Boris — 'Чёрный ворон'

«Чёрный ворон,

Чёрный ворон,

Что ты вьёшься

Надо мной,

Ты добычи не добьёшься,

Чёрный ворон, я не твой.»

Бессчётное число раз бегали мы, пацаны, в районный Дом культуры, чтобы посмотреть кинофильм «Чапаев». И казалось нам, что напевавший эту песню легендарный начдив, сам же её и придумал до того, как геройски погибнуть в холодных водах Урала.

Но встрепенулся я, первоклашка, услышав однажды, как «Чёрного ворона» напевает друг моего дедушки-врача Анатолий Алексеевич Мельников. Меня тогда начали брать с собой на рыбалку, и я ликовал, когда старички были рядом. Ведь это означало: костёр, чай из закопчённого солдатского котелка и… негромкие протяжные песни.

Мельникову было уже семьдесят лет, на два года больше, чем моему деду. И вот, вдосталь напившись плиточного чая, и побаловавшись самокруткой, укладывался бывший фронтовик на бок. Затем подперевшись искалеченной на двух войнах рукой и топорща совершенно прокуренные дремучие усы, напевал:

«Чтой ты когти распускаешь

Надо моею головой?

Иль добычу во мне чаешь,

Чёрный ворон,

Я не твой.»

Потом я окончил школу и, поступив в институт, увлёкся походами. Ясное дело — где походы, там и гитара, ну, а раз гитара, то не пропускали мы и ни одного бардовского концерта. Однажды приезжает Жанна Бичевская, и вновь я слышу:

«Отнеси платок кровавый

Милой любушке моей,

Ей скажи — она свободна,

Я женился на другой.»

Пела мисс Оригинальность несколько иначе, чем другие, да и слова были не совсем те, что слышал я раньше. И подумалось мне, Бичевская — в поисках исконного, ранннего варианта народной песни… Да всё равно чего-то не достаёт:

«Калена стрела венчала

Среди битвы роковой,

Вижу смерть моя приходит,

Но Черный ворон, я не твой.»

И вот однажды во время летних каникул перебирал я отцовские книги, искал ноты. Дело в том, что имея за плечами музыкальную школу, аккомпанировал я скрипачам на институтских самодеятельных концертах. На скрипке чаще всего играла Наташа Устинова, моя однокурсница — девушка с такой золотисто-огненной причёской, что казалось, вот-вот вспыхнет.

И нашёлся нужный мне сборник, а заодно невзначай обнаружилось раритетное издание 1912 года «Песни ямщиков сибирского тракта». Открываю и не верю своим глазам. Вот он — «Чёрный ворон»! А первые куплеты такие:

«Под ракитою зелёной

Русский раненый лежал

И к груди насквозь пронзённой

Крест свой медный прижимал

Кровь лилась из малой ранки

На истоптанный песок.

Над ним вился чёрный ворон,

Чуя лакомый кусок.»

И только затем:

«Чёрный ворон,

Чёрный ворон…»

Вот и «Калена стрела венчала нас на битве роковой». Но почему же впоследствии не всё это пелось… Православный крест кому-то мешал?

Давайте петь песню целиком, как пели её наши предки!

24 января 2005 года.

Новосибирск

PS. Ещё приглашаю на