Anastasia — "Бедная Настя"

— Меня продают, Варя!.. — махнула рукой девушка, но продолжать фразу не стала, опустившись на лавку. В этой фразе было полное равнодушие к своей судьбе, а в глазах был страх. Кухарка, кинув все, что было в руках, охнула.

— Кто? Кому? Зачем? Неужели барыне не угодила?! — посыпались быстрые вопросы, на которые девушка не могла ответить. Да и знала ли она ответ?

— Видимо, не угодила. А продают меня князю Репнину, — сколько ужаса!

— Так чего же боишься? — князь же тебе ничего плохого не сделает, может, вольную даст!

— Не понимаешь ты, Варя. Я ведь обманула его, что дворянка! Не пристало крепостной девке так просто врать князю! Неправильно это, Варь, не оставит он свою обиду, не простит. А ведь полную власть надо мною получит, когда купит… И что же мне делать? Никто не заступиться за меня, против закона не пойдет… — жарко заговорила Анна, а закончив, разрыдалась.

— Вольную найти надо, не могла же она просто так исчезнуть. Ты же свободная, голубка! Как они могут продать свободного человека? — всплеснула руками кухарка. Хотелось помочь любимице, но перед грядущими неприятностями она была бессильна. Кто будет слушать кухарку, какие такие дворяне?! Хотя князь и не показался человеком мстительным, но все же отвернулся от красавицы, узнав, что она крепостная. И бросил, оставил мерзнуть на улице и не обернулся ни разу! Кто знает, вдруг и правда затаил обиду, а получив законную власть, отомстит?!

Варвара всегда старалась видеть в людях хорошее, но чужая душа потемки. Мало ли, какие мысли в голове князя?

— Так где же я ее найду? — опять всхлипнула бывшая воспитанница барона Корфа. — Кто же мог вольную украсть?

— Польку потрясти надо… — неуверенно потянула кухарка. А действительно, кто? Полька хоть и девка гадкая, но была вроде ошарашена новостью про свободу соперницы. Карл Модестович? А ему какая выгода?

— Вот, опять Польку! Да что вы привязались ко мне, завистницы?! — недовольно проворчала девушка, царственной походкой проходя мимо. Косу она крутила в руке, отгоняя невидимую помеху и выглядела вполне счастливой, а недовольство так, налет небольшой.

— Это ж почему завистницы? — насупилась кухарка, насторожившись. Готовая в каждую минуту броситься на защиту любимицы, атаковать Полину тем, что под руку попадет. Выглядела по-боевому.

— Ой, да завидуете вы мне все, вот и сплетничаете! — махнула рукой крепостная, с видимым отвращением присаживаясь на лавку. — И чего слезы льешь, Аннушка, или обидел кто? Поди защитники все разбежались кто куда… — не упустила случая сыпнуть соль на рану.

— Полина, помолчи. И без тебя тошно! — остерегающе сказала Варвара.

— А что случилось-то? Вот вечно я всегда все последней узнаю, — вздохнула девушка и, подперев руками голову, приготовилась слушать. Только не знала, злорадствовать или же не надо?

— Продают Анну, — неохотно заявила кухарка.

— Кому? — загорелась собеседница, с интересом поглядывая на плачущую Анну. Забалуеву? Вот было бы весело! Поняла бы, как это обычной крепостной жить!

— Князю Репнину.

— Тьфу ты, нашла из-за чего рыдать! — разочаровавшись, вновь одела маску безразличия и скуки, всем видом показывая, как ей здесь не нравиться. Злорадствовать не надо было: князь скорей всего будет с этой выскочкой хорошо обращаться, в шелка, да в бархат одевать, в театр своему дядюшке устроит, на сцену. Жизнь перестала радовать красками. Сначала барон Иван Иванович, потом Михаил Репнин… Одно хорошо: танец крепостной все же заставили танцевать, унизили, только вольную отдали потом. Нет, все равно ей мало! Слишком она на дворянку похожа, дрянь. И почему старый барон ее выбрал?! Эту, у которой ничего такого нет. Талант?! Да какой у нее талант? А она ревет, гордячка. Выросла под крылом барона Корфа, положение простой крепостной уже постыдным кажется. На ее месте Полина была бы счастлива: один переезд в Петербург заслуживал радости, а уж Императорский театр, да еще с покровителем Репниным… Но, как назло, Репнин влюбился в эту выскочку, которая от него нос воротит, и Полине ничего не светило. Положение Анны в доме на правах воспитанницы барона, пользующейся всеми благами и добротой хозяина теперь уже не выглядело столько привлекательно, как раньше. Аньке это счастья не принесло, а за минуту обмана ей придется дорого заплатить. Да уж, дороже не придумаешь: из дворянки вмиг стать крепостной! И жить не захочется! И жизнь содержанки Репнина (который жениться, естественно, не собирался) ей будет казаться отвратительной. И почему она влюбилась в князя? Начиталась книг и решила, что на «маленькую» ложь князь не обратит внимания, как и на незавидное положение самой Анны, сделает предложение и уедет с ней в Петербург? Интересная наивность, наверное, у этой дряни! То, что дворяне слишком редко не обращают внимания на сословную принадлежность, Полина знала с самого детства. Тогда княгиня Долгорукая вместе с князем приехали в гости, взяв детей. Лиза, будучи ровесницей Полины, с радостью бы убежала из-под надзора маменьки. Но маленькая княжна с высокомерием относилась к крепостной и предпочитала скучать около окна, слушая разговоры родителей, чем играть с детьми, ниже ее. Уже потом Полина узнала, что дело вовсе не в княжне, которая с удовольствием присоединилась к игре, а в высокомерной княгине. Вечером крепостная случайно услышала, как Долгорукая свистящим шепотом отчитывает дочь.

«Как тебе не стыдно, Елизавета! Ты — воспитанная барышня! Крепостные не твоя ровня и нечего смотреть на меня такими глазами!..»

Безоблачное детство рушилось на глазах. И разбивала его, не щадя, жестокая реальность. Как жаль, что она узнала всю ее суть так быстро и так рано! Барон относился к крепостным хорошо, но в любом случае, заходить в столовую без подноса было запрещено. Даже Варвара, кухарка, к которой старый барон питал нежные чувства, не могла ослушаться приказа и, тем более, высказать свое мнение.

Прислушиваясь к сдавленным всхлипам, которые и не думали утихать, Полина сама себе удивилась. Она стала жалеть эту худую нахалку! Любимицу всего поместья, получавшую все самое лучшее, забиравшую слишком много из того, что ей никогда не принадлежало! Разве ее следует жалеть?! Разве она знала, что такое быть сиротой, жить без матери и рано узнавать законы жизни?! Разве она так много грязи уже успела увидеть, что потеряла веру в светлое и хорошее?! И все равно тягучее и растянутое чувство жалости появилось. Анна ведь тоже рано осталась без родителей, долгое время жила у тетки, у которой и без Аннушки слишком много ртов, просящих есть. Но барон ее забрал, пригрел, одел. И гадкий утенок превратился в изящного лебедя. Но белоснежные мягкие крылья уже не выдерживают бремя крепостного права. Нелегкая будет жизнь у этой выскочки, если сломается…

— Хватит уже ныть! Слезами ничем не поможешь, раскиснешь еще больше! — грубо проворчала Полина. Заплаканные голубые глаза и добрые глаза Варвары посмотрели на нее с удивлением. Насторожились. Не такой уж и плохой человек крепостная Полина, так сильно разочаровавшаяся в жизни, чтобы так реагировать!