Орангутанг — Исповедь покойника (часть 6 — эпилог)

Часть 4 — часть 5 ТУТ

Часть 6

Ошарашен от приёма

дух героя — вот итог…

Словно выпил стопку рома

и лениво занемог…

Все стабильно, нет тревоги,

лишь бескрайние ряды,

вин и всяческой еды…

А вокруг цветут сады…

И зачем топтать дороги?

Пусть заткнутся демагоги,

все их доводы — пусты!

Нам, по сути, мало нужно

под курлыканье жар-птиц…

В райских кущах также душно,

коль навек поставлен ниц!

Лучше, думаю, бесстрашно

путь продолжить, взвившись ввысь?

Тут, как раненая рысь,

мчись вперед или не мчись?!

Изучать все поэтажно

в замогильном мире, важно,

обойдя соблазнов слизь…

Смысл святой, по-бутафорски

как-то здесь имеет вес…

Рассуждать по-философски

дух героя вдруг полез…

Так наигранно и ложно

светит искренности луч…

Искушений мир певуч,

стержень эго наш, могуч!

И от этого тревожно,

разобраться — невозможно…

Где же правды нужный ключ!

Нет, источники морали,

и угрюмое — нельзя,

смогут нам помочь едва ли,

запрещая и грозя…

Равнодушно Мир стабилен,

лишь в себе искать ответ,

дал бы кто-нибудь совет,

пообщавшись тет-а-тет…

Наш герой душой двужилен,

он учуял смысл развилин

и решил лететь на свет…

Вырвет силой наши души

смерть, когда придёт черёд!

С ней они не бьют баклуши,

а скорей, наоборот…

Там, под сводами астрала,

и в обнимку с пустотой,

телу зябнуть под плитой!

Бестелесною душой,

без гранитного аврала,

ждать открытия портала,

быть, пульсируя, живой…

Поважней угрюмой смерти

в нас желание — летать!

Этой вечной круговерти

ощущая благодать…

Чтобы снова возродиться

в теле бренном и земном,

заиграть младым вином,

закалившимся звеном…

Вновь людей увидеть лица,

с неизбежностью смириться,

в плоть приняв любви геном…

Эпилог:

В лабиринтах поднебесных

дух проходит свой урок,

жжет итог часов трапезных,

грязь мерещится у ног…

Память смыть позор стремится,

тело — в прошлом, это — прах!

Опыт свой зажав в тисках,

дух страдает, как монах…

Ох, тяжка судьбы десница,

вновь уносит колесница

путешествовать в мирах…

Лишь потом, в кругах сансары,

вечность — главный проводник,

испытав страстей пожары,

сути он найдёт родник…

Тесно в смертных рамках духу,

на мучения — контракт!

Совершив со смертью акт,

чтоб извлечь судьбы экстракт,

он, удачу — потаскуху,

гонит в сети, словно муху,

в ней — бесценный артефакт.

Без неё, блуждать веками,

бороздить загробный мир,

словно в яме с пауками

очищать себя до дыр…

Ведь удача благосклонна,

ощущает дух чутьем,

коль не криком, так нытьём,

к ней протиснуться в проём

нужно с яростью протона,

без торгов аукциона,

чтоб идти своим путем…

И в астральном, и в ментальном,

и в эфирном мире есть,

в виде диком, изначальном,

эго, гордость, нежность, честь…

Наш герой на тонких планах

изучает их с нуля.

Интеллектом всласть шаля,

злоба липнет словно тля...

Там, на призрачных экранах,

видно, как в огромных чанах

зависть варят без угля!

Непрерывно вертит стрелки

время — строгий командир…

Мы простим его проделки,

страж он наш, ориентир…

Ним с лихвой нам всем отмерен

свой отрезок бытия,

и земная колея,

всем расчерчена своя!

В правоте как Бог уверен,

прёт вперёд как сивый мерин,

строчит судьбы, как швея.

Где-то вновь бежит по лугу,

изучая мир, бутуз…

Смех и визг на всю округу,

на глаза налез картуз…

Случай, Шанс и паж Удачи

кроху шустрого не злят,

он бежит, не пряча взгляд,

в жизнь, где яркий маскарад…

Здесь не может быть иначе,

у него свои задачи,

им он, вижу, очень рад!