Toonik — ' Кто к богам пойдет'

                                                   Кто к богам пойдет

—-Вы уверены, что это здесь,— обернулся Максим к Шлансу.

-— Здесь, здесь. Давай ужо, иди, — и нетерпеливо подтолкнул Максима к оврагу. Максим не удержал равновесия, покачнулся и кубарем скатился в овраг. Шланс удовлетворенно вздохнул и побрел к городу. Осталось еще одно поручение от Богини.

       Максим сипло выдохнул, приложившись в конце нелегкого пути головой о камень.

Очнулся уже в полной темноте. Встал, отряхнулся. В правом боку болело жутко. "Сломанных ребер мне еще не хватало"— оглянулся: тьма хоть глаз выколи. Аннет, вон белеет что-то.

Тихо матерясь и запинаясь о причудливо торчащие корни, Максим побрел на свет. Выбрался на небольшую полянку, посреди которой на высоком, метра в два, стебельке раскачивался маленький светящийся шарик.

Шарик при приближении Максима начал тихо раскачиваться: вправо-влево, вправо-влево, вправо…

Максим заворожено следил за коварным фонариком, казалось бы совсем неуместным в этом диком лесу. И вот шарик резко подпрыгнул, Максим даже опомниться не успел, как оказался в склизком мешке. Дышать было невозможно, как и двигаться. Слизь заволокла легкие, и пленник гадкого мешка отключился.

-— Ну, вот еще пагу часов и повязьку сымать могно, — гнусаво раздалось откуда-то из далека. Максим попробовал шевельнуться, но по всему телу как будто пробежала молния. Всхлипнув, он опять провалился в небытие.

Когда очнулся в следующий раз, то автоматически открыл глаза. Острая боль через глаза проникла в мозг. Макс попытался закрыть глаза руками, но с ужасом понял, что не может пошевелиться.

Боль понемногу утихла и позволила ему осмотреться, в меру его паралитических возможностей. Увиденное не придало оптимизма, если раньше его мучила лишь боль, то теперь она уступила место тихой панике.

Власть над телом ощутимо возвращалась, и он метнулся вправо, влево, вверх. Нет, выхода нет. Максим осторожно ощупал стенки его новой тюрьмы. Это была какая-то шарообразная, эластичная капсула. Следующая мысль заставила биться о стенки пузыря с новой силой — капсулу заполняла жидкость.

Наконец выбившись из сил, Максим плавно опустился на дно. Бессилие помогло собраться с мыслями и «здраво» оценить обстановку. Если я очнулся в пузыре с водой то она здесь давно, если она здесь давно и я в ней давно, значит, значит… Что это значит, Максиму понять не дали:

-— Ну шо, болезный, очнулси, — Пробасил здоровенный бородатый мужик, по ту сторону пузыря, брезгливо проверяя пальцем на прочность круглую тюрьму. Осмотрел Максима придирчивым взглядом и удалился в темноту. Вернулся он минут через пять, таща под руку, упирающегося старичка:

-— Федог! Прекгатите немедьено! Я и сам могу ходить. — Гнусаво лепетал смутно знакомым голосом старичок. Детина, предположительно Федор, аккуратно поставил старика, возле пузыря и расплылся в радушной улыбке. Старик тем временем обещая провожатому веселую жизнь, расправил наконец помятую одежду и взглянул на Максима:

-— Как себя чугтуете, уважаемый, — поинтересовался старичок, неуклюже водружая на нос очки с широченными линзами. Максиму подумалось, что привязанный к голове бинокль выглядел бы куда опрятнее. Он попытался ответить, но кроме бульканья изо рта ничего не выходило.

-— Да ты мужик это не мучайся, кивни, если по-русски разумеешь, — сочувственно пробасил бородач. Макс часто закивал, отчего заломило в шее, скривился и успокоился.

-— Ну что же, полагаю пузый, могно лопать, — поставил диагноз обладатель потешных очков.

Федор злорадно усмехнулся, выудил из-за спины здоровенный тесак и с размаху рубанул по капсуле. Что— то вереща старичок с несвойственной его возрасту прытью бросился в сторону. Но жидкость заполнявшая пузырь настигла беженца и увлекла за собой в глубь пещеры. Да это, несомненно, была пещера. Стены и потолок излучали голубоватый свет неясного происхождения. Максим заворожено следил за переливчатым свечением.

-— Плесень, — констатировал Федор, — насмотришься ешо, — добродушно хлопнул Макса по плечу, недавний узник пузыря охнул под тяжестью руки и рухнул наземь.

-— Ох, извини, запамятовал, ты ж ешо болезный, — помог Максиму подняться и повел к свету.

-— Ааа… этот? — оглянулся на гнусавые маты, доносящиеся из глубины Максим.

-— Академик-то? Не боись — он ту часть пещеры давно исследовать хотел, пущай потешится.

-— Не заблудится?

-— Да не должон, — обеспокоено оглянулся Федор. — Не Гея не даст, он ей ешо полезный.

Они вышли на свет, и Максим ахнул в изумлении. На изумрудном переливающемся небе сияло огромное красное солнце. Федор, ухмыляясь, бесцеремонно опустил голову Макса с неба на землю.

И на земле было на что посмотреть: Они стояли на вершине горы, а чуть ниже раскинулась чудесная по своей красоте долина. Долину пересекала речка, вдоль которой расположились приземистые домишки. Из труб поднимался вертикально вверх белесый дымок. Кричали какие-то животные. Где-то колокольчиком переливался детский смех.

                —— Ну, пойдем, пойдем. Насмотришься ешо, — подтолкнул Макса здоровяк. Они осторожно спускались по маленькой тропинке к долине. Максим чувствовал, как странное солнце своим сиянием прибавляет ему сил. Федор тоже почувствовал уверенность Максима, и, более не поддерживая, побрел впереди.                    

До крайнего дома оставалось метров десять, как им на встречу выскочил здоровенный пес. Макс присвистнул, не столько ошарашенный размерами пса, сколько его виду.

-— Ааа… А че у него с ушами?

-— С ушами, — откликнулся Федор, потом перевел взгляд на псину, покраснел и взрыкнул. — Маринка!

-— ПАПКА!!! — колокольчиком прозвенело из кустов, метнулось с поразительной скоростью в их сторону(Максим попытался отшатнутся и упал во что-то колючее) и вцепилось в ногу здоровяка.

-— Ну полноте, полноте дочка, — подхватил на руки девчушку отец, — ты лучше скажи бедакуриха, шо ты с собакой учинила. — Поставив девчушку наземь, грозно востребовал отец. Девчушка зашептала что-то на ухо Федору, с каждым словом дочурки улыбка его становилась все шире и шире.

-— Гхм уши, гм. Ну раз запинается то да, бант не помешает, ступай в дом, да скажи матери пущай стол готовить. — Но девчушка не отходила, лишь искоса посмотрев на Максима, что — то шепнула батьке

— Да Просящий, Просящий, иди уж. — Подтолкнул, любопытно зыркающую на Макса девчушку в дом Федор, обернулся: Макс неуклюже пытался выбраться из малины, подал руку, втащил на крыльцо и повел в дом.

-— Щас покормим тебя, в баньке попарим и к Богинюшке, — пробасил Федор, усаживая упирающегося Максима за стол.

Матеря, а втайне благодаря садиста-банщика Федора, Максим побрел на указанный домик — просить. Постучал. Ответа не последовало. Тихонько приоткрыв дверь, протиснулся внутрь.

Картина предстала странноватая, хотя в душе Максим представлял все именно так: на просторной кухоньке суетливо крутилась миниатюрная девушка, сноровисто отправляла в огромную печь что-то съестное, тут же рубила на мелкие кусочки что-то огородно-зеленое. Максим деликатно кашлянул, и хозяйка стрельнула в него жгучей зеленью глаз. Рассматривала не долго, мило улыбнулась и, швырнув в Максима фартуком, указала глазами на стол — конвейер. Из воздуха тут же свалилось бесформенная масса, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся тестом.

Максим вздохнул, готовить он не любил, к плите подходить боялся, за что часто был руган женой Лариской. Оторвался от стряпни, когда уже стемнело.

Хозяйки к удивлению Максима в кухне не оказалось. Вышел во двор, в домах напротив света не было, но над долиной разливалось лиловое сияние. Источник его обнаружился в небе и представлял собой луну чуть крупнее привычной.

—— Ну что Просящий расскажи Гее, с чем пожаловал, — от легкого голоска Максим вздрогнул, обернулся. Предполагаемая Богиня сидела на завалинке и лузгала семечки.

-— Ааа … Вы разве не знаете?

-— Может, и знаю, — загадочно улыбнулась девушка, — Но мне интересно как это преподнесешь ты.

-— Ну, эээ… В общем пару недель назад у меня сынишка заболел, Игорек, в больнице доктора руками разводят. А ему все хуже и хуже, никакие средства не помогают. И вот ко мне пришел человек, назвался Шлансом, сказал, что вы можете помочь. — Максим с мольбой в глазах посмотрел на Богиню.

-— Да, — кивнула она головой. — Я могу вылечить человека от любой болезни. Но почему ты пришел один, без сына?

-— Но Шланс сказал…

-— Вечно этот растяпа все перепутает, — перебила Гея. — А он не сказал, что сюда можно попасть лишь однажды?

-— Значит … Игорь? — плечи Максима поникли, и он тяжело опустился на землю.

-— Ну ты не переживай так, это наша ошибка, так что впущу тебя еще раз, — улыбнулась Гея. — И встречу, что б ты ребенка не угробил. Скушал бы тебя наш стражник. Академик говорил, тебя еле откачали.

-— А разве вы меня не могли. … Вжик! — взмахнул Макс рукой.

-— Ты сам выбрал путь, которым решил добраться до меня. Разве в праве я была вмешиваться? Ладно, поздно уже, я тебе в светлой постелила, иди спать, Как проснешься, сына в руки и к нам.

Сны были дурацкие, в основном кошмары: то гонялся за ним Академик с фарами вместо глаз и верхом на плотоядном цветке — стражнике. Но под утро увидел, как он с Игорьком на руках падает окровавленным мешком под градом пуль. Проснулся Максим в холодном поту.

Откинул одеяло и побрел в ванную. Только умывшись и оценив свой вид в зеркале, Макс сообразил, что дома. Если бы не шрамы оставленные коварным цветком все произошедшее вполне сошло б за сон. Но сном это не было. Нужно торопиться!

-— Не подходите! Мне нужно выйти! Клянусь, я ему горло перережу — Кричал Макс, пытаясь прорваться к выходу, он держал скальпель у шеи Игорька. Игорь вел себя спокойно — новая папина игра ему явно нравилась: перепуганные люди жмутся к стенам, охранники наставляют на них настоящее оружие, звуки сирен на улице, папка такой выдумщик!

Макс пошел на такие меры, когда узнал, что мальчика забрать он не может. Поругался с главврачом, какой смысл держать мальчика в больнице, если врачи нечего сделать не могут!?

Вышел под ненавистными взглядами персонала и бессильно уставился на два десятка милицейских машин и около сотни нацеленных на него стволов:

—— Отпустите ребенка! — раздалось из мегафона. — Иначе…

Что «иначе» Максим не узнал. Из дома на против раздалась очередь по служителям порядка. Менты среагировали быстро, забыв про террориста с заложником, развернулись почти синхронно и обрушили град пуль в сторону наглеца. Максим воспользовался моментом и сиганул в подворотню.

Шланс вставил четвертый рожок в автомат и мысленно пожелал Максу удачи. Расстрелял последний и с сожалением бросил калашем в ретивых милиционеров. Достал мешочек, вытащил щепотку порошка, понюхал, чихнул и исчез.

Как ни странно, но до оврага Максим добрался без приключений. Аккуратно спустился, стараясь не уронить сына. Гея стояла у подножия, осторожно взяла спящего Игоря, его укачало по пути. И ни чего, не сказав, зашагала по одной лишь ей ведомой тропинке в глубь леса.

Макс сидел на знакомой завалинке, и вскочил, когда Гея вышла из дома. Та жестом остановила его порыв, бросится в дом:

-— Жить будет. Федор тебе новый дом уже показал?

-— Новый? Нет. Да и не умею я дома оценивать, — пробормотал Макс.

-— Не оценивать, а жить, — усмехнулась целительница.

-— Как это … жить? — остолбенел Максим.

-— Как все живут, а ты что помирать собирался?

-— Нет, не собирался. Так вы нас не выпустите?

-— Ну тебя я не держу, но каждый исцеленный мной остается жить здесь, таково условие мое. Неужели Шланс не предупредил, — вопросительно изогнула бровь, Макс отрицательно повел головой. — Вот негодяй! Уволю. Да и знай, ты условие, позволил бы сыну умереть?

-— Нет, конечно! Но как же Лариса, она ведь мать?!

-— Ну, на неё у меня другие планы, — задумчиво пробормотала Гея.

-— КАКИЕ НАХРЕН ПЛАНЫ!?! — разозлился Макс. Гея же примиряющее вскинула руки:

-— Чего кричать, дослушал бы до конца, — смешно наморщила Гея лобик. — Примерно через тридцать лет сын Ларисы даст начало новой религии. Множество последователей подхватят его идеи и унесут за собой в века. Одной из этих идей являюсь Я.

-— Но как Игорь сделает это, находясь здесь? — не понял Макс.

-— Какой же ты не внимательный, — укоризненно погрозила она пальчиком. — Сын Ларисы, но не твой. Ты не печалься Максим у нас добрые люди и добрая земля. Да и учитель для детишек нам был бы очень кстати.

-— Какой из меня учитель? — Буркнул Макс. — Я же физик. Мне и в богов — то верить не положено.

Он еще раз взглянул на дом где лежал Игорек, и опустив плечи побрел к Федору за пропиской.

   Кто то чихнул за спиной и Гея обернулась. Из клубов дыма вывалился Шланс. Отряхнулся от копоти и взглянул на Богиню:

-— Настрелялся?

-— Ага. Ну, как я тебе?

-— Молодец! Сработал на все сто! Ой, что это у тебя, — подскочила она к Шлансу и разорвав рубаху стряхнула с плеча кровь.

-— Бандитская пуля! — Гордо поднял он подбородок.

-— Дурак ты Шланс, — исцелила движением руки Гея. — Чаю хочешь?

-— Еще бы! —— подтянулся боец.