Соль на губах

— Его путь не близок, но он уже не остановится. Разве что у колодца, но и то, не для того чтобы утолить жажду, а чтобы увидеть свое отражение.

Отправляясь в дорогу, он спросил благословления у отца. Старик тогда вынул из комода бережливо завернутые в платок сбережения и, приобняв сына за плечи, дважды поцеловал его и сказал:

— Иди, раз решил.

   Мать ничего не сказала, лишь улыбнулась ему с черно-белой фотографии стоящей на дубовом трюмо. Четырнадцать лет назад, бушующий в стране тиф, навечно разлучил их дом со счастьем и уютом, который мать дарила каждодневно, словно подарки ко дню святого Патрика.

   Взойдя на холм, с которого как на ладони была видна вся деревня, он обернулся, и в этот самый момент отчетливо почувствовал, что больше не вернется сюда никогда. Это был последний раз когда он плакал, раняя слезы в пересохшую почву, где так и не вырос батат и табак, посаженный его далеким предком. Солнце еще только вставало, едва касаясь первыми лучами невысоких далеких гор, выкарабкивалось в свободное пространство утреннего неба. Где-то кричал петух, где-то всплескивалась голодная рыба, где-то распускался величественный лотос. Все это сказочным образом помещалось в одно мгновение, что оделяло его прежнюю жизнь от долгой дороги длинною в вечность.

   В самом конце пути, найдя счастливое пристанище на каменистом речном побережье, среди магнолий и абрикос, сумев в одиночку пересечь «равнину в огне», Педро будет вспоминать тот, самый удивительный день своего детства, когда отец, взяв его на море, после долгого купания спросил:

— Что ты можешь сказать о море, сынок?

Педро засмеялся и ответил:

— Оно же соленое! Я чувствую соль на губах.