Александр Шипицын — Генеральская память

В штабе дивизии денежки Любаша выдавала. Она, бывало, насыплет перед собой гору мелочи, чтобы офицеры сами, насколько им совесть позволит обирать бедную женщину, брали причитающуюся им мелочь. Так как все были сплошь гусары, никто к мелочи и не прикасался. Только один раз Генку Старовойтова два друга попросили за них получку получить и талоны ему дали. Тут Генка в двусмысленное положение попал, не взять мелочь, еще дружки подумают, что он попользовался. Взять — что о нем Любаша подумает? Решил брать. Фиг с ней, с Любашей! Вот он за первого получает и 75 копеек из кучи берет. Любаша на него строго посмотрела. Он выдержал, за второго берет 54 копейки, Любаша еще строже смотрит: «Что ж ты, прощелыга, сироту грабишь?!». Генка по инерции за себя восемьдесят копеек набирать стал, тут Любаша так на него зыркнула, что он всю мелочь обратно ссыпал и удрал быстренько.

Так вот, эта Любаша, деньги за классность для дивизионных летчиков в финчасти получила. И, желая выслужиться, генералу и его заместителю, полковнику Васькову, на КДП передала. Еще позвонила и долго перед Васьковым жеманилась, мол, какая она заботливая. Потом в штаб дивизии пошла деньги раздавать. Там забылась и, когда генерал с полетов пришел, она его позвала и еще раз 600 рублей выдала. В ведомости-то его подписи нее было. А он ничего, хороший человек, взял второй раз и не побрезговал. Это, подумал генерал, Любанька от души старается.

Любаша начала кассу сводить, а шестисот рубчиков-то и не хватает. Она в слезы — потеряла. И мелочь не перекрывает потерю. А девушка она была одинокая, от нее муж из-за жадности ее ушел. Она у него все карманы выгребала. А тут, считай, три ее получки как в воду канули. Думала она, думала и вспомнила, что на КДП генералу деньги передавала. Ну и побежала к нему на прием. Сидит, как овечка скромная, в приемной. Зашла, когда позвали. Сразу с порога в слезы:

— Товарищ генерал, ы-ы-ы-ы-ы…, я вам два раза классные выдала. А-а-а-а-аа-…ошиблась я, как лучше хотела у-у-у-у-уу…

— Так что вы хотите?

— Денежки ы-ы-ы-ы-ы… шестьсот рубликов а-а-а-а-а…. верните у-у-у-у-у-у-у-ы.

— Ничего не помню. Какие шестьсот рублей?

— Ну как же? — слезы у нее на всех ресницах висят. — Как же, товарищ генерал? Васьков передал вам на КДП.

— Я расписывался за них? Нет! И разговоров никаких! Я не могу о всяких пустяках помнить и не позволю, чтобы кто-то этим пользовался.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы…! А-а-а-а-а-а…! У-у-у-у-у-у!

С тем и ушла. И в политотдел обращалась, и в парткомиссию. Там ей сказали, что она, наверное, сама их потеряла или, скорее всего, присвоила, а теперь генерала обобрать собралась. И раз она такой элемент нечестности проявляет, то ее лучше вообще из финчасти попросить Поыкала она, поакала. Даже поукала где-то. Никакой пользы. Девчонки в финчасти по десятке скинулись, летчики по рублю дали, а мелочь совсем брать перестали. Вот так и вывернулась, а то хоть в петлю.

А генералу, когда провожали, всей дивизией на подарок — цветной японский телевизор — скинулись. Моряки ванинские телевизор с Хокайдо привезли. На прощальном построении ему телик преподнесли. Он даже прослезился:

— Благодарю личный состав дивизии, — так и сказал, — за ваш скромный подарок.

Ну, оговорился человек, с кем не бывает. А может, и не оговорился, кто его деньги считал? Телик-то тогда полторы штуки стоил. Дороже мотоцикла «Урал»

Генерал по случаю отвала в Доме офицеров банкет для всей дивизии дал. В смысле, на банкет деньги вся дивизия сдавала. Кого пригласили, по 17 рублей 50 копеек сдавали, а кого не пригласили, те по 10 рублей. Я считаю, очень справедливо. Почему все, и приглашенные, и не приглашенные, одинаково сдавать должны? И для банкета оба полка на субботу-воскресенье с довольствия сняли. Повара из сэкономленных продуктов не банкет сделали, а сказку. И свои семьи целый месяц только деликатесами кормили. А уж спирта и брусники для подкрашивания — этого добра у нас в дивизии море целое было. А про румынский гарнитур, лодку и две Газ-24 я еще вам расскажу.