Улайри Марина — Завтрак. История одного утра.

— Джонна… — Я потянулся и улегся поперек кровати.

Он обернулся, и по его лицу скользнула мягкая улыбка. Он сел рядом и разворошил мои волосы.

— Эй! — Я отбросил его руку, — они ведь запутаются! Я их не расчешу потом!

Он тихо рассмеялся и, пропустив сквозь свои пальцы мои длинные волосы, аккуратно поднялся и протянул мне рубашку:

— Сегодня будет солнечный день. Я хочу прогуляться. Пойдем к морю…

Я нехотя поднялся и, осознав, что не совсем одет, а вернее, совсем не одет, я быстро потянул на себя простынь. Здесь уж Джонна дал волю смеху.

— Боже, ты даже покраснел… я тебя что, без одежды не видел? — Он многозначительно поглядел на меня и перевел взгляд на нашу кровать.

Я почувствовал, что ужасно краснею и, резко развернувшись, почти убежал в ванну. Закрывая дверь, я все еще слышал его смех — мягкий и добрый, лишенный, вообще, какой-либо злобы. Я выдохнул и посмотрелся в зеркало и… тут мне захотелось провалиться сквозь землю — так «хорошо» я выглядел! Забегав по ванной комнате, я начал быстро приводить себя в порядок. Я провел в ванне не меньше получаса и получил, наконец, желаемый результат. Из зеркала на меня смотрел молодой и красивый парень — гладко выбритый, с русыми волосами, убранными в косу и потрясающей улыбкой. Да, я определенно был чертовски привлекательным! Удовлетворенно хмыкнув, я вернулся в комнату. Здесь пахло свежестью, легкие занавески причудливо извивались под умелыми ласками ветра, влетевшего через открытое окно.

Джонна сидел за столом в своей неизменной белой рубашке и жилетке, цвета слоновой кости. На его золотистых волосах играли солнечные блики, а дорогие очки отражали монитор ноутбука с текстом очередного романа моего писателя. Я незаметно прокрался к шкафу и натянул на себя свои любимые коричневые джинсы и набросил рубашку кофейного цвета. Заправив за ухо прядь своих волос, я подошел к своему джентльмену и осторожно провел пальцами по его шее. Он что-то фыркнул и оторвал взгляд от компьютера.

— Журналист не хочет позавтракать? — Джонна указал на столик, где мирно остывал чай с бергамотом. Я потер руки и приглашающее кивнул ему:

— Составь мне компанию, пожалуйста…

Он обречено вздохнул и выключил компьютер — со мной бороться бесполезно. Я победоносно улыбнулся. И все же самую главную битву я проиграл — я позволил ему очаровать меня. Он пришел в мою жизнь и перевернул ее. Внес хаотичное существование журналиста какой-то английский порядок. С его дурной подачки, я начал носить косу, вместо «конского хвоста» как он его называл. Его хладнокровие заставляло меня умирать от злости, но один взгляд его сумеречных глаз и мой гнев исчезал, уступая место не свойственной мне разумности, нежности и ясности. Джонна протянул мне чашку чая и, тем самым, вывел меня из сладких мыслей. Я хмыкнул. Мы не торопливо позавтракали, беседуя обо всем на свете. Я всегда поражался, как он умудряется говорить обо всем с таким знанием дела. Мда, мой джентльмен определенно очень умен. Я снова хмыкнул.

— Я не считаю, что ты не способен поддержать беседу, какой бы она не была… — бросил он.

Я вскинул голову. Как он узнавал, о чем я думаю, всегда оставалось для меня тайной. Он улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.

— И почему я всегда тебе верю… — я рассеяно накручивал на палец прядь своих волос. Я понял что делаю, когда глаза Джонны полыхнули ярким огнем — ему очень нравились мои манипуляции. Я довольно замурлыкал — его так легко было толкнуть на необдуманный поступок, когда он такой.

Он облизнул свои губы:

— больше я хотел бы знать, почему я всегда поддаюсь твоему обаянию и всегда теряю свое хваленое хладнокровие рядом с тобой.

Я подошел к нему и наклонился так, что наши губы почти соприкасались:

— Потому, что я чертовски привлекателен…

Он фыркнул и, притянув меня за воротник, сладко поцеловал. В моей голове мелькнула мысль, что, похоже, прогулку придется отложить, и мне стало безумно хорошо…

                                        Это потому что я люблю тебя…