Елена Ромашкина — Один вечер романтики

— Ало.

— Здравствуйте, можно Сергея?

— Да, сейчас… да…

— Привет, узнал? До тебя не дозвониться: приёмная президента

— Привет. Как дела?

— Плохо. Скучаю жутко. Ты, наверное, думаешь, что я дура, если в 11 часов вечера звоню сказать, что мне скучно?

— Нет, как можно…

— я так сегодня устала, ужасно замёрзла, руки вообще обледенели, а согреть было некому.

— Малышка совсем замёрзла?..

— Ещё как! Посмотрела бы я на тебя, если бы ты провёл целый день на улице в пургу, а потом 6 ча-сов находился в поезде. Ну что ты молчишь?

— Ты где сейчас?

— Глупый вопрос.

— Нет, не глупый. Давай встретимся.

— Прямо сейчас?

— Нет, завтра утром. Конечно, сейчас. И не отговаривайся, я знаю, что все твои уехали…

— да, ты прав. Давай, где?

— У вас есть поблизости круглосуточные магазины?

— Да, напротив «Сельхозтехники».

— Тогда там через полчаса. Я выхожу.

— До встречи.

«Вот это да… — подумала Ляля. — Так, мысли в сторону. Надо придумать, что с собой сделать».

— Привет, Малышка.

— И что мы будем делать?

— Не всё ли равно? Главное, что мы вместе и ты не скучаешь.

— Так вот почему ты приехал?!

— Ну да, ты же сказала, что жутко скучаешь. И ещё, что твои руки некому было согреть… — сказал он, беря её руки в свои. — Пойдём, я знаю, куда. Ты, кажется, говорила, что летом вы любили ходить на «заброшку»? Там стены есть?

— И не только стены. Мы вообще делали там «базу». Там есть и стул, и стол, и многое другое.

— Тогда пошли?

— Пошли.

И они пошли, держась за руки. Ляля не хотела ничего говорить, а Сергей был не против слушать её дыхание. Когда они дошли до железной дороги, за которой и находилась та самая «заброшка», Ляля сказала, что пойдёт первая, так как знает здесь каждый куст.

— Подожди, нужно открыть калитку, — предупредила Ляля Сергея, доставая откуда-то из-под забора кусок проволоки. — Готово. Заходи, только аккуратно: здесь камни под снегом.

Пройдя несколько шагов, они остановились, потому что впереди простиралась сплошная снежная равнина, с четырёх сторон освещаемая фонарями.

— Будь осторожен: этот участок просматривается из окон «Пилорамы», поэтому либо обходить его, либо бежать очень тихо и очень быстро. Учти. Обходить придётся по узкому бордюрчику вдоль за-бора.

— Тогда побежали.

— Хорошо, но я первая.

— Ничего подобного. На счет «три» бежим вместе. Вдруг ты упадёшь или споткнёшься, что я буду делать? Раз-два-три!

Бесшумно, словно ночные коты, они перебежали освещаемый прямоугольник. Немного отдышав-шись, Сергей спросил:

— Теперь куда?

— Вон в ту дверь, — ответила Ляля, указывая на большую железную дверь без ручки или замка.

— ты смеёшься? Как ее открыть?

— Хм… А потом еще я глупая. Смотри и учись.

Она подошла к двери, села на колени, взяла какой-то булыжник и, словно крот, стала раскапывать нижний край двери. Потом она какой-то невесть откуда взявшейся железякой подцепила дверь, и та сама отворилась, правда с жутким скрипом.

— Ну ты даёшь!.. — только и произнёс Сергей.

— Не зря, говоришь, пять лет чуть ли не живу здесь? — улыбнулась Ляля. — Поднимайся на третий этаж, а я дверь закрою.

— Нет, я постою с тобой. Может, помочь?

— Тяни дверь на себя, а я закопаю ё снизу. Всё, готово. Пойдём. Аккуратно, здесь нет десятой сту-пеньки, а 27-я шатается. Считай.

После некоторых усилий они-таки забрались на третий этаж. Здесь было много дверей, но лишь у одной из них не было ручки.

— Спорю на что угодно, что нам сюда, — указал Сергей рукой на дверь без ручки.

— Молодец, быстро учишься. Только здесь я капать не буду, бетонный пол.

С этими словами Ляля достала один из кирпичей в стене, вытащила оттуда ключ и открыла замок.

— Заходи, извини, свет не включается: его нет.

— Зачем?

— Вот и я так подумала. Закрывай двери. На ключ, сейчас найду свечку и спички, а то ничегошеньки не видно.

Она зажгла свечку и поднесла к двери, чтобы Сергей смог закрыть дверь, потому что ели снаружи через дыры для окон пробивался фонарный свет, то здесь этих дыр просто не было. Темнота была как в подвале.

Закрыв двери и оглядевшись, Сергей сказал, что даже у него в «каморе» нет такой системы безо-пасности

— Окон здесь нет, но зато намного теплее, чем на улице. Сейчас я достану парочку старых матрасов и одеял: не на голом же бетоне сидеть… Вот так-то лучше.

Ляля и Сергей сидели на старой раскладушке (без ножек, поэтому она лишь на два сантиметра под-нималась над полом), на которой лежал матрас.

Свечка стояла напротив, но света от нее было мало.

— Малышка, как же я соскучился за эти 4 дня.

Он взял ее руки в свои:

— Да они у тебя ледяные! И ты молчишь? — она машинально отдернула ладони. — Дай сюда. — Ляля послушно протянула руки, а Сергей сжал их между своих, поднес к губам и поцеловал. — Ты устала?

— А ты — нет?

— ложись мне на колени

— с ума сошел!

— Почему?

— Ты замерзнуть хочешь или сгореть? Если я засну, ты же даже не будешь знать, что делать.

— Ну, ты меня совсем ребенком считаешь. Ладно, иди сюда…

Он привлек ее к себе и обнял. Ляля закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

— Безумие, сумасшествие… — пробормотала девушка, не веря в происходящее и представляя, как могут развиваться события дальше.

— Что? — спросил Сергей.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза:

— ничего…

— Ляля, в твоих глазах утонуть можно. Они такие большие... Почему я раньше не замечал? Большие и зелёные. Ты на кошку похожа, особенно в темноте. Так можно я утону в твоих глазах? — он улыб-нулся той загадочной улыбкой, которая всегда что-нибудь значила.

Ляля хотела что-то сказать, но не успела. Сергей провёл рукой по её щеке и нежно, лишь слегка, прикоснулся губами к ее губам. Ляля ответила тем же. Потом он немного отстранился и еще раз по-смотрел ей в глаза. Она непроизвольно улыбнулась еле уловимой улыбкой. И через мгновение они уже целовались, страстно и жадно, словно в любую секунду их могли разлучить навечно. Обменяв-шись нежными прикосновениями и взглядами, полными любви и нежности, они остановились. Ляля откинулась к стене и прикрыла глаза. Сергей мягко опрокинул ее на импровизированную подушку, и они снова, захлёбываясь, утонули в бесконечном поцелуе…