Станислав К — Фанфик "Джедай". Часть I Оби Ван. Глава I "Джедай"

Часть I

Оби Ван.

Глава I

Детство.

Мое имя Оби Ван.

И эта история моего падения.

Я нарушил почти все статьи Кодекса Джедая: познал любовь к запретной женщине, меня охватило желание обладать ее прекрасным телом, черный яд ненависти к врагам отравил мою душу.

Я падший…

Я о ком говорили, как о перспективном ученике, великом воине и талантливом полководце. Вы можете осудить меня, и я не возропщу. Ведь, кто я? Отверженный, падшая звезда. Я пойму все, кроме лицемерия и лжи — они страшнейшее из зол. Они причина всех несчастий моей жизни.

В своей долгой жизни я совершил много ошибок, за которые платил кровью и страданиями. Я убивал и калечил, освобождал и покорял. Я, герой и предатель, друг и враг, любовник и вертопрах.

Все это я. Но прежде всего я — человек и я любил. Любил так, что душа горела, подобно лесному пожару. Моя жизнь не была легкой, в ней хватало боли и страданий, но лишь благодаря любви я выжил, остался человеком. Именно про нее, про любовь эта история…

XXX

Я родился много лет назад. На зеленой планете Стьюджон, где жили славные трудолюбивые, но доверчивые люди. Они работали не покладая рук целые сутки, выращивая чудесные фрукты и овощи, которыми объедалась вся гнилая галактическая элита.

Правда, денег за свой труд они не получали. Товар и прибыль забирали себе ловкие дельцы, что правили на Стьюджоне. Простой люд вообще ничего, кроме палок и сроков в тюрьме от власти не получал. Он даже не имел права воспользоваться своим трудом. Есть фрукты, и овощи категорически запрещалось. Кто же нарушал закон, рисковал оказаться в местах не столь отдаленных или же вообще с пробитой лазером головой в канаве у дороги.

Правящей верхушке Стьюджона, мелким алчным торгашам, было не выгодно процветание собственного народа. Чем богаче становился бы народ, тем меньше у планетарной элиты было шансов попасть в парламент на следующий год.

Выборы на моей родной планете — это вообще отдельный разговор. Про них можно было бы, написать целую книгу, чей сюжет переходил от дешевого фарса к черной комедии по мере своего развития. Скажу лишь, что основной дорогой к власти на Стьюджоне являлись бесплатные раздачи круп — «эйка» и детских сладостей. Мне кажется, что и сейчас в моем родном мире ничего не изменилось. Также ловкие воротилы крупного бизнеса покупают народ дешевой подачкой перед очередными внеплановыми выборами, также глупое стадо, чем и является этот самый народ, угрюмо ропщет у себя по тесным кухонькам.

Глупцы!

Ваш удел нищенское существование. Вы сами его выбрали.

Что касается моих родных, то их я помню мало. Смутные образы прошлого изредка встают перед глазами. Вот худощавый измученный постоянной работой отец. Мать, что тепло улыбается мне сквозь неумолимое время. Брат. Оуэнн. Где ты? Как ты живешь? Я не знаю. Я не знаю ничего. Это моя вина. Вина, что терзает мое сердце.

Ради славы, ради популярности я забыл своих родных. Этих «никчемных фермеров», как говаривали мои дружки по Храму. Хотя, если разобраться, кто я, если не такой же «никчемный фермер», как и они.

Мы жили в Вилларии — южном континенте зеленой планете. Как там красиво весной! Это я помню даже сейчас. Стьюджон переживает две зимы: в положенный срок и весной, когда все деревья белы, как снег. Но это снег жизни, снег пробуждения.

Я с раннего детства приучался к работе. Я научился высаживать ростки в податливую почву и собирать богатый урожай. Я научился вставать свет не заря и работать до ночи. На Стьюджоне так жили все или же погибали в голоде и нужде…

Сначала я противился подобной участи. Потом смерился. Я уже представлял себе, как вырасту, заведу собственное хозяйство, женюсь и умру в окружении многочисленных отпрысков и их потомков.

Потом пришли они…

Таинственные. Закутанные в плащи до пят. Рыцари. Рыцари — джедаи. Защитники тысячелетней Республики. Они пришли вечером, когда заря кровавым багрянцем осветила свежевспаханные поля.

Навстречу им вышел мой отец. Слушал внимательно. Потом кивнул и поник, как-то съежился, сразу постарел. За его сыном пришли. Пришли, чтобы забрать в таинственный Храм в столицу, на Корускант.

   Братишка горько заплакал. Его неразвитый детский ум понимал, старший покидает семью навсегда. У него больше не будет по играм и детским шалостям. Мать обняла меня, и хотя губы ее улыбались, в глазах стояли слезы. Она знала, что дети, отправляющиеся в Храм, никогда не возвращаются. Не вернусь и я. Она оказалась права. С тех пор моя нога никогда не ступала на землю моей Родины.

Отец, обняв меня, сказал на прощание:

— Вот и пришло время, Бен, тебе отправляться в Большой мир. Веди себя примерно, слушайся наставников. Теперь ты не просто восьмилетний мальчишка, теперь ты юнглинг — будущий джедай. Ты станешь уважаемым, великим человеком. Все двери будут раскрыты перед тобой, все рады будут завести с тобой знакомство. Перед тобою ляжет немало заманчивых дорог, однако помни, выбери лишь ту, что идет в руку с правдой.

Я не послушался своего отца.