Vellior — Под властью суккуба

На удивление вечер прошел спокойно. Мама и отчим старательно меня не замечали. Это было странно. И непонятно. Впрочем, меня это устраивало. Быстро перекусив, я ушла в свою комнату. Тут проверила электронную почту. Ну, ничего нового. Погуляла по социальным сетям, ответила на сообщения и на этом все. Завтра будет новый день, мой второй рабочий, потом третий и так далее, пока не наступит время выходить на пенсию. А так как в нашей стране пенсионный возраст все время смещают, то в трудовой будет запись «уволена по причине смерти». Впрочем, это я уже загнула.

В дверь постучали, и я рефлекторно свернула браузер, скрывая строку поиска.

— Войдите! — отозвалась я, уже догадываясь, кто это может быть.

Вошла мама. В халате, под которым выглядывалась комбинация.

— Добрый вечер, мама, — я решила сделать вид, что ничего не произошло сегодня вечером. И не было той отчужденности и холода за столом.

— Как день прошел? — в голосе матери я не почувствовала того, что все же ожидала услышать — тепла и участия.

— Знаешь, хорошо. Я попала в хороший коллектив, Зарплата, правда не очень, но все решаемо. Мне обещали помочь заработать больше.

— Хорошо, что ты завела разговор о деньгах… — мать замялась на мгновение, но тут же продолжила. — У нас складываются не очень простые отношения. Кроме того, у отца…

— Если ты про Михаила Степановича, то он мне не отец, — немного резко ответила я. — Так что там у него за проблемы?

— У них на предприятии будут серьезные сокращения. Есть риск, что он попадет под сокращение… А без его доходов…

— Предлагаю сделать так, я съеду от вас. Можете сдавать мою комнату студентам.

— И куда, если не секрет? — насторожилась мать.

— У нас ведь осталась однокомнатная квартира. Что от папы…

— Она сдается. И помогает нам свести концы с концами… Михаил…

— Конечно. Это ведь не его собственность! А ты позволяешь ему командовать и распоряжаться! Может еще и дедушкин дом он пристроил?

— Дочка! Ты не имеешь права так о нем говорить! Михаил Степанович очень много для нас сделал. А тот дом уже был старый. Я рада, что нашелся покупатель на него…

— Стоп! Вы что, продаете его? — тут уже меня охватило отчаяние. Конечно, деревушка была далековато от города, но добраться на проходящем автобусе, не представлялось большой проблемой. Я даже подумывала уехать туда, только бы подальше от опостылевшего мне отчима с его придирками. А тут такой облом.

— У нас большой кредит за машину. И если он потеряет работу, то сложно будет выплатить… — начала оправдываться мать.

— Мама, я переговорю со своей напарницей. Она снимает комнату. Ее соседка съехала и теперь одна кровать свободна. Если все будет хорошо, то я освобожу вам комнату. Может теперь он будет доволен!

— Не надо так. Я не об этом хотела поговорить…

— Правда? По вашему поведению я поняла, что начав работать, стала чужой тут. И платить за аренду комнаты, в которой провела какое-то время не намерена.

— Я прошу тебя…

— Я все решила. Или вы не продаете дом, и тогда я уеду туда. Или мы становимся чужими и… — внутри у меня все клокотало от вскипающей ярости.

— Не делай мне больно, дочка! Я не могу разрываться между вами двоими! Не будь эгоисткой. Никто тебя из дома не гонит… — в глазах женщины появились слезы, а в голосе отчаяние.

— Мама, я люблю тебя, но я уже взрослая. Да, пусть на начальном этапе мне будет тяжело, но я не хочу больше жить с этим человеком. Поверь, так будет лучше для всех нас, — я не понимала, что со мной происходит. Раньше я бы никогда не решилась совершить столь опрометчивый поступок, как уход из дома. В никуда. Причем не имея даже денег для того чтобы прожить самостоятельно до зарплаты.

— Еще раз прошу тебя одуматься. Я пришла, чтобы поговорить с тобой о разделение счетов за свет и воду, но вижу, что…

Это его идея? Вижу, что его. Он купил машину, старую развалюху, которая стоит в гараже и мы только пару раз прокатились на его дачу и в наш домик. А чтобы он смог рассчитаться, я должна лишиться последней памяти о моих дедушке и бабушке по отцовской линии. Я не могу поселиться в нашей старой квартире, потому что ему будет не выгодно. Зато бухать на своих выходных — всегда рад. И дружков своих поганых приводить! — вырвалось у меня.

— Да что ты такое говоришь?! — возмутилась мать.

— Ты помнишь того, кто свернул шею? Он пил с отцом, а потом захотел меня попользовать. И отчим даже не пошевелился. Может он в очереди стоял? Извини, не сообразила, что нужно порадовать благодетеля и постараться для его гостей дорогих! И, знаешь, мама, я даже рада, что у него проблемы. Вот только сомневаюсь, что это что-то изменит. Его все устраивает и вряд ли он пойдет искать работу…

— Он нашел пару вариантов. Дядя Коля обещал взять его в свою мастерскую. И Илья Николаевич тоже не против, он как раз планирует расширять свою фирму… — мать с гордостью посмотрела на свою бунтующую дочь. — Так что трудности будут временными…

— Это ты за него просила? Ходила и унижалась? Я знаю, что ни дядя Коля, ни Илья Николаевич не берут людей с улицы. Они предпочитают сходить в колледж и взять новичка, обучив его всему, что нужно знать мастеру. Я знаю, потому что общалась с ними. И ты это знаешь, — бросила я очередной козырь.

— Значит, хочешь получить домик в деревне? — в голосе матери послышалось отчаяние.

— Скажем, я бы хотела квартиру. Но буду рада и домику в деревне. Хотя и его я не получу.

— Туда много денег надо вложить. А ты не строитель, да и на зарплату библиотекаря много не сделаешь…

— Все-то ты знаешь, мама. И все же, имея за спиной хоть что-то, я бы чувствовала себя более спокойной.

— Я поговорю с Михаилом Степановичем...

— Это ведь наше имущество, которое имелось до твоего второго брака, так же как и квартира. Они не делимы и принадлежат только нам с тобой. А ты отдаешь их в лапы этого барыги! Ладно, извини, у меня был первый рабочий день, и я просто устала, — я демонстративно зевнула и отправила компьютер на выключение. Сама же поднялась и сладко потянулась.

— Поговорим завтра, — согласилась мать, поднимаясь со стула. — Вижу, что ты сегодня разговаривать, не настроена. Очень жаль. Степан Михайлович не чужой тебе человек. Он очень много хорошего для тебя сделал. Однако своей благодарности в чужую голову не засунешь. Очень жаль.

Мама вышла. А я вздрогнула, ощутив на себе пронзительный взгляд. Повернувшись в ту сторону, я увидела Лилу. Она улыбалась, сидя на подоконнике.

— Я думала, что ты не справишься, — сказала она. — Но под моим чутким руководством, ты многого добьешься.

— Так это ты? Ты… — я не нашлась, как можно выразить свое возмущение.

— Да, я. А что ты думала? Что я брошу тебя на растерзание этого придурка? Ты хоть знаешь, за что его выгоняют? Это не сокращение, а просто выгоняют бездельников. Кстати, машины тоже нету. Он ее разбил, когда бабу возил к себе на дачу. То, что в гараже стоит просто битый металл, который он планирует завтра-послезавтра сдать. Уже договорился. Да и вам ничего хорошего не светит. У него есть женщина. Причем она живет в вашей квартире. Типа снимает, — голос Лилы звучал уверено. Настолько, что я даже не сомневалась в ее правоте.

— Откуда ты это знаешь? — в своем голосе я услышала хрипотцу, он дрожал.

— Ты забываешь, кто я такая. У тебя есть время завтра до работы. Так что отправимся, и ты сама все узнаешь. Впрочем, это дело добровольное. И домик ты свой вряд ли получишь, если оставишь все так, как есть.

— Хорошо, Лила. Я согласна. Завтра съездим и все узнаем. Но сейчас я хочу только одного — спать! — сдалась я. Действительно, тело буквально просилось в кровать, под теплое одеяло, на мягкую постельку. Такую родную-родную.

— Спокойной ночи, — Лила наклонилась и поцеловала меня в лоб, как это когда-то давно, в детстве, делала моя мама…