Никогда не понимала красоту. Уж, сколько она мне встречалась, ни одну из них я не поняла. Хотя нет,один раз было, прошлым летом. Я ехала в автобусе, знаете, ездят такие Лиазы государственные, которые за шесть рублей в отличае от восьмирублевых Пазов. Да, и эти автобусы имеют свойство быть преполненными практически в любое время суток, будь то утро, обед или пик-час. Так вот, тогда, как не странно, народу было не очень много, хотя мест свободных не было. У входных дверей сидел молодой человек, парень лет так 14-15, где-то слышались звонкие смешки и вздохи девчонок помладше вроде "смотри, какой симпатичный", "он улыбнулся мне" и прочей беллиберды. Вообще говоря, мне он тоже приглянулся, но я бы ни сказала, что он был идеалом красоты, такая обычная внешность: светло-русый, с веснушками на носу, с подернутым к вверху носом, среднего телосложения... Но что-то в нем такое было, что притягивало глаз и заставляло улыбнуться, глядя на его смешную фигуру. Знаете, бывает так, что при первой встречи с человеком, придумываешь ему свой образ, потом при дальнейшем знакомстве он, наверняка, испарится, но вот тогда он довольно сильно влияет на твое восприятие человека. Когда я зашла в автобус, я сразу подумала, что он, наверное, работает продавцом мороженого. Наверное, жарко было, поэтому пришла именно такая мысль. Я еще постояла немного перед его креслом и лишь потом села, заняла такое место, чтобы было видно этого мальчика. Так и ехала всю дорогу, откровенно уставившись на него и придумывая его историю. Думаю, он, наверное, учится в школе в 8 классе, быстро отсдал все экзамены, а сейчас у него каникулы, и решил подзаработать денег на роликовые коньки с гелевыми колесиками, устроившись на мороженном заводе. Честное слово я на волосок была от того, чтобы не встать и не подойти к нему, со словами: "Молодец, что хочешь сам купить себе коньки. И я была такой же". А он, казалось, не замечал меня, глядя в нагретое солнцем окно. Потом мне показалось, что у него, наверное, мама болеет. Не знаю почему, скорее всего, я заметила какую-то мимику на его лице или еще отчего-то, но мне вдруг так резко пришла в голову эта мысль. Думаю, мама очень сильно болеет, денег не хватает, а у всех друзей во дворе ролики да велосипеды. Вот и решил сам купить себе их. У меня даже гордость какая-то в душе поднялась за этого мальчика. Всё таки он молодец. Наверное, сегодня получил свою первую зарплату в полторы тысячи рублей и едет домой, счастливый, похвастаться перед своей мамой. Нет, полторы это, канечно, для хороших роликов мало, но он договорился со своим знакомым: тот покупает себе новые, а свои старые продает за полторы другу. Вот скоро и у тебя будут коньки и будешь ты кататься лучше всех во дворе... Раньше никто этого не знал, потому что тебе не на чем было кататься, а теперь ты всем покажешь.
"Школьная", — объявил остановку водитель. Зашли старушки. Вот за что не люблю обычные автобусы, так это за то, что приходится уступать им место. Две из них уселись, одной места не хватило. Встала посреди и стоит. Нет, я бы, конечно, уступила ей место, но вот сидела очень далеко. Как и следовало ожидать, озираясь по сторонам, она искала себе жертву; взгляд упал на "моего" мальчика, к нему-то она и подошла. Мне было плохо слышно, вернее сказать, вообще не слышно, что она говорит, но я четко уловила смену настроения мальчика, его будто от боли скорчившуюся гримасу. Она села... А он, обперевшись на оба костыля, прошел мимо меня к главному выходу... У мальчика на одной ноге не было стопы — просто торчал уродский обрубок, попацанечьи неаккуратно закутанный в гачу штанины. "Ты никогда не сможешь ездить на роликах?!" Выйдя из автобуса, мне хотелось плакать, но слез почему-то не было... Я вспоминала мальчика и думала, что все-таки он был красив. Вот только я до сих пор не понимаю эту самую красоту: зачем ее так изуродовали?!