Бисерная девочка — Последняя роза

           В Ее истории мало что сохранилось. Она умерла довольно рано, и после смерти в ее комнате никто никогда не жил. Вся мебель давно уже находилась в безжизненном состоянии и была задушена огромным слоем пыли. Находиться в комнате, которая больше похожа не на жилое помещение, а на огромную коробку, подходящей не для людей, а для крыс, было как-то не по себе. Ломая удушливые сети паутин, цветущие во всех углах комнаты, казалось, что ты рубишь чье-то настоящее, живое, еще неокрепшее сердце.                    Впрочем, ничтожное по своему числу количество посетителей это мало беспокоило. Они навещали комнату покойницы они лишь по «уважительным причинам»: найти очередные улики, под которые дело можно быстренько выдать за несчастный случай, вытрясти карманы сарафана в поисках наживы, прочитать те нелепые записки, содержание которых нестерпимо хотелось узнать на протяжении почти всей Ее жизни.

           Никто из незваных гостей ни разу не обратил внимание на одну единственную вещь, которая и была тем слабым, скромным следом всей, как казалось, зря прожитой жизни. На пыльном старом подоконнике комнаты стояла засохшая худощавая сутулая роза, плачевно наклонившая свою голову. На вид роза была изрядно потрепана, казалось, что она могла рассыпаться от дуновения легкого ветерка. Как говорили немногочисленные люди, которые знали Ее живой, находясь в комнате, девушка не выпускала розу из рук: Она все время нежно сжимала, гладила и даже страстно целовала этот злополучный цветок. Если приглядеться к розе внимательнее, можно заметить на помятых лепестках цвет губной помады. Когда-нибудь на свете исчезнет все, все стихии убьют, выбьют, отберут жизнь и уничтожат абсолютно всех и все, но след от помады — последнее доказательство несчастной любви — нельзя ни смыть, ни сжечь, ни выбросить.

               Около одного салона, сияющего на солнце своими стеклянными витринами, каждый день проходила Она. Издали эта девушка напоминала скорее не человека, а плоский длинный камень, склонившейся над яркой оберткой города — настолько казалась Она здесь лишней и неживой.

           Каждый божий день девушка проходила в своем заношенном до дыр платке мимо салона, ослепляющего глаза своим светом. Если бы эти моменты заставал художник, на свет наверняка бы вышла картина, срисованная с натуры, под названием «Дворец и нищая». Каждый день Она осторожно обходила стороной, словно огромный улей с дикими пчелами, салон, но однажды двери дворца сами открылись перед девушкой и лавой поглотили грязную косынку в безызвестность.

           Внутри дворец оказался просторной комнатой, по белоснежным стенам которой растекались громоздкие полки с различными косметическими средствами и парфюмом. Воздух был пропитан смесью дикого запаха духов, мелких частичек пудры, парящих в воздухе и мелких пузырьков от шампуня, скромно передвигающихся по комнате. От обилия баночек с кремами, средств против старости, флаконов с резкими запахами, бутылочек с подозрительной на вкус жидкостью и бессчетного количества футляров с неизвестным наполнимым у Нее закружилась голова, и изображение в глазах стало расплываться.

           Продавщица, успевшая соскучиться от долгого и мучительного ожидания покупателей, схватила первый попавшийся блестящий флакон с губной помадой и протянула девушке. На Ее ладонь лег изогнутой формы изящный футляр фиолетового цвета. Девушка осторожно открыла флакон, и через несколько секунд на Ее губах заиграл неповторимая краска, подобной которой никогда больше не будет — самое лучшее создается в единичном экземпляре. Некрасивая косынка сама по себе соскользнула с Ее головы, оголяя великолепные от природы волосы, и девушка преобразилась. Даже продавщица, ставшая свидетельницей видоизменений Ее, открыла от изумления рот и случайно уронила на босые ноги девушки флакон дорогих духов. Стекло больно врезалось в ногу и кровоточащие несколько секунд раны тут же заживали. После поцелуя помады девушка уже не представляла своего существования без нее. Эта изящная вещь стоила в несколько раз дороже, чем все имущество средне-достаточного человека. Девушка сжала в кулак тонкий футляр с помадой и спокойно вышла с легкой походкой из дворца. На продавщицу произошедшая картина оказала настолько магическое влияние, что она в течение часа не поняла, что она потеряла и за что будет в ответе.

            На улице, уже осознавая свое счастье и везение, девушка радостно обвила помаду руками, безостановочно разглядывая ее облик. Ее футляр был абсолютно не похож на одеяние обычной помады: казалось, словно, перед девушкой не помадный флакон, а шикарная женщина в уменьшенной форме. На солнце футляр блестел, переливаясь радугой цветов, и начинало мерещиться, будто помада по-настоящему, как человек, улыбается. После нескольких секунд общения глазами Ее новая подруга произнесла: «Приветствую тебя, моя хозяйка. Я предназначена именно тебе и никому другому, ведь даже лунные дорожки по ночам должны светить абсолютно всем без исключения». Девушка была настолько шокирована услышанным, что выронила помаду из своих тонких пальцев. Она наклонилась, чтобы поднять флакон, но чья-то крепкая рука Ее опередила. Перед девушкой предстал образ мужчины, мысли о котором хранились в Ее сердце всю жизнь. «Это вы обронили?», — спросил Он.

               После фразы, сказанной наобум, и бессонной ночи вдвоем на берегу моря, Он навещал Ее каждый день.

               Кроме нескольких слов, сказанных девушке во время знакомства с ней, помада больше ни разу не заговорила со своей хозяйкой, как бы та нежно ее не целовала свою милую подружку и не просила ей сказать хотя бы одно слово. Помада лишь загадочно улыбалась в ответ на умилительные просьбы и с каждым днем придавала губам все более яркий и сексуальный оттенок.

            Новоиспеченная подруга никогда не покидала девушку: всю ночь помада лежала накрытая платочком в уютной шкатулке, утром средство для макияжа, словно миниатюрное солнышко, сияло в темной комнате, днем новая приятельница торчала из кармана сарафана, в котором Она мыла полы в богатом доме, вечером безостановочно красила губы своей хозяйке и отправляла Ее на свидание с Ним. Каждую ночь девушка писала письма своей помаде, рассказывая о своих свиданиях, ведь все вечера подруга находилась в сумочке и могла пропустить самый страстный поцелуй своей хозяйки.

            Кстати, уже через неделю помада заметила, что девушка стала работать намного меньше, чем раньше: огромные куски времени Она тратила на мужчину.

           В тот роковой день погода удушала своим тяжелым пылом и страстью. Солнце напоминало уже не мамин пирог, приготовленный с невероятной добротой и заботой, а раскаленный камень, подобными осколками закидывают людей в аду.

        Помада как всегда лежала в сумочке, которую девушка специально попросила для своей подружки у соседки. Футляр звонко гремел, чуть ударяясь об ключи. Впрочем, помаду это ничуть не огорчало, ведь в салоне она находилась среди таких же прекрасных женщин, как и она, а ключи, несмотря даже на свой древний возраст, все-таки как никак мужчины.

           Она встретила Его возле салона. Он как-то странно улыбался и сжимал своими крепкими руками розу. Белую, как лицо покойницы. Он протянул цветок Ей. Она аккуратно взяла розу и все поняла без слов. Он начал постыдную вереницу оправданий, мол, ты же знаешь, у меня работа. Она сказала: «Я тебя не держу». В воздухе пахло смертью. Даже случайные прохожие в отчаяние оборачивались, понимая, что Она больше никогда не увидит Его. Помада прекратила свой флирт с ключами и напряженно вслушивалась в молчание. «Он ушел», — прошептала девушка, наблюдая за темнеющей вдали фигурой.

        Дальше злое солнце иссушало кожу девушки, и она мучительно теряла свою молодость и становилась старой. Все прохожие перешептывались друг с другом, многие из них злорадно смеялись. Кое-как добравшись до дома, Она пластом завалилась на пол своей комнаты.

               Об Ее смерти узнали только через неделю, хозяйка дома случайно заглянула в комнату и обнаружила девушку мертвой. Но настоящая любовь и не может лишить ЖИЗНИ, и Ее безжизненные губы продолжали улыбаться, а ледяные на ощупь руки все еще прижимали к неподвижной груди розу.