Новогодняя ночь светится множеством ярких огней и веселыми лицами проходящих мимо людей, но Саша всеобщего счастья не разделяет — довольно трудно радоваться вместе со всеми, когда хохлишься, как воробей, хлюпаешь носом и не знаешь, где тебе, собственно, встречать Новый Год.
И с кем.
Оказаться ночью в незнакомом городе достойно, пожалуй, неумелой копирки «Иронии Судьбы», но когда этим счастливчиком оказываешься ТЫ, наблюдающий обыденную, в общем-то, для всех городов картину, но абсолютно не представляющий, как вернутся в свою собственную, становится не до шуток на тему «жалкого плагиата». До родной квартиры, до способов успокоения и избавления от паники, до, в конце концов, чашки горячего шоколада. Но уж точно не до шуток, вызванных хорошим настроением.
Саша осматривается. Рядом, только преодолей метров пять, стоит маленький киосочек выпечки, и возмутительно-аппетитная булка оттуда смотрит на него через чистое стекло, практически утыкаясь в него округлыми румяными заплетёнными краями. Интересно, думает Саша в попытке отвлечься, продавщица сама заплетала их или где-то там, в самых недрах киоска, печёт булочки и хлеб кто-то ещё?
Саша решительно не понимал, как устроено то, что его не касается и верил в чудеса, которые должны были позволить ему очутится дома и перестать думать о неважном, особенно, когда он мерзнет на улице.
Грыз ту самую булку, такую же прекрасную, как и на вид, и верил, немного отогревшись, пожелав работнице Нового года и потратив почти все деньги с карты.
Шёл снег, хлопьями падая на куртку и запутываясь в густом мехе на капюшоне.
Пара весёлых, красноносых мужичков, очевидно, забывших костюмы Дедов Морозов дома, угостили его конфетами «Красный Октябрь» и ушли, рассуждая на тему: «Не холодно ли той леди в купальнике».
Леди действительно стояла в купальнике, держалась за широкополую шляпку и выглядела такой же попаданкой, как и он сам, только прямиком из Сочи или Алтайского края.
Находилась за стеклом и была манекеном.
Саша поджимает губы и отводит взгляд. Ему, очевидно, не светит выпить даже бокал шампанского с примесью пепла желаний (кто вообще придумал, что пепел от простой бумажки с записанными на ней словами исполнит желаемое при приёме внутрь?), не то, что оказаться в квартире у какого-нибудь знакомого или в своей собственной.
Смотрит на роскошную новогоднюю ёлку. Ему кажется, или игрушки на ней, наполовину спрятанные в густых колючих ветках, напоминают оригами? Скорее всего, кажется.
Как и группа счастливых людей, машущая кому угодно, но точно не ему, подходящая к кому угодно, но точно не к нему.
— Саша?
Окликающая какого-то (или какую-то) его тёзку, но точно не его.
— Саша, мы тут! Э-эй!
— Простите?
— Нам позвонили и сказали, что ты потерялся. Как здорово, что мы тебя нашли!
— В большом городе, в канун Нового Года…
— Петь, не начинай. Встретишь Новый Год с нами, уже не успеешь улететь домой, тетя Соня будет рада тебя видеть.
— Как ты вообще здесь оказался?..
— Пееть!
В общем, иду я значит по делам с утреца первого января. На улице уже смеркается, солнышко так мешающее спать всю ночь видимо устало буянить и решило свалить от греха к греху подальше. А люди, также как и я, наоборот, только начинали выходить в мир в поисках хоть какого-нибудь работающего магазина.
Иду значит, никого не трогаю, как вдруг в ближайшем доме открывается окно в которое сквозь решетку первого этажа пытается проснуться немного припухшее лицо некогда трезвого гражданина. И протягивая рученьки тот вопрошает — Пацан! Есть закурить?
Закурили... После третьей затяжки лицо некогда трезвого человека начинает немного приободряться и оглядываясь вокруг спрашивает — Пацан скажи, а где это я?
Я тоже оглядываюсь, вспоминаю карту и названия улиц, расположения и нумерацию домов. — улица Московская, дом примерно сорок пятый, но может быть и сорок девятый. Хотя сорок девятым может быть и тот что напротив... В общем где-то здесь.