На следующий день после рождества Христова мы с парнями вышли прогуляться и познакомиться по дороге, с каким ни будь женским полом, но женский пол не хотел, чтобы мы нарушали его личное пространство, у пола были свои движухи. Тогда мы отправились прямиком на хату к Саше. Саша страдал от одиночества, Сашу мало что интересовало, Саша был очень навязчив и очень часто тупил, с Сашей мы не церемонились.
Заложив за воротник немного домашнего коньяка (коньяк ставила Сашина мама, а он поил им нас, за что от мамы ему доставалось), мы принялись обзванивать бабье, но все были разобраны, суббота, да к тому же послерождественская, нужно было суетиться раньше, но мы никогда не суетились раньше, мы вообще мало суетились. Но проблем с телками обычно не было, им нравилось наше наплевательское отношение, а тут на тебе.
У меня оставался последний номер телефона, девушку звали Катя, я никогда не встречался с ней, кроме как при знакомстве и вообще Катя не интересовала меня как личность, я должен был трахнуть ее подружку Олю, таков был наш невербальный договор, но Оли в городе не имелось. И делать ничего не оставалось, поэтому я позвонил Кате. Катя сказала «алло». Я сказал, чтобы она отрывала свою большую жопу, и свою подругу от дивана и везла их на «Степана Разина 24», она согласилась.
Встретив их, я понял, что подругу я никуда не отпущу просто так, и, выпив, мы оказались в комнате.
Она очень походила на мою мечту, на мечту о которой я все время думал, на мечту которую я не мог понять по трем причинам, первая: я не хотел нарушать ее туманность, вторая: нехватка воображения, слишком много его требовалось на тексты и музыку, и третья: невозможно понять мечту, пока она не сбылась.
У мечты были длинные, мягкие, некрашеные, темные волосы, сто шестьдесят сантиметров роста, маленькая симпатичная голова, маленькие смешные губки, когда она чуть приоткрывала их, то походила на рыбку из какого то мультфильма, маленький волнистый носик, конец которого закруглялся — такая миниатюрная картофелина, красивые грустные, хорошо посаженые, карие глазки, когда она смеялась нос между глазами морщился, и ее хотелось смешить еще. У нее был очень маленький лоб и пухлые щечки, благодаря которым она походила на хомячка. Еще у нее были уши, которые немного торчали и темного цвета пушок над верхней губой. Все на ее лице было миниатюрным, таким миниатюрным, что иногда она казалась игрушечной. Такие девушки по утрам не бывают страшными, по утрам они красиво смешные, еще лучше, чем днем и вечером. Я помню, как Миллер описал голову одной девушки: оторвал, принес домой, положил на подушку и живи с ней, настолько она содержательна. Ее голова была настолько содержательна, содержательней не бывает, но к голове прилагалось тело, которое излучало секс и тепло, тело которое ты хочешь, какая бы там не была голова.
Но это не главное, девушка может обладать какими угодно внешними данными и быть полным гавном, недостойным ни капли внимания и уважения. Она обладала главным необходимым качеством: внутренней борьбой. В глубинах сознания она не подчинялась законам общества, потому что не считала себя его полноправным членом, и потому что питала к нему отвращение. Она не вышла бы замуж в двадцать, не ограничила бы себя роспечатными романами, реалити шоу, домашним кинотеатром, домашними делами, работой, миниатюрными материальными мечтами, дачей и разнообразными видами отдыха во время выходных и отпуска. Плюс она обладала неплохим чувством юмора и желанием близости.
: Ох, меня упрекают за то, что я до чайника придрался...а сам? А ты то чего до Виталика пристал?
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
