Елена Вахненко — Город И.

Высокая, подтянутая и миловидная, Амелия выглядела гораздо моложе своих 30 с небольшим лет и считалась преуспевающей писательницей с немалыми перспективами. У нее были серые лучистые глаза, длинные пепельные волосы и чуть вытянутое выразительное лицо. Точеные формы молодой женщины сейчас подчеркивали кремовые бриджи и облегающий топ, а на плечи был наброшен газовый шарфик приглушенного кораллового цвета.

-Амелия, какая встреча! — с искренней радостью воскликнул высокий худощавый мужчина с редкими светлыми волосами и водянистыми глазами навыкате. — Можно присесть возле Вас?

Обычно Амелия предпочитала сидеть одна, но Симон был достаточно безобидным попутчиком, а потому она милостиво позволила ему устроиться рядом. Писательница по опыту знала, что он сразу уткнется в айпад и примется работать над своим глобальным историческим трудом, которому посвящал все свободное время.

Симон был историком возрастом под 40, несколько раз в неделю вел городские экскурсии для туристов и иногда писал статьи исторического характера для газет и журналов. Он был типичным ботаником — как внешне, так и внутренне, и нисколько не тяготился этой ролью.

Худой и нескладный, Симон был некрасивым, но обаятельным. И именно это обаяние помогло ему 10 лет назад покорить некую Эмили. С тех самых пор они благополучно и в меру счастливо жили вместе и растили малютку Софи — милого кудрявого ангелочка с льняной головкой.

-Удивлен, что вижу вас, — рассеянно обронил Симон, вынимая айпад. — Вы ведь живете в пределах И….

-Я была в гостях, возвращаться показалось поздновато, — сдержанно пояснила Амелия.

Удивление Симона было вполне оправданным: Амелия, в отличие от большинства своих знакомых, снимала квартиру в самом городе И. — писательских гонораров, да и заработков обеспеченного мужа Морица, на это хватало. Людям победнее приходилось селиться в небольшом коттеджном поселке неподалеку от И. и практически каждый день добираться до города на автобусе, — а вечером возвращаться обратно. Впрочем, подобные поездки нисколько не тяготили местных обитателей, которые умели наслаждаться буквально всем. Многие находили такие “путешествия” даже приятными и пользовались чудесной возможностью около получаса, а то и дольше, ничего не делать и просто любоваться заоконным пейзажем или расслабленно читать под гремящую в наушниках музыку.

-Понятно… — пробурчал Симон без особого интереса, не став даже уточнять, у кого именно его собеседница была в гостях.

На этом, как Амелия и предполагала, их разговор благополучно завершился. Мужчина углубился в любимую работу, его пальцы бодро забегали по виртуальной клавиатуре айпада, а взгляд впился в экран. И писательница могла спокойно изучать других пассажиров...

Она всех их хорошо знала, конечно. Но ведь нередко бывает, что знакомый до последней черточки человек вдруг раскрывается с совершенно неожиданной стороны, а значит, надо быть начеку: вдруг именно сегодня судьба предоставит шанс подобрать к досконально изученному характеру совершенно новый подход?

Взгляд Амелии заскользил по лицам пассажиров и остановился на не очень молодой, но все еще привлекательной женщине с тонко прорисованным лицом и каштановыми волосами, струящимися под прямым пробором до мягких покатых плеч. Это была Натали, эдакая ‘’гранд-дама’’ возрастом за 40. Пышнотелая, но не оплывшая, с очень женственными изгибами, она предпочитала шифон и шелк, атлас и бархат, носила длинные юбки и платья в пол и буквально источала пряную чувственность. Профессия при этом совершенно не соответствовала ее внешнему типажу: Натали была гидом и, подобно Симону, водила туристов по старинным улочкам города, рассказывая о знаменитых архитектурных строениях и некогда живших здесь людях. Амелия однажды ради любопытства побывала на 1й из этих экскурсий и осталась впечатлена, невольно позавидовав Натали — тому, с какой грацией она подает себя, как красиво и со вкусом кокетничает, одновременно умудряясь сохранять достоинство и некую ‘’дистанцию’’ между собой и туристами. А последние, вернее, их мужские представители, надо признать, обдавали сдобное тело своего гида весьма жаркими взглядами… а ведь Натали была далеко не девочкой и выглядела на свои 40! Зрелость ей явно шла… Одно из многочисленных доказательств — тот красноречивый факт, что постоянным спутником Натали был Феликс, импозантный владелец нескольких городских ресторанчиков, человек солидный и очень небедный. Он-то мог жить в городе (и жил!) и, возможно, приглашал переселиться сюда и свою обворожительную даму сердца, вот только та по каким-то лишь ей ведомым причинам предпочитала коттедж в поселке. Возможно, ценила собственную независимость больше роскоши и комфорта?..

Натали почувствовала внимание писательницы и приветственно улыбнулась ей. Амелия ответила женщине тем же и торопливо перевела взгляд на ее соседку, которой оказалась совсем юная и очень хорошенькая девушка, почти девочка, со стянутыми в тугой рыжий хвостик волосами и бледным ненакрашенным лицом. Это была Миа, молоденькая художница, отдававшая последние деньги, чтобы жить в городе, и готовая ради этого даже голодать.

“Вероятно, тоже ночевала у знакомых”, — рассеянно подумала Амелия. Она испытывала искреннюю симпатию к юной художнице и считала ее своей родственной душой. В конце концов, они обе были творческими личностями!

После Миа объектом ее наблюдений стала ‘’сладкая парочка’’, Джулия и Даниэль: знойная черноглазая брюнетка с аппетитными формами и высокий худощавый парень лет 25. Заняв соседние кресла, они постоянно перешептывались, склоняясь друг к другу, их руки то и дело соприкасались… они выглядели настоящей влюбленной парой, каковою, по их возмущенным уверениям, не являлись. Оба работали официантами в соседних кофейнях (принадлежащих, кстати, покровителю Натали — незабвенному Феликсу) и изображали пламенное соперничество, споря, чье заведение лучше: пропитанный духом аристократизма изысканный ресторанчик Джулии либо небольшое простецкое кафе Даниэля.

Губы Амелии тронула задумчивая улыбка, писательница подавила вздох и заставила себя отвернуться от “не влюбленных”. Наблюдать за ними было занятно, но… неудобно, что ли? Как будто подсматриваешь запретную спальную сцену в замочную скважину…

А вот Нико и Пауль, продавцы всевозможных безделиц в сувенирных лавках... Работая по-соседству, они истово соперничали, причем, в отличие от Даниэля с Джулией, соревновались с вполне искренним жаром и азартом. В частности, они обожали спорить, кто продаст больше занятных мелочей туристам — проигравший выполнял потом какое-нибудь поручение или смешное задание.

Нико и Пауль были настоящими антиподами. Первый — некрасивый, немолодой, с немного обезьяньей наружностью, второй — едва перешагнувший 30-летний рубеж высокий, атлетично сложенный брюнет, в которого влюблялась каждая вторая девушка. И если Нико был безнадежно предан своему ‘’сувенирному’’ делу, то Пауль относился к работе с насмешливой снисходительностью. Амелия немного презирала этого “сувенирного красавчика” за высокомерное великодушие и явный нарциссизм и считала его внешность слишком слащавой. Ей гораздо больше нравились такие мужчины, как Мориц…

Вспомнив о муже, писательница расслабленно откинулась на спинку мягкого кресла и сладко зажмурилась. Скоро, скоро она увидит его… удивительное дело — они расстались всего пару дней назад, а она уже скучает!

“Ладно… — мечтательно подумала Амелия, улыбаясь. — Продолжу наблюдения в другой раз…”

А пока ей хотелось просто ехать, дремать и мечтать… пускай она не была исконной жительницей И., но за проведенные здесь годы успела научиться вкусной неторопливости здешних будней… научилась быть счастливой! А это уже немало.