Анна перебирала клавиши рояля. Ей было так легко и хорошо. Она любила садиться за инструмент и играть, играть… Аня любила музыку, когда она садилась за рояль и перебирала тихонько клавиши, играя простенькую мелодию, она забывала все. Она погружалась в чудесный мир. Ее мир! А самое главное, в этом мире не было молодого барина, которого она ненавидела. Да, ненавидела! Она помнила тот вечер, когда ее привезли в этот дом, она стала воспитанницей барона Корфа, тогда она влюбилась в сына барона, Владимира. Но Владимир заявил, что она ему никто! Что она обычная крепостная девка и что он общается с ней только из-за того, что ее ему навязали отец и мать. Эти слова изрезали крошечную душу Ани. Она плакала всю ночь, а наутро она дала себе обет, что она тоже будет ненавидеть барина, что она ничем и никогда не покажет своей любви к нему. И она стала его ненавидеть, а Владимир еще больше взбесился от этого, он стал еще более жестоким, унижая Анну при любом случае. Даже при отце он унижал Аню. Но бесило Владимира еще больше то, что Аня не показывала как это ее задевает, она не показывала, что боится его, она стойко переносила все и даже улыбалась. И лишь ночью, при свете луны, она давала волю чувствам, она плакала! Но вскоре она перестала плакать даже ночью, даже ночью она не давала волю чувствам. И ее сердечко окаменело, она уже ни кого не любила кроме Ивана Ивановича. Она всегда была вежлива с гостями, приветлива, она дружила с Лизочкой Долгорукой, но никому не открывала она свою душу. Она заперла свое сердце, свою душу! А виною тому был Владимир, который даже не подозревал, что пришлось пережить Ане по его вине. И вот сейчас Аня играла на рояле, сейчас она была в своем мире, где она была счастлива, где у нее был прекрасный принц, и этим принцем был Владимир! Но не жестокий барин, а добрый, чувственный, такого, которого не существовало, такого не было. А Аня жила этой фантазией, но она оживала только когда Аня садилась за инструмент. Дядюшка удивлялся, Аня часами просиживала за игрой на пианино, и тогда он нанял ей учителя. Тогда уроки фортепиано не приносили Ане такого счастья, при учителе она не погружалась в свою волшебную страну, и только когда она одна садилась за рояль, она погружалась в свою волшебную сказку, где она была принцессой, а ее принцем был Владимир. Но вскоре обнаружилось, что Аня прекрасно поет, и к Ане начал ходить учитель пения. И все песни, которые пела Аня, будь это самые простые песенки или довольно сложные романсы, все песни она посвящала ему, ее сказочному принцу, Владимиру. И вот сейчас, сидя за роялем, Аня представляла себя в подвенечном платье, и ЕГО, в праздничном мундире, с ней, в церкви. И вот она уже стояла на сцене, а в зале не было никого кроме НЕГО, и она начала петь, петь романс «Воспоминание», это был ее любимый романс, после того, как она случайно услышала, как Лиза разговаривает с Владимиром, и он тогда сказал Лизе, что любит этот романс. Теперь, в ее мечтах, да и наяву, она пела этот романс, пела для НЕГО, пела для себя, для НИХ, которые никогда не смогут существовать! Она пела, и ее ангельский голос разливался по всей гостиной, и не знала Аня, что ее прекрасный принц, сейчас стоял за дверью и слушал ее пение…
У Владимира перехватило дыхание, так Аня прекрасно пела. Ему казалось, что ангел спустился с неба и сейчас он слышит его пение, а не пение крепостной девки , как называл ее Владимир. Он помнил тот вечер, когда ее привезли к ним в дом. Маленькую, озябшую, но прекрасную как ангел. Тогда его сердце застучала сильнее, его кровь забурлила … Он влюбился, он влюбился первый раз в жизни… Он тогда был еще мальчишкой, а Аня была еще младше. Тогда, он еще не знал что она их крепостная, привезенная из деревни. А отец сделал ее своей воспитанницей, и все больше и больше уделял ей времени, забывая о своем родном сыне . И Владимир расстался со сказкой, он расстался с тем светлым чувством, которое родилось в его душе, это была его первая любовь! И эта любовь оказалось крепостной девкой , отнимающей у него любовь отца! И он возненавидел Аню, он ненавидел ее всей душой, плотно заперев то короткое наваждение, когда он испытывал к Ане самые светлые чувства, первой в его жизни любви. С каждым днем он все больше и больше издевался над Аней, а она страдала, и он это видел, и это грело ему душу, не от того, что Володя был злым, нет! А от того, что он видел, как Аня мучается, а значит, Владимир мучается не один. Но в одну ночь тихие всхлипывание из Аниной комнаты прекратились, и вот утром Аня уже вела себя беззаботно. Когда Владимир говорил ей что-то неприятное, она лишь улыбалась, или молча все выслушивалось, казалось, колкости Владимира совершенно не задевали ее, и от этого Владимир был в бешенстве! Как она, крепостная девка , да что она о себе возомнила! И Володя даже не предполагал, чего стоило Ане, это беззаботное поведение с ним, как она страдала! И сейчас стоя у гостиной, он скинул с себя наваждение, и спокойно вошел в гостиную. Его лицо сейчас выражало лишь ненависть, и никто не мог бы подумать, что этот молодой человек сильно переживает, любя ту, которую он унижает, ту, которую он любит и ненавидит, Аню!
— А вы не знали, что крепостные должны стоять в присутствии барина? — ледяным голосом спросил Володя, в эту минуту. Сказка Ани кончилась, и она лишь грустно улыбнувшись, встала и повернулась к Владимиру, ожидая от него новых колкостей. Она спокойно посмотрела ему в глаза, и от этого Владимир еще более взбесился:
— Пение не поможет, когда вас будут пороть на конюшне. Тогда вы забудете ваши манеры, ваш безукоризненный французский, вашу вечную игру на рояле, — он хотел причинить боль той, которая отняла у него любовь отца, которая отняла у него первую любовь, его первые чувства возникли к крепостной. Аня лишь спокойно посмотрела на него, в ее взгляде читалось безразличие:
— Если Ивану Ивановичу так будет угодно, — совершенно спокойным голосом сказала Аня.
— Ну да! Конечно! Отец любит вас, и только вас! Он никогда не причинит вам боль! — справившись с собой, спокойно сказал Владимир.
— Думайте, как хотите, мне все равно, — равнодушно ответила Аня. Владимир приблизился к ней почти вплотную:
— Я отучу тебя дерзить господам! — тут в комнату вошел Иван Иванович, он сразу заметил напряжение, царившее в комнате.
— Что здесь происходит? — грозно спросил он, смотря на Владимира.
— Ничего Иван Иванович, мы с Владимиром Ивановичем просто разговаривали! Я могу идти? — Аня весело засмеялась, Иван кивнул, и Аня спокойно вышла из комнаты, говоря
-Ну вы и рассмешили меня Владимир Иванович... Иван Ивановича удовлетворило то, как Аня ушла, и он, порешив, что у нее с Владимиром налаживаются отношения, предупредил Володю о том, что уезжает к Долгоруким, и о том, что вечером Долгорукие приедут к ним, удалился.
Аня спокойно вошла в свою комнату. Все-таки она была хорошей актрисой, раз так умело скрывала свою любовь. Она уже свыклась с мыслью, что ей не быть с Владимиром. Ее душа давно была закрыта для мира, для всех. Она уже даже сомневалась, любила ли она Ивана Ивановича. Она была благодарна ему, но любила ли? А все из-за него! Из-за него! Аня села на кровать, она не хотела признавать, что сидит в комнате только потому, что не хочет слышать новых грубостей Владимира. Она встала и выглянула в окно. День был пасмурным, не один луч солнца не проникал сквозь плотную пелену туч. Аня невольно залюбовалась пейзажем, она любила вот такие пасмурные дни, ее окно выходила как раз на лес. Она могла часами смотреть на лес, особенно в такую погоду. Небо было похоже на ее душу: солнце — те светлые чувства к Владимиру, но тучи закрыли их, и не пропускают. В комнате Ане было хорошо, Владимир никогда не заходил к ней в комнату, а Аня даже не знала, как выглядела комната Володи. Вот так Аня просидела до самого обеда, и как бы ей не хотелось уходить из комнаты, надо было спуститься к обеду.
Когда Аня спустилась вниз, она увидела там Владимира, Ивана Ивановича еще не было.
— Наверное, он еще не спустился, или же вообще не приехал? — подумала Аня. Она все же решила поздороваться, что бы зря не злить барина, она сделала реверанс:
— Добрый день, Владимир Иванович, — она сказала это безразличным голосом. Корф только что заметил ее присутствие.
— Ну надо же, вы решили снизойти до меня и поздороваться со мной! Я польщен, — иронично сказал Володя.
— Иван Иванович еще не вернулась? — таким же спокойным, безразличным голосом спросила Аня. Она не обратила внимания на слова Владимира, она уже привыкла к его вечной иронии.
— Крепостные должны знать, где их барин. А не отдыхать, или не прятаться. Я собираюсь обедать, так что не отвлекайте меня, пожалуйста, — он смотрел на Аню с такой ненавистью, что ее невольно окатило ледяной волной. Она подошла к столу, на котором был приготовлен обед.
— Стоять, — рявкнул Корф, — Я собираюсь обедать, а крепостные должны обедать на кухне, или прислуживать господам.
— Как скажите, Владимир Иванович, — она сделала реверанс и вышла. Владимира окатила волна ненависти. Да как она смеет! Эта крепостная девка смеет так с ним разговаривать! Мало того, что отняла у него любовь отца, так она еще и дерзит. Да кто она вообще такая! Его размышления прервал Иван Иванович:
— А, Володя! Собираешься обедать? Ну и я с тобой. А Аннушка еще не спускалась?
— А, Анна сказала, что не будет обедать.
— Ну тогда садимся, признаться я проголодался, — удовлетворенный ответом сына Иван сел. Обед прошел молча.
Аня вошла в кухню, ей все сложнее и сложнее было сдерживаться. Ей хотелось накричать на Владимира, отомстить ему за все муки причиненные ей. Но она не могла, ведь она была крепостной Корфов, и все что говорил ей Владимир, было правдой! Она действительно как любая другая крепостная должна была есть на кухне, и прислуживать господам. Но Иван Иванович сделал ее своей воспитанницей, дал образование, но зачем? Разве она стала от этого счастливей? Нет, конечно, она благодарна барону, она не знает лишений, не знает черной работы. Она живет словно в сказке, сказке которую разрушил «злой барин» — Владимир. Полина завидовала Ане все жизнь, она тоже хотела жить в роскоши, хотела чтобы все ее любили? Так почему барон взял Аню, а не Полину? Почему он сделал воспитанницей Аню? Чем Полина хуже? Полина такая же сирота, как и Аня, так же красива, как и Аня. Может быть менее талантлива , но все же? Аня часто смотрела в детстве, как забавлялись маленькие крестьянские ребятишки, а она не могла этого сделать… Она должна была сидеть и учить французский или читать книги. Анне не пришлось работать, таскать тяжелые ведра, выносить помои, но ей так же не пришлось узнать настоящих друзей! Детство ее было одиноким. Лиза была шаловлива, а Аня с детства задумчива. Лиза могла бегать от одного дерева к другому и смеяться, она была энергична, шаловлива. А Аня же не любила бегать, она любила смотреть на небо, на деревья, на природу! Соня, Соня тоже была задумчивой, но она была не такой как Аня, с виду они были похожи: обе тихони, обе могут сидеть часами читать, но не было в Соне той глубины, многие вещи Соня не понимала, может быть в силу своего возраста. Многие книги Соня читала просто, как маменька скажет, а Аня же всегда и во всем искала смысл. Даже во французском романе она искала смысл, и у нее было время на это. Лиза играла с Владимиром, Соня рисовала и поэтому Аня часто оставалась одна. Иногда она разговаривала с Андреем, братом Лизы и Сони. Это был единственный человек, который понимал ее, с которым она действительно могла поговорить. Но Андрей редко оставался с Анной наедине, может быть в силу приличий, а может быть из-за того, что Лиза с Владимиром впутывали его в свои затеи. Вот так Аня оставалась одна, и все свое время она тратила на чтение книг или музыку. Варвара возилась на кухне, Аня села на скамейку.
— Варя, а что у нас сегодня на обед? — весело спросила Аня, Варвара похоже была единственным человеком, с которым Аня могла всегда поговорить, даже если та была занята.
— Так на стол-то уже накрыли. А вот здесь пирожки остались. Ты чего не за столом-то ешь, иль Владимир Иванович опять что учудил? — спросила как всегда проницательная Варя.
— Да нет. Варя, просто захотелось вот тут с тобой посидеть… — Анна не хотела признаваться, она не хотела, чтобы ее жалели или считали слабой. Она никому не рассказывала про Володю, но Варя все прекрасно знала сама. Аня взяла пирожок, и начала потихонько его есть, наслаждаясь каждым кусочком, — какие вкусные у тебя пирожки!
— Эх, темнишь ты Аня, темнишь, — Аня подошла и обняла Варю, женщина рассмеялась, — ну подлиза, иди отсюда, работать мне надо.
: Ох, меня упрекают за то, что я до чайника придрался...а сам? А ты то чего до Виталика пристал?
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
