Михаил Берсенев — Как дикий капитализм манеры человека облагораживает

   Или купил ты себе через оказию, минуя многолетние очереди, новый автомобиль. Сразу же почти к тебе в гости пожалуют ребята из отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности: «Откуда денежка на покупку, ведь работаете вы на заводе, что делает опоры шасси самолета? Уж не продали ли вы пяток таких изделий «налево»? Американцам, например?». Далее. Если вы работали в НИИ и делали открытия, создавали новые механизмы и идеи, то вам государство платило зарплату в 160 руб. в два приема. Аванс — зарплата.

   Если в этом же НИИ вы ничего особенного не делали, гоняли целыми днями чаи, брали бумажку и целый рабочий день носили ее из отдела в отдел, везде смакуя чаек с сушками, то государство все равно платило 160 руб. в месяц. Те же аванс — зарплата. Возможно, так работать было приятно. Но нынче — дикий капитализм. Деньги во главе угла, и они могут очень многое. Я даже приметил воспитательное воздействие презренного металла на разум и поведение несколько огрубевших в душе и манерах сограждан.

Итак, ситуация. В малом городке Дзержинский, что недалеко от столицы, природа создала каскад прекрасных карьеров. Прозрачная, чистая вода. Берега из белого песка искрятся на солнце. Сами карьеры окольцованы живописной линией лесов. Девственная красота, если бы не люди. Летом, в жару, народу на карьерах столько, что не то что яблоку, а и вишенке негде упасть. Нет, даже косточке от вишенки.

    В огромной Москве всего несколько мест, где официально разрешено купание. Тут же, карьеры совсем рядом с мегаполисом! Естественно, что огромные толпы москвичей, гостей столицы, жителей самого города Дзержинский стремятся сюда освежиться в солнечные летние дни. Это — их законное право, никто не спорит. «Освежение» проходит основательно. Весь берег, весь песок, напичканы мусором. Окурки, куски битого стекла, пластмассовые бутыли из-под пива, погнутые шампуры, пивные пробки, собачьи фекалии, банки из-под соленых огурцов и кетчупа. Все окрестные кусты обильно политы мочой «освежающихся». Белый песочек покрывается желтыми пятнами выделений и кровью после стычек «совсем переосвежившихся» между собой.

В воде тоже плавают бутылки, обломки пенопласта, чьи-то кроссовки и прочие предметы. Ходить по берегу опасно — везде можно пропороть ногу. Туалетов нигде нет, соответственно, выпитое пиво увеличивает объем воды в карьерах. Милые собачки                                                                                                

размером с лошадь, плещутся вместе с хозяевами в воде, потом выходят на берег, трясут шерстью так, что десятки людей вокруг ловят собачьи блохи.

Песики эти любят справить свои потребности прямо на песочек. А чего? Удобно, песочек теплый, да и лапами можно закопать продукты жизнедеятельности организма. Выпившим хозяевам все равно. Они либо спят, либо бьют друг друга по физиономиям.

После отдыхающих остаются горы мусора, которые высятся, как пики Кавказа, по всему берегу этой чудесной природной акватории недалеко от столицы. Лишь только небо остается пока чистым, но и то ненадолго. Туда пуляют петардами, запускают надутые презервативы, как праздничные шарики, играют в воздушного змея. Такая вот картина массового отдыха. Зато — бесплатно, зато — весело, зато действительно — народный пляж. Кто хочет — пришел, и как хочет — отдохнул.

И вот случилось нечто: на кусок этих пляжей положили взгляд предприниматели. Капиталисты. Взяли они определенный отрезок загаженного берега карьера в аренду у городской администрации. И началось! Огородили арендованную территорию сетчатым высоким забором. Наняли охранную фирму. Нагнали южан в качестве рабочей силы и стали те работники мусор вычищать.

   Ходили трудяги, темноволосые, подобно золотоискателям, с большими квадратными ситами, трясли в тех ситах песок в поисках, правда, не самородка, а осколка от бутылки, ржавого гвоздя, окурка или смятой алюминиевой банки от пива. Долго просеивали песок, копали внутрь. И накопали несколько грузовиков самого разнообразного мусора! С небольшого отреза пляжа!

    Не мешков, а именно грузовиков. Вокруг высокого забора из сетки теперь можно было наблюдать удивленные, с элементами шока, лица отдыхающих и жителей города. Еще бы! Такого чистого, белого, сыпучего песочка на пляже они давно не видели в здешних местах! А капиталисты пошли дальше: установили туалеты, пробили скважины на воду, провели электричество и сделали душевые кабины прямо на арендованном ими куске пляжа.

    Разметили волейбольную площадку, установили теннисный стол, организовали горячее питание и продажу прохладительных напитков. Цены — дороже, чем в городе. Хочешь — пей и ешь, хочешь — нет. Сделали и пункт проката шезлонгов, пляжных зонтов, волейбольных мячей и теннисных ракеток. Через каждые три метра поставили вместительные баки с мешками для мусора. Захочешь насорить –не сможешь: в бак попадешь!

   На входе на пляж вам на запястье надевается специальный браслет, напоминающий те, что выдают за границей отдыхающим в определенном отеле. Это как бы символ принадлежности к конкретной группе людей. В данном случае тех, кто приобрел за деньги билет на платный пляж. В интервью охрана этого пляжного комплекса (уже можно и так назвать это сооружение) заявила, что у них есть четкие инструкции по работе с посетителями платного пляжа.

   Запрещается вход лицам в нетрезвом состоянии. Не допускаются на территорию люди с собаками. Охрана шествует по пляжу, следит за общественным порядком. Если вдруг человек становится неадекватным в поведении, его выводят за территорию. Если заплывают с бесплатных пляжей хитрые «зайцы», чтобы «на халяву» понежиться на чистом, но платном песочке, то охрана отлавливает таких «зайчат» (достигающих в весе порой более 110 кг.), и так же выводят наружу.

   Если становится заметно, что среди посетителей зреет конфликт и возможно столкновение с агрессией и дракой, то охрана вмешивается еще вначале конфликта и делает предупреждение разбушевавшимся типам. Если не подействовало, то она может вызвать и наряд милиции, чтобы надолго усмирить драчунов. Теперь — об удобствах. На платном пляже есть несколько кустиков, но их никто не поливает продуктами переработки пива и напитков: туалеты рядом, свободны. Таким образом, капиталисты облагородили часть пляжа, сделали пребывание людей на нем максимально комфортным. Это приходится признать.

А люди, что стали посещать платный пляж, также удовлетворены. Девушка в черных очках, блондинка, в интервью выразила отраду оттого, что к ней и ее подруге не лезут с приставаниями «разные нетрезвые темные субъекты», как часто случалось до открытия охраняемого пляжа. Женщина лет пятидесяти рада, что она может прийти сюда с внуком, который опасается собак, без ущерба для психического здоровья ребенка. Семейная пара с ребенком высоко оценили чистоту и отсутствие потасовок и драк. Молодой мужчина сказал, что очень удобно наличие охраняемой автостоянки недалеко от пляжа и такой неказистый факт, что после купания есть возможность принять элементарный душ.

Несомненно, платный пляж разительно отличается от обширного бесплатного. Но капиталисты, заразы, требуют плату за чистоту, спокойствие, комфорт! Итог: люди платят, и ведут себя гораздо чистоплотнее, спокойнее, веселее, если хотите. Не от спиртного, а от спортивных игр, безопасного для ног бега по сухому песочку, от присутствия рядом адекватных соседей по отдыху! Здесь все знают, что если начать бузить, мусорить, плеваться, мочиться на платном пляже, то тебя возьмут под «белы ручки» и выведут за периметр ограждения, а то и сдадут органам правопорядка. Деньги за вход и услуги, естественно, при этом не возвращаются.

Таким образом, денежные купюры, уплаченные самим человеком за свой же комфорт, меняют поведение и настроение этого же человека в лучшую, более чистоплотную сторону. Вот он, воспитательный элемент пусть и дикого, но капитализма! Без нотаций, без призывов к лучшим сторонам человеческой натуры, без идейной составляющей! Чисто экономическое воздействие на психику. И хотя у капитализма, обычно, волчье лицо, но часто это лицо отличается чистотой, ухоженностью и законопослушанием, как это можно заметить на конкретном примере в уютном городе Дзержинский, что раскинулся в полутора километрах от столицы.