katsol — Игрушечная жизнь

Когда ночь настигнет город,

Когда мир накроет темень,

Когда спят и стар, и молод,

Начинается их время.

— Привет, Шутка!!

— Какой я тебе шутка, меня зовут Мишутка. Понял? Ми-шут-ка! — недовольно заворчал медвежонок в странном колпаке, — ну что, все в сборе?

— Винни снова нет, — оглядевшись, сообщил другой представитель рода медвежьих в странных бинтах.

— Винни? Ну, у него уважительная причина, Кристофер так крепко прижимает его во сне, куда тут выбраться.

Игрушки сочувственно зацокали и закивали головами, ведь каждому из них были знакомы зубодробительные объятья детской любви.

— Так, тогда начинаем, кто сможет — подтянется, а кто не сможет, хе-хе, отожмётся.

Маленький разрисованный кролик недовольно поморщился от шутки не первой свежести, остальные же подобострастно подхихикнули главному.

— Итак, здесь собрались все те, кто дослужился до статуса любимой игрушки и получил подопечных, — половина присутствующих закатила глаза. Сколько можно напоминать прописные истины? Но Мишутка — игрушка со стажем, который совершенно не просто так до сих пор являлся председателем, — Так, что у нас на повестке дня. Ах да, Джил, почему у твоего ребёнка до сих пор насморк? Отлыниваешь?

Очередной медвежонок смущённо опустил глазки-пуговички.

— Ну почему сразу отлыниваю, просто засыпаю быстро, только Генри кладёт меня в кроватку и всё.

— Ничего себе оправдание! Имей в виду, если в течение двух ночей ситуация не изменится, направим мальчику другую игрушку-хранителя, где это видано вообще?

Посрамлённый Джил поспешил спрятаться за спины собратьев. На первый план вышел маленький единорог.

— Ребята, у меня вот какая проблема, Ника до сих пор грустит из-за развода родителей, не знаю уже, что и придумать.

— Волшебные сны пробовал?

— Естественно. И через день и раз в неделю, по-всякому, но хватает ненадолго.

— Магические песенки?

— Конечно, с этого и начал. Прямо не знаю, слишком сильно тоскует по папе, может быть, обратиться к высшим?

— А шансы там есть?

— Да есть, есть! Её мама жалеет, что выгнала мужа, только гордость глупую свою лелеет.

— Хорошо, я свяжусь с ангелами-хранителями родителей, как их там Эдуард и Анна?

— Да, да. Буду очень признателен, Ника очень переживает, плачет часто.

— Так, с этим всё. Есть ещё вопросы?

— У меня, у меня непонятка!!

— Да, Марси, — председатель ободряюще кивнул странной тряпичной кукле в заплатках, остальные игрушки сочувственно обратили на неё взор, ведь его, как самого талантливого, всегда направляли на сложнейшие участки.

— Прошу разрешить мне ещё остаться у Элинии.

— Полноте, ей ведь уже восемнадцать, — вырвалось у скептически настроенного кота-осьминога, но те, кто был в курсе ситуации, неодобрительно на него зашикали.

— Она… она не совсем обычная девочка, — опустил глаза Марси и тихо продолжил, — она не взрослеет после аварии. Не помню всех этих диагнозов, они для меня слишком сложны, но ей без меня будет плохо. Знаете, она грустит, если во время сна потеряет меня в одеяле, плачет, если не разрешают взять с собой на прогулку. Я даже не обижаюсь, когда она случайно отрывает мне голову, мама обязательно пришьёт мне её обратно. Ну как можно её оставить? Как? У неё часто болят ножки, а голова проходит, только если спеть тихонько песенку. Я просто не могу уйти, знаю, что вышли все сроки…

— А как же другие дети? Они тоже терпеливо ждут своей очереди, что с ними? Зейне, родители которого настолько бедны, что он играет с палкой, на которую намотан носовой платок. Черита, которую совершенно не любит мама. Лойса постоянно обижает старший брат, а Леннеке так заикается, что никто не хочет с ней дружить. Пойми, ты уже десять лет с девочкой, ты не сможешь ей помочь, мы — игрушки, куклы, а не всемогущие чародеи. Мы можем слегка облегчить, помочь, развеселить, но не вылечить всех, кому это необходимо.

— И ты предлагаешь бросить её одну?

— Тебя на всех не хватит.

— Нет, она не останется сама, — ещё одна кукла, разукрашенная Анита, сделала робкий шаг вперёд, — давайте я заменю Марси. Безусловно, я не столь талантлива, но буду стараться изо всех сил.

— Гм, — недоверчиво осмотрел доброволицу Мишутка, — а ты справишься? И как же твоя подопечная?

— Да ей уже одиннадцать, я её интересую гораздо меньше нового айфона, — в голосе Аниты засквозила обида, — кто там помнит, как мы прятались под столом, когда была гроза или как под одеялом рассказывали друг другу сказки. Компьютерные бродилки ведь гораздо интереснее лучшей подруги. Но я не об этом, хочу быть полезна хоть кому-то, пожалуйста, разрешите мне отправиться к девочке Эли.

— Ладно, — улыбнулся председатель, — теперь дело только за Марси.

Но тряпичный куклёныш уже отвёл преемницу за столик с кубиками, и вовсю с ней шушукался.

— Когда у неё поднимается температура, нужно спеть песенку про облака, она тогда легче засыпает и всё проходит, а когда дождь и не разрешают гулять, лучше всего посмотреть с ней мультики. Любимая книжка — «Малыш и Карлсон», она очень старая и потрёпанная, но ей нравится. Мама у неё очень хорошая, на неё всегда можно положиться, а папа устаёт на работе, ты Элинию к нему тогда не пускай, он сердится. Младший братик иногда с ней играет, у него Альрис за игрушку-хранителя.

— У меня всё получится, ты не волнуйся.

— Всё равно жалко с ней расставаться, но что сделаешь, детей много, а нами стать может не каждый. Но ты молодец, вы точно подружитесь.

Они ещё долго болтали, ободряли друг друга, рассказывали истории о подопечных, да и общее собрание тоже принялось обмениваться забавными случаями из жизни, давать советы, разучивать новинки магических песенок, пересказывать интересные сказки и делиться адресами хранилищ волшебных сновидений.

До рассвета оставалось всего несколько часов…

Когда тьма уходит в щели,

Выйдет солнце спозаранку,

Мы вернёмся в колыбели

И в кроватки, и в лежанки.

Мы молчим в дневное время,

На вопросы не ответим,

Мы — игрушечное племя,

Просто дарим радость детям.

Для улыбок мы родились,

И от слёз мы настороже,

Помогайте нам, кто вырос,

Всё исправить мы не можем