. Но даже этой секунды хватило ловкому испанцу, чтобы молниеносным движением руки бросить щепотку порошка, который немедленно растворился в кружке с вином.

-Чего ты хочешь, Фуле?— строго спросил Брэн, впервые за два года произнеся имя брата.

-Мира — все так же невозмутимо ответил Фуле,— становись на мою сторону. Святой Инквизиции нужны такие бравые капитаны как ты!

-Никогда! Ты слышишь? Никогда я не буду служить Испании! Никогда на моем корабле не будет развеваться флаг этой страны!

-Отказавшись , ты подписываешь себя и всю свою команду на смертный приговор!

-Да хоть сейчас к морскому дьяволу!— не унимался капитан.— Я не стану шестеркой на службе у проклятых каталонцев.

Фуле неодобрительно покачал головой.

-Ты неисправим. Но знай, ты делаешь только хуже,— он вздохнул,— присядь, давай выпьем с тобой как в старые времена…

__________________________________________________________

В этот вечер доктору Мэриусу Фуксу особенно не спалось. Ворочаясь с боку на бок на кровати в своей каюте ,он упорно не мог заснуть. Решив, что подышать свежим морским воздухом перед сном не помешает он, встал. Со стула снял штаны и майку. Одел камзол. Опоясался ремнем, на котором висела шпага. Сделав три шага, он подошел к двери каюты. Отворил ее и вышел. В нос ударил прохладный соленый морской воздух.

Закрыв за собой дверь, доктор подошел к борту. Корабль стоял на якоре, а волны все поднимали и опускали его, медленно и монотонно. Туман, только недавно плотно окутывавший корабль, начал рассеиваться. Доктор вдохнул полную грудь. Медленно выдохнул.

«Как прекрасно море, во время штиля, ночью. И как ужасно оно во время сражения. Повсюду раненые, убитые…брр. Сколько же крови оно выпило? Сколько людей поглотило в свои недра! »— мысли, не совсем приятные, начали лезть Мэриусу в голову, и он поспешил отогнать их.

«Хм. Странно. Ни одного караульного. Напились наверно, черти, и спят сейчас. Надо бы…»— мысль его оборвало какое-то движение, которое доктор уловил периферийным зрением. Справа, по палубе шустро проскочила чья-то тень и нырнула вниз, в трюм

«Что за черт?»— тут из каюты капитана послышались громкие голоса, точнее голос, явно принадлежащий самому капитану. Он с кем-то ругался. Доктор оглянулся.

«Нет, это подождет, сначала посмотрим, что там за ерунда твориться в трюме»

Мэриус достал шпагу и бросился по ступенькам к палубе. Он подбежал к огромному люку в центре и спустился вниз, в трюм. Стараясь не наделать много шума он стал пробираться к грузовому отсеку, так как нигде вокруг ничего подозрительного не заметил. Кроме храпящей, как единый организм, команды, лежавшей вповалку на нижней палубе, нескольких сломанных пушек и пустых ящиков, которые служили матросам как стулья или столы.

«Почему грузовой отсек не заперт на замок?»

Мэриус открыл дверь, вошел в отсек в дальней части корабля и увидел вдали уже знакомую тень, маячившую возле бочек с ромом. Спрятавшись за ящиками, доктор осторожно выглянул.

Вот нежданный гость достал из ножен кинжал. Ловким движением откупорил бочку и всыпал туда из маленького кулька порошок.

Поняв, что тут к чему, Мэриус вышел из своего укрытия. Держа шпагу на вытянутую руку, направился к незнакомцу.

-Кто вы? И что здесь делаете?— громко и отчетливо спросил он, продолжая движение.

-Senores, seria tan amable, permitame pasar!— спокойно сказал мужчина, пряча клинок и начиная двигаться по направлению к выходу.

«Испанец! Черт!»

-Стой, где стоишь! Еще раз повторяю, кто ты и что здесь делаешь?— рука доктора еще крепче сжала рукоять шпаги, а голос стал жестче. Испанец, как выяснилось, не понимал по-английски, но зато чудесно разбирал язык жестов. В ответ на вопросы доктора он вытащил саблю и накинулся на него. Завязался бой. Мэриус, хоть и считал себя не плохим фехтовальщиком, все же через две минуты после такой напряженной схватки начал уставать. Появилась отдышка, пот начал попадать в глаза. Испанец прекрасно владел саблей. Он наносил такие рубящие удары, от которых доктору, порой, с трудом получалось уворачиваться. К концу третьей минуты испанец загнал обессиленного доктора в дальний угол трюма. Резким ударом ноги солдат выбил шпагу из руки доктора. Тяжело дыша, Мэриус смотрел на мощную фигуру, которая застыла в немой позе. Поняв, что он его не пожалеет, доктор уже был готов принять последний удар, но тут откуда-то сверху донесся короткий и громкий свист. Испанец посмотрел в сторону выхода, потом на загнанного противника. Что-то пробурчал себе под нос и мощным ударом огромного кулака в голову, сшиб доктора с ног. Спрятав саблю, он бросился наверх, оставив Мэриуса лежать на полу в трюме в бессознательном состоянии.

Доктор очнулся примерно через пятнадцать минут. Брегет, который он с трудом нащупал в кармане, показывал 12:28. Сделав над собой усилие, он приподнялся. Левый висок отозвался тупой болью

-Мммммм…,— застонал доктор.

Нужно было вставать и идти к капитану. Быстрее, возможно испанцы где-то рядом. Мэриус встал, поправил камзол и быстрой походкой направился на палубу. Выйдя наверх, он заметил, что туман уже практически рассеялся. На палубе никого не было. Морской воздух немного отрезвил мысли и далее доктор двигался уверенней. Достигнув капитанской каюты, он со всей силы начал барабанить в тяжелую дверь.

-Капитан! Капитан! Капитан, испанцы!— заорал во все горло Фукс.

И тут, совсем недалеко, по правому борту что-то громыхнуло. Опытный слух доктора определил, что это был пушечный залп. Едва он успел отпрыгнуть и спрятаться за бортом, как корабль накрыла смертоносная волна картечи.

«Вот черт! Этого сейчас, конечно, не хватало!»

Он сорвался с места. Подбежал к двери и одним ударом ноги сорвал дверь с петель….

На палубу начали быстро стекаться матросы. Первыми наверху оказались старшие матросы Феликс Абарка и Праде Мево, два здоровенных парня, готовых в любое время дня и ночи смести все на своем пути, что мешает им жить или как сейчас, спать. Они громко подгоняли команду. Надо сказать, что в отличие от морских будней, во время которых пираты вели амебоподобное существование на корабле, в бою, они преображались и становились сущими воплощениями дьявола. Людьми, чьими помыслами руководила лишь верность капитану и своей свободе.

Из каюты вылез боцман, Оливе Буне, и во все горло начал строить матросов. Вдруг, на корме появилась фигура доктора.

-Матросы! Слушайте все меня,— Мэриус с трудом перекрикивал общий гул,— Капитан мертв! По правому борту нас атакуют испанцы! Командование корабля беру на себя и ответственность, за исход сегодняшней битвы тоже!

Слава богу, никому из матросов и офицеров не хватило ума спорить с доктором. Все прекрасно понимали, что теперь с должностью капитана справиться будет под силу только ему. Хоть он и не имел в подобных делах никакого опыта, все же, при других обстоятельствах, будь Брэн сейчас жив, он выбрал бы именно его. Совсем невдалеке снова послышался залп и свист картечи.

-Ложииииись!— заорал боцман. Они с доктором синхронно припали к дощатому полу и откатились под бортик. Те, кто не успел лечь или спрятаться были наповал сражены смертоносным градом.

-Оливе! Вы заметили корабль?— заорал доктор.

-Да, сэр!— не менее громко ответил боцман, начиная подниматься с живота на ноги.

-Как думает, сколько до него?

-Около двух кабельтовых! Нет, даже меньше…— осторожно выглядывая и щурясь в сторону испанского корабля, ответил боцман.

-Еще пара таких залпов и от команды останемся только мы с вами!

-Согласен!

-Эй вы, сухопутные крысы!— заорал доктор матросам, сам поразившийся себе. Много раз он слышал, как капитан приободряет своих матросов. В ход у него шла такая брань, от которой в мирное время, наверное, загорелся бы порох в трюме. Но вот слышать сейчас от себя такое было доктору крайне не привычно, но не сказать, что не приятно,— Зарядить картечью! Поднять паруса! Мы идем на абордаж!

Тут из соседней с доктором Фуксом каюты выскочил заспанный Жирар Брюсси, канонир. Надо отдать ему должное, он без лишних вопросов включился в работу, начал отдавать матросам указания.

-Жирара как всегда и пушкой не разбудишь!— сказал капитан, Оливе согласно закивал.

То и дело до того места на корме, где стоял доктор, теперь уже капитан, доносилась грубая брань Жирара.

-Левый борт готов к залпу!— прорычал Он тогда, когда все шесть пушек левого борта были заряжены.

Оливе сбежал вниз к команде, приободряя ее громкими ругательствами, тем самым, присоединившись к Жирару.

-Правый борт готов к залпу!— через секунду отчитался офицер-канонир, проверив пушки.

-Отлично!

Корабль испанцев теперь уже находился на расстоянии меньше одного кабельтова и все шел на сближение. Хоть и была глубокая ночь, Мэриус смог разглядеть его. Это был корвет. Он уже начал разворачиваться боком, для бортового залпа.

-Приготовились! Огонь!— гаркнул капитан и все пушки правого борта не совсем стройно изрыгнули пламя

Выстрел был удачным. С кормы было видно, как на испанском корабле попадало замертво половина всех находившихся на палубе.

Мэриус кинулся к штурвалу. Предстояло развернуть эту махину оверштаг для второго залпа. Подскочив к нему, он вцепился руками в гладкие, но уже изрядно потертые ручки. Штурвал оказался достаточно тугой, но это не помешало доктору начать крутить его. Боль в виске от удара уже практически не беспокоила его. Изредка только напоминала о себе острым секундным приступом.

-Оливе! Передайте Жирару, пусть распорядиться зарядить носовые орудия!— крикнул доктор боцману. До Жирара ему было не докричаться.

Оливе подбежал к офицеру, который подгонял матросов, возившихся с пушками. Получив информацию, Жирар приказал четырем матросам зарядить два носовых орудия картечью.

-Да поживее там!— крикнул он им вслед.

Корабль начал свое движение влево

Когда он принял положение перпендикулярное испанскому корвету, прогремел залп.

-Ха-ха! Неудачный момент для атаки! Молодец, доктор! —отреагировал на это событие боцман,— Только вот паруса нам продырявили, черти, это жалко! Ну, ничего, возьмем их в плен, а там заставлю новые сшить! Ха-ха!

Матросы отозвались одобрительным гулом.

«Все-таки этот человек знает, как подбодрить команду перед штурмом!»— отметил про себя Мэриус, продолжая крутить штурвал.

-Носовые орудия заряжены, кэп!— отчитался Жирар, который уже не сомневался, что на сегодняшнюю ночь, да и на всю оставшуюся жизнь, капитаном этого судна будет Мэриус, поэтому лишних вопросов не задавал, а просто делал свое дело.

-Отлично! Дайте прицельный залп, так, чтобы не одна пуля не упала на их палубу!— отозвался Мэриус.

Жирар кивнул и гаркнул что-то матросам, которые орудовали на носу.

Через две секунды до уха доктора донесся залп носовых орудий.

-Ах, черт. Отличный выстрел был, кэп!— радостно похвалил работу матросов Оливе.

Корабль тем временем медленно поворачивался правым бортом к испанцу.

-Зарядить мушкеты! Приготовиться к абордажу!— приказал доктор.

Боцман что-то прорычал матросам, и те незамедлительно кинулись разбирать мушкеты, стоявшие в дальнем углу на стойке. Через минуту на палубе уже выстроилось десять мушкетеров, которые заряжали свои орудия.

-Огонь!— заорал Жирар, тогда когда 16-фунтовые пушки левого борта были заряжены. Он предвидел мысль доктора на долю секунды вперед.

Грянул залп, еще менее стройный, чем первый, но, не менее убийственный. На корабле испанцев началась суета. Они никак не успевали зарядить подставленный пиратам борт. Теперь кораблям друг до друг оставалось всего то метров тридцать. Заметно поредевшие ряды испанских солдат уже поджидали пиратов.

Взяв на 4 румба влево, капитан Фукс пошел на сближение. Теперь корабль шел фордевинд и очень быстро набирал ход.

-Спустить паруса!— приказал Мэриус, когда до испанского корабля оставалось не более пятидесяти футов и когда «Беспощадный» набрал достаточно большую скорость, и теперь более в ней не нуждался.

Корабли сблизились еще, так, что до борта корвета можно было допрыгнуть, если конечно вы умеете прыгать на три метра вперед.

-Мушкетеры! Готовься!— весь отряд прильнул к правому борту и ощетинился мушкетонами,— Целься! Огонь!

Рука боцмана не задолго до выстрела поднятая вверх, со словом «огонь» резко опустилась вниз. И сразу десять мушкетов грянули, как пушки.

По команде капитана «на абордаж!», обезумевшие матросы похватали сабли и начали перебираться на вражеский борт. На палубе, ораву матросов в сорок пять человек вместе с капитаном, боцманом, Жираром и двумя старшими матросами поджидало всего пять солдат. Спотыкаясь о трупы, то и дело попадавшие под ноги, матросы начали заполнять все пространство верхней палубы собой. Окружив испанцев, капитан, пробившийся в первые ряды, предложил пленникам сдаться.

— Aqui!-выкрикнул один из солдат и, разом из трюма на палубу высыпало больше трех десятков испанских головорезов.

-Ха, это что же получается, теперь мы пленники?— вопросил боцман,— Нет ребятки, так не пойдет. К оружию!

Началась рубка. Доктор левой рукой выдернул пистолет из-за пояса и, направив в грудь ближайшему испанцу, нажал на курок. Последний, не успев достать свое оружие, повалился замертво. Таким же манером, доктор поступил и со следующим.

«Ну, все, пистолеты кончились»— отметил он и швырнул бесполезную железку в голову спешившего к нему солдату. Благо, тот был не в шлеме и очень легко расстался с сознанием.

Мэриус находился в самой середине этой ужасной каши из человеческих тел; живых и мертвых. Сражаясь в рукопашную, доктор и не заметил, как к его спине прильнул широкоплечий Оливе.

-Ну что, капитан, как вам эта заварушка?»— спросил боцман, отбиваясь от ударов.

-Я…склонен…думать,— запыхаясь, отвечал Мэриус,— что такое решение…конфликтов…между людьми, абсолютно…мне…не… нравиться,— закончил он, расправившись с противником, мешавшим ему выразить мысль все это время.

-А чего вы хотели, кэп? Могли бы…конечно…предложить нам…чашечку чая. Свиньи!— он сделал резкий выпад вперед и проткнул своего оппонента.

Прошло никак не меньше получаса, прежде чем наступил переломный момент в битве. Доктор совсем обессиленный, припал к мачте. Оглядевшись вокруг, он заметил, что испанцев значительно поубавилось. Но были и потери со стороны пиратов. Взгляд зацепил корму, на которой высилась стройная фигура, по всей видимости, капитана этого корабля. Глубоко вздохнув, Мэриус собрался с силами и ринулся по лестнице наверх.

-А, у меня гости! Buenos noches, дорогой капитан. Я все ждал, когда же вы подойдете,— встретил его капитан, обнажая шпагу.

Решив, что на пустые разговоры у доктора сил не хватит, он решил поберечься и узнать все позже.

Испанский командир отличался физической силой, но его вряд ли можно было назвать выносливым. В самом начале схватке, перехватив инициативу, испанец бился уверенно, но начал уставать; терял координацию и точность движений. Мэриус заметил это, и хоть сам был в ненамного лучшей форме, все же с легкостью парировал его удары, иногда даже зацеплял острием шпаги предплечье или торс. Вскоре, совсем измотанный, истекающий кровью командир испанцев выронил шпагу, упал на колени, и завалился в бок. Как рыба, выброшенная приливом на берег он, задыхался, хватал ртом воздух, но все еще шарил рукой по полу в поисках потерянного оружия. Подойдя ближе, доктор ногой отбросил шпагу подальше и задал вопрос:

-Вы сегодня были у капитана Де’глу на корабле в его личной каюте?

-Кто ты такой, щенок, чтобы я отвечал на твои вопросы?— зло прохрипел испанец и усмехнулся, явно довольный бравадой.

Доктор слегка пнул его в бок. От такого удара командир поперхнулся и закашлялся.

-Ответишь, сохраню твою никчемную жизнь!

-Ха-ха. Я и так уже издыхаю. А Испания дорого отплатит тому, кто хоть каким-либо образом…кхэ, покусится на мою жизнь…

Я повторяю вопрос! Вы сегодня были у капитана?

-Нет, не я! Тот человек уже…. далеко… отсюда. Вряд ли вы… его… уже найдете…с одним кораблем…вы... справились, но…эскадру…вам не…э, кхэ кхэ.— кровь пошла ртом и испанец не успел закончить мысль. Но и того, что он сказал, было достаточно доктору, чтобы понять, что что-то здесь нечисто. Командир дернулся еще раз в предсмертной конвульсии и замер.

-Эй, капитан!— окликнул его сзади зычный голос боцмана.— Добро пожаловать на борт!-

Мэриус оглянулся. Увидел улыбающееся лицо Оливе с рассеченной щекой. Из раны сочилась кровь, и боцман, чтобы не пачкать и без того грязную форму, размазал ее по грязной роже.

Спустившись вниз по лестнице, капитан оглядел место побоища. Повсюду трупы, кровь.… К двум пушкам были привязаны четверо испанских пленников. Глубоко втянув носом воздух, Мэриус отправился в капитанскую каюту.

Попав внутрь, доктор, а затем и присоединившийся к нему боцман, начали обыск. Нужно было найти судовой журнал или еще, какие либо дневниковые записи. Перевернув вверх дном пол каюты, они все же, наконец, нашли журнал на верхней полке огромного шкафа. Видимо туда он был заброшен в спешке самим капитаном корабля.

Раскрыв его, доктор поразился двум вещам. Первое: половина страниц была с корнем вырвана, осталась только середина. Второе: все записи велись на французском, поэтому доктор смог без труда их прочитать.

«Слава богу, не испанский, а то пришлось бы труднее, с переводом. Но почему все же французский? Ведь командир вроде…хм»— оставив свои размышления не законченными, доктор углубился в чтение.

Судовой журнал

Капитан Фулеус Роберто Де’глу

18 января 1670 г

Отличный вечер. Тихий, спокойный. На море легкий бриз, который несет наш корвет «Счастливчик» к берегам Куманы. Мы с братом, под флагом Голландии зайдем в порт испанской колонии.

Сойдя за голландских торговцев, мы благополучно попали в порт, миновав охрану и заплатив небольшую пошлину начальнику порта за стоянку. Устроившись в таверне за самым дальним столом, мы заказали у хозяина рома. Брэнтом не догадывается о моем плане. Я решил посвятить его, ибо вечные вопросы, «почему? Зачем нам в Куману?», (которыми он доставал меня во время плавания), порядком мне наскучили.

Я рассказал ему, что собираюсь стать испанским капером. Губернатор Белиза предложил мне патент, и отказываться я не собираюсь.

Лицо Брэна сначала вытянулось, позеленело. Он разразился бешеной бранью, на которую все посетители начали оборачиваться и неодобрительно качать головами. Я знал, что он будет против, так что предложение о том, чтобы вместе явиться к губернатору я отложил в сторону. Брат, зло, сопя, залпом выпил кружку рома. Если я правильно рассчитал дозу, то он отключиться минут через пятнадцать и продрыхнет около трех часов. Этого времени мне хватит, чтобы сбежать отсюда и быть уже вне досягаемости. Команда была готова, дело оставалось за малым. Пока Брэн не внятно, заплетающимся языком бубнил ругательства, я заметил в противоположном углу странного парня. Он то и дело поглядывал на нас из-за плеча. Даже сейчас, когда посетители успокоились и перестали замечать разбуянившегося вояку. Но вот, Брэн икнул и повалился на стол. Никто в таверне не придал этому значения. Правда, подумаешь, ну напился, отключился, с кем не бывает. Пришлось разыграть маленькое представление:

-Эх ты, пьяная свинья. Нажрался, и спать, а мне тебя теперь до дома тащить!— люди в таверне понимающе закивали. Похоже, понимали нидерландский

Я подхватил брата под руку и потащил к выходу, бросив по пути тавернщику несколько монет. Выйдя на улицу, я заметил, что охрана, патрулировавшая улицы ночью только заступает на дежурство, так что у меня есть шанс успеть попасть за городские ворота до их закрытия. Благо, все вышло так, как я планировал. Выйдя из ворот, я бросил бесчувственного брата в кусты, под городскую стену. Через полчаса я был уже на корабле. Он несся прочь от этого города, туда, где ждали меня богатство и слава.

Здесь запись заканчивалась и доктор прервал чтение.

-О мой бог! Так вот кто сегодня навещал капитана! Это был он! Точно он — воскликнул Мэриус,— Я помню эту историю, прекрасно помню!

-О чем вы, кэп?— непонимающе уставился на него Оливе.

-Ну, все, сеньор, больше вас эта рана беспокоить не будет!— сказал доктор Фукс, затягивая последнюю вязку на руке и поднимаясь со стула.

Напротив него сидел солдат. Через час ему нужно было заступать в караул. Он прибежал к доктору домой, скрипя зубами от боли и зажав левой рукой обильно кровоточащую рану на правом предплечье. Мэриусу он сказал, что упал и рассек руку об острый камень, но доктор был уже не так молод, чтобы верить в подобную чепуху. От удара осталась бы гематома, но ее не было. Ясно, что солдат поранил руку в схватке, возможно даже дуэли. Подобные выяснения отношений были запрещены в колонии, но находились особо неспокойные личности, которые умудрялись день ото дня помахаться на шпагах, причинив урон друг другу.

-Спасибо док, как мне вас отблагодарить?

-Жив-здоров будешь, заглянешь как-нибудь, спасибо скажешь!— усмехнулся он.

-Еще раз спасибо, доктор Фукс, я у вас в долгу!— ответил солдат. Поправил форму, захватил со стула шпагу и, развернувшись, быстрым шагом направился вон из дома.

Мэриус, в свои двадцать шесть был не женат, хотя давно уже стоило, как думал он сам. Не имея ни матери, ни отца, которых лишился еще в пятнадцать лет, он получил неофициальное медицинское образование и открыл частную практику здесь, в Кумане, хоть и чуждой для него земле, но достаточно прибыльной, чтобы содержать двухэтажный просторный дом, где он и принимал больных.

Мэриус был высоким, стройным парнем. Лицо его было ясным и чистым. Никакой бороды он не носил. Волосы длинные, заправленные за уши. Глаза черные. Они выражали ум и образованность.

Взглянув на часы, висевшие над камином, доктор решил, что не плохо было бы сейчас отправиться в таверну, выпить кружечку эля после рабочего дня. Так он и сделал.

В таверне как всегда было многолюдно. Находилась тут самая разная публика. От благообразных торговцев, до мелких грязных карточных шулеров. Заняв столик в одном из дальних концов зала, доктор рукавом смел слой грязи, накопившейся на столе, и заказал пинту теплого эля.

Его заказ подали через минуту. Отхлебнув глоток из кружки, он почувствовал, как умиротворяющее тепло растекается по его телу. Краем глаза, доктор заметил, как в таверну вошли двое. Одеты были ничуть не примечательно. С первого взгляда обычные торговцы. Они уселись не далеко от Мэриуса, взяли по кружке рома и начали о чем-то разговаривать. Вдруг, один из собеседников вдруг вскочил, и с акцентом на-голландском языке, разразился грубой бранью. Посетители всполошились, а доктор только подогрел свое любопытство. Через минуту разбуянившийся, немного успокоился, снова сел и опрокинул всю кружку рома, внутрь. А еще где-то через четверть часа он уже сладко посапывал, растянувшись на неструганном столе.

—Эх ты, пьяная свинья. Нажрался, и спать, а мне тебя теперь до дома тащить!— громко, выразился другой.

Он взвалил на себя заснувшего и потащил к выходу. Комплекция его была, конечно, отличной, от комплекции трезвого друга, но последний, однако без особых усилий взвалил на свои плечи тело спящего.

Что-то тут было не так. Не могла одна кружка простого ямайского рома, тем более разбавленного, каким его подавали здесь, свалить с ног такого быка. Когда дверь за ними захлопнулась, доктор встал, расплатился с хозяином таверны и выскочил на наружу. В конце улицы он увидел удаляющуюся тень, которая с каждой секундой становилась все дальше. Ночной караул еще не успел заступить на дежурство и поэтому доктор мог двигаться беспрепятственно.

Улица, по которой Мэриус следовал за неизвестными, на следующем повороте вела к городским воротам. Короткими перебежками из стороны в сторону, Фукс достиг поворота. Встал за углом дома и осторожно выглянул. Несомненно, он так и предполагал. Тень, еще недавно маячившая около городской стены, вдруг резко нырнула в щель между воротами.

Доктор спрятался за углом, подождал немного, после чего вышел и быстрым шагом направился к воротам. Путь его освещали два фонаря, привешенные под крыши домов на расстоянии около тридцати метров, а конечную цель — один фонарь, который висел над воротами.

Оказавшись за городскими стенами, он огляделся, но не заметил ничего подозрительного. Ни шороха, ни тени.

«Неужели они пошли в джунгли?»

Тут, откуда-то справа донесся жуткий храп, который, впрочем, продолжался недолго. Доктор бросился на звуки. Раздвинув руками, густые заросли дикого папоротника он увидел лежащего без сознания давешнего пьяницу, который отключился в таверне.

Огромного труда стоило Мэриусу, чтобы поднять его. Но куда сложнее было дотащить его до дома. Вернувшись в город с тяжелой ношей, он отправился к дому.

«Хорошо хоть живу рядом, а то наверно не успел бы…»— думал доктор, отпирая дверь и вваливаясь в прихожую.

Капитан Брэнтом Де’глу, рослый мужчина, двадцати восьми лет от роду, широкими плечами, лицом, испещренным мелкими морщинами и заросшим кустистой бородой, очнулся на кровати в незнакомом доме. Над ним склонился незнакомый ему человек. На нем был зеленый камзол, с большими черными пуговицами и обычные штаны, которые были подвязаны веревкой, а стройный стан его опоясывал изящный кожаный офицерский ремнем. Улыбнувшись, обнажив при этом три десятка ровных белых зубов, он сказал:

-Bonsoir. Monsieur! Comment vous portez-vous?* — спросил он по-французски.

-Je vous remercie! — ответил капитан,— Qui vous?*

-Je vous en prie. Mon nom est Merius Fuks. Je suis docteur*.

-Вы француз?— неожиданно с надеждой спросил капитан по-английски.

-Был им, пока не попал сюда, на карибы. А вы, я так понимаю, тоже. Флибустьер?

Да, вы угадали, я флибустьер. Но откуда вы узнали, что я француз?

*Добрый вечер, месье! Как ваше здоровье?

*Благодарю вас! Кто вы?

*Не стоит благодарности. Меня зовут Мэриус Фукс. Я доктор.

Ну, это очень просто. Еще в таверне, я заметил у вас на шпаге гравировку «Viva la Francia». Я думаю, испанец, отказался бы даже в руки брать такую шпагу.

-Ха, вы правы,— через силу усмехнулся капитан,— Меня зовут Брэнтом Де’глу. Называйте просто, Брэн. Pourquai j’ai mal a la tete?*

-Это неудивительно, вам дали большую дозу снотворного. Вы проспали около трех часов.

-Три часа?!!!

-Il est trois heures precises!* — спокойно ответил доктор.

-Qulle heure est-il?

-Два часа пять минут. Лежите спокойно, как оклемаетесь, встанете,— ответил Мэриус, укладывая обратно порывающегося встать капитана. Он лег, и задал следующий вопрос:

-Ou mes frere?*

-Qui est-ce?* Не тот ли человек, с которым вы сидели в таверне?

-Oui! Juste!*

Когда вы отключились, выпив залпом кружку рома, он подхватил вас и понес вон из таверны. Я проследил за ним до самых городских ворот. Знаете, где я вас нашел?

-Где?

-В кустах папоротника. Но, если бы вы тогда не захрапели, вряд ли мы бы сейчас разговаривали.

Брэн улыбнулся.

-Merci. Je vous suis tres reconnaissant!*

Удивительно, но капитан Брэн не был похож на уже виденного доктором морского вояку, который в каждую свою фразу вставлял целый фунт брани. Сейчас он был вежлив и сдержан.

«Это интересное качество интересной личности»— подумал доктор.

-Слушайте, док, мне нужны такие люди, как вы, на корабль. Бросайте все и давайте вместе уплывем из этого поганого города! Что скажете?

-И на каком же корабле вы собрались плыть?— усмехнулся Мэриус.

-Как на каком? У меня есть отличный корвет. Он сейчас стоит в порту на приколе!— с недоумение ответил Брэн.

-К вашему сведению, уважаемый капитан, в данный момент, в порту нет ни одного корабля. Только на рейде стоит испанская береговая охрана.

-Не может быть! Черт…хотя, этого следовало ожидать…

-Чего ожидать?

-Того, что братишка мой, оставив меня в джунглях на съедение диким животным преспокойно отправиться на нашем корабле в свободное плавание. Точнее, я даже знаю, куда именно он направляется.

*Почему у меня болит голова?

*Ровно три часа!

*Который сейчас час?

*Где мой брат?

*Кто это?

*Да! Конечно!

*Спасибо, я вам очень признателен!

-

— И куда же, если не секрет?

— В Белиз, получать патент на каперство. Теперь он на службе испанской короны. Эх, может оно и правильно. Может, и мне надо было, не противится, и плыть вместе с ним

.-Да вы что, ну какой из вас капер? Тем более испанский! Вы свободный пират. Людей вашего типа нельзя сдержать какими-либо рамками, в данном случае, каперским патентом.

-Хм. Вы так свободно произносите это слово. «Пират». У многих оно вызывает отвращение. У многих злобу или страх. Вы выглядите очень молодо, а уже разбираетесь в людях. И тем более не питаете ко мне отвращения, как к пирату. Почему?

-Знаете, за все то время, что я жил в детстве, потом практиковал врачом, я повидал огромное количество людей с различными характерами и мышлениями. Наслушался такое количество невероятных историй, что преспокойно мог бы сесть и написать какой-нибудь роман.— усмехнулся Мэриус,— А вы, как пират, мне абсолютно не страшны. Вряд ли в ваши намерения входит убивать того, кто спас вас.

-Хм, а вы правы, док. Знаете что, расскажите о себе,— попросил капитан.

-Пожалуй. Времени у нас предостаточно.

И доктор начал свое повествование.

Я родился в бедной семье, на юге Франции. Мы жили в дощатом домике, как и многие семьи, жившие с нами по соседству. Зимой эти домики насквозь продувало ветрами, отчего каждую зиму и болела моя мать. Через три года у нее обнаружилось воспаление легких. Но умерла она годом позже, как сказал тогда врач, от чахотки, которая мучила ее семь лет. Когда мне было пятнадцать, не стало отца. Его казнили, перед этим обвинив в заговоре против короля. Я не спал всю ночь, а на утро, его и еще троих мужчин предали гильотине. Но большую часть отправили на карибы, трудиться на плантациях,

Я знал, что не смог бы увидеть казни, поэтому остался дома. Забился в самый дальний угол и всю ночь рыдал. В то утро я остался один. У меня не было даже дальних родственников, а может, я просто о них не знал.

Ровно в шесть утра, ко мне в дверь постучали. Требовательно и настойчиво. Это были жандармы. Они пришли за мной, чтобы отправить вместе с остальными на плантации, сделать рабом, Конечно и король, и эти тупоголовые полицейские понимали, что я жестоко бы отомстил за своего отца, поэтому они и пришли ко мне в то утро.

Когда хлипкая дверь начала трещать под ударами полицейских, я понял, что мне нужно бежать. Куда бы то ни было, но не оставаться здесь. Я вылез из окна. Оказавшись на улице, я со всех ног бросился в лес, прочь от этого места. С собой я успел захватить только несколько монет, которые завалялись в ящике стола, кусок хлеба и отцовский кинжал. Весь день до вечера я провел в лесу. Было очень опасно высовываться куда-нибудь. Меня бы поймали и отправили вслед за отцом. Возможно, прямо на месте ареста. Лишь ближе к вечеру, когда солнце село за горизонт, я выбрался из чащи и направился на рынок. Людей тут уже почти не было, да и поживиться не чем. Поэтому я быстрым шагом, чуть ли не бегом припустил в порт. Там матросы загружали припасы в галеон, который, как удалось мне выяснить, шел в Новый Свет, на Мартинику. Пока матросы отдыхали от тяжелой работы, я тайком пробрался в трюм, нашел там самый дальний угол. И спрятался, как раз за огромными бочками с вином,

На второй день плавания, я слегка захмелел от того запаха, который стоял в моем углу за бочками. Все, что я помню из этого путешествия, это то, как чьи-то сильные руки схватили меня за ворот рубахи, протащили по всему трюму и выбросили на причал. В след мне летели какие-то ругательства, но я не видел того, кто их произносил. В глазах была пелена, которая не желала рассеиваться.

Сколько времени я пролежал на холодных камнях пристани, я не знаю. Помню лишь то, как разлепил глаза. Увидел ясное небо и солнце, которое яростно слепило меня своими радостными лучами. Я встал, огляделся. Это было незнакомое мне место. Город, состоявший из небольших, преимущественно одноэтажных домов. Люди, которые, как выяснилось позже, говорили по-испански. Я побрел вдоль улицы, не зная, что я буду делать, как жить, и вообще, где я. Но тут, на первом же повороте меня остановил патруль из двух солдат. На их вопросы я лишь досадно разводил руками, так как не понимал, чего они хотят. Один из них схватил меня за руку и потащил к одноэтажному строению в конце улицы, скорее всего к коменданту. Тут, к ним со спины подбежал резвый, приземистый мужичок с длинной белой бородкой, которая еще более удлиняла его загорелый овал лица. Что-то сказал им по-испански и меня отпустили. Кода солдаты удалились, он заговорил со мной, и заговорил на чистейшем французском.

-Привет, парень. Откуда ты тут взялся?— спросил он довольно добродушно.

-Здравствуйте, месье. Я из Франции. Приплыл на галеоне, правда, не помню как. Я даже не знаю, где нахожусь сейчас.

-Ты находишься в испанской колонии Кумана. На юго-востоке Карибского архипелага. Я, доктор Франсуа Делоне. Уже десять лет живу здесь. Хоть Франция и враждует с Испанией, как лекарь я здесь прижился, и уже никто не обращает внимания на мое происхождение. А люди, мне плевать, кого лечить, лишь бы платили, работу свою я делаю хорошо…ой, что-то я заговорился. Слушай, тебе есть, куда пойти? Может у тебя здесь родственники?

Парень отрицательно покачал головой. Доктор на секунду задумался и сказал:

-Мне нужен помощник, который ассистировал бы мне во время операций, помогал бы с лекарствами. Работа нелегкая, но зато ты многому научишься у меня. Ну, как?

-Но у меня даже нет образования. Какой вам толк с меня?

-Я научу тебя. Лишь бы желание было!

Мэриус задумался. В сущности, что он теряет? Да ничего. Даже наоборот, приобретает кое-что.

-Знаете, а я согласен. Деваться мне все равно некуда.

Так я стал ассистентом у доктора Делоне. Он жил в двухэтажном доме вместе с женой. Как ни странно, но с ней у нас сложились вполне приемлемые отношения. У меня была своя маленькая комнатка. Бывшая кладовая. В ней без труда помещалась небольшая раскладушка и маленькая тумбочка со свечей.

Весь день я был занят. До самого вечера я помогал доктору. Когда у него были пациенты, приходилось ассистировать, В другое время я разбирал различные травы, из которых он делал лекарства. Иногда он учил меня языкам. Латыни немного, нидерландский, испанский. Долгих десять лет я был подмастерьем у этого замечательного человека. Он дал мне, наверное, все. Воспитание, все то, чем я сейчас владею. Разве что, кое-что открываю для себя сам, но это лишь малая толика того, что преподал мне Франсуа Делоне. В конце концов, дом, в котором я сейчас и живу, тоже достался мне от него.

И вот, сейчас вы здесь. Как только я понял, что вы француз и, что с вами стряслась беда, я решил помочь незамедлительно. Именно так некогда поступил мой учитель. Именно так сейчас поступаю я,— Мэриус вздохнул и пристально посмотрел на капитана,— и как тогда, капитан, сейчас я принимаю рискованное решение. Я согласен. Согласен идти с вами, куда бы то ни было. Действительно, что мне здесь делать? Лечить этих проклятых каталонских чертей?

-Доктор, вы меня поражаете. Я возьму вас на судно. Но только где мы, уважаемый, найдем само судно?— усмехнулся пират.

-Построить?

-Ха, построить. Чтобы построить хотя бы банальный шлюп нам понадобиться месяца два, а то и три.

-Украсть?— настороженно ответил Мэриус.

-А вот это мне нравиться больше! Доктор, в вас умирает отчаянный пират! Не дадим же ему окончательно сдохнуть, как вы считаете?

-Наверное,— пожал плечами Мэриус.

-Но знаете, вдвоем мы мало что сможем. У вас есть тут хорошие друзья, способные помочь?

-Пожалуй, найдется парочка,— призадумался доктор.

Капитан вскочил с постели, не обращая внимания на протесты доктора.

-Мы сможем сегодня устроить вылазку?

-Я думаю, сможем. Только вам придется прикинуться раненым, чтобы я беспрепятственно протащился с вами по городу, а то знаете, охрана и все такое.

-Понимаю. Ну что ж, прикидываться, мое второе имя, тащите сюда соус, да побольше.

Истекающий соусом капитан Брэн и его новый приятель вышли из дома в ночную мглу, которая уже захватила город, отдала его в безраздельное властвование ночи и постепенно подбиралась к джунглям. Луна, почти полная, повисла высоко над головами спящих горожан. Казалось, будто любое дуновение ветра, чуть сильнее бриза, могло сорвать ее со своего привычного места, перекинуть через горы, синевшие далеко на горизонте, и утопить в безжалостных, иссиня-черных водах морской глади, которая в эту ночь была особенно красива и спокойна. Блики, которыми сверкала вода, переливались из ярко-белого в желтый; под действием маленьких волн они приходили в движение, создавая гармоничную картину, которая одновременно и завораживала,…и нагоняло беспокойство.

Они шли по немощеной улице, кои составляли большинство как в Кумане, так и в остальных колониях архипелага. По бокам располагались деревянные домики, аккуратные, чистые. Свет не горел ни в одном из ни. Здесь был своеобразный режим, по которому свет в домах гасился в десять часов. На ночь солдаты зажигали небольшие фонари, в которых тускло тлел фитиль. Таких фонарей на этой улице было пять. Они висели по обе стороны, прикрепленные к карнизам домов на короткой деревянной балке. Последний из них, до которого путникам оставалось не более двухсот футов, обозначал поворот направо. В тупике высилось здание верфи. К нему примыкал док, с которого спускали на воду новые корабли. Это было, пожалуй, одно из самых больших строений в городе, не считая резиденции губернатора, церкви и двухэтажной таверны, в которой на ночь сдавали комнаты.

Таща за собой тяжелого капитана, доктор озирался по сторонам. Им осталось пройти всего ничего. До поворота, а там рукой подать до…

-Alto! Quien vosotros? — послышался сзади громкий голос.

Мэриус развернулся, на сколько это было возможно быстро, с тяжеленным телом капитана на плече. В тусклом свете фонаря, который лишь только краем зацепил остановившего, их можно было сразу узнать испанского солдата. Надраенная кираса отражала в себе даже столь тусклое свечение, которое лилось на нее сверху.

Buenos dias! Yo medico, me ilamo Marius Fuks.

-Buenos noches doctor! Como le va? A donde tien usteda prisa?

-Si! Discuple, por favor, pero debo irme! Enfermo! — показал он на обвисшего капитана.

Брэн, догадавшись, что речь идет о нем, нервно вздохнул и сделался еще тяжелее обычного, что ни доставило никакой радости Мэриусу.

-De acuerdo, hasta pronto! Que le vaya bien! — ответил солдат и нехотя двинулся по улице в прямо противоположном им направлении.

Облегченно вздохнув, доктор подтянул повыше капитана и поплелся дальше.

-Что он хотел?— спросил Брэн по-французски, когда они уже немного отдалились от караульного.

-Спросил, кто мы и куда идем!— шепотом ответил доктор.

-Аааа. Зараза кастильская — прорычал капитан.

Доктор хоть и промолчал, но в душе был абсолютно согласен с Брэном.

-Капитан…пока мы идем, расскажите о себе... только шепотом…говорите,— попросил запыхавшийся доктор.

-Без проблем, но моя история по короче вашей будет.

-Валяйте.

Как и вы, доктор, я родом из Франции. В семнадцать лет меня, моего отца и мать забрали на кофейные плантации острова Мартиника. Они обвинялись в заговоре,…

Брэн вдруг резко остановился, заставив остановиться и Мэриуса, который уже физически не смог бы тащить капитана без помощи самого капитана, и уставился на доктора.

-Как назывался корабль, в котором вы прибыли на Куману?— спросил капитан.

-Ээээ, сейчас вспомню, кажется, он назывался «Avril». Да, именно так.

-О, боже мой,…док, мы плыли с вами в одном корабле! Вы представляете?! Только вы без сознания валялись в грузовом отсеке, а мы были палубой выше, в отсеке для матросов и рабов.

Изумление доктора вряд ли можно было описать словами. От таких причудливых узоров, которые судьба рисовала на полотне истории, вмиг закружилась голова.

-Доктор, с вами все в порядке?— похлопал его по щеке улыбающийся капитан.

-Да, все… в порядке…просто, капитан, у меня небольшой шок. Сейчас пройдет!

Мэриус мотнул головой, отгоняя наваждение, и они двинулись дальше.

. —Брат мой,— продолжил Брэн,— отправился на карибы юнгой на каком-то корабле. Короче, он просто сбежал, бросив семью. Так вот, я и еще тридцать таких же «везунчиков» через два месяца плавания прибыли на плантации Мартиники Должен заметить, это была ужасная работа. С утра, до поздней ночи мы работали. Собирали кофейные зерна, вспахивали землю. Но, она закалила меня. Я стал сильнее, злее. Почти все, кто тогда прибыл со мной в одном корабле, погибли. В живых остались только я и мой отец, которого по счастливой случайности не казнили…. Но, естественно, там и без нас рабов всегда хватало. Примерно через год, когда мне уже стукнуло восемнадцать, мы с отцом решили бежать. Конкретного плана у нас не было. Просто однажды, когда сменялась охрана, мы со всех ног дали деру. Бежать приходилось по рыхлой, сырой земле, что значительно осложняло задачу. Но вскоре мы достигли небольшой рощи, где-то на краю острова, как вдруг сзади послышались выстрелы. Несомненно, это гнались за нами. Пробежав еще милю, мы, в конце концов, достигли края острова. Это был обрыв, высотой, наверное, в две фок-мачты с бригантины (в уме доктор прикинул, получалось примерно метров двадцать пять). Что вы думаете? Я прыгнул, вслед за отцом. Мне казалось, что мы летим очень медленно. Я успел передумать обо всем, о чем только можно было. А потом удар и все. Я просыпаюсь на борту пиратского корвета «Счастливчик». Капитан этого корабля, Альфредо Виченсо, итальянец по происхождению, был славным малым. Он предложил мне стать пиратом, и я им стал, потому что, как и у вас, док, выбора у меня абсолютно не было.

Поначалу был, хм, да никем я не был. Драил палубу с матросней, питался, порой даже хуже. Но время шло. Я участвовал в абордажах, ходил на рейды во вражеские города. У меня неплохо получалось управляться со шпагой. Капитан, видел, что я действительно неплох. И даже лучше многих его матросов, коих насчитывалось у него около сотни, сделал меня юнгой. Я часто вместе с ним стоял у штурвала. Он учил меня военному делу, учил разбираться в людях, так как это качество очень важно, для капитана. Так же с ним я каждый день упражнялся в фехтовании.

Это был пират, для которого слова честь и достоинство не были пустым звуком. Он знал каждого матроса по именно, и когда кто-либо из них погибал, в схватке или еще как-нибудь, он очень сожалел, И часто я мог застать его молящимся, а молился он за упокой душ тех, кто некогда ходил с ним под одним флагом.

В одном рейдов, в испанское селение на Ямайке и погиб капитан Виченсо. Мы как раз пробились через частокол, которым было огорожено поселение, но тут маленький, приземистый форт, который был хорошо замаскирован и находился чуть поодаль от поселения, огрызнулся залпом восьми крупнокалиберных пушек. Залп картечи заставил нас оттесниться далеко за пределы селения, а налетевшая со всех сторон испанская пехота подкрепила наш испуг. Мы никак не ожидали встретить в этом месте столь отчаянное сопротивления, Поэтому остатки команды ретировались на корабль и убрались подальше. С этими остатками был я. Нет, вы не думайте лишнего, что я трус или предатель. Я тащил тело еще живого капитана почти через все джунгли, пока нас, наконец, не настигли испанцы. Последнее, что я услышал от Альфредо, были слова, которые я никогда не забуду «Убирайся отсюда, Брэн, убирайся к дьяволу и оставь меня здесь. Я все равно не выживу! Корабль теперь твой! Распорядись им правильно!»

Я припустил вслед за уносившей свои грязные ноги командой, и через две минуты услышал, как оглушительно, на все джунгли взорвалась граната, которую капитан сжимал всю дорогу, что я тащил его. Скрепив зубы, я бросился догонять остальных. Что, в сущности, я мог сделать против целой роты озлобленных солдат. Оставалось только бежать. И я бежал.

В общем, так я стал капитаном Брэнтомом Де’глу. У меня был свой корабль, на котором я проплавал долгих два года до сих пор. Как вы уже заметили, этот самый корвет и увел у меня братишка, которого я нашел на Гваделупе четыре года назад. Грязный, нищий, он, как и я, только по своей воле, в двадцать лет отправился на карибы.

Глупая случайность столкнула нас с ним. Он дебошил в таверне. На пьяную голову полез с ножом на хозяина. Тут вмешался я. Поначалу, конечно не узнал его. Он очень изменился за шесть лет. Истощал, глаза впали, все его тело напоминало тростинку, которую можно было дуновением ветра сломать пополам. Но, сама судьба свела нас с ним. Что же я, не помогу своему родному брату? Долгое время он плавал со мной, являясь, страшим офицером на борту. Он возмужал. Окреп. И как видите, совсем обнаглел! Дай только найти тебя, я поквитаюсь за все….

-Н-да! Интересная история. А вы говорите, короткая. У вас тяжелая судьба, капитан.

-Как и у вас, доктор. У нас много общего, и то что…

-А вот, кажется, мы и пришли,— не дал ему закончить обрадованный доктор, который уже изрядно подустал от тяжеловесного капитана.

-Ну, все остальное ты помнишь, друг мой, сказал Мэриус, откладывая в сторону судовой журнал.

-Да, интересная была история. Признаться, док, я так испугался, когда увидел тебя на пороге своего дома с капитаном. Тогда он мне показался совсем не капитаном, а каким-то бродягой. Такой заросший, и от него разило, как от изрядно выпившего.,— усмехнулся Оливе,— Жаль, мы никогда больше его не услышим и не увидим…

Громкий стук и не менее громкие ругательства за дверью заставили Оливе Буне вскочить с постели, запахнуться в халат, просунуть ноги в тапочки и подойти к двери.

-Какого черта, я же говорил, по ночам не принима…,— начал было он, открывая дверь,— вырви глаз мне морская акула, Мэриус, что ты тут делаешь? Кто этот тип?— указал он на истекающего «кровью» бородача.

-Разреши нам пройти, все объясню,— коротко ответил доктор.

Оливе, высокий стройный парень двадцати пяти лет, с густыми черными как жерло старой пушки волосами, сделал приглашающий жест, волосатыми, заросшими как лицо капитана Брэна руками.

Доктор и капитан, который чудным образом поправился, перестал хромать и вытянулся, разве что только не в меру капал соусом на дорогой ковер, вошли в гостиную.

-Эй-эй! Господин. Как вы предлагаете мне все это потом отмывать!— всполошился Оливе, указывая на «кровавые» пятна, которые уже успели въесться в ворсинки ковра.

-Успокойся, это всего лишь соус. Отстираешь,— примирительно ответил капитан.

На недоумевающий взгляд Оливе доктор ответил:

-Ну, надо ж было как-то протащить его мимо охраны,— мотнул головой он в сторону Брэна,— кстати, капитан Брэнтом Де’глу!— представил Мэриус капитана,

Последний приподнялся с дивана и пожал руку растерянному хозяину.

-Мэри, что это значит?— спросил Оливе, обращаясь к доктору.

-Мэри? Мило,— усмехнулся капитан. Он просто не смог не отреагировать.

-Понимаешь, Оливе, тут такое дело…

И они по-очереди посвятили его в положение дел и растолковали, в какую ситуацию попали.

— Да, господа, ну и влипли же вы…,— почесал в затылке Оливе

— Теперь уже мы,— ответил ему капитан Брэн.

— В смысле?

— Ну, вы же теперь знаете, кто я, и вообще, посвящены, так сказать, в некую тайну. Откуда мне знать, что утром вы не побежите с докладом к губернатору,— грозно, но как показалось доктору с долей иронии проговорил капитан.

-Капитан Брэн, прошу заметить, что Оливе, не такой человек, которым вы его себе нарисовали. Он, по меньшей мере, француз. А по большей степени, мой давний друг. В нем я уверен полностью,— встал доктор на защиту бедняги Оливе, которому теперь было уже не отвертеться.

-Я не спорю с вами, уважаемый доктор, о чести мсье Оливе. Уверен, ее у этого благообразного юноши не занимать. Но так же я не сомневаюсь и в том, что сей благообразный юноша согласиться помочь нам в нашем мероприятии,— ответил Брэн, указывая рукой на Оливе.

-Позвольте, господа, может это все-таки мне решать? Что вы задумали вы так мне и не объяснили!

-Да все очень просто, месье Буне, наша идея, сбежать с этого острова. План, хм, что ж, здесь еще нужно поломать голову, Но главный его пункт состоит в том, чтобы раздобыть где-нибудь корабль. Желательно хороший.— задумчиво сказал капитан и уставился на Оливе.

Тот медленно подошел к антресоли. Достал оттуда красивую стеклянную бутылку с чем-то, по виду, напоминавшем ром. Он налил себе в маленькую рюмочку. Залпом выпил и предложил того же гостям.

-Нет, мсье, спасибо, пожалуй, мы выпьем позже,— поспешно отказался Брэн. Доктор последовал его примеру,— что это?

-Коньяк!— коротко ответил он пряча бутылку и утирая пальцем нос,— что же вы хотите от меня?

-Содействия! Вы ведь тоже француз. Кто вы по специальности?

-Я священник. Служу в местной церкви. Да, по мне, это ужасная работа, но мне за нее хотя бы платят. А платят кстати немало. Хоть я и всей душой ненавижу Кастилию, пожалуй, резона уезжать куда-то, у меня нет.

-А может, выпьете еще рюмочку?— предложил Брэн в душе надеясь, что горячительный напиток пробьет в господине Буне патриотичные нотки.

-Да, пожалуй,— и он вновь полез в антресоль. Достав бутылку, он повторил ту же операцию.

-Простите, мсье,— осторожно, чтобы не спугнуть готового Оливе, начал капитан,— кем вы были до того как стали священником?

-Я был боцманом, на корабле у одного испанского капитана,— Оливе присел на кресло,— плавал с ним года два. Столько навидался всего, в молодые годы. Я умел находить подход к каждому человеку, к каждому матросу. Воодушевить команду. За это меня очень ценил капитан. Когда мы сошли здесь, в порту Куманы, сидя в таверне, я, после третьей кружки забористого рома, вдруг подумал, какого черта я делаю на корабле? Ведь если так подумать, я убийца. Не скрою, были среди тех убитых и моряки, родом из Франции. Воспоминание об этом поменяло всю мою жизнь. И утром я уже не вернулся на корабль, а остался здесь. Стал служителем церкви, обзавелся домом, в котором пока, к сожалению, живу один…

Он всхлипнул, и из глаз его начали течь слезы.

-Я убивал! Я не хотел, но убивал! По приказу! По приказу какого-то вонючего испашки!

-Ну, полноте, полноте,— начал, было, доктор, но его тут же жестом остановил капитан.

-Мсье, а не хотелось ли вам когда-нибудь отомстить. Отомстить тем, кто заставлял вас убивать. Той нации, которая сделала вас таким, таким слабым и беззащитным.

-Вы ошибаетесь, сэр, я далеко не слаб. И тем более не так беззащитен, как вам кажется. Я каждый день тренируюсь фехтовать. По вечерам мы с друзьями собираемся у меня за домом и упражняемся, бывало до самой ночи.

-Что ж, это похвально. А мое предложение остается в силе. Нам не помешал бы такой опытный боцман, как вы.

-Эх, капитан,— вздохнул Оливе взъерошивая волосы,— я бы, наверное, сейчас и не отказался. Да только как нам все это осуществить? Добыть, как вы выразились, корабль, не так уж и просто.

-Вы говорили, у вас есть здесь друзья, с которыми вы упражняетесь в фехтовании.

-Да, пять-семь хороших друзей у меня здесь найдется. Они преимущественно французы, правда, есть вроде один англичанин, но это неважно.

-Да, это действительно неважно. Как думаете, смогли бы вы собрать их сегодня здесь?

-Ну, это достаточно трудно, но я, наверное, мог бы…,— всхлипнул Оливе и поднялся.

— Это было бы очень кстати, я думаю, пока вы будете ходить, мы с доктором что-нибудь придумаем.

Мсье Буне разом протрезвел, выскочил за дверь, будучи уже в штанах и рубашке и не сильна спеша, под действием спиртного слегка искривляя траекторию своего движения, двинулся прямо по улице.

-Что-то этот парень не внушает мне особого доверия…,— протянул капитан.

-За него можете не волноваться, Брэн. Оливе отличный человек, знаток своего дела. Даже могу за него поручиться!

-Хм, это хорошо конечно, но…

-Мне кажется. Он мог бы быть отличным офицером. Я давно его знаю. Почти с тех самых пор, как попал сюда, в Куману. Еще шпаной мы вместе бегали воровать у богатых земледельцев с участков различную ерунду, типа лопат или чего-нибудь съестного. За что не редко отхватывали плетей. Нет, мсье, Оливе хороший парень. Я думаю, в затеянном нами мероприятии он нужен нам, как рыбе нужна вода, я так считаю.

-Что ж, доктор, весьма похвально, что вы так рьяно заступаетесь за своего друга, — оценил Брэнтом.

-Какой у вас план, капитан?

Он секунду помолчал.

-Знаете, док, есть у меня одна идея. Только надо посоветоваться с остальными, а то, боюсь, что зря потрачу силы на объяснение.

-Как знаете, кэп. Как знаете.

Сорок минут спустя в гостиной в доме Оливе Буне толпилось общей численностью десять здоровых мужчин, считая Оливе и доктора с капитаном. Вновь прибывшие были одеты по-разному. Некоторые носили обыкновенные кожаные штаны, грубые, хоть и не лишенные практичности, рубахи. Другие, штаны из хлопка или льна, двое из них носили камзолы, без особых изысков.

-Здравствуйте, господа. Меня зовут Брэнтом Де’глу. Я капитан. По моей просьбе, собрать здесь, сейчас, надежных людей, вы и стоите здесь. Спасибо, мсье Буне,— наклонил голову капитан в сторону Оливе,— итак, господа, сначала, будьте добры, назовите мне ваши имена, национальность и род деятельности, которым занимаетесь на суше. И имеете ли опыт морского существования. Начнем с вас.

Брэн мотнул головой в сторону первого попавшегося мужчину, стоявшего возле двери.

-Александро Гвине, я француз. Здесь на суше работаю плотником на местной верфи. В море был пару раз, но в бою не участвовал,— ответил, пожимая плечами, бородатый плотник.

-Отлично, дальше,— продолжил капитан, указывая на его соседа.

-Рауль Брассар, я испанец…

-Оооо,— оборвал его капитан удивленным возгласом.

-Английского происхождения,— поспешил поправиться парень, на вид ему можно было дать около двадцати четырех лет,— я работаю в магазине продовольственных товаров, в море не был, но шпагой владею неплохо.

-Хорошо, дальше,— утвердил Брэн.

Дальше дело пошло без его указаний.

Праде Мево, тоже француз, служу при дворе губернатора. Так сказать, охраняю честь достопочтенного сеньора. До смерти ненавижу испанцев и прочую гадость,— поморщился здоровенный молодой парень, который собою занимал, чуть ли не одну десятую всего помещения.

-Мы все здесь по этой причине,— ответил капитан.

-Феликс Абарка, я родом из Португалии, но родители голландцы, я свободный грузчик в нашем порту. Хорошо стреляю из ружей и пистолетов. У такого человека, как я, знаете ли, иметься много лишнего времени, чтобы научиться чему-нибудь полезному на суше.

-Вы правы, минхер,— обратился к нему капитан на голландский манер.

-Жирар Брюсси, француз, три года служил Испании, являясь канониром, на галеоне «Восток». За эти три года возненавидел всю Кастилию и на всю оставшуюся жизнь.

-Канонир, это дельная профессия,— одобрил Брэн.

-Филипп Карат, англичанин, я служил на флоте два года квартирмейстером. Так же владею шпагой и пистолетом.,— скупо ответил следующий.

-Башковитый, значит. Отлично,— кивнул Брэн.

-Амьон Барра, я француз, безработный. Все что у меня осталось, это отцовский мушкет и сабля, даже дом, в котором жила некогда моя семья, отобрали власти, за якобы неуплаченные налоги. Я думаю, не надо говорить, как сильно я «люблю» нашего губернатора и Испанию в том числе.

Капитан кивнул еще раз и сказал, обращаясь к плотнику:

-Мсье Гвине, скажите, в данный момент, что иметься на вашей верфи?

-Ну, если не ошибаюсь, готовиться к спуску на воду почти достроенный барк. Пока у него не докрыта верхняя палуба и нет пушек

-Верхняя палуба…,— как эхо повторил капитан,— а парусное вооружение.

-Есть марсели и грот-марсели на двух мачтах, ванты еще не успели все натянуть, такелаж тоже не в полном порядке

-Уху. Ну ничего. Значит, мы можем спустить его сегодня на воду?

— Ну, теоретически, да.

-А практически?

-Тоже, но это будет достаточно проблематично.

-Что ж, проблемы меня не пугают. Мосье Оливе, вы сказали, что служите священником. У вас есть монашеские рясы?

-Думаю, найдется парочка,— не понимая пока, к чему клонит капитан, ответил Оливе,

-Будьте добры, принесите сюда, столько, сколько найдете.

Оливе ушел наверх и через минуту вернулся, неся под мышкой аккуратную стопку белья.

-Я нашел только три,— сказал он укладывая рясы на стол.

-Угу. Я думаю, на вас, господин Мево, мы рясу здесь не сыщем, а вот мсье Абарка и мсье Брассар, возьмите по одной себе.

Оба молча взяли из стопки по одной рясе. Последнюю взял себе капитан.

-Может у вас найдется еще и крест, желательно побольше, да потяжелее.

Оливе подошел к столу. Выдвинул из него массивный ящик и извлек оттуда крест, длиной в целый локоть, украшенный различными драгоценными камнями. На его концах были заострения, чем –то напоминавшие наконечники стрел. Дрожащими руками, Оливе протянул капитану крест.

-Благодарю, мсье.

-Позвольте, зачем он вам сдался, да еще эти рясы,— все удивлялся Оливе.

Пожав плечами и решив, что скрывать в принципе больше нечего, Дэглу посвятил их в свой замысел.

Полчаса спустя, в тот момент, когда часовая стрелочка на брегете капитана перевалила за деление номер четыре, десять человек, включая капитана и доктора, стояли возле главного дока, который находился вблизи от верфи, и куда последние пробрались по одному в обход, через огороды и заняли позицию как раз сзади строения. Солнце кроваво-красным заревом уже осветило холмы на востоке, отразив свой свет на небосклон и создав потрясающую картину рассвета.

Захлопнув брегет и спрятав его в карман элегантного камзола, капитан возвестил:

-Ну, что, господа. Вам все ясно? Идем в док?

-Мсье капитан,— подал голос Александро Гвине,— я забыл предупредить вас. На ночь в доке оставляют одного дежурного. Они сменяются через каждые четыре часа.

-То есть, сейчас, как раз тот момент, когда в караул заступает другой?

-Так точно.

-Угу. А вы не знаете, возвращаться прежний часовой будет этой дорогой.

Гвине задумался.

-Да, скорее всего этой, по другому вряд ли получиться.

-Значит, нам необходимо спрятаться,— пожал плечами Брэн и с ловкостью кошки прыгнул в кусты, где тот час же и притаился.

Остальные последовали его примеру. Благо, этого добра вокруг дока было полно.

Через три минуты, как сверил капитан по брегету, появился испанский солдат, с мушкетом в руке и саблей, свободно болтающейся на поясе. Он зашел в док. Прошло не менее десяти минут, прежде чем сменившийся часовой, хохоча во все горло, вывалился из дверного проема и зашагал в сторону улицы, по дороге продолжая ухмыляться и посмеиваться. Когда он окончательно скрылся, вся команда вылезла из своего убежища.

-Эх, пожалуй, что не повезло парню,— усмехнулся капитан,— всем стоять здесь, я вас приглашу.

Он подошел к двери, открыл ее и скрылся внутри. А буквально через минуту его голова снова показалась в проеме.

-Господа, прошу вас. Путь свободен.

Когда остальные, возглавляемые доктором зашли в док, то увидели распростертое в луже крови тело испанца. В руке капитана поблескивал нож, который тот позаимствовал у Оливе. У остальной команды не было ничего лучше, чем подобные ножи. Ведь не идти же к врагу совсем без оружия.

В углу аккуратной стопкой лежали только что соструганные шлюпки Посреди дока, на огромных, гладко обструганных реях, стоял барк. Киль его весь находился в воде. Корабль, не большой, около двадцати метров в длину и вдвое меньше в ширину. Высота борта над водой достигала двадцати с лишком футов. Паруса были аккуратно смотаны на мачтах. Он был готов к спуску на воду, только пушек не хватало.

Капитан первый забрался на борт. Скинул с правого борта веревочную лестницу. Потом взошел на нос корабля и вгляделся вдаль. Слева на право, пересекая гавань от форта и до маяка, шел испанский бриг. Медленно и плавно он патрулировал территорию. Второго корабля видно не было. Скорее всего пошел на обследование близлежащих берегов.

Испанец приближался к мысу, на котором высился огромный маяк. Отвесные скалы этого мыса, тенью, создавали нужную защиту от лишних, которая по замыслу капитана, должна была скрыть маневр…

-Пора столкнуть эту махину в воду,— сказал он команде, перегнувшись через фальшборт,— только аккуратно, если нас заметит береговая охрана, нам точно несдобровать. Как только столкнете корабль, садитесь в шлюпку и отправляйтесь за мной, как нагоните, поднимайтесь на борт. Все, за работу.

Сказав это, он отправился разматывать парус на фок-мачте. Девять здоровых мужчин уперлись в заднюю часть корабля. Он мало помалу, начал продвигаться вперед по гладко выструганным рельсам. Когда барк достиг спуска, гигант Праде отправился за шлюпкой. В углу, аккуратной стопкой лежали пятиместные лодки. Весла стояли рядом, прислоненные к стене. Сняв одну, он закинул ее себе за спину, держась одной рукой за кормовую часть, другой схватил два весла. Спустив шлюпку на воду, он спустился в нее.

К этому времени барк уже плавно входил в воду. Доктор Фукс и Жирар успели запрыгнуть на веревочную лестницу и лихо взобрались наверх, к капитану. Остатки команды прыгнули в лодку и, стараясь не наделать шума, двинулись вслед за барком. Довольно таки шустро орудуя веслами, Праде догнал корабль и по одному, матросы забрались на борт.

-Ну что ж, раз все в сборе, предлагаю начать операцию. Рауль, Феликс, переодевайтесь в рясы,— приказал капитан, который уже был переодет, одной рукой он удерживал штурвал, управляя кораблем, а в другой держал крест,— остальным, прошу вниз, в трюм. Доктор, вы все помните?

-Да. Капитан, по сигналу, мы выберемся наверх.

-Точно.

Барк медленно шел на сближение с испанским бригом, который уже достиг мыса и собирался разворачиваться, чтобы плыть в обратном направлении. По его палубе взад прогуливался часовой с мушкетом.

-Ха, всего один, это будет даже проще, чем я ожидал,— усмехнулся капитан.

Вот барк стукнулся бортом о борт испанского корабля. К этому времени паруса фок-мачты, а это были единственные спущенные паруса, были уже убраны. Часовой не выражал никаких признаков беспокойства, ведь на борт брига ступили не кто иные, как святые отцы, священники.

Капитан по-испански знал тридцать слов, и те являли собой непечатную брань, поэтому разговор повел Феликс.

-Здравствуй, сын мой,— молви он, —мы пришли к вам с утренней молитвой, дабы освятить ваше благородное дело и благословить во имя короля нашего на подвиги смелые во славу Испании и Святой Инквизиции.

-Здравствуйте, падре. Рад приветствовать вас на бриге «Беспощадный». Я немного удивлен. К нам первый раз посылают священников, да еще и в такую рань. Пойду, оповещу капитана.

Часовой развернулся и сделал шаг в сторону кормы, где находились каюты высшего офицерского состава. Сделать второй шаг часовому не дал Брэн. Он, выругавшись по-французски с ловкостью кошки, засадил тяжелым крестом точно в висок испанцу. Тот, не издав ни звука, грузно осел на палубе. Капитан оттащил его тело к бортику. Слегка присвистнул, и из трюма барка на палубу брига перебралась вся команда.

-Я так понял, что из пяти офицерских кают три заперты на замок. И того нужно обезвредить двух офицеров. Капитана и одного из помощника. Со мной, к капитану пойдете вы, доктор. Александро и Феликс, вы пойдете во вторую каюту, постарайтесь не наделать шума. Мсье Брюсси, отсоедините фальконет, зарядите и возвращайтесь и ждите нас с остальными на шкафуте.

Жирар тут же кинулся к фальконету, небольшой пушке, диаметром 55мм и длинной в полтора метра. Он находился на длинном штыре, который был глубоко вбит в правый борт корабля. Подергав его и поняв, что с места эту штуку просто так не сдвинуть, Жирар шепотом обратился к капитану:

-Кэп, я не могу его вытащить, штырь слишком глубоко загнан.

-Мсье Мево, прошу вас,— сказал капитан, кивнув головой в сторону Жирара. В этот момент Брэн с доктором уже стояли возле каюты капитана готовые к штурму.

Здоровяк Праде без лишних слов подошел к орудию, обхватил одной рукой за лафет, другой за рукоятку и с силой дернул на себя. Штырь с тошнотворным хрустом вылез из борта, при этом оставив за собой огромную трещину. Жирар начал заряжать фальконет, используя Праде как подставку для орудия.

-Ну, все, пошли,— сказа капитан и аккуратно плечом высадил дверь в каюту, которая в принципе не отличалась особой тяжеловесностью и легко поддалась, вылетев внутрь каюты.

Ту же операцию повторил и Феликс. Не прошло и минуты, как извивающегося испанского капитана и его помощника, которые были связаны по рукам и ногам простынями, тащили в одном нижнем белье в трюм барка. Во рту у обоих был самодельный кляп. Проще говоря носки, которые Брэн позаимствовал у самого капитана корабля, так что шума они не создавали никакого, не считая гневных мычаний.

-Что ж, с господами мы разобрались, пора спуститься к команде,— вытирая руки о штаны, сказал капитан, когда оба испанских офицера уже сидели в трюме барка,— пушка готова?

-В полной готовности, капитан!— отчитался Жирар.

-Отлично, теперь вниз.

Вся команда очень тихо, чуть ли не на цыпочках проследовала вниз, на вторую палубу. Там, на подвешенных к потолку гамаках спала команда. Их было человек сорок, не больше. Все мирно похрапывали, лишь изредка дергаясь и ворочаясь с боку на бок.

-Обезоружьте их, парни. Отберите пистолеты, сабли, все, что есть у них при себе.

Десять минут, и возле капитана, все еще облаченного в монашескую рясу скопилась целая горка пистолетов, клинков, шпаг и сабель разного вида.

-Вооружайтесь— любезно предложил он и первый вытащил из кучи себе два пистолета, а так же длинную изящную шпагу. Остальные последовали его примеру, лиши один Жирар, не дернулся с места. Да и куда было дергаться, если он обеими руками вцепился в пушку и лишь только с помощью Праде удерживал ее на весу. Последний же в свою очередь держал одной левой лафет, а правой, потихоньку тлеющий фитиль.

-А теперь главное!— проговорил Брэн и вдруг зычным голосом, от которого даже доктор, готовый к этому вздрогнул, что уж говорить о спящих солдатах, крикнул,— Эй вы, крысы сухопутные! Всем подъем!

Ничего не понимающие солдаты, разлепив глаза, увидели перед собой шестнадцать пистолетных дул и одну огромную пушку. Рядом с ней дымился фитиль, который в любую минуту мог привести ее в действие. На многих это зрелище подействовало красноречивее всяких слов и они не дергались м места. Некоторые начали хвататься за оружие, но, не обнаружив его на привычном месте, громко ругались.

Брэн, наблюдая за происходящим, а в душе веселился, как дитя

-Мсье доктор, переводите, пожалуйста, все то, что я им скажу.

Мэриус согласно кивнул.

-Уважаемые,— начал он вежливо, а доктор тут же переводил на испанский,— с этой минуты вы мои пленники. Но не в моих правилах сегодня задерживать вас надолго. Вы покинете это судно на более маленьком корабле, но зато живые и здоровые. Те из вас, кто сделает лишнее телодвижение, которое я сочту атакой или протестом, будут немедленно отправлены наверх, к вашим отцам. И да, чуть не забыл. Видите вон ту пушку?— мотнул он головой в сторону Жирара, который уже весь истек потом,— она заряжена картечью. Только попробуйте учудить что-нибудь, и обещаю, я применю ее без размышлений.

Похоже, что слова капитана возымели действие над этими матросами. И вот, они уже с замкнутыми за спинами руками поднимаются на верхнюю палубу, обходя стороной опасную пушку.

Собрав в тесном трюме барка всех солдат вместе с офицерами, его заперли используя вместо замка длинный мушкет.

Корабль был взят. На всю операцию ушло не больше двадцати минут, при этом бриг все время оставался в тени отвесных скал и весь маневр остался незамеченным для защитников форта.

-Какие будут приказания дальше, капитан?— осведомился доктор.

-Теперь, прочь отсюда, как можно дальше. Солнце уже поднимается и скоро, нас заметят.

Обрасопив паруса по ветру, капитан встал у штурвала. Корабль понесся прочь от этой гавани на северо-восток, в сторону английских колоний.

Доктор Фукс уже поднялся со стула, собираясь идти наверх и помогать матросам налаживать снасти, порванные во время боя. Он двинулся к выходу из каюты, как вдруг его окликнул боцман:

-Мэриус, посмотри сюда.

Доктор развернулся и увидел, что Оливе держит в руках судовой журнал и по виду его лица увидел в нем то, что проглядел Мэриус. Он выхватил журнал и уставился в несколько бегло написанных строчках на другой стороне страницы.

Здравствуйте, доктор Фукс. Вернее сказать, уже капитан. Если вы читаете эту запись, значит все идет точно по плану и вы уже взяли мой корвет на абордаж. Не старайтесь найти меня на нем. Ха-ха. Меня уже нет здесь. А если вы посмотрите в подзорную трубу на север, то увидите, где я, и что плыть в этом направлении вам не следует. Если развернетесь румбов эдак на восемь в эту сторону, то, считайте, вы труп. Но это только сегодня, завтра вы так же вольны в своих передвижениях, как и все остальные. Я дарю вам жизнь и право побороться, так как глубоко уважаю вас, доктор. А теперь о главном. На этом корвете я оставил всего пол стони солдат, и этого идиота Антуана, с которым вы, наверное, уже расправились. Не сомневаясь, что корабль будет захвачен вашей оголтелой шантрапой, я ретировался. Журнал, который вы держите сейчас в руках, некая карта, обрывки которой могут привести вас туда, где есть золото или смерть, смотря, что вы найдете. А так же ответы на некоторые загадки, которые прояснят многое в вашей жизни. Следующую часть журнала вы получите уже сегодня. Возможно, уже получили. Будьте внимательны и удачи вам.

С уважением и глубочайшим к вам почтением

Капитан Фулеус Роберто Де’глу

—Оливье, будьте добры, выгляните в окно и посмотрите, что написано у нас на борту.

Боцман подошел к распахнутому окну, из которого веяло ночной прохладой и перегнулся через оконную раму. Потом выпрямился и произнес.

-Там на английском «Lucky Man»!

-«Счастливчик»! Что за черт!— выругался доктор.

-Что там, кэп?— Оливе протянул руку к журналу, но не успел взять его, потому что с верхней палубы донесся крик.

-Капитан! Сюда!

Оба, и Мэриус и боцман Оливе, не сговариваясь, бросились наверх. На палубе вокруг Праде собрались все матросы и изучали бутылку из зеленого стекла, которую последний держал в руках и смотрел сквозь нее. Завидев доктора, Праде передал ему бутылку.

-Капитан, вот, смотрите. Ударилась нам о борт минуту назад. Я выловил ее. Там бумажка какая-то,— пожал плечами он.

-Сам ты бумажка!— Мэриус откупорил бутылку, из которой пахнуло свежим ромом, и вытащил аккуратно свернутый листок бумаги. То был обрывок из журнала.

Журнал капитана Де’глу (продолжение)

20 октября 1671 года

Больше никогда не буду пить. Дьявольское пойло, этот ром. Он отравляет и мозг, и душу, не говоря уже про тело. Но не в этом дело. Что это со мной, заговорил стихами... хм.

22 октября.

Я не выполнил своего обещания. Мой корабль стоит недалеко от Санта–Каталины, по-моему, на северо-востоке, точнее не могу сказать, ибо стоим мы уже пять дней. Команда, офицеры, да и я, что уж скрывать, пьем не просыхая…

24 октября.

Вроде полегчало. Спасибо Антуану, моему шкиперу. Он хоть и полный кретин, но как снимать похмелье знает. А теперь о деле. В водах Санта-Каталина мы ждем караван, который идет из Порто-Белло в Гавану с грузом золота. За этот год это первый караван, что идет в Старый Свет. По приказу самого Антонио Себастьяна де Толедо Молина-и-Салазара маркиза де Мансера мы ожидаем, караван здесь, чтобы подхватить его, так сказать, по эстафете, так как из Порто-Белло его сопровождают корабли, которые не способны дотянуть до Гаваны.

28 октября

Закончился ром. Чуть не начался мятеж.

29 октября (вечер)

Наблюдая в подзорную трубу закат, который в это время года почему-то был особенно красив, я заметил на линии горизонта очертания кораблей. Команда уже полностью отрезвела, и я велел занять позиции, и на всякий случай приготовиться к бою.

Тот же день, через три часа

Испанцы! Так сказать, наши. Ха-ха. Слава богу. Я уж думал они никогда не появятся. Еще бы дней пять, и мой корабль разнесли бы в щепки свои же матросы. В подзорной трубе, в темноте я разглядел испанские флаги, что развивались на грот-, фок — и бизань-мачтах.

Первое что я увидел после флагов это четыре огромных галеона, медленно рассекающие морскую гладь. Они шли степенно, видно, действительно, груженые. Впереди шла шхуна. С боков два брига и замыкал цепь красивый, сорокапушечный, фрегат. Охрана с тыла всегда была сильнее. Ведь нападали эти проклятые пираты именно сзади, когда один из кораблей отбивался от эскадры.

…

Вся эскадра встала на якорь. Лишь фрегат, он являлся флагманом, продолжил движение. Когда между нашими кораблями оставалось не более двух кабельтовых, с фрегата «Аполлон» выслали шлюпку, с двумя посланцами.

30 октября(утро)

Голова болит. Вчера, по случаю встречи, мы прекрасно выпили, с капитаном. После чего он благополучно заснул у меня в каюте. Но надо отдать ему должное, он встал раньше меня и самостоятельно добрался до корабля. Его помощник, видать, остался где-то на моем корабле. Разберусь с этим после. Я узнал, что дальше с нами пойдет только фрегат, ну и галеоны, естественно. Два брига и шхуна возвращаются обратно. Оказывается, губернатор Порто-Белло не хочет оставлять свой город без охраны. Он и так отпустил фрегат, а оставлять город, надеясь только на форт, неразумно. Он написал письмо Антонио Себастьяун де Толедо…Малина-и —…неважно, в общем, дальше караван поведем мы с капитаном Сильвио. Вообще-то, он прав. Я с ним согласен. Ведь неизвестно, вдруг на город нападут пираты.…Через час мы поднимаем паруса и…да, забыл написать. Шепнул мне капитан Сильвио еще то, что возможно, скоро нас отправят в джунгли. Глубоко-глубоко. На Юкатан. Добыть немыслимые сокровища, которые таит в себе этот полуостров. Еще он предупредил меня, что леса эти кишат ловушками, которые хитроумные индейцы понаставили по всей территории, где еще не ступала нога конкистадора. Я догадывался, что скоро нам, возможно, предстоит такое задание. Так же догадываюсь о том, что братец мой, прекрасно знает, где и как там пройти, чтобы не угодить в западню. Последнюю мысль я утаил от Сильвио. Не хочу делиться ничем, с этим чванливым, прыщавым типом. Он мне не очень нравиться. В общем, у меня теперь появилось еще одно задание. Любой ценой найти своего брата, где бы он ни был. Ну все, хватит пожалуй писать, пора поднимать паруса и отправляться в путь, в Гавану!

1 ноября

Третий день…

А вот за следующую подсказку, доктор, вам придется побороться. Внимательно читайте записи, и вы увидите в них ключ к загадке. В тексте сокрыто непосредственно местонахождение еще одного обрывка журнала…

Пока доктор отходил от шока, Оливе бегло пробежался по строчкам.

-Да, дела. Вы говорили, док, Фуле был у нас на корабле?

-Да. И, скорее всего, приходил за картой.

-Какой картой?

-Ну, или чем там еще. Карта ловушек, наверное, была у Брэна, за ней то он и пришел.

-Уху. И убил кэпа. Грязный пес!— процедил Оливе.

-Его убил не Фуле.

-А кто?— этот вопрос уже был задан целой командой.

-Картечь. Пуля картечи прошла насквозь через его голову,— все замолчали, и доктор тоже, вспоминая о погибшем капитане.

-Дать залп по кораблю!— вскоре после минутного молчания приказал Мэриус.

-Что???— боцман выпучил глаза так, что можно было видеть его мозг через глазницы.

-Чего не ясно? Дать залп по кораблю, то есть, потопить его. Нет, лучше по другому. Мсье Брюсси, как думаете, сможете вы попасть ядром из пушки в корму чуть ниже ватерлинии?— обратился он к офицеру стоящему рядом.

-Думаю, да.

-Но док, там же Брэн!— всполошился Оливе.

-Там его тело. Я думаю, что если и похоронить нашего славного капитана Брэна, то только в море. В его стихии.

С этим спорить никто не стал.

-А как же судовой журнал и другие документы?— напомнил Феликс тогда, когда Жирар уже отправился заряжать 24фунтовую кулеврину.

-Что странно. Ни судового журнала, ни карт, я не обнаружил. Там были какие-то чертежи, по видимому, кораблей. Не стал их трогать. Зачем они нужны, тем более залитые кровью.

Праде, который стоял рядом и слышал, поежился.

Через пять минут, кулеврина была заряжена, и Жирар уже наводил прицел на корму. Корабль, отнесенный ветром, находился теперь не дальше двадцати метров. Попасть с такого расстояния ловкому канониру не слишком трудно.

-Огонь!— скомандовал Мэриус, когда наводка была закончена.

Давно дымящийся фитиль поднесли к полке, куда был насыпан порох. Он тот час воспламенился и через две секунды прогремел залп. Оглушительный и, почему-то, наверное, самый тяжелый в жизни каждого матроса, что стояли в этот момент на палубе. Те, которые плавали на одном корабле под командованием Брэнтома Роберто Де’глу. У доктора сжалось сердце, когда тяжелое чугунное ядро ударило в корму чуть ниже ватерлинии и в пробоину быстро начала хлестать вода. Корабль начал проседать вниз, кренясь к корме. Вот скрылось в воде название корабля. Вода начала заглатывать борта. Залило верхнюю палубу.

-Отличный выстрел, — выдавил доктор и отправился вниз, в каюту, приказав матросам наводить порядок на корабле

Когда Мэриус оказался в каюте, его окликнул боцман.

-Капитан. Что мы будем делать с пленными?

-Отпустим в ближайшем порту.— тихо выговорил доктор, он только сейчас понял, какая усталость навалилась на него.

-Хорошо.

-Оливе!

-Да.

-Найдите там себе каюты. Какие хотите. Выставите вахтерных. Все остальное, с утра.

Он упал на койку и заснул, тот же час, как голова его голова коснулась подушки, забыв про все на свете.

Около мили от места сражения. Восточнее Залива Москитос.

-Здравствуйте, капитан Марьелли. Все прошло хорошо?— встретил капитана боцман на галеоне «Аттил».

-Да, даже лучше, чем я думал!— ответил он, поднимаясь по лестнице. Вскоре он, и трое его солдат оказались на палубе. Но с ними был еще один человек. Без сознания он обвис на плече одного из прибывших на корабль солдат. Боцман опасливо покосился на него. .

-Все в порядке, этот со мной,— прояснил Марьелли и проследовал в каюту, распорядившись чтобы и бесчувственное тело доставили туда же.

Усевшись за стол, Марьелли взял перо, чернила и бегло набросал несколько строчек на большом клочке бумаги. После, он поднялся и вышел на палубу. По случаю ему как раз подвернулся матрос, который шел с недопитой бутылкой рома в трюм. Заставив уже слегка окосевшего матроса допить содержимое бутылки, он отобрал ее, сказав, чтобы он шел спать.

-Беспорядок твориться без меня!— проговорил он, сквозь зубы, запихивая свернутую в трубочку бумагу в бутылку.

-Сеньор Лехардо!— обратился он к боцману, который в этот час ночной созерцал морскую гладь. На оклик капитана тот встрепенулся и повернувшись на пол оборота встал к нему лицом.

-Я вас слушаю.

-Возьмите эту бутылку и двух толковых матросов. Доплывите в шлюпке как можно ближе вон туда!— он указал пальцем в сторону корвета, который своим героическим силуэтом готовился приять удар пиратов.

-Там сейчас будет бой?— спросил боцман.

-Да, поэтому, поторопитесь.

Лехардо кивнул и отправился выполнять поручение капитана.

Остров Куба. Гавана.

По залитым солнцем улицам красивого испанского города шагал мужчина. Он бы высок и красив. Одет в черные брюки и элегантный камзол, огромные пуговицы которого сверкали таким блеском, что слепили встречных людей.

Незнакомец сошел в порту. Корабль, доставивший его сюда, шел на всех парусах с развивающимся голландским флагом, бросил якорь недалеко от причала, так, что стоя на краю длинного, выступающего на тридцать метров от суши пирса, можно было разглядеть надраенную, сиявшую, как пуговицы с камзола незнакомца, палубу, аккуратно налаженный, такелаж, начищенные дула пушек и белоснежные, будто сотканные из облаков, которые в этот ясный солнечный день плыли над городом, паруса.

Мужчина, высокий и стройный, как грот-мачта, уверенно и не спеша шел вдоль, казалось бы, бесконечной череды каменных домов.

Ничем не примечательная, такая же, как все, таверна, расположенная в конце улицы, сразу же располагала людей к выпивке и разговорам. Уютный полумрак, который присутствовал тут и днем и ночью скрывал не только лица, но и статусы. Здесь никому не было дело до того, кто ты, если ты не местный. Зато охотно принимали выпивох, которые не прочь были выпить и оплатить все выпитое с незнакомыми.

Именно в эту таверну и неприминул заглянуть наш герой. Устроившись за столиком под лестницей, он попросил молодую, плохо одетую девушку — официантку принести ему пол пинты неразбавленного рома. Стараясь скрыться от взглядов, которые в принципе его не особо докучали, он стянул на глаза черную шляпу с загнутыми к верху полями и сам погрузился в раздумья.

Прошло никак не менее получаса, прежде чем загадочный мужчина поднялся, оправил камзол, снял шляпу и взял ее под мышку, обнажив при этом свои длинные темные волосы, аккуратно заправленные за уши, после чего направился к стойке, за которой обретался сам хозяин таверны.

Выложив на стол три золотых, на которых хозяин, толстый мужичок в длинных шортах и заляпанной рубашке жадно сверкнул глазами, хорошо понимая, что эти золотые незнакомец выложил не за ту пинту рома. Он произнес:

-День добрый. Первый раз в Гаване?— с деланной любезностью, которая отразилась на его лице в виде заискивающей улыбочки, спросил он.

Мужчина, холодные голубые глаза которого не выдавали ничего, кроме серьезности, решимости, и в тоже время ума и образованности, ухмыльнулся и слегка, указательным пальцем подтолкнул один из трех золотых поближе к тавернщику.

Тот нервно сглотнул.

-Милейший,— вкрадчиво, спросил он, при этом голос его звучал необычайно мягко, даже певуче,— скажите, пожалуйста, знаете вы такого человека, по имени Фуле Де’глу?

-Возможно,— медленно ответил мужичок, кладя вспотевшие от волнения ручонки на грязную стойку.

Его собеседник пододвинул еще один золотой,

-Ко мне в таверну заходил всего один раз!— быстро выпалил он и сгреб все монеты в горсть, — он недавно совсем сопровождал караван с золотом, который заправлялся в нашем порту для отправки в Старый Свет.

Незнакомец ухмыльнулся, одновременно поразившись аппетиту тавернщика, он выложил еще три золотых.

-Можешь ли ты мне сказать, куда он направился?

-Вот чего не знаю, того не знаю…

…,— вроде упоминал что-то про губернатора и работу свою, короче, по пьяни всякое наговорить могут, выпил то он в тот вечер не мало, видать неплохо ему заплатили за работенку его непыльную…,— бормотал хозяин, не зная, что еще сказать, чтобы отработать еще три золотых.

-А скажи, — перебил его мужчина, — не упоминал ли он имя Мэриуса Фукса?

-Ну, насчет Фухса не помню, а вот про доктора какого-то говорил, это да.

-А что конкретно говорил?— напрягся слушатель.

-Ну, сказал, что оставил для него что-то здесь…но…

-Что и где?

Тавернщик заткнулся и незнакомец в нетерпении высыпал перед ним еще четыре монеты. Тот с радостью загреб их своей волосатой потной рукой, и ответил:

-Что оставил, не знаю. Но знаю у кого. Есть тут человек один. Зовут его Ферандо Гансалес. Надо сказать, опасный парень. Служит у губернатора. Тот его особенно отмечает. Такой…

-Где он живет?

На красноречивый взгляд толстяка, говоривший понятнее любых слов, странный чужеземец вывалил шесть монет,

-Выйдешь из таверны. Через четыре дома по правой стороне. Мимо не пройдешь, сразу узнаешь,— он отвернулся, чтобы поставить пустые кружки на полку,— дом красивый, двухэтажный. Сад у него большой, что там еще…

Он развернулся, но не увидел перед собой ровным счетом ничего, кроме посетителей своего заведения. Незнакомца след простыл.

Пулей, выскочив из таверны, мужчина пружинистой походкой направился в указанном направлении. И действительно, мимо дома невозможно было пройти, не заглядевшись на него. Двухэтажное строение, с красивыми оконными рамами и ставнями. На верхушке крыши, по направлению ветра стоял флюгер, в виде небольшого ружья.

Постучавшись в дом, он конечно не рассчитывал, что ему кто-либо откроет, но на его стук, через секунду открылась дверь и на пороге предстал, по всей видимости хозяин дома. Он был одет в кожаные штаны, подпоясанные ремнем. На его мощном торсе была надета просторная чистая рубаха из грубой ткани. Лицо его, с первого взгляда не вызывало никаких симпатических чувств. Шрам, на правой щеке, который рассекал ее от уха до подбородка, придавал устрашения. Густые брови, казалось застыли сдвинутыми к переносице.

-Что вам нужно? Кто вы такой?— грубо начал он.

-Здравствуйте, сеньор Ферандо — на хорошем испанском ответил гость, — Я от господина Фуле Роберто Де’глу.

Лицо открывшего дверь изменилось. Брови слегка расслабились. Взгляд подобрел.

-Заходите, прошу вас,— сказал он, и когда гость зашел в дом, закрыл дверь.

-Так по какому вы вопросу?— спросил тут же Ферандо, жестом предлагая сесть и выпить с ним,— как зовут вас?

-Мое имя, Антонио Чембелс. Я приплыл к вам, по просьбе сеньора Де’глу за тем, что он вам оставлял.

Ферандо задумался.

-Уху. Оставлял. Один момент,— он развернулся и отправился на второй этаж, оставив гостя одного.

Оглядевшись, мужчина увидел просторную комнату со стенами, украшенными различными картинами, красивой мебелью. Винтовая лестница вела из гостиной на второй этаж. По центру стоял мощный дубовый стол, на котором стояла бутылка с вином, кружка и еще какие-то бумаги. Именно на них и упал взгляд незнакомца. Острый наметанный глаз выцепил из заголовка буквы, уже знакомого почерка.

От Фуле Де’глу

Фернандо Эсперадо Гансалесу

Здравствуй, дорогой друг. Перейду сразу к делу. Во время моего последнего пребывания в Гаване, я оставил тебе, если помнишь, некоторые записи из собственного журнала. Вскоре за ними явиться человек, по имени Мэриус Фукс. Вряд ли он назовется своим настоящим именем, значит, я опишу его тебе. Высокий достаточно, стройный, красивый. Голубые глаза, длинные волосы. Да его и узнать то не сложно. Он врач. Во всяком случае, был им раньше.

Если он придет к тебе когда-нибудь, убей его, не раздумывая. Если захочешь найти меня, я буду в Кумане. У меня есть там кое-какие дела. В общем, друг мой, прошу тебя о таком маленьком одолжении.

С уважением, твой вечный друг

Фуле Роберто Де’глу

-Не это ли вы ищите, сеньор Антонио?— с лестницы спускался хозяин дома, держа в одной руке свернутую в трубочку бумагу, а в другой, длинную и острую шпагу,— понимаете,— Фуле, мой очень давний друг. Он попросил меня об одной пустяшной услуге. Убить вас.

Ферандо, наконец, спустился и встал в трех шагах от гостя, заняв боевую стойку.

Пожав плечами, Мэриус выхватил шпагу и встал так, что между соперниками стало не более двух шагов.

-А вы серьезный, мсье доктор,— оценил Ферандо,— но вам долго не продержаться. Я лучший фехтовальщик Испании.

С этими словами испанец сделал несколько резких выпадов, размахивая своей шпагой словно кухонным ножом. Все его атаки были отражены доктором. За ними последовала контратака. Доктор, попытался острием шпаги дотянуться до шеи противника, но тот во время увернулся, и лезвие лишь чиркнуло воздух возле его уха. Двигаясь очень быстро вокруг стола, доктору начало казаться, что испанец совершенно не выдыхается. Наоборот, даже прибавляет сил. Доктор носком сапога подцепил стоявшую рядом табуретку и с силой метнул ее в Ферандо. Этот маневр дал ему несколько лишних секунд, чтобы ретироваться на лестницу. Именно эта лестница и сыграла решающую роль. Винтовые лестницы, это своеобразный щит, для обороняющегося. Поднимаясь по ней вверх, Мэриус мог наносить неплохие удары, которые теперь начали достигать цели. А испанцу теперь мешала сама лестница. Как только он делал выпад, доктор сразу же отклонялся и, шпага со звоном впивалась в дерево лестницы. Левой рукой Мэриус схватил со стены картину, в красивой позолоченной рамке. После очередного неудачного удара Фернандо, который уже пыхтел от злости, он размахнулся и со всей силы ударил ослепленного яростью испанца увесистой рамкой. Тот покачнулся и на некоторое время дезориентировался. Этого промедления хватило Фуксу, чтобы спрыгнуть вниз и со скоростью молнии полоснуть Ферандо по шее. Из перебитой артерии хлынула кровь. Темная и густая. Тело испанца медленно обвалилось на пол. Еще секунду он булькал и хрипел. Но вот, дернулся и замолчал. Уже навсегда. Вытерев окровавленное лезвие о его рубаху, доктор забрал бумаги, которые испанец постоянно держал в руке, отчего они немного помялись. Спрятав их за пазуху, доктор выглянул в окно и увидел, что привлеченные шумом в доме, к двери направлялись трое испанских солдат. Раздался стук. Еще раз. Послышались голоса. Не долго думая, доктор открыл окно, которое вело в огромный сад, и выскочил в него. Очутившись снаружи дома, он услышал, как дверь, в которую долбили испанцы, вдруг с треском вывалилась. Это событие заставило Мэриуса со всех ног припустить через весь сад в сторону причала. Перескочив в один миг шестифутовый каменный забор, он оказался на улице. Здесь почти не было людей. Лишь изредка на глаза попадался какой-нибудь грязный пьянчужка, который забрел на эту пустынную улицу, как и доктор, по случайности. Воспользовавшись тем, что его пока не раскрыли, доктор двинулся налево, вдоль небольших приземистых домов, справа был тупик. Эта улица могла вывести Мэриуса только на площадь, которая в этот час просто кишела людьми.

Очутившись на площади, перед этим пройдя через мусорную свалку, которую устроили жители города в этой небольшой улочке, доктор сразу же смешался с толпой пестро наряженной публики. Предстояло пересечь эту площадь, и, свернув в небольшой закоулок, выйти на главную улицу, которая вела к причалу.

Доктор быстро мелькал среди людей. Никто из них особенно не обращал внимания на спешащего, локтями продирающего себе путь, человека. Именно это и нужно было доктору. Не прошло и минуты, как он оказался в переулке и тут же двинулся вперед. Но движение его прервал внезапно раздавшийся за спиной громкий голос, который се же был немного заглушен шумом толпы и дошел до Мэриуса не сразу. Он оглянулся. В пятидесяти футах от него стояли двое испанских солдат. Они, скорее всего, заметили доктора, когда тот улепетывал через сад и, проследили за ним через всю площадь В общем, как бы то ни было, сейчас на Мэриуса смотрело дуло внушительных размеров пистолета и две пары пылающих гневом глаз. Не придумав ничего лучше, доктор со всех ног бросился вперед по улице. Сзади громыхнуло и, в ту же секунду небольшая свинцовая пулька стремительно пронизала воздух возле самого уха. Послышался топот ног в мощных кожаных сапогах. На бегу оглянувшись, доктор убедился, что бежит все же быстрее, чем солдаты в своих тяжеленных кирасах. Свернув за угол, он попал на ту самую улицу, по которой шел к таверне. Достигнув пирса, Мэриус еще раз оглянулся. Преследователей не было видно, и он шмыгнул в лодку, что мирно покачивалась рядом на волнах. Пригнувшись, так чтобы его не было видно с суши, доктор вдохнул, стараясь не делать даже малейшего шума. Посидев в такой позе с минуту, он осторожно выглянул, но солдат, которые гнались за ним, видно не было. И вот, доктор Фукс уже греб в прочь, сторону корвета, усиленно работая веслами.

Поднявшись на борт, он отдал приказ, поднимать паруса и взять курс на юг, а сам позвав Оливе, который специально поджидал капитана, спустился в каюту, где, усевшись на стуле за красивым резным столом из красного дерева, Мэриус достал из-за пазухи сверток. Развернул его.

-Мсье,— привлек его внимание боцман,— не казалось ли, пока вы плыли, что за вами следят? По-моему я видел еще одну лодку, которая следовала за вами.

-Хм, ты уверен?

-Ну да, месье, я точно видел.

Пожав плечами, доктор вышел из каюты. Вернувшись через пол минуту, он проговорил:

-Проверь-ка, мой дорогой, зрение. И слух заодно. Тишь да гладь вокруг корабля на десять миль!

-Простите, капитан. Видать, и вправду, показалось,— усмехнулся боцман.

-Ладно, не будем тратить время на болтовню!— доктор уселся обратно и стал читать про себя.

Ха, а вы сообразительны, доктор. Поздравляю вас. Вы нашли и эту часть рукописи. Так же отлично расправились и с Фернандо. «Что за черт!»— в мыслях закричал Фукс, вцепившись глазами в рукопись. Надеюсь, вы не ранены и полны сил, чтобы продолжить поиски. А вот вам, кстати, и следующая подсказка.

20 января 1672 ода.

Задание п сопровождению галеонов было простым и денежным. На пути мне не повстречался ни один пиратский корабль. Мне, наверное, просто повезло, так как капитан фрегата, шедшего вместе с нами, поведал о том, что до встречи со мной они уже успели отбить две атаки. Впрочем, корабли не сильно пострадали.

Сейчас я держу путь на Эспаньолу. В колонию Санто-Доминго. Есть у меня дела там со старым знакомым священником. Ах да, забыл упомянуть, что сам Антонио Себастьян (не буду перечислять весь титул) отметил мои действия и теперь доверяет мне целую экспедицию вглубь Юкатана, искать сокровища индейцев. Надо сказать, что я много слышал о тех местах. Говорят, они кишат всевозможными ловушками. Так же я знаю человека, который может оказать мне услугу и провести через эти ловушки. Он тесно связан с индейцами тех мест. Нарисовал мне подробную карту, как и где, пройти. Кстати, этот человек сейчас у меня на корабле, как почетный гость.

Я думаю, и это дело окажется не менее выгодным и захватывающим так что, буду готовиться. Команда моя уже совсем заскучала. Эти черти в день выпивают по десять анкерков неразбавленного рома. Ничего, скоро предстоит настоящее дело, и у меня, и у них будет столько денег, что они смогут купить себе целое озеро рома и выпить его (конечно, если смогут)……………

Далее ничего не было. Бумага обрывалась, точнее сказать, ее грубо оборвали. Доктор все еще не мог взять в толк. Как? Ну, как он мог знать, что я убью Ферандо? Еще и то письмо…

Решив пока команде ничего не говорить, доктор спрятал рукопись и поднялся по ступенькам наверх. Там боцман подгонял вялых, разомлевших на солнце матросов, которые нехотя драили шкафут и поручни корабля.

-Живее, живее, ленивые крысы! Я что сказал, Соукс? Ну-ка налег на тряпку, да посильнее, чтобы пальцы побелели! Вот так!— командовал Оливе, с каждой секундой входя во вкус.

-Оливе!— позвал его капитан Фукс.

-Да, мсье!— он развернулся и подошел к доктору.

— Теперь наш путь лежит на Эспаньолу.

-Хм, а куда конкретно. Неужто опять к испанцам?

-Да, вы угадали.

-Смотрите, кэп, доиграемся так, что нас потом за три мили начнут пушками расстреливать.

-Не волнуйся. Все будет хорошо.

Мэриус встал к штурвалу, справа от него пристроился и Оливе, хмуро щурясь на горизонт.

-Что-то заметил?— поинтересовался доктор.

-Нет, просто, — он мотнул головой, отгоняя наваждение.

Три недели спустя. Эспаньола, Санто-Доминго.

Тяжелая железная дверь церкви, стоявшей на окраине город, со скрипом отворилась. Что нужно было вошедшему в храм господень, человеку, в столь поздний час, святому отцу Себастиану было непонятно. На скамейках, которые стояли рядами, сидел три-четыре нищих, что искали приют в церкви, чтобы не загреметь в комендатуру.

Молодой мужчина, на вид лет двадцати восьми-тридцати, хорошо одетый, приятной внешности с длинными волосами, аккуратно собранными сзади на голове, подошел к трибуне, за которой и стоял отец Себастиан.

-Здравствуй, сын мой. Что привело тебя в столь поздний час к нам сюда, в храм божий?

-Святой отец. Я пришел по делу,— ответил он на таком испанском, что сомневаться Себастиану в происхождении этого незнакомца было грешно,— месяц с лишним назад у вас был здесь один человек, по имени Фуле Де’глу. Он возможно оставлял вам кое-что, не так ли?

Отец Себастиан призадумался.

-А могу я узнать ваше имя.

-Меня зовут Андре де лес Тропос.

-Хм, пожалуй, у меня есть для вас кое-что,— он полез под трибуну и вытащил аккуратный сверток, который незнакомец поспешил забрать.

-Благодарю вас, святой отец,— поблагодарил он священника и быстрым шагом удалился.

Ухмыльнувшись, Себастиан отправился в свою келью, где сбросил свой монашеский наряд. Под ним он у него были надеты штаны из грубой ткани, рубака с длинными рукавами. Одев сверху красивый оранжевый камзол и схватив с ложа шпагу, бросился вон из кельи через запасной выход.

Было двенадцать часов ночи, когда «святой отец» выскочил в ночную прохладу города. Доктор, естественно, не мог далеко уйти и он это понимал. В это время караул только заступал в смену, и поэтому ничего не стоило нагнать этого глупого докторишку и прикончить где-нибудь в тихом закутке. С этими мыслями и мчался Себастиан со шпагой в правой руке, стараясь держаться неосвещенных мест на улице.

Случилось так, как он и предполагал. Завидев в конце широкой просторной улицы тень, которая скрылась за поворотом, Себастиан устремился за ней.

-Мсье доктор, прошу прощения. Вы кое-что забыли,— окликнул он спешащую тень, которая тут же остановилась как вкопанная.

А Мэриус почувствовал, что ему начинает надоедать, когда его окрикивают сзади. Тут же, на месте он дал себе зарок, в следующий раз наотмашь бить шпагой любого, кто из темноты ночной позовет его.

-Я слушаю вас, сеньор,— доктор развернулся и, старался говорить теперь как можно спокойнее, хотя сердце у него прыгало на месте. Он уже узнал этого человека.

-Знаете, док, вы хороший человек. И, наверное, не зря прожили свои тридцать лет. Но, по моему, вам пора на другой свет.

-Кто вы? Господь бог, чтобы распоряжаться моим временем в этом мире!— во время этого разговора они все ближе сходились, выставив шпаги вперед,— вы хоть и служите ему, все же не имеете право делать то, что хотите сделать сейчас.

-А кто говорил, что я служу в храме. Я всего лишь примерил монашеское одеяние. Тот, кому оно принадлежало, сейчас лежит в своей келье, в шкафу. Уверяю вас, испугаться этот бедолага не успел.

-Вы изверг. Надеюсь, успеете помолиться. Потому что с этим грехом вам придется отправиться туда, куда незадолго отправили и святого отца.

С этими словами они схватились в драке. Точность ударов ухудшалась из-за плохого освещения. Себастиан умудрился сделать ловкий выпад и зацепить кончиком лезвия ключицу доктора. Но боли тот не почувствовал. Все его мысли и чувства теперь были направлены только на одно.

Бой оказался недолгим, но для доктора очень изнуряющим, а вот для Себастиана, пожалуй, даже трагичным. Когда тот, следуя за доктором, вышел на свет фонаря, глаза на секунду прорезала боль. Но даже этой секунды хватило Мэриусу, чтобы проткнуть живот своему противнику. Шпага вошла примерно на одну пятую лезвия. Совсем немного, но оказалось достаточно, чтобы свалить с ног испанца. Который испустил последний вздох сразу же, как только доктор протер лезвие.

«Нет, ну как с таким пузом можно вообще фехтовать?!»— поразился доктор, когда подошел ближе и разглядел, что его противник обладал изрядным брюшком.

Сверившись с часами, Мэриус удовлетворенно кивнул и направился к городским воротам. В этот раз он решил бросить якорь в соседней бухте, под названием Самана, недалеко от города. Когда он достиг ворот, сбоку на него выскочил солдат и замер в шести футах, держа в дрожащей руке тоненькую шпажонку, которая своим острием мелькала недалеко от подбородка Мэриуса.

-Стойте! Я видел, как вы убили того мужчину! Сдайте оружие и пройдемте со мной!

Говоривший солдат — совсем молодой парень, на лице которого доктор не разглядел ни единого волоска. Усмехнувшись, доктор ответил:

-Быстро бегаешь?

-Допустим. Что с того?— парень уже начинал беспокоиться.

-Сначала догони,— и доктор со всех ног припустил за ворота в джунгли, оставив растерянного парня посреди улицы в полном недоумении. Впрочем, он, не долго думая начал во все горло созывать охрану.

Мэриус, догадался, что сейчас за ним организуют погоню. Не пройдет и получаса, как его схватят и отправят на виселицу. А даже если не схватят, он выведет их к бухте, где стоит корабль, и это уже будет действительно плохо.

Он бежал по заросшим тропам густых, смоченных недавним дождем, джунглей, иногда орудуя шпагой, чтобы пробивать себе дорогу. Оглянувшись, доктор, по количеству маячивших не так далеко факелов, прикинул, что преследователи, минимум вдвое превышают численность его команды.

Вот он достиг развилки. Одна дорога, широкая и не сильно заросшая вела к бухте, вторая, к поселению буканиров, что расположено на севере. Была еще одна тропка. Она выходила напрямую к морю и шла параллельно дороге, которая вела в бухту. Именно в нее и свернул доктор, оставив за собой след, который не заметил бы, наверное, только слепой.

Надежды доктора оправдались. Когда он очутился на пустынном пляже, ночью насквозь продуваемый ветрами, которые порой поднимали вверх столбы песка и несли его на первых встречных, за спиной своей, он услышал отдаленный топот солдатских ботфортов. Поспешно он вылил из небольшой фляги, висевшей все это время у него на поясе, коньяк и запихнул через небольшое отверстие рукопись. Плотно закрыв флягу крышкой, он, не раздумывая, сорвался с места вперед и очертя голову прыгнул в море, которое тут же накрыло его с головой своими гладкими волнами. Усиленно работая руками и ногами, он направился к мысу, стараясь держать в тени. Его задачей было обогнуть этот небольшой горный выступ, сплошь покрытый зеленью, и попасть на свой корабль, мирно ждавший его на якоре в бухте.

-Дьявол! Где этот прохвост! — на берег высыпал весь отряд.

Солдаты разошлись по пляжу в тщетных поисках, а в это время, доктор Фукс уже поднимался на борт корвета «Счастливчик», где был встречен всей командой и возбужденными возгласами.

Как выяснилось, дежурный матрос, стоявший на шкафуте, заметил мелькавшие огоньки факелов в джунглях. Тут же он отчитался об этом боцману Буне, который был оставлен Мэриусом за капитана.

-Ну, как вы, мсье?— обратился к нему Оливе.

-Я в порядке! Ребята, похоже, продеться сегодня, пострелять!

-Вы про тех собак, что гоняли вас по джунглям, кэп? Перестреляем всех этих каталонских чертей! — громко начал воинствовать Феликс, размахивая пистолетом.

Его выкрики были поддержаны одобрительным гулом команды, и Мэриус удовлетворительно кивнул.

-Мсье Брюсси, отдайте приказ зарядить орудия картечью…и

-Уже сделано, капитан! Мы как увидали погоню, сразу пушки натолкали дробью до самой полки!— ответил Жирар с удовольствием, наблюдая на то, как уважительно качает головой капитан.

-Ну, тогда, что остается сказать? В бой! Поднять грот-марсель и фор — брамсель! Пойдем медленно, обогнем этот мыс,— доктор мотнул головой в сторону скалистого выступа, мимо которого уже плавал,— и дадим испанцам прикурить французского табаку!

Двое матросов кинулись поднимать якорь. Оставшиеся на палубе разделились по полам. Одни, с помощью марса — гитовых начали спускать марсель, четырехугольный парус, расположенный между марсареем и нижним реем. Другие, под предводительством Жирара направились готовить пушки и заряжать мушкеты.

Оливе, вздохнул и, сцепив руки за спиной, подошел к Мэриусу.

-Я все же не понимаю, капитан, зачем нам этот маневр. По моему, сейчас совсем не до него. Ну, по шугаем мы этих испашек, и что? Они за нами потом по всему архипелагу будут гоняться!

Мэриус, который все это время, не шевелясь, стоял на шкафуте, оперевшись руками о борт и напряженно прислушивался к крикам, доносившимся с той стороны острова, повернулся всем телом.

-А что ты предлагаешь? У меня есть три варианта. Первый, мы сейчас разворачиваемся и плывем через форт, где нас пустят ко дну первым же залпом фортовых орудий! Мне это как-то не по душе, знаешь ли! Второй, берем 8 румбов на восток и удираем. Но так потеряем много времени, которого у нас и так уже практически нет и, не факт что не повстречаемся с береговой охраной других колоний Испании. Это я тоже отмел. Последнее, мы сейчас даем бой этим…кхм, солдатишкам, и вот только потом сматываемся! Будем держаться недалеко от берега, потом выйдем в открытое море и дальше к Тортуге, а там посмотрим. Если и попадемся испанцам, то продадим свои шкуры подороже!

Оливе задумался.

-Мсье, в последнее время вы все больше напоминаете мне нашего Брэнтома. Да…,— он вздохнул и отправился на помощь раздетым по пояс матросам, которые возились со снастями.

Изумлению испанцев не было предела, когда из-за мыса показался мощный тридцатипушечный корвет, который в сиянии луны выглядел, как призрак, который явился из самой преисподней. Действительно, вид у него был угрожающий.

По приказу командира, двое рядовых бегом направились в форт, чтобы предупредить защитников, а так же организовать погоню. На пляже врассыпную находилось, по меньшей мере, шестьдесят человек, считая и командира. Все они были вооружены до зубов и настроены просто зверски. В глазах их можно было прочитать ненависть. Ненависть к тому человеку, который заставил погоняться за собой половину гарнизона, оставив город практически незащищенным.

Корвет плыл медленно. Из парусов по ветру развевались только марсели грот— и фок-мачт. На палубе не было обычной суеты. Да и матросов там почти не было. С берега видно было лишь одинокую стройную фигуру самого капитана Фукса. Ни один из солдат пока не мог предпринять что-либо. Тем более, командир тоже стоял не двигаясь, сощурившись, всматриваясь а «морского монстра». Портики корабля, откуда торчали блестящие черные дула кулеврин, были открыты. Именно этот фактор, приковавший взгляд командира, и заставил его напрячься.

-Мсье, орудия заряжены!— крикнул с нижней палубы Жирар.

-Прекрасно!— ответил Мэриус,— Нацелить орудия для атаки по берегу!

Через минуту приказ был выполнен. К этому времени корабль уже полностью выплыл из-за мыса и занял положение примерно в одном кабельтовом от берега.

-Готовы, Жирар?!— громко спросил он.

-Как никогда, кэп!

-Огонь!

Две секунды спустя, сначала восемь кулеврин второй палубы левого борта не стройно, оглушительно изрыгнули из своих жерл страшный по мощи шквал картечи. За этим последовали и четыре орудия главной палубы. Капитан Фукса и все, что находилось вокруг него на корабле, практически тут же заволокло дымом. Доктор почувствовал привкус копоти и    гари во рту. Но это его не смутило. Когда дым рассеялся, он увидел, как значительно поредевшие ряды испанцев перестраиваются для того, чтобы дать отпор пиратам.

-Все наверх! Живо!

Матросы с нижней палубы с мушкетами быстро поднялись к капитану на палубу и выстроились рядом, вдоль невысокого, примерно до пояса достававшего борта. По команде боцмана, пятнадцать дул резко взмыли в воздух.

На берегу царила ужасная суета. Солдаты пытались спрятаться, найти укрытие за камнями. Некоторые из них уже сбежали, но большинство полегло здесь. Песок, кристально чистый и в сиянии луны особенно красивый, переливающийся иногда бликами, обагрился кровью. С корабля послышался еще один залп. Менее громкий, чем предыдущий. На этот раз это были обычные пули. Стреляли из мушкетов и при чем, явно, умело. Четверо солдат, что не успели найти укрытие и мечущиеся в панике по песку упали, сраженные свинцовой смертью. Еще одна пуля настигла и командира отряда, который в это время вылез из-за камня, чтобы перебраться поближе к воде. Пуля угодила чуть ниже сердца. Раненый мужчина упал и замер. Из-под него показалась небольшая лужа крови. Оставшийся солдаты, горстка, человек десять, испуганно вжались в большие валуны, что имелись на пляже и теперь служившие им защитой. Они молились. И молились так, как никогда прежде в церкви. Помощь, они просили помощи. Откуда бы она ни пришла.

Внезапно, корабль, атакующий испанцев начал резко поднимать паруса и набирать ход. В это же мгновение из-за мыса, откуда только недавно появился корвет, выплыл, огромный, по сравнению с пиратским кораблем, просто громадный, галеон. Он шел на всех парусах, но ходу ему явно не хватало. Галеон нес на своих двух палубах более тридцати шести тяжелых пушек. Парусное вооружение составляло три мачты, с квадратными парусами на передней мачте, треугольным на бизань-мачте и небольшим квадратным на высоко поднятом бушприте.

Корвет, с полностью развернутыми парусами своих трех мачт, не считая блинда и бом-блинда, которые крепились на бушприте, в считанные секунды скрылся из виду испанских солдат, но для преследующего его корабля он был все так же отчетливо виден, как и сначала. С галеона раздался залп двух носовых орудий. Стреляли книппелям, стараясь поразить безукоризненные, несущие вперед, паруса корвета.

Только сейчас, уцелевшие испанцы могли вздохнуть спокойно. Опасность их миновала, и можно было отправлять назад в город. Нужно было еще собрать людей, чтобы перетащить трупы с пляжа и предать их земле, как подобает католикам. Как подобает настоящим солдатам, которые умерли за свою родину.

А в это время «Счастливчик», рассекая волны, взяв курс на Тортугу, спешно пытался ретироваться с места боя. За ним, буквально наступая на пятки, шел огромный испанский галеон. Уже прогремел залп носовых орудий. По большей части он был неудачным. Правда, несколько снарядов все же зацепили грот-брамсель, небольшой четырехугольный парус, который крепился на грот-мачте выше грот-марселя.

Вся палуба корвета была в движении. Матросы с ведрами воды бегали от одного орудия к другому, остужая дула пушек. Некоторые перезаряжали мушкеты, выкатывали бочки с порохом, готовили снаряды для кулеврин и пули для пистолетов, регулировали паруса так, чтобы поймать ветер.

-Капитан!— заорал снизу боцман Мэриусу, стоящему на корме, — Идем бейдевинд!

-Отлично! Я думаю, мы оторвемся! Эта махина ни за что в жизни не поплывет выше шести узлов. А с таким ветром не выше трех.

Оливе взбежал по начищенным еще днем ступенькам на капитанский мостик и встал рядом с Мэриусом.

-Все-таки, наверное, зря мы обстреляли берег, кэп! Нас все равно преследуют.

-Меня поражает твой пессимистический настрой, Оливе!— обратился доктор к боцману, ненадолго потеряв корабль из виду.

-Ну, а что такого. Ведь я прав, сами посудите!

Мэриус покачал головой.

-Ты прав только в одном. Что не струсил и не предал меня. Остался со мной на этой посудине вместе с парнями. В этом ты прав. А вот лучше или хуже было бы от того, поверни мы в другую сторону, этого никто из нас не знает. Я тоже это знать не хочу. Нам сейчас некогда распускать нюни. Мы — пираты. И наш долг отплатить паршивому предателю за капитана Де’глу. Ты понял меня?…

-Мсье…

-Послушай, Оливе, и запомни. То, что мы делаем, мы делаем только ради нашего капитана, царствие ему небесное…

-Мсье!

-Может, я и не посвящал вас во все те вещи, которыми вы вынуждены заниматься, чтобы…

-Мсье!!!

-Да что! Что?!!!

-Обернитесь,— выдавил Оливе.

Мэриус резко обернулся. Не более чем в двухстах футах от кормы корвета испанский галеон разворачивался для бортового залпа. Теперь он шел правым галсом. Гораздо быстрее, чем бейдевинд.

-Проморгали! Всем по местам!!!

Матросы побросали ведра, прибойники, клоцы, банники и разбежались в поисках укрытия. Капитан и боцман остались на корме. Здоровяк Праде высунув голову из-за сломанной пушки, что стояла на верхней палубе в ближнем к корме углу, огляделся.

-Спрячь башку, солдат, пока ее ядром не снесло!— прикрикнул боцман.

Праде, услышав голос, сверху незамедлительно выполнил указание.

И тут раздался залп. Ужасный. Мощный. Корабль испанцев мгновенно растворился в дыму. А вот корвет капитана Фукса пережил не лучшую атаку в своей жизни. Тяжелые, свинцовые ядра летели прямо в борт корабля. Два из них пробили корму в двух метрах от ватер линии. Одно угодило в грот-парус, оставив за собой не маленькую дырку, которая как черная метка на руке неудачливого капитана теперь зияла в белоснежном парусе. Два ядра попали в борт, чуть ниже по уровню, чем те, что остались в корме. Еще одно пролетев через пол корабля плюхнулось прямо на палубу, пробив ее настил. Остальные громко, почти без брызгов плюхнули неподалеку в воду.

Только теперь матросы начали осторожно вылезать из своих укрытий.

Капитан, все это время ни дрогнувший, ни единым мускулом громко возвестил, обращаясь к матросам:

-Зарядить книппели! Дадим этим ублюдкам свой ответ!

Как муравьи в густом муравейнике закопошились на палубе матросы. Быстро похватав брошенное оружие и приспособления для зарядки и чистки пушек, они мигом спустились на вторую палубу, где закипела работа, довольно однообразная и привычная для каждого опытного матроса.

Галеон «Сансет» начал поворот лево руля. Когда он оказался кормой к «Счастливчику, прогремели залп с корвета. В воздухе засвистели спаренные ядра, которые являли собой снаряды, под названием книппели. Они имели вид соединенных между собой железным стержнем двух небольших полуядер. Так же такие полуядра часто соединяли цепью, длина которой доходила до четырех метров. Отличное средство против парусного вооружения противника. С поврежденным такелажем становиться невозможным регулировать уровень парусов. А с повреждением последних корабль очень сильно терял в скорости. Чего и добивался капитан Фукс. Но книппели были не очень надежным оружием, хоть и полезным в морских погонях. Малая эффективность выражалась в непредсказуемой траектории полета снаряда и малой дальности, а также практически нулевой боеспособностью против деревянных элементов корабля, включая мачты.

Но, на счастье капитана корабли находились не далеко друг от друга и снаряды с жутким треском и хрустом наделали дырок в парусах галеона. Рвались ванты, бегучий такелаж. Хорошо досталось марселям грот— и фок мачт. Пострадал и треугольный парус бизань-мачты и бом-блинд.

В подзорную трубу, доктор Фукс углядел, как один цепной книппель, летящий прямо на палубу столкнулся с испанским солдатом, которого тут же сшибло с ног на пол. Цепь опоясала его туловище, заставив упасть и удариться головой о железную ручку люка. На это событие Мэриус отреагировал лишь отрицательным покачиванием головы.

Когда корабль испанцев все же развернулся и теперь шел левым галсом, матросы, обливаясь потом на «Счастливчике» ловили ветер, который никак не хотел меняться; корвет все еще шел в крутой бейдевинд. Но все же быстрее неповоротливого галеона. С поврежденными парусами и снастями он плыл теперь не быстрее, чем обычная двухвесельная шлюпка. Расстояние между кораблями медленно увеличивалось. Вот корвет ушел уже целый кабельтов от испанца. И тут в голову капитана пришла мысль.

-Эй! На палубе! Тащите сюда Жирара! И пушку вместе с ним! Сюда, на корму! Живо!

Его приказ был выполнен так же, как и получен. То есть быстро и четко. Несколько матросов с батарейной палубы шустро перетащили тяжеленную двадцатифунтовую кулеврину наверх. За надрывавшимися матросами, которые волокли это ужасное стальное чудовище на корму, бодрой походкой поспевали и Жирар. Когда кулеврину установили и начали заряжать Брюсси задал один единственный вопрос:

-Куда будем бить, месье?

-У меня есть хорошая идея. Пробуйте, Жирар, ядром, попасть в носовую часть, чуть ниже ватер линии!

Офицер призадумался.

-Это невозможно, капитан. С такого расстояния и при такой качке. Хм, очень сомневаюсь.

-Вы все же попробуйте.

-По моему,— подал голос Оливе, который все это время молча стоял за спиной капитана никаким образом не реагирую на затею Мэриуса,— при совокупности всех этих факторов легче будет засадить ядром в крюйт-камеру. Как раз в левый борт и придется. Бахнет, кэп, я уверяю, здорово.

Мэриус кивнул головой в знак согласия. Он вообще в последнее время был жутко молчалив, погружен в свои мысли. Жирар без разговоров подошел к заряженному орудию и принялся его наводить. Тали здесь некуда было прицепить, поэтому трое крепких матросов заранее уперлись в лафет. Когда Жирар окончил наводку, приказал поджигать порох. Две секунды, и усердно державшие лафет пушки матросы с воплями разлетелись в разные стороны. Ядро, только что вылетев из дура орудия с глухим хлопком, уже летело в воздухе. Благодаря умелым рукам и глазам Жирара оно попало на 6 футов выше ватерлинии в левый борт. Туда, куда он и целился. Практически у всех парусных кораблей крюйт-камера находилась в подводном отсеке ниже этой самой ватерлинии. По замыслу офицера, снаряд должен был пробить корпус корабля и оказаться точно в пороховой камере. А воспламениться там порох, который содержался в деревянных бочонках, или нет, на это уже воля бога, а может, и самого морского дьявола, которому вдруг захочется забрать к себе на дно пять-семь дюжин грязных кастильских душ.

-Эй, Антонио. Выкати-ка на палубу бочонок пороха! Сейчас зарядим по этим наглым пиратам!— распорядился командир галеона «Санта-Мария». Его команда еще пыталась оправиться от последнего удара. Привести в какой никакой порядок снасти и паруса. Нужен был ответ и Эвар Диес отослал молодого парня — матроса Антонио Эроза в камеру за порохом.

Браво отсалютовав, он направился вниз, почти на самое дно корабля. Путь его пролегал через огромный люк, который вел на батарейную палубу, иначе она называлась опер — деком. Далее через трюм. И еще ниже, в люк, который открывал вход в крюйт-камеру. Оказавшись в ней, небольшой, по площади комнате примерно схожей с каютой корабельного повара, только потолки ниже, он огляделся. В темноте не сразу сообразил, где и что находиться. В отсеке было всего две бочки с порохом. С утра должны были доставить еще. Но так как с вахты пришлось уплыть в погоню за пиратами — два пузатых бочонка — это все, на что они могли рассчитывать. Схватив один из них, он с большим трудом вылез обратно в трюм. Тяжело дыша, матрос решил сделать передышку. Захватив со стеллажа бутылку вина, он раскурил трубку. Нужно было быть очень осторожным, иначе он мог взлететь на воздух вместе с кораблем и всей командой, которая на том свете его явно не пожалеет. Сделав две затяжки и с облегчение выпустив струйку сизого дыма из легких, он, устроив бутылку с вином под мышкой, взял бочонок обеими руками, держа маленькую трубку с дымящимся табаком между зубов.

Где-то далеко, через шум волн, хлеставших и разбивающихся о мощный борт галеона, Антонио расслышал иной звук. Это был свист чего-то очень быстро приближающегося. Эроза не заметил, как что-то черное и большое пробило с тошнотворным хрустом борт корабля и, не сильно потеряв в скорости, врезалось бедному, некстати оказавшемуся в трюме матросу, прямо в стопу. Боль была жуткой. В глазах потемнело на секунду, а в следующий миг он упал, выронив из рук бочонок, который от удара о пол с треском развалился, обнаружив в своем пузе, двадцать пять фунтов пороха. Бутылка с вином последовала за бочонком и, негромко лязгнув о настил, разбилась. Бурая жидкость смешалась с порохом и растеклась по трюму.

Самой роковой ошибкой в жизни Антонио было курение. Он начал баловаться этим нехитрым занятием уже с восьми лет, когда находил отцовскую табакерку и табак, который по неопытности насыпал сверх меры. Поначалу он получал от обоих родителей. Но к четырнадцати годам они уже закрывали глаза на это дело.

И вот сейчас, изнывающий, корчащийся на полу в болевых судорогах Антонио Эроза, двадцати трех лет от роду молодой, красивый и отнюдь не глупый парень смотрел, как вся его жизнь уходит от него вместе с некстати закуренной трубкой, которая в данный момент совершала стремительный полет вниз. Никаких картинок из его жизни мимо глаз у Антонио не помелькало. Ничего подобного, что он слышал раньше не происходило. Он лишь чувствовал боль, которая оглушила его, притупила все остальные чувства, оставив лишь холодную ненависть к самому себе.

Тлеющий табак из трубки оказался внизу быстрее, чем сама трубка. И когда она коснулась горстки пороха, в глазах у Антонио потемнело. Навсегда.

-Ну и бахнуло!!! Аха! Черти! — не мог нарадоваться удачному выстрелу Жирар.

Когда стремительно летящее в воздухе ядро пробило борт корабля, первое мгновение казалось, что ничего не получилось, и офицер промазал. Но, секунду спустя, этот самый борт разорвало мощнейшим взрывом. Корабль треснул практически пополам. Вода быстро захлестывала огромную пробоину. Еще полминуты и галеон громко хрустнув, начал ломаться к центру. Вниз с палубы в воду, полетели матросы. Снасти соприкоснувшихся мачт окончательно перепутались. Корабль плавно уходил под воду.

А матросы на «Счастливчике» ликовали и чуть ли не на руках носили удачливого канонира. Всем казалось, что лишь только его меткий выстрел смог потопить вражеский галеон. Но что на самом деле произошло, там, в трюме чуть выше крюйт-камеры, останется для всех для них вечной загадкой.

Подобно белому блину луны, который нехотя сползал за горизонт, как густая грязь, брошенная в стену, так и «Сансет», на последок развернула над морской гладью, гордый вымпел на грот-мачте с испанской символикой, полностью скрылся под водой, оставив за собой гигантскую воронку, выбраться из которой, человеку не представлялось возможным.

«Жизнь. Она никогда не принадлежит одному человеку. Ведь кто-то ее нам дает, а кто-то, забирает. Сегодня мы забрали у кого-то жизнь, не задумываясь, что есть у этих людей. Семья, дом, служба. В конце концов , радость жизни и ощущение собственного достоинства. Мы не думали над этим»,— рассуждал про себя Мэриус, тупо уставившись на горизонт, туда, откуда вот-вот должно было взойти солнце. Этот же внутренний голос успокоил его:

«Хм, сегодня убили мы, завтра убьют нас. Какое дело было бы этим испанцам, потопи они наш корабль. Мы — пираты. И вряд ли что-либо приятное ассоциируется у большинства людей с этим словом»

Медленно кивнув, доктор дал себе понять, что согласен со вторым утверждением своего внутреннего голоса, но, не отрицая значимость первого. Он хоть и был пиратом, флибустьером, все же имел честь и достоинство. Столь важными качествами для любого капитана обладал и Брэн. Может от него, Мэриус и заразился этими внутренними рассуждениями, так как бывший кэп очень часто пребывал в глубоких раздумьях. О чем он думал? Тогда для доктора это было загадкой, но сейчас он понимал, что чувствовал его капитан, ставший ему за несколько лет чуть ли не братом.

За всей этой суетой, доктор совсем позабыл про обрывок журнала, доставшийся ему в бою с псевдосвященником. Он снял с пояса флягу. Медленно открутил крышку и выудил оттуда плотно свернутый кусок бумаги. Мэриус оперся спиной о фальшборт и, глубоко вздохнув, принялся читать.

Потрясающее зрелище, капитан. Так лихо пустить ко дну такую здоровенную посудину. Мои поздравления. Хаха. Удивлены? Еще бы. А я, признаться, недооценивал вас. Теперь признаю, вы талантливый кэп, не хуже Брэнтома. Теперь к делу. («Какого черта!!!!»)

15 января 1672 года

Помню, в более ранних записях я упоминал, что скоро буду удостоен чести отправиться на поиски сокровищ на Юкатан. Прямо в джунгли к индейцам! Это будет занимательное приключение. Я уже снарядил экспедицию. Так же, один проверенный источник изобразил мне карту, как обойти все опасные ловушки в этих диких местах. (Ниже от руки набросана карта с изображением полуострова Юкатан. На нем были нанесены все обходные лазейки и пути. Жирными крестиками указывались места ловушек).

Следует признать…(далее не было ничего, лист обрывался).

Доктор был ошеломлен. Теперь его цель виделась ему как нельзя лучше.

«Курс на Юкатан. Но как, как, черт возьми, он это узнал. Чертов Фуле! Я доберусь до тебя!»

Странное чувство овладело Мэриусом. Страх не страх, а вот только что-то неприятно теснило в груди и мешало дышать. Мысли, витавшие в мозгу, рассеялись. Способность рационально мыслить вернулась к нему только тогда, когда он сам себе отвесил хорошую пощечину. Нетвердой походкой, иногда придерживаясь за перила и другие, попадавшиеся под руку предметы, он доковылял до своей каюты, где, молча, усевшись на стуле, стал напряженно думать.

Два месяца спустя. Куба. Пиратское поселение Пуэрто-Принсипе севернее Сантьяго.

Оранжевый диск утреннего солнца начал свой подъем вяло и уныло, как будто что-то держало его снизу, мешая подняться и озарить своим сияньем весь архипелаг. С первыми его лучами дозорный, находившийся в высокой деревянной башне, построенной на небольшом холме, на горизонте увидел корабль. Просигналив остальным снизу чтобы были на готовы, он спустился.

Корабль, носом разрывая морскую гладь, несся к берегам Пуэрто-Принсипе. На его грот-мачте красовалось черное знамя с белым мечом и мушкетом, которые были скрещены. Когда солнце полностью выплыло из моря, ослепив собой зазевавшихся дозорных, корабль уже бросил якорь недалеко от берега. Из высланной на берег шлюпки высадилось двое мужчин. Шлюпку они аккуратно пришвартовали к причалу и спокойно направились к городским воротам, которые как и вся стена, защищавшая город, были построены из мощного деревянного частокола.

Мужчины были одеты как купцы. Вряд ли что-либо в их внешности могло выдать пиратов. Аккуратные камзолы, черные штаны. Под камзолами они носили белые рубахи с длинными рукавами. Один из них имел длинные густые волосы, которые заправлял за уши, второй был коротко стрижен. На жест сторожевого, стоявшего у самых ворот, оба остановились.

— Кто такие? Что здесь делаете?

— Отвали, каналья! Дай пройти, мы свои, не видишь что ли?!— грубо ответил ему тот, что был менее волосат.

Как ни странно, пират не обиделся и не обозлился на такой ответ. Он пожал плечами и уступил дорогу. Вероятно, подумал, что это какие-то важные шишки. И, скорее всего с визитом к «папе».

Две «важные шишки» бодрой походкой проследовали в таверну, где сев за первый попавшийся стол.

Выпив по кружке теплого рома, они начали о чем-то беседовать. Тут в таверну влетел бородатый полуголый пират. Торс его был мощным, плечи широкие, в огромных крепких руках он сжимал саблю и пистолет.

-Эй вы, грязные крысы. Выметайтесь все!

-Что произошло?— раздался писклявый голос тавернщика.

-Испанцы!— коротко бросил пират и выскочил обратно на улицу.

Произнесенное слово на миг повисло в воздухе. Но вот уже все посетители, преимущественно мужчины, проследовали на улицу.

Тут царила суета. Но это нельзя было назвать паникой. Как раз наоборот. Пираты действовали очень слаженно, стараясь как можно грамотнее организовать оборону. Из своего домика выскочил и «папа», так здесь называли главу поселения. Это был высокий стройный бородатый мужчина лет сорока. Одет он был не менее элегантно, чем прибывшие сюда недавно господа. Кстати, они тоже были здесь, на улице, готовые защищаться вместе со всеми.

Во всей этой суете «папа» не заметил их. Он громко раздавал указания. Дюжине мужчинам с мушкетами он приказал засесть на чердаках домов. На случай, если первую линию обороны все-таки прорвут. Остальные, пол сотни разозленных пиратов под предводительством «папы» направились по не широким улочкам к южным воротам, которые вели в джунгли.

Наши флибустьеры шли в самом центре толпы и, конечно же выделялись из этой массы. На них бросали осторожные взгляды, но никто особо не беспокоился, ведь они шли с ними защищать поселение.

Когда отряд подошел к воротам, со стороны джунглей раздался выстрел. Часовой, что нес вахту в башне, и тот, который и просигналил о наступающей угрозе, заметив ее в подзорную трубу за милю; издал хриплый вздох и, перевалившись через перила, упал вниз, прямо под ноги ошеломленным пиратам.

-Черт! Эй, на вышке,— обратился «папа» к часовому на второй башне, которая стояла чуть поодаль от ворот,— что видишь?!

Он имел мощный грубый голос, которым можно было пахать землю, настолько он был суров и жесток.

Часовой, сидя на корточках чтобы его не увидели, осторожно высунул лысую башку из-за бревенчатой стенки башни и, тут же ее спрятал.

-Идут, сэр! Идут!

-Сколько их?

-Больше, чем нас! Намного!— парень на вышке казалось, был жутко напуган.

С обратной стороны ворот послышались громкие голоса и топот сапог.

-Они рядом! Рассредоточиться!— приказал командир.— Прячьтесь за углами, в домах. Где угодно. Заряжайте пистолеты. Наш город-это гроб для них.

Мгновение, и небольшой участок у ворот, который был недавно забит пиратами, вдруг очистился. Остался стоять лишь сам «папа» и двое незнакомых ему флибустьеров. Они держали наготове шпаги и пистоли. Оглянувшись, командир удивленно уставился на них,

-Кто вы такие?

Они представились.

-Доктор Мэриус Фукс!

-Брэнтом Де’глу!

-Мне знакомы ваши имена. Что вы тут забыли?— довольно грубо спросил у них «папа».— Хотя, сейчас не до разговоров,— он отвернулся,— встречайте гостей.

Деревянные ворота распахнулись с громким треском разверзлись при помощи шести испанских солдат и мощного тарана. Через них в поселение проследовал весь отряд. Действительно, он был намного больше пиратской команды. Во главе отряда шел статный командир. Он смело вышагивал впереди. Оказавшись рядом с «папой», остановился. Отряд рассыпался, заняв собой практически всю площадь.    

-Какого черта вы делаете здесь, поганые кастильские собаки!— прорычал пиратский командир, не соблюдая никаких правил приличия. Хотя, в такой ситуации, они и не были нужны.

-Не ругайтесь, «папочка»!— с дерзкой ухмылкой бросил испанец.— Мы лишь пришли забрать у вас то, что является собственностью его величества.

-Я вас не понимаю! О чем это вы толкуете, достопочтенный сеньор!— язвительно ответил «папа».

-Сокровища! У вас должны быть индейские сокровища. У меня есть такая информация!

-У нас нет никаких сокровищ! А если бы и были, вам бы они точно не достались!

-Хм, а вы знаете, что это прямая угроза, брошенная мне в лицо, таким же образом является брошенной в лицо самому королю Испании и…

-Заткнись! Грязная свинья. Я и так уже слишком долго с тобой говорю. Боюсь, как бы мне не заразиться!

-Ты ответишь за свои слова, паршивый пират!

-Обязательно!

-К бою!— испанец обнажил широкую саблю. Его примеру последовали и те остальные, кто еще этого не сделал.

Пожав плечами «папа» выкрикнул:

-Как угодно! Огонь!

Из каждой щели низеньких, маленьких домиков, из каждого окна, бойницы, угла полетели в испанцев смертоносные стальные шарик, под название пули. Грохот, поднявшийся на улице, оглушил их. Ветер отнес пороховой дым прямо на испанцев, чьи ряды сократились на треть, таким образом, скрыв командира и двух флибустьеров.

-Отступаем к центру!— донесся приказ «папы» и сразу, очень шустро, из своих укрытий повылезали пираты и кинулись вслед за своим командиром. Сзади слышались выстрелы. Но практически все неудачные.

Оказавшись на центральной площади, пираты заняли полукруговую оборону. Здесь уже все было готово. Огромные бочки и мешки с песком должны были защитить их от пуль. Пока ничего не понимающие испанцы двигались по узким улочкам, по ним велся довольно прицельный огонь с чердаков, где сидели мушкетеры. Было очень трудно сообразить, с кем же все-таки воевать. Смерть встречала испанцев в каждом окне и чердаке. Когда практически полностью обескровленный отряд испанцев очутился на площади, то сразу же попал под шквальный огонь пистолетов. Со стороны порта, с корвета «Счастливчик» громыхнуло несколько пушек. Их ядра пролетели через площадь, зацепив собой приличный по площади участок кровли одного из домов и рухнули вниз вместе с тяжелой черепичной крышей прямо на головы испанцам.

Паника, вот что овладело умами солдат. За какие-то пятнадцать минут, отряд численностью в девяносто человек сократил свой количественный состав до двадцати. Эта горстка запуганных солдатишек кинулась на пиратов в рукопашную. Это событие вызвало у пиратов и у самого командира большое уважение. На площади началась рубка. Брэн и Фукс были в самом центре этой бойни. Доктору не раз приходилось сражаться с испанцами, и он знал, какие эти люди по своей натуре сильные и выносливые.

Схватившись с одним, он потерял из виду Брэна. Испанец действительно бы силен. Умело, подставив доктору подножку, он заставил его плюхнуться вниз. Размахнувшись своим огромным мечом, он уже собирался всадить его в грудь беззащитного доктора Фукса, как вдруг, где-то недалеко что-то негромко хлопнуло, и испанец всей своей тушей упал на Мэриуса.

Скинув с себя труп, Фукс прищурился и, увидел в одном из чердаков улыбающегося мушкетера, который своим метким выстрелом спас ему жизнь. Решив поблагодарить потом этого парня, доктор схватил выроненную шпагу и сцепился со следующим.

В конце концов, на площади осталось только четверо испанских солдат. Пираты же сохранили большинство. Их было не меньше сорока. Только тех, кто сражался на площади. Среди выживших испанцев находился и командир, который почему-то был весел. Он очень зло улыбался.

«Папу» это ничуть не позабавило. Он подошел к нему, чтобы узнать, что же такое вдруг рассмешило поверженного командира. Сделать это ему помешал пронзительный звук трубы, который донесся из джунглей.

-Что за черт!

Все оставшиеся пираты, собирая на ходу с трупов кисеты с порохом и пистолеты, направились к воротам, вслед за «папой». На пустыре у ворот была целая гора трупов. Не меньше двадцати испанцев сложило здесь головы.

Приказав запереть ворота, командир ловко вскарабкался наверх на башню. В тот же миг сверху раздалась жуткая грубая брань. И было к чему ругаться. Примерно за милю от города «папа» увидел огромный, гораздо больший, чем предыдущий отряд. Он шел медленно, лишь изредка давая понять о своем присутствии громким гнусавым звуком рога.

-Они далеко, сэр?!— громко спросил Брэн.

-Да с милю. Может чуть больше. Через час они будут уже од воротами. Мы вряд ли выстоим против такой силы. Их очень много. Больше чем первых,— «папа» говорил спокойно и рассудительно.

Брэнтом на секунду задумался.

-Не все потерянно, сэр! Дайте мне человек двадцать и я, со своей командой перетащим на берег с десяток пушек. Ваше поселение выстоит, я уверен!

Взвесив все плюсы и минусы, командир дал добро и забрав с собой отряд добровольцев, доктор с капитаном отправились на корабль. Не прошло и получаса, как на берегу уже оказались с десяток тяжелых кулеврин и весь пиратский гарнизон подкрепленный силами матросов с «Счастливчика».

Кулеврины развернули в центре площади, установив дула так, что они смотрели в небо выше угла в сорок пять градусов в сторону ворот. Их быстро зарядили и оставили у каждой по два человека. Засевшие на чердаках пираты спешно перезаряжали мушкеты. Теперь у каждого из них имелось по два, а то и по три мушкетона. Плюс еще и пистоли, отобранные у испанцев. Трупы их сложили полукругом на площади, так, что теперь они могли служить защитным укреплением.

А тем временем, совсем близко от ворот остановил свое движение новоявленный отряд. В планы испанцев входила тотальная осада Пуэрто-Принсипе. То есть, не только с суши. С моря к их поселению шло два тяжелых галеона. Этого должно было хватить, чтобы разобраться с наглыми пиратами, посмевшими похитить сокровища.

Испанцы начали разворачивать таран. Это действие не осталось без внимания пиратского часового. Он просигналил «папе» и тот дал команду стрелять. В тот момент, когда солдаты Эскориала уже собирались проломить бревенчатые ворота огромным тараном, раздался грохот со сторону поселения, который был хорошо подкреплен эхом. И сразу же на головы ничем не защищенных солдат посыпались тяжелые ядра. Это событие удивило испанцев. Ведь в этом поселении никогда не было форта. Ядрами было убито не больше трех-четырех человек. Но тот маневр подействовал больше как устрашающий и настораживающий аргумент со стороны пиратов.

-Отличный выстрел, солдаты!— похвалил «папа» канониров Брэнтома.— Теперь пушки снова зарядите и направьте на те два прохода.— Он указал на две узкие улицы, что вели на площадь и по которым уже прошлись теперь уже покоившиеся солдаты Испании.

Его приказ был выполнен. Как только пушки перенацелили и зарядили, ворота с громким сухим треском вывалились вперед, пробитые тараном. На пустырь непрерывным потоком полились испанцы. Они разделившись на две группы направились в эти самые улочки, что вели их прямо в лапы пиратам

-Эй, на чердаках! Приготовьтесь там!

Приказ «папы» передался остальным как эхо. Просто не все могли его слышать. На улице стоял шум и ужасная возня. Солдаты на площади заняли оборонительную позицию. Те, кто имел с собой мушкет, выставили дула вперед, укрываясь за мешками и трупами.

Когда испанский отряд, разделенный надвое переулком, наконец, слился воедино на площади, изумлению их не было предела. Громыхнули пушки, заставляя первые ряды падать прямо под ноги стоявшим сзади солдатам. Отдельно, то тут, то там начали раздаваться мушкетные и пистолетные выстрелы. Всю улицу затянуло пороховым дымом, который пощипывал глаза и заставлял их слезиться.

Испанский отряд, сохранявший боеспособность, хоть и выдержавший сильнейшую атаку, обрушил всю свою мощь на немудреные укрепления пиратов. Полетели головы, полилась кровь. Эта рубка продолжалась долго. Целый час сражались с ненасытными испанцами храбрые флибустьеры. Но вот, и пришла долгожданная победа. Как только последний солдат Кастилии упал обезглавленный, пираты поняли— они потеряли половину всего населения Пуэрто-Принсипе. Некоторые солдаты успевали вламываться в жилые дома и самым жестоким образом убивать находившихся в нем женщин, не жалея даже детей и стариков. Их кровожадность не знала границ. Варварство пиратов в их колониях хоть и было жестоким, но не было лишено нравственных принципов. Эти же собаки словно сорвались с цепи. У доктора Фукса сложилось такое впечатление, что их действительно специально держат где-нибудь в тюрьмах. Голодными и злыми, а выпускают для того, чтобы воевать.

Уставшие вояки без сил падали на землю и, вливали в свои разгоряченные глотки фляги с ромом.

Пока город приводили в порядок местные жители, вылезшие из своих укрытий, «папа» поманил за собой Брэнтома и Мэриуса. Оба проследовали за ним в небольшой красивый дом, который стоял на окраине поселения. В отличии от других домов, у которых были выбиты окна, выломаны двери и даже разрушены стены, он не пострадал ничуть. Видать его просто не зацепило. Как бы то ни было, он стоял целый и невредимый. Лишь только кое-где в стенах можно было увидеть черные пятна пуль.

Отперев дверь, хозяин дома вошел внутрь, пропустив за собой гостей. Рукой, указав на стулья возле мощного дубового стола, давая понять, что предлагает сесть, он сам подошел к небольшому шкафу и, вытащил оттуда бутылку вина. Когда мутная бурая жидкость уже плескалась в кружках доктора и капитана, он начал разговор, сперва представившись:

-Меня зовут Эван Копнер. Я родом из Англии. Но здесь, в нашем поселение то, какой вы национальности и какого вероисповедания не имеют никакого, абсолютно, значения. Если, конечно, вы не носите испанскую форму и не служите Кастилии. Я предупрежден о вашем визите, господа. Очень хорошо, что помогли нам отбить атаку. Этого мы конечно не ожидали, хотя подразумевали.— речь его была вкрадчивой, а голос стал намного тише и приятнее, чем тогда, в бою.— За свои жизни можете теперь не беспокоиться. Вы в полной безопасности.

-Позвольте, сэр Копнер, но откуда вам стало известно о нас. Ни я, не мой уважаемы друг, вас видим в первый раз.— Ответил на это Брэн.

Эван покачал заросшей волосами головой. У него была длинная борода, достававшая почти до груди и достаточно длинные темные волосы.

-Нехорошо, дорогой капитан, забывать близких и хороших друзей.

Пират озорно улыбнулся и негромко свистнул. В тот же миг из кладовки, что находилась в дальнем углу просторной комнаты, уставленной недорогой практичной мебелью, состоявшей из небольшой кровати, стола, тумбы и шкафа, вышел среднего роста, красивый мужчина. Одет он был по простому, как и все населявшие поселение люди. Но чем-то все-таки лицом напоминал доктору кого-то. Изумлению Брэна, как и доктора, не было предела. Они оба уставились на него, как на призрака. Но раньше проснулся доктор.

-Ну, как ты, Фуле? Кладовка оказалась не слишком тесной для тебя?

-Фуле?!!— вскричал доктор, вскочив с места.— Фуле Де’глу?!!!!

-Да, да! Это я, уважаемый доктор…

Договорить он не успел, потому что ему пришлось защищаться от разъяренного доктора, который набросился на него с кулаками. Вопящего Мэриуса стащили с Фуле и насильно усадили на стул. Тот еще порывался подняться и набить бедному капитану его изящную физиономию. Фуле, спокойно поднявшись с пола отряхнул одежду.

-Я убью его!— не унимался доктор.

-Успокойтесь, мсье Фукс,— примирительно сказал Эван,— послушайте лучше его!

Кивнув Эвану, Фуле продолжил:

-Прежде чем ругаться и бить меня, уважаемый доктор, хочу попросить вас прочитать кое-что,— он вытащил из кармана широких черных штанов, сложенную вчетверо бумагу.

Все еще пышущий злобой Мэриус грубо затолкал листок в карман камзола.

Два месяца назад. Полуостров Юкатан. Корабль капитана Фукса.

На календаре март месяц. Корвет «Счастливчик» мерно покачивался на волнах, стоя на якоре у мыса Каточе. Как советовала карта, именно в этом месте и нужно высадиться. Что и сделал доктор. Оставив на корабле тридцать человек команды, он с остальными, на трех шлюпках переправился на берег. Количественный состав матросов успел пополниться искателями приключений с Тортуги, куда наши флибустьеры неприминул заглянуть Всего на землю ступило тридцать пять человек, не считая капитана и боцмана.

Команда, вооруженная до зубов под предводительством капитана Фукса смело направилась в джунгли. С огромным трудом матросы прорубали себе дорогу саблями. Свисающие отовсюду лианы, то и дело мешались под ногами и руками, мешая идти. Отряд рассыпался в стороны, так, чтобы не идти целой толпой. Здесь было прохладно. Огромные листья высоких пальм защищали землю от палящего солнца. В этой среде очень хорошо развивались различные мошки и комары. Отовсюду были слышны болезненные вздохи и шлепки, проклятья и ругань.

Огромная стая мошек пронеслась перед лицом доктора, заставив отшатнуться на шаг назад. Джунгли были действительно жутким местом. Вряд ли кто-либо из европейцев сможет полностью покорить их. Только лишь местным жителям-индейцам, они были подвластны.

Осторожно продвигаясь вперед и ловко орудуя саблей, доктор не забывал сверяться с картой. Идя во главе отряда, он не заметил, как наступил на что-то маленькое, едва выдающееся из-под земли. Это маленькое чудо сухо щелкнуло и откуда ни возьмись, вверх с земли вверх вылетела стрела. С огромной скоростью она пролетела под самым носом доктора, насадив на свой наконечник бумагу с картой. Стрела унеслась ввысь. Куда-то в сторону. Искать теперь ее в этих зарослях не представлялось возможным. Досада, вот что завладело теперь пиратами. Без карты они на семьдесят процентов были обречены.

Дальше матросы двигались еще медленнее, выверяя каждый сантиметр вперед. Доктор ежесекундно вертел головой в разные стороны, проверяя, все ли в порядке. Вдруг, откуда-то сбоку послышался свист и громкий хрип.

Доктор вгляделся, слегка прищурившись, влево, откуда был свист. В груди лежавшего на спине матроса торчало длинное копье. Как и откуда оно появилось, не было известно. Скорее всего, опять ловушка. Это событие напугало команду. Ведь каждый из них мог стать следующей жертвой хитроумных индейцев и их изобретений.

Повисла мертвая тишина. Пираты шли молча. Каждый думал о своем, но наверняка, большинство уже сожалело, что вошли в эти леса.

Прошел целый час, а отряд не продвинулся в глубь и на милю. Где-то вдалеке послышались голоса. Капитан приказал не останавливаться и продолжать движение. Голоса усиливались, и каждый шаг теперь давался матросам с трудом. Вот голоса уже рядом. Они уже слышны совсем отчетливо.

Вдруг, на перепуганных матросов из зарослей выскочил с десяток полуголых индейцев, которые, громко крича и размахивая топорами, ринулись на пиратов. Индейцы — отличные войны. Сильные, выносливые. Каждый индеец стоит двух, а то и трех простых матросов.

Их дикая, ураганоподобная атака была отбита, но с большими потерями, Теперь пиратский отряд состоял из девяти человек вместе с Мэриусом и Оливе.

Уменьшившаяся вдвое команда продвигалась по джунглям быстрее, хотя, не сказать, что увереннее. Подгоняемые Мэриусом, матросы шли вперед раздирая руками проход для себя.

Доктор не знал, что конкретно они должны были найти. Может какой-нибудь храм или еще что-нибудь. Конечную точку их пути Мэриус помнил отчетливо. Она находилась за небольшой поляной, на карте обозначенной небольшим кружком с нарисованными вокруг деревьями. За ней значился огромный жирный крест, обозначавший, скорее всего, место, где находятся сокровища.

На ту самую поляну пираты попали нескоро. Еще пол дня их носило по джунглям, кусали комары, и душила дневная жара. Когда, наконец, они вышли на залитую солнцем маленькую поляну, огороженную со всех сторон деревьями, доктор быстро сориентировался. Взяв немного вправо, туда, где на карте был изображен крест. Они осторожно двинулись вперед. Но тут земля, еще минуту назад бывшая твердой, вдруг резко ушла из-под ног.

Доктор очнулся в темном, прохладном помещении. Со всех сторон вокруг была земля. Взгляд, устремленный вверх, поймал лучи солнца, которые немного проникали сюда. До выхода было не меньше чем четыре человеческих роста. Рядом очнулся Оливе.

-Капитан. Где мы?— спросил он заплетающимся языком.

-Не знаю, друг мой.

Кроме них двоих больше никто не поднялся. Упавшие вниз матросы нашли здесь свою гробницу. Капитан начал методично обшаривать все закоулки небольшого пространства, где они оказались. С одной стороны сверху до самой земли спадала густая прядь засохшего старого мха. Не без труда отодвинув ее в сторону, боцман и доктор обнаружили за ней лаз, примерно в человеческий рост. Оба с легкостью проскочили в него, попав в темный туннель, где теперь шли наугад, ощупывая голые холодные стены руками. Шагов через сто туннель круто поворачивал вправо. Сразу за поворотом в глаза бросился недалеко мигающий, то появляющийся, то пропадающий, свет. Ориентируясь только на него, флибустьеры теперь шли гораздо увереннее и быстрее. Вот свет стал ближе. Послышался непонятный шум. Еще ближе. Шум усилился. Вскоре оба оказались в небольшом по своим размерам гроте. Сверху вниз, примерно с высоты двадцать футов на гладкие камни свои воды лил водопад. Вода, упавшая с обрыва продолжала свой путь под землю. Ударяясь о камни, она шумно разлеталась в разные стороны мелкими брызгами. Воздух холодный. Сырой. Влажный. Здесь не было растительности, но зато было очень много темных мест, которые создавались отвесными стенами грота и большими камнями.

Под огромным валуном, который стоял чуть поодаль от водопада доктор взглядом уловил нечто, похожее на человеческое тело, лежащее на спине. Подойдя ближе, он припал рядом с телом. Лицо его исказила гримаса ужаса. Перед ним лежал капитан Брэнтом Де’глу. Нащупав дрожащими руками артерию на шее, доктор убедился, что он жив. Только находится без сознания.

И тут, сзади, он почувствовал холодное лезвие шпаги, которое осторожно коснулась его шеи справа. Неприятный холодок пробежал по его спине.

-Встаньте, уважаемый доктор, и отойдите от капитана на два шага! Шпагу не поднимать!— послышался жесткий голос сзади, явно принадлежащий Оливе.

-Оливе, ты что?

-Быстро встал, док! У меня нет времени трепаться с тобой!— голос зазвучал еще жестче.

Пожав плечами, Мэриус поднялся с колен и выпрямился во весь рост.

-Я не понял…

-Тебе ничего не нужно понимать! Большое спасибо, что помог мне сюда пробраться.

-Оливе! Что происходит?!!!

-Ничего особенного, кэп. Просто я сейчас заберу то, зачем и пришел сюда. А вам перережу горло. И все.— спокойно объяснил тот.

-Но зачем?— все это время доктор говорил стоя спиной к боцману.— И что ты хочешь забрать? Здесь же ничего нет!

-Ошибаетесь, док. Взгляните туда!— возле левой щеки Мэриуса возник длинный указательный палец, который смотрел на небольшой камень, на который сливался водопад. Под ним стоял небольшой сундучок.

-И ради этой мелочи ты готов убить меня? Мы же друзья!

-Были ими, мсье.

-Что случилось? И где Фуле…?

-Ничего. Просто мне до смерти надоело мотаться с вами, дорогой доктор на нашей ржавой посудине по всему архипелагу. Мне надоело жить впроголодь и постоянно с кем-то сражаться. Док, меня уже тошнит от вас. Тошнило и от этого капитанишки Брэнтома. А вашего дорогого Фуле нет. Эта гнида, как и многие ваши матросы, нашла здесь, в этих джунглях свое последнее пристанище. В общем, док, успели помолиться? Прощайте, и пусть земля вам…эхкхехехе.

Оливе закашлялся, захрипел, а в ту же секунду спиной, доктор почувствовал небольшой укол чуть выше поясницы. Резко развернувшись, Мэриус увидел бледное исхудавшее, но широко улыбающееся лицо своего любимого капитана. Тот стоял, вытирая лезвие шпаги о штаны. Труп оливе он хладнокровно толкнул на землю.

-Ну, что застыли, дорогой доктор?!— громко и весело сказал он.— Я не призрак и не…

Он не успел договорить. Мэриус, из глаз которого чуть было не хлынули слезы, со всей силы обнял старого друга.

-Ну, полноте, док.

-Брэн, как вы…я думал вы погибли…

-Подождите. Не торопитесь. Давайте-ка мы с вами сейчас вон тот сундучок прихватим, и выбираться будем отсюда. Нужно отправиться в Пуэрто-Принсипе, там правит очень хороший человек, способный нам помочь. Я надеюсь, доктор, вы еще сохранили корабль и не приплыли сюда на ялике! Хаха. Ладно, пойдемте. Хватайте сундук. Есть тут одна лазейка….

Пуэрто-Принсипе. Куба.

Доктор Фукс, наконец, сумел совладать с собой и умерить пыл. Теперь он дышал ровно и не срывался больше со стула. Брэн расслабленно сидел рядом, молча, разглядывая брата. По лицу его нельзя было сказать, удивлен он, или нет, но лично доктор в данный момент не имел никаких слов. Он просто потерял дар речи и теперь только изредка довольно злобно поглядывал на Фуле. Эван, изобразив на своем грубом лице подобие улыбки, вместе с Брэном пристально уставился на Фуле.

-Дорогой мсье Фукс,— молвил старший Де’глу,— я понимаю, через что вам пришлось пройти…

-Понимает он…,— процедил сквозь зубы доктор,— На кой черт ты тогда устроил всю эту беготню.

-Это не я…

-Ага, как же. Святая дева Мария.

-Дайте мне договорить!— потребовал Фуле.— Действительно, всю эту беготню устроил не я.

-Я отказываюсь в это верить. Кто же это тогда?

-Вряд ли вам знакомо это имя. Марьелли Барра. Так его зовут. Этот человек — мелкий прощелыга. Именно с ним и спелся пол года назад ваш «преданный» друг Оливе Буне.

-Да что вы?!!— иронично покачал головой доктор.— Когда бы он успел?

-А вы не помните? Странно. А ваш прошлый визит в Сантьяго? А?

-Помню, но…,— тут Мэриус сделал паузу, задумался,— чтоб мне на этом месте провалиться.

-Что? Что-то вспомнилось?— ехидно поинтересовался Фуле.

-Да. Он тогда еще отпросился у Брэна по каким-то своим делам…

Пол года назад. Каракас. Порт.

-Отличный денек, не правда ли, кэп?— медленно и с удовольствием протянул Оливе Буне, когда доктор Фукс и Брэнтом ступили на мощеный большими булыжниками причал.

-Согласен с тобой.— Сухо ответил Брэн.— Ну что, сейчас прямиком к губернатору. Я надеюсь, его светлость окажет нам достойный прием, ведь у нас пленный испанский капитан. Не начнет же он размахивать мортирой прямо у нас перед носом.— настроение у бравого капитана абсолютно отсутствовало.

Доктор утвердительно кивнул, а Оливе вдруг спешно вымолвил:

-Простите господа. Я, наверное, не смогу составить вам компанию. Хотелось сходить тут еще по кое-каким дела.

Пожав плечами, Брэн сделал жест рукой, который означал, что Оливе свободен. Последний спешно удалился, смешавшись с горсткой людей, которая в этот ранний час прогуливалась по набережной.

По пути, Оливе в глаза бросались яркие, красивые дома, указатели, вывески, «Магазин, Верфь, все не то!». Он никак не мог найти нужную, хоть и очень старательно вертел головой по сторонам и бросал свой цепкий взор на любую мелочь.

Вскоре, поиски его увенчались успехом. Взгляд выцепил небольшую вывеску, которая мирно покоилась на стене, прибитая к ней двумя ржавыми, от ветра скрипевшими гвоздями, чуть выше двойных дверей, Она гласила: «Таверна у Сильвио». Видимо так звали самого хозяина таверны.

Прибавив шаг, Оливе быстро добрался до таверны и прошмыгнул в приоткрытую дверь.

Ничего особенного. Обычная таверна, питейное заведение, коих полно на веем архипелаге. Не обращая внимания на шумевших повсюду посетителей, он прямиком направился к стойке, за которой стоял тавернщик, тощий мужичок лет пятидесяти с проплешиной на затылке меж седых волос. Грязным полотенцем он вытирал только что промытые кружки из-под рома.

-Сильвио?— резко бросил он без всяких приветствий.

-Оливе Буне?— кивнув, осведомился в свою очередь хозяин.

-Тише, сеньор Сильвио, мы с вами не на площади. Где он?

-На лево от таверны, первый поворот направо, восьмой дом, считая по левой стороне.

Быстрым кивком головы, Оливе обозначил свою благодарность Сильвио и все так же стремительно вылетел на улицу.

«Так, что он там сказал? Значит, налево. Ага. А здесь у нас что? Восьмой дом. Где же он, черт!»

Оливе окинул взглядом широкую улицу. Отсчитав семь домов по левой стороне, он остановился на восьмом, небольшом доме с покатой черепичной крышей и красивыми резными ставнями. Еще секунда и он уже стучит в дверь. На его стук сначала долго никто не открывал, но вот, после нескольких попыток, дверь все же отворилась, и на пороге перед Оливе вырос высокий худой мужчина среднего возраста. Он имел недлинные темные волосы, свалявшиеся и не совсем чистые. Жиденькая бороденка «украшала» его отнюдь не волевой подбородок. Водянистые глаза внимательно уставились на гостя.

-Утро доброе, дон Марьелли!— улыбнувшись, как можно менее привязано сказал Оливе.

-Так так, мсье Гарсиа,— протянул тот, у него был не очень приятный голос, сравнить его можно было со скрежетом сабли по дулу пушки,— очень рад, очень рад. Добро пожаловать.

Хозяин дома сделал приглашающий жест, и Оливе последовав ему, прошел в небольшую скудно обставленную гостиную. Устроившись в кресле, которое тут же отозвалось тонким скрипом, боцман начал разговор:

-Вы говорили, что все устроите? Как обстоит дело?

Марьелли молча подошел к небольшой тумбе и извлек с полки под столешницей потрепанный временем журнал и бросил его на низенький столик, стоявший перед Оливе. Тот мельком заглянув в него, утвердительно кивнул и спрятал за пазуху.

-Свою часть работы я выполнил. Дело за вами! Найдите карту, вы знаете, кто может вам ее предоставить. Любой ценой найдите сокровища. Любой. Но без самодеятельности. Все строго по плану.

-Я понял, сеньор. Скоро мы с вами обогатимся!

-Я надеюсь, что могу рассчитывать на вас, мсье Оливе!

-Не сомневайтесь! Я все сделаю как надо…

-Вот-вот! Журнал же Марьелли выкрал у меня в тот момент, когда был якобы гостем на моем судне. Я тогда стоял на якоре в Санта Марии, был пасмурный день. Солнца не было вообще. Он подплыл к кораблю на шлюпке. Позднее, у меня в каюте мы выпили. Потрепались немного.…Не сказать, что мы были друзьями. Просто знакомые, но если честно, симпатии этот субъект не вызывал у меня никогда. И как-то так получилось, я даже не заметил, он стянул мой судовой журнал. И ведь знал же, черт, где он лежит. Как так? До сих пор не понимаю. Ведь такой важный судовой документ я охранял с особой тщательностью, держа его в ящике стола под кипой других бумаг. Вот…

-Фуле!— оборвал его речь Эван.— Это мы поняли. Ты давай дальше.

Тот кивнул:

-Теперь к главному. Все что вы читали в том журнале, было в действительности написано рукой Марьелли. Все. Приписки, в которых я якобы обращался к вам, сделаны тоже не мной. Это он участвовал в сопровождении галеонов, а так же в поисках сокровищ. Но не найдя их без карты он решил затеять всю эту авантюру. Мой почерк он, кстати, тоже подделал. Это сделать несложно. Все прочитанное вами естественно вводил вас в заблуждение. Создавалось впечатление, что я нахожусь где-то рядом. Но на самом деле, единственный, кто был постоянно рядом с вами, был Оливе.

-Я не могу в это поверить. Я думал, его мозги просто сковала банальная жадность, из-за которой он пошел бы на убийство друга. А он оказывается предатель. Как такое возможно?— теперь доктор говорил спокойнее. Вряд ли что-либо еще сейчас могло его удивить.

-Подумайте хорошенько. Например, когда вы пустили ко дну испанский галеон. Кто, как вы думаете, подсунул вам в вашу флягу поддельный документ?

-Боже мой,…стоп. Но, а вы то откуда знаете?

-На вашем борту у меня был свой осведомитель. Жирар Брюсси. Он не знал моего настоящего имени и того, кто я такой. Для него я Дон Корнехо. Его я знал еще до того, как он стал у вас офицером на борту. В каждом порту, в который вы заходили, он отсылал мне весточку, письмо. В нем он рассказывал, как идут дела и где они сейчас находятся. Спасибо ему за подробные рассказы о ваших злоключениях. Благодаря ему я узнавал многие интересные детали. Все это время я был в Санта Марии. Понимаете, со мной тоже случилась неприятность. У меня украли мой корабль. «Счастливчик», на котором вы сейчас и приплыли сюда, доктор. Плавал же на нем некто по имени Антуан Ксавье. Человек, хорошо знакомый Марьелли и не знакомый мне. Его, как и Ферандо, и Себастиана дико ненавидел Оливе, поэтому, вашими же руками, доктор, он и убрал всех троих вышеперечисленных. Последнее письмо от Жирара я получил тогда, когда вы зашли в Санто-Доминго. Тогда то я и решил отправиться в путь. И как видите, не прогадал, последовав за вами на Юкатан а затем и приплыв сюда на день раньше….

-Подождите. Получается, я всего лишь пешка, в этой игре. Простой убийца…

-Понимаете, и дон Ферандо и «святой отец» Себастиан, и Антуан Ксавье, все они были давними врагами Оливе. Они мешали ему. Но со мной эти люди были вполне дружны. Поэтому, прикрываясь моим именем, он писал им письма, подделывая почерк. В них он просил их сберечь присланную им вещицу. Он вкладывал обрывок вместе с письмом в конверт. Если бы убили вас, ничего страшного, Оливе это только на руку. Корабль перешел бы под его контроль, а настроить матросов на поиск индейских богатств — дело пяти минут. В случае же, когда вы побеждали, Оливе это было еще выгоднее. Понятно, почему?

Все, троя, разом мотнули головами.

-Ну, ладно. А первая подсказка. Она попала к нам по морю. В бутылке из-под рома.

-Хорошо. Продеться рассказать вам, милейший, что же в действительности произошло тогда. 15 декабря 1671 года. Полночь. Бриг «Беспощадный». На шкафуте Брэн встречает отнюдь не меня. Это был, кто бы вы думали? Конечно же, Марьелли. Он очень похож на меня. Совпадают рост, комплекция, цвет волос. Разве что немного грима и все, он теперь Фуле Де’глу…

-А как ведь был похож. Я даже разницы не заметил. Ну, еще бы. Два года прошло…— тихо прошептал Брэн.

-Так вот. Во время их разгвора, Марьелли подмешал Брэну в вино снотворное и тот благополучно его выпил. Но подействовало оно не сразу. Ни задолго до того, как вырубиться, в дверь постучали…

15 декабря 1671 года. Полночь. Бриг «Беспощадный».

Раздался стук в дверь, после чего она немедленно отворилась. В каюту зашли двое.

-А, Оливе. Заходи. Что привело тебя сюда в столь поздний час?— капитан Брэн проговорил это медленно заплетающимся языком.

-Сеньор Марьелли. У вас все готово?— спросил Оливе.

-Безусловно. Сейчас.— он замер на секунду, подождав, пока голова Брэна упадет на стол.— Ну, все, он готов.

-Отлично!— Оливе вытащил из-за пояса маленький пистолетик и, резко развернувшись, выстрелил в упор точно в лоб пришедшему с ним матросу. Подхватив обмякшее тело, он рукой прикрывая рану, сочащуюся кровью, усадил его на место Брэн, где тот только что сидел. Теперь он уже был перекинут через плечо Марьелли, который постоянно вздыхал от его тяжести.

-А вдруг поймут, что это не Брэн?— спросил Оливе.

-Не успеют. Не до того им будет. Все, пойдем. Я надеюсь выстрел не слышал никто.

Они вдвоем вышли из каюты. С помощью подбежавшего к ним солдата, они перенесли тело Брэна в лодку. Когда Марьелли присоединился к остальным, он спросил:

-Где Сальво?

-Не волнуйтесь сеньор, сейчас вернется!— пробасил ему в ответ солдат.

Через две минуты сверху раздались быстрые шаги и, тут же в лодку спрыгнул испанский солдат.

-Оливе! Мы отплываем! Действуй так, как задумали мы с тобой.

-Вот так все и было. А уж подкинуть вам бутылку с запиской, было нетрудно. Они выбросили ее в море тогда, когда оказался у себя на корабле. Волнами же ее просто прибило к борту. Тогда то вы ее и обнаружили.

-Постойте, это значит что тогда, на бриге, в каюте был не Брэн? Но кто же?

-Этого я знать не могу. Да и не узнаем мы. В игру, док, вы вступили тогда, когда потопили свой корабль. Тут то все и началось. Из моего похищенного журнала Оливе выдрал страницы, оставив вам только первую подсказку. Так сказать, направление. Правила к игре. Эту подсказку он и передал Антуану, через Марьелли.

Мэриус мотнул головой, отгоняя наваждение.

-И ведь все сходиться. Черт. Но как? Почему тогда, в той пещере на Юкатане, Оливе сказал, что вы мертвы?

Фуле улыбнулся.

-Помните, Мэриус, вы скатились в яму?

-Такое забудешь…— пробубнил доктор.

-Да. Так вот. Вы думаете, вы первый, кто очнулся? Нет. Сначала пришел в себя наш любимый боцман. И как вы думаете, кого он встретил в этой пещере? Ни за что не догадаетесь. К нему вышел из-за зарослей мха…

-О боже, моя голова!— простонал очнувшийся на холодной земле пещеры Оливе.

Вокруг него в абсолютно бессознательном состоянии валялись матросы. В трех шагах от него, прильну щекой к земле, лежал Мэриус.

Справа раздался чей-то голос.

-Вот мы и встретились, дорогой мсье Буне!— вкрадчиво произнес голос.

Резко мотнув головой в сторону голоса, боцман увидел, как отодвинулись свисавшие сверху пряди мха, из-за них вышел человек. В правой руке его была длинная шпага. Он шел медленно, твердой уверенной походкой.

-Кто вы такой?— осторожно и довольно резко спросил Оливе.

-Я тот, чье имя вы, поганые сволочи, сумели забросать грязью!— он угрожающе выставил шпагу вперед, так, что ее острие теперь находилось не далеко от длинного носа боцмана.

-Я не понимаю вас, мсье!

-Меня зовут Фуле, Де’глу, с вашего позволения.— Процедил он сквозь зубы.

Оливе мертвенно побледнел. Вот уж кого-кого, а вот Фуле здесь он увидеть совершенно не рассчитывал.

-Защищайтесь, бесчестный. И да прольется кровь того из нас, кто не прав.

Боцман выхватил шпагу и сцепился с врагом. Иногда под ноги попадались тела матросов, которые до сих пор были без сознания. Это осложняло поединок. Но его исход случился очень скоро. Сделав резкий выпад вперед, Оливе поразил старшего Де’глу в самое сердце. Тот остановился, пошатнувшись, упал, прямо на одного из матросов и замер.

«Это было проще, чем я думал». Гадко улыбнувшись, боцман, схватив за ноги поверженного врага, он оттащил его тело в самый дальний и темный угол пещеры и забросал там сырой землей. Затем, методично обойдя всех матросов, он, садясь на корточки рядом с каждым, пронзал его сердце острой шпагой. В живых он оставил только Мэриуса, решив, что ему еще предстоят некоторые жизненные разочарования, которые он просто обязан и увидеть, и услышать.

Оливе лег на землю недалеко от доктора и закрыл глаза, дожидаясь, когда же тот очнется…

-На самом деле, я не умер. Этот прохвост даже не зацепил меня. Просто действительно нужно было, чтобы вы обнаружили Брэна сами. А вот за жизни убитых тогда матросов, вы уж…эх, простите.— Он виновато развел руками, давая понять, что здесь не причем.

-Но зачем он нужен был им?— спросил доктор, глядя прямо на Брэна.

-Очень просто. Карта! Похитив его, они выведали у нашего Брэнтома карту местонахождения сокровищ. Ведь только он один знал все эти непролазные джунгли так же хорошо, как и индейцы. А добыв карту, они сделали с нее копию и отослали вам. Только на этой копии указали не те места, где должны были быть ловушки. Поэтому половина всей вашей команды и осталась там.

-А индейская засада?

-Это, скорее всего, чистая случайность. Как бы то ни было, Брэна, через тайный вход внесли в пещеру и оставили там. Марьелли тоже там был и учувствовал во всей этой белиберде.

-Но почему Марьелли сам не забрал сокровища и не смылся. У него были все возможности — поражался доктор.

-Да, но во-первых, он не такой уж и гад, чтобы бросать партнеров, а во-вторых, вас док, должен был убить именно Оливе. После чего, он преспокойно расправился бы с Брэном и забрал сундук, который доставил бы прямо на борт тяжелого галеона «Сан-Франциско». Это флагман эскадры Марьелли. Кстати, возможно скоро, эта эскадра облагородит своим присутствием и эти воды.

-Мы не сможем отбиться…— покачал головой Эван.— У меня осталось от силы человек пятьдесят, это если с соседним поселением буканиров. Может, с командой Брэнтома, человек восемьдесят. Но этого мало, уважаемый капитан Фуле.

-Да, я понимаю…

-Это ужасно.— протянул доктор.— А ведь я считал его своим другом!

-Ну все, мсье Фукс, успокойтесь. В целом же, сейчас, все хорошо. Брэнтом жив. Вы тоже. Сокровища с вами.

-Да, но есть, как я уже сказал проблема…— вставил Фуле.

-Да, мы помним, мсье Де’глу. Именно на ее решение я и пытаюсь в данный момент настроить доктора.

-Я в порядке, сэр!— отозвался он.

-Ну и хорошо. Что же нам сейчас делать? Сбежать с этого острова нам не удастся. На столько человек у нас нет кораблей, а в шлюпках далеко не уплывешь,— рассуждал в слух Эван,— под боком Сантьяго и Гавана. Да, придется, наверное, принять бой и погибнуть.

Он тяжело вздохнул. Брэн отмалчивался, хмуро глядя в стол. Фуле, пожав плечами, наклонил голову вниз. И тут, затормозившее свою деятельность сознание доктора вдруг заработало. Причем с поразительной четкостью и ясностью.

-Господа! Что мы имеем против двух тяжелых галеонов, хорошо вооруженных, с полной командой на борту?

Его слова заставили Эвана улыбнуться.

-Ха, да практически ничего. У них на каждом корабле минимум по триста человек. А сколько пушек, я и считать боюсь…

-Семьдесят две. В общей сложности. Примерно…— подсказал Брэн.

-Вы представляете, доктор? Целый плавучий форт.

Теперь настала очередь усмехаться Мэриусу.

-А вот и нет, уважаемые. Против бездушных кораблей у нас есть …мать-природа, которая поможет нам. При заходе в вашу бухту, я заметил две отвесные высокие скалы, которые свисают над морем футах в ста от него.

-Немного не понимаю, к чему вы клоните.— заинтересовался Эван.

-У меня есть такой вариант. Установим по четыре пушки со «Счастливчика» на каждом утесе. С такой позиции будет очень удобно простреливать всю палубу корабля картечью. Оставшиеся пушки поставить на корабль и спрячем его где — нибудь в соседней бухточке, так, чтобы его не видели испанцы. Задачей артиллерии будет максимально сократить состав команды противника. И еще, Эван, сколько ваша бухта имеет в ширину? В футах.

-Да, футов сто пятьдесят, не меньше. А что?

-А то, что если нам удастся потопить в ней хотя бы один галеон, второй уж точно не прорвется к порту. Тогда то его и можно будет брать абордажем. Как раз и корабль будет рядом.

В комнате повисло молчание. Первым его нарушил Фуле.

-А как вы предлагаете потопить хотя бы один галеон? Это вам не бумажные кораблики, Мэриус.

Доктор задумался.

-Ну, естественно. Сэр Копнер, есть у вас пара больших крепких лодок?

-Пожалуй, найдется! Но зачем вам?

-А вы не догадываетесь? Странно. Да начиним их порохом и пустим прямо к кораблю.

-Это дельная идее.— похвалил Эван.

-А что все остальные были не дельными?— ехидно поинтересовался Мэриус.

-Нет, план хорош. Только вот, мсье Фуле, а информация о том, что сюда прибудут два галеона, достоверна?

-Ну конечно, сэр! Может, я и не знал ничего про нападение с суши, но про Марьелли вам говорю серьезно. За деньги этот несчастный испанский капер может уничтожить все, что угодно.

-Да где же он раздобыл себе такую эскадру?— удивился Брэн.

-Это еще что! Раньше у него кроме этих двух галеонов была еще каравелла и фрегат! Только их пришлось отдать испанцам. Он ведь тесно сотрудничает с ними. Им понадобились корабли для похода на какую-то французскую колонию, не помню точно какую, и эти корабли, испанцы благополучно потеряли. Так что, нам повезло.

-Мсье Де’глу,— обратился к Фуле доктор,— я хотел спросить, насчет патента Испании…

-Не волнуйтесь об этом. Патент я через пол года вернул и ушел со службы испанского короля. Все таки, я Де’глу!

-Это точно. Ну, так что, сэр, вы готовы показать испанцам в лице пирата Марьелли, что такое гнев разъяренного хищника!?

Как только на горизонте появились две черные точки, у пиратов уже все было готово. Восемь пушек, которые украшали два высоких утеса, были аккуратно замаскированы листвой. На самом дальнем из них находилось восемь человек. И еще пара местных жителей поселения не считая Жирара, который инструктировал канониров. Примерно столько же находилось и на втором утесе.

В соседней бухте находился «Счастливчик». На его борту было с лишним семьдесят человек, вооруженных до зубов. Среди них оба Де’глу, Эван и доктор Фукс. Еще несколько поселенцев укрылись вместе с двумя начиненными бочками с порохом лодками в маленьком закутке бухты порта. Их присутствие очень удобно прикрывали нависшие прямо над водой разлапистые деревья.

Вот солнце оказалось точно по левому плечу Жирара, неотрывно следящим за передвижением кораблей, которые подходили все ближе и ближе.    

В планы испанцев входила атака Пуэрто-Принсипе с целью захвата украденных сокровищ. Никак не ожидал Марьелли, что Оливе провалит задание. Поэтому теперь приходилось действовать самому.

Когда флотилия подошла к берегам пиратского поселения, пушки на утесах «расчехлили», обнажив их стальные дула. Все население Пуэрто-Принсипе было эвакуировано и теперь помогало пиратам как могло.

Вот огромный, медленно плывущий галеон зашел в бухту. Второй корабль, больше первого, следовал за ним на расстоянии в один кабельтов. Первый галеон развернулся левым бортом для залпа и не заставил себя долго ждать. Раскат грома прокатился, казалось бы, по всему острову. Тяжелые ядра посыпались на пустые дома и хижины, ломая крыши и стены. В ответ зарвавшимся испанцам с утесов на палубу корабля полетели тяжелые чугунные ядра. Пушки грохали не ровно, а по отдельности. Но это не убавляло эффекта. На галеоне началась паника. Корабельные орудия никак нельзя было перестроить для того, чтобы бить ими вверх. Но, даже если бы испанцы так сделали, то абсолютно ничего бы не добились. Кто-то из местных жителей скинул вниз с утеса на корабль средних размеров валун. Он стремительно набрал скорость и врезался прямо в палубу, пробив ее до самого опер-дека. Некоторые последовали этому примеру и начали скатывать большие и малые камни вниз. Они попадали в основном на корму и нос корабля, так же задевая иногда реи мачт.

Из своей засады показались лодки. Они шли на небольшом расстоянии друг от друга. Стоя на утесе Жирар внутренне сжался. Одна пуля, пущенная в сторону брандеров, и они разлетятся в куски, не причинив урон кораблю. Но, похоже, испанцы и не замечали маневр пиратов. На галеоне, в страшной суете, многочисленная команда пыталась перезарядить орудия, так как совершить поворот оверштаг им не хватало ни места, ни времени

Брандер, который несли вперед спокойные воды бухт, медленно подбирался к кораблю. Когда же его заметили, было ужу довольно поздно. С утеса в лодку полетело ядро, которое, врезавшись в пороховой завал, разорвало к чертям первую лодку, а за ней и второю. Что этот ужасающий взрыв сделал с кораблем! Бак был разорван как легкая ткань в грубых руках пирата. Пробоину заполнила вода, и корабль пошел ко дну. Бухта Пуэрто-Принсипе была не глубока, и поэтому испанский галеон лишь только частью кормы оказался в воде. Все остальное торчало в воротах бухты, затрудняя подступ к ней. С палубы корабля в воду полетели матросы. Кто-то успевал ухватиться за ванты или порванный такелаж, но в большинстве своем, они сгинули в водах Пуэрто-Принсипе.

С обоих утесов донеслись радостные вопли. Но это был еще не конец. На второй галеон у пиратов зарядов уже не осталось, и теперь им оставалось лишь следить за происходящим.

Испанец, взяв правее, пошел вперед, стараясь обогнуть погибший галеон. Тут, из-за дальнего утеса, так долго томившийся в укромной бухточке, с наветренной стороны, на всех парусах вылетел «Счастливчик». Абордажная команда была полностью готова и всем составом столпилась на шкафуте. Корвет быстрым ходом приближался к испанскому галеону. Дав залп из орудий левого борта, он начал разворачиваться на встречу к корвету. На «Счастливчике» начали спешно сматывать паруса. Когда были убраны марсели, и корвет резко замедлил ход, оба корабля оказались борт к борту друг с другом в ста футах друг от друга. Левый борт испанцев еще не был готов к залпу, поэтому солдаты атаковали пиратов с мушкетов. Не все пули достигали цели, но особо меткие выстрелы довольно точно сражали на повал людей из команды Брэнтома.

-Левый борт!— прогремел капитан Де’глу, стоя на лестнице, ведущей на ют.

— Готов левый борт!— ответили ему.

— Огонь!

Десять орудий левого борта рыкнули. Запасы картечи у пиратов подходили к концу, и на острове не нашлось ничего подобного, поэтому в дула, вместе с мешочками стальных шариков засыпали так же пистолетные пули, а так же и всякий мусор, имевший хоть какую-то форму и сделанный из стали или чугуна. В ход шли вилки, сломанные лезвия клинков и прочее. Как бы то ни было, с такого расстояния урон от залпа был ошеломляющий. Испанские ряды заметно поредели. Тем временем корабли сблизились и с обеих палуб в неистовой ярости полетели матросы. На палубе корвета, защищавшие его матросы быстро отбили атаку испанцев и присоединились к атакующему авангарду. Битва на галеоне продолжалась чуть дольше, и когда последний испанский матрос упал на настил с рассеченным лицом, абордаж закончился.

Доктор, вытирая шпагу, огляделся.

-Эй, Фуле!— позвал он старшего Де’глу, который во время абордажа вместе со всеми, на равнее бился с испанцами.

— Слушаю вас, доктор!— весело ответил он. Кажется происходящее забавляло его.

-Марьелли здесь?

-Он должен быть. Хотя, можете не искать его среди команды! Спуститесь в каюту!

Доктор Фукс так и сделал. Широко шагая, он спустился в капитанскую каюту. Увиденное там почему-то не потрясло доктора, и даже не удивило.

Посреди комнаты, в петле, подвешенной к потолку через балку, висел среднего роста бородатый мужчина, одетый в лохмотья, как цыган на базаре. Глаза его были закрыты и, казалось, как будто сжаты конвульсивной судорогой.

Сморщив нос, Фукс стороной обошел висевший труп и направился к столу, где в ужасном беспорядке находились кипы пожелтевшей бумаги. На самом видном месте доктор обнаружил записку, на небольшом, грязном клочке бумаги. В ней было написано:

Я не смог. Другие смогут.

«Чтобы это значило?»— подумал доктор. Окинул еще раз взглядом стол, каюту, и вышел.

Совсем недалеко от пиратского поселения на якорь встала флотилия из пяти кораблей. В ее состав входили два фрегата, один галеон и два брига.

Дверь в каюту Марьелли захлопнулась за доктором. И странным образом, висевший «труп», вдруг открыл глаза

Р.S.

Записка, переданная Фуле Де’глу доктору Фуксу во время их разговора в резиденции Эвана.

Ну вот, уважаемый доктор, теперь вы все знаете. Или, почти все. Возможно, скоро мы все умрем, поэтому хочу посвятить вас в одну маленькую тайну, узнав которую, вы навсегда измените свое мнение обо мне, да и о других людях.

Я передам вам все в точности, что слышал сам. Вспомните для начала похороны своей матери…..

-…..и пусть земля ей будет пухом. Аминь!

-Аминь!— как эхо повторили за священником собравшиеся вокруг гроба несколько мужчин.

Крышку гроба, в котором лежала женщина средних лет, с оглушительным скрипом закрыли. После чего сам гром медленно погрузили в могилу, глубиной в шесть футов.

Двое крепких бородатых смотрителей кладбища начали закапывать яму усердно, работая лопатами.

Собравшиеся скорбящие выразив слова соболезнования человеку, стоявшему все время погребения у гроба, спешно покинули это место. Когда яма была на половину зарыта, со спины к этому человеку подошел другой.

-Нет твоего сына....Где он?— мягко спросил подошедший.

— Я не стал брать его. Он и так убит горем. Мне кажется. Не стоит травмировать его еще сильней.

— Это правильно. Знаешь, брат, по-моему пора нам познакомить наших детей друг с другом. А то ведь как никак родственники. То у тебя времени не хватает, то я занят. Конечно, наше дело правое. Мы избавим страну от этого глупого короля вместе со всеми его приспешниками, а парни то растут, и даже не знают ничего о своих родственниках

— Хм, да, пожалуй ты прав, Роберто. Ты прав.