Александр Шипицын — Жига без запаски

               Кто жил в семидесятых годах прошлого века, должен помнить, что такое для советского человека личный автомобиль. Особенно «Жигули» Волжского завода в Тольятти. Все «Москвичи», «Запорожцы», «Лиазы» отечественного производства и за машины не считались по сравнению с «Жигулями».

               И вот на наш гарнизон выделяют десяток автомобилей. Штуки три «Жиги», а остальное «Москвичи» и «Зюзики», их, правда, тогда «Запорами» звали. Это сейчас на такие машины никто и смотреть не хочет, а тогда,машину еще заслужить надо было, кроме того, что еще денег надо на нее заработать. Я решил не ждать, пока судьба меня в великие начальники выведет и попросил у командира «Москвич 412», стоящий в табеле автомобильных рангов на предпоследнем месте, впереди мотоцикла «Днепро». Командир полка ненавидел своего старшего штурмана и летал только со мной, отчего получалось, что я, рядовой штурман отряда, выполнял самые ответственные задания полкового уровня. Вот командир и облагодетельствовал меня, выделив зеленый, как молодая ящерица, «Москвич» мне.

               А в соседнем полку моему старинному приятелю Вадиму Жухраю, который стал начальником ТЭЧ полка, а это покруче командира эскадрильи будет, выделили «Жигули-2102» — универсал. А это подняло его в собственных, да и моих, глазах на недосягаемую высоту. Туда, на эту командную высоту, ему и выделили престижную модель. Мы с ним встретились в военторге, где и оплатили свои престижные покупки. Со мной вопрос решался очень просто. Я выложил на прилавок 5800 рубликов, мне выписали справку-счет и посоветовали сегодня же ехать в Совгавань на торговую базу флотилии и забирать свой ненаглядный «Москвич», пока мне не досталась какая-то калека разукомплектованная.

               С Вадимом дело обстояло гораздо сложнее. Если «Москвичи» продавались безо всякой предпродажной подготовки, практически на вес, то «Жигули», как модель цивилизованная, могла продаваться только со станции технического обслуживания «Жигулей», прошедшей предпродажную подготовку.

               А ведь известно, что всякое нововведение партии и правительства в Советском Союзе, имеющее целью облегчить, улучшить, облагодетельствовать советского человека, в конечном итоге на местах превращалось в дополнительные расходы и мучения. И Вадиму пришлось отпрашиваться у командира и лететь за тысячу верст во Владивосток. А потом гнать свою советскую мечту до Хабаровска по дороге, которая хоть и нанесена на карте стратегическим коричневым цветом, на деле, местами, мало чем отличалась от улучшенной грунтовой. Причем, в чем это улучшение состояло, вряд ли кто смог бы сказать.

               В Хабаровске надо было остановиться в двадцати метрах от начальника грузового двора, взять в зубы пачку денег и на коленках подползти к нему. Там он деньги мог взять сразу, а места на платформе выделить и через неделю. Потом три-четыре дня на платформе в кабине своей машины стучать зубами, завернувшись в тулуп, потому что рассчитывать на обогрев салона можно было только в том случае, если следом за платформой была прицеплена цистерна с 93-м бензином и была реальная возможность бесплатно перекачивать топливо оттуда. Один в такую экспедицию только Рэмбо или Ван Дамм рискнули бы отправится. Надо было кого-то брать с собой. А это значит, кормить, поить этого кого-то и за билеты платить. А «Жижка» его и так 5600 рублей стоила. По непонятной причине на 200 рублей дешевле менее престижного «Москвича». Но тогда ценообразование всегда складывалось на кремлевском Олимпе самым неисповедимым образом.

               Вот Вадик с подкармливаемым им прапорщиком, большим знатоком машин, прибывает на Жигулевскую СТО во Владивостоке, чтобы выбрать экземпляр подарка судьбы. А выбирать собственно и не из чего. На складе стоят всего две машины бежевого с продрисью цвета. Причем, у одной лобового стекла нет, что сразу ее из числа конкурсантов выводит, а у другой нет запасного колеса.

               Вадим даже как-то растерялся весь. Ну, цвет еще туда-сюда, хотя жена строго предупредила, что в бежевую машину ни за что не сядет. Пусть он сам на такой тарантайке ездит. А вот колесо с диском, не соврать, рублей 50 стоило, да и в дефиците страшнейшем на Дальнем-то Востоке они, колеса жигулевские, числились. Ушлый прапорщик к завскладу подкатил и, соблазняя его червонцем, предложил снять запаску с машины, что без лобового стекла. Но завсклада был тверд.

               — Без лобового стекла у меня ее, может, кто и заберет, а если еще и запаски не будет, придется мне ее для себя покупать. А у меня уже есть одна машина и на вторую денег нет. Да и должности лишиться можно. Вы, парни, берите эту, без запаски. Или ждите следующего привоза. Только я вам советую, берите сейчас. И так осень, а как вы зимой ее погоните, я и не представляю. Да и еще случая не было такого, когда на всех машинах все в наличии.

               Но Вадим уперся. Нет, и все. И уехали они с прапорщиком домой на поезде. Пока ехали, не одну сотню пропили. Ждал Вадик полтора месяца, а как ему сообщили, что прибыли ВАЗ-2102 на СТО во Владивосток, то тут же и другую новость ему довели. Машины с этого завоза на 1600 рублей подорожали и наконец восстановлена справедливость: Москвич теперь не дороже на 200 рублей стал, как был, а наоборот, на 11 рублей дешевле. Хотя я и не знаю, обрадовало ли это Вадима.

               Он второй раз, взяв в займы у друзей полторы тысячи рубликов, покатил с прапорщиком во Владивосток. Там бежевых машин на этот раз не было, а была всего одна, чистого дресневого цвета Жижка. Без переднего бампера. Тут уж Вадим выделываться не стал, а взял, что дают. По дороге его гайцы несколько раз из-за отсутствия бампера останавливали. И в таких выражениях деньги вымогали, что он подумал, а не в доле ли они с похитителями бампера? Во второй половине октября погода на Дальнем Востоке сильно от сочинской отличается и пока они с прапорщиком домой приехали, Вадим, как ведьма из-под Умани, проклинать научился. Прикинул он, во что ему это запасное колесо и бампер обошлись. Получается, что почти в 30% стоимости машины. Вот она, принципиальность, какое дорогое качество. Практически бесценное.    

(с) Александр Шипицын