***

"Ах, как печально, что им помочь куда сложнее, чем тем самым мёртвым душам" — подумала девушка, поправив жёлтый вязаный плед на плечах, наблюдая с балкона за этой вечной для осени картиной. Поток воздуха безжалостно бил в окно, которое свистело и дребезжало, грозясь разлететься на кусочки и впустить холщенный арктический ветер в дом. Незнакомка решила послушаться этого предупреждения и покинула свою смотровую площадку, променяв ее на домашний телевизор. Но он не принёс хороших вестей: там — война, тут — обман, за реками и морями бушует болезнь, а где-то совсем далеко (хотя ближе чем кажется) поднимаются восстания.

"Круг замкнулся. Спираль жизни совпала с чумой, войной и революцией" — тяжело вздохнула она, выключив аппарат, и подошла к окну. А там все так же капли скакали с крыш на карнизы, окна, машины, зонты и асфальт, а какие-то зависли на высоких зелёных наблюдательных пунктах, но и этот перевал не вечен и Судьба берет свое.

"И Фортуна ничего не имеет против. Жаль, только в природе такое бывает, что работают они сообща" — такая мысль посетила голову домоседки, как вдруг её прервал прыжок чёрного продолговатого объекта. Небольшая кошка уселась на подоконник, мягко замурчав. Девушка прошлась ладонью по шелковистой сажевой шерстке, которая, скорее, была бы к лицу вороне.

— Привет, Зива. Опять мышей гоняла?

Кошка вальяжно изогнулась и приняла любимую позу Обломова, проигнорировав вопрос хозяйки, после чего сладко зевнула.

— Ну все ясно с тобой, лежебока! — наигранно пролепетала особа, оставив животное в гордом одиночестве.

Поправив свой рыжий хвост, она вернулась к окну. Сторонний наблюдатель уже решил бы, что она ожидает кого-то. В каком-то смысле, это было верно. Она знала, что город дышит лёгкими людей. Рано или поздно она увидит в окне отвалившиеся бронхи, которым нужен будет проводник.

"Гермес — у греков. Валькирии — у викингов. Велес — у славян. Анубис — у египтян... Этот список можно продолжать до бесконечности. Кто б мог подумать, что эту работу выполняют такие же души, как и они. Только с одним лимитом жизни. Иронично. " — вспомнила особа слова одного композитора, что был прикован к фортепиано в своём старом, пустующем доме.

Кошка решила сменить свое местоположение и перескочила на стол, задев старый радиоприемник хвостом. Голос вырвался, стремительно затянув знакомые многим строчки:

"Я вижу, как закат стекла оконные плавит. День прожит, а ночь оставит тени снов в углах..."*.

— Зива! Умеешь соль вовремя подать! — всё так же театрально произнесла девушка, подхватив на руки неусидчивую кошку и переключив радио на другую волну, где заливался соловьем Синатра, утверждая, что таков его путь и об этом он ни грамм не жалеет. Сбросив на пол плед, она завертелась в воображаемом вальсе с чёрным созданием. Стук капель замедлился. Ветер задул в трубы, присоединяясь к оркестру 1969 года. А гром завершил вместе с тенором высокую и драматичную ноту. Шелест одежд затих. И только водяные барабаны продолжали выбивать свой причудливый ритм.

* — строчки из песни группы Ария "Закат"