Мефро — Маньяк

рос всю жизнь на почве нервной, на несоветских мультиках.

...Май, ну май! Эта летняя душегубка выжимает мою судьбу!

Молчи, сырота осенняя, моё невезение жуткое!

Сестра твоя, как растение, а сам ты дурак, неврастеник.

Забудь обо мне, забудь!

И юных Юль да в густую чащу всё чаще и чаще тащишь.

Это клеймо, твой культ — собирать урожай,

подбирать новые со рта слюни, с лунной указкой бежать прочь,

себя боясь, тучных охотников с колбами, идущих по твою голову,

наизусть знающих твой яркий корявый почерк.

Впрочем, никто не каркает, и всё сводится к: мол, не я!

Но однажды ночью все звёзды в небе окажутся на погонах:

И вот светит уже не месяц, ни даже годы — угрёвый стул.

Угрюмый, в ступоре, смотришь на десятки стволов не деревьев,

не в дупла уставился — в дула. С досадой, старательно думаешь:

кто же такой теперь я?

А ведь дул ты когда-то, как ветер был,

плыл напрямик течению, пускал героинь по Вене,

до краёв наполнял графинь, и с них пил, как комар — из трубочки.

Заедал магнитофоном на тумбочке.

Записи-сапиенсы — вон они — сколько же, сколько их!

Вспоминаешь: о талой талии, как тонкая бледная кожица

разогревается, раскалена,

покрылась прекрасной дипломной корочкой!

Её нараспашку форточка, а сердце: тудум-тудум, тудум...

Ты думала! Крепче держись за поручни!

Острые крики, тихие возгласы. Калякает хитин по воздуху.

Слишком поздно...

Небеса мне давно вне зоны, а дорога одна — в низовье.

Стереть неизбежный опыт вот бы возможность была б!

Теперь — пуху девший тополь в обществе баобаб.