Александр Шипицын — Осмотрительность

Прошло много лет, как я летал на боевом самолете, но это качество, привитое мне инструкторами, до сих пор на высшем уровне. Управляя своим автомобилем, я слежу за обстановкой на дороге и всегда успеваю заметить и поздороваться со своими многочисленными знакомыми. Ни одного не пропустил. Жена даже удивляется:

— И как это ты их замечаешь?

Кроме того, я вижу все, что пишут на бигбордах, продают на тротуаре, какой курс обмена валюты. И я не помню, чтобы я пропустил хоть одну выпуклую попку и не сказал:

— Тут и папа римский присвистнет! Не то что, я грешный.

Когда я был преподавателем в военном училище и преподавал будущим штурманам самолетовождение, я обязательно обращал внимание курсантов на этот элемент. Я имею в виду не попки, а осмотрительность. Хотя и попкам нельзя не уделять внимания.

Военные преподаватели — это те же офицеры, и на них в полной мере распространяются требования в отношении физической подготовки. Поэтому два раза в неделю выделялось по два часа на физкультуру. Войны в то время как будто не предвиделось, и не было нужды напрягать свой цветущий организм. Поэтому часть офицеров играла в волейбол, а другая, если это было летом, загорала в траве возле забора, окружающего училище.

Вот лежим мы, несколько самых ленивых офицеров в густой и высокой траве. Загораем. И тут я, обладающий особо изощренной осмотрительностью, замечаю, как через забор перелезает курсант, возвращающийся из самоволки. Ну, возвращается он себе и возвращается, нам-то до этого какое дело? Мы им не командиры. Сбегал пацан к девчонке, не попался, его счастье.

Только вижу я, что наш самовольщик не спешит в родные пенаты, а присел на корточки и что-то из-за пазухи достает и на земле возле забора прячет. Я толкаю Валентина Михайловича:

— Михалыч, а кадетик что-то из самохода принес. Вон как тщательно зарывает.

— Подожди, Саня. Пусть уйдет, посмотрим.

Самовольщик наш ушел. Мы дождались, когда его спина скроется в посадке, и подошли к месту, где он что-то прятал. И точно, под большими камнями лежало три бутылки отличной водки. Как дисциплинированные и порядочные офицеры мы не могли допустить организацию пьянки среди курсантов, да еще на территории училища. Но и ломать жизнь курсанту, устраивая засаду, из-за каких-то трех бутылок водки, не хотелось. А так как была пятница, мы решили пресечь зло в корне и самим побороться с пьянством и алкоголизмом в гараже у Михалыча сразу же после рабочего дня.

Но Михалыч не мог не воспользоваться этим случаем, чтобы не провести воспитательную работу среди подрастающего поколения советских авиаторов. Он вырвал из рабочей тетради чистый лист и крупно написал на нем:

«Му…ак! Никакой осмотрительности! Два балла!»

После этого мы положили лист под камни, где лежала водка, и пошли на построение.

Очень мне хотелось бы посмотреть на выражение лица этого парня, когда он, отодвинув в сторону камни, нашел вместо водки этот лист. Худшей оценки за осмотрительность он, наверное, в жизни не получал.