П.С.И.Х. — ' Новый наркотик '

   Слепого долго не было. Мы его ругали и проклинали. Думали, что он обкололся новой ширкой и, сдох в ближайшем переулке. На самом деле он просто застрял в лифте, так и не доехав до первого этажа. Просто, нажал не на ту кнопку. Нажал запретную кнопку. Аварийную. Лифт и остановился. Надолго. Короче, слепой умер от обезвоживания организма. Его давным-давно покрывшиеся плесенью глаза окончательно высохли, а череп прогрызли крысы, промышляющие в шахте, ползающие по канатам словно альпинисты, бьющие, закрашенные фиолетовой краской, лампочки, своими хвостами...

   Тогда было решено отправить за желанной наркотой Глухого.

   Мы достали из-под общей кровати банку с зелеными. Это были деньги, которые мы откладывали на летний отпуск в курортной зоне третьего реактора. Отсчитали нужную сумму, сказали Глухому, чтоб без наркотиков не возвращался. Глухой вернулся без наркотиков. И почему-то без денег. Нас это огорчило. Ведь мы ему говорили:

   Мы убили Глухого кухонным ножом, предварительно повесив на кухонной люстре, сперва, конечно же, зажав его яйца дверцей кухонного шкафа для посуды.

   Позже, выяснилось, что Глухой попал на обеденный перерыв. Магазин был попросту закрыт.

   О содеянном, как известно, печалится не стоит, посему мы продолжили тянуть жребий. На этот раз за галлюциногеном отправлялся Дурной. Знаете, Дурной весьма странный субъект в нашей компании, мы все его недолюбливаем. Поэтому, его пропаже мы сначала обрадовались. Не оправдывалась только пропажа большого количества зелени вместе с ним. Так же, тела наши тряслись от нехватки дозы. Мы катались по полу в ужасной ломке и кусали зубами персидские ковры. Организмы требовали нового наркотика.

   В вечерних новостях показали сюжет, там говорилось о странном человеке, который напал на нашего участкового. То был Дурной, он спутал дверь магазина с затемненными стеклами милицейской будки располагающейся под каждым тринадцатиэтажным домом. Наверное, Дурной все, что и сделал, так это попросил у человека в форме продать наркотики, на что получил пулю в лоб.

   Хорошенько посовещавшись, мы приняли решение отправлять в рейс Безногого. Мы выдали ему последнюю пачку денег и, видя, что он не особо-то спешит в магазин, выбросили его из окна. Мы думали, что так: будет быстрее.

   Безногий был плохо сделан. Его тело словно пакет с молоком ударилось об асфальт, кожа лопнула, кровь, мозги, сопли, моча, все остальное — моментально по вываливалось, по выливалось, смешалось в одну большую лужу; в ней потонули наши деньги.

   Очередь подошла к Немому. Казалось, он был готов как некто другой. Знал об ошибках и просчетах Слепого, Глухого, Дурного и Безногого. У него, должно было бы, все получится. Но появилась одна малюсенькая загвоздка, мелкая заноза в сгнившем полушарии нашего мозга. Дело в том, что у нас закончились деньги. Трехлитровая банка, в которую, как вам уже известно, мы откладывали сбережения — оказалась пустой. Немедля не секунды надо было идти к Соседу одалживать. Как раз Немой должен был это, и сделать. Опосля пойти в магазин и наконец-то затариться.

   Но у него как нестранно не получилось порадовать нас!

   Все его действия изначально были неправильны. Мы это знали, так как за происходящим наблюдали в дверной глазок. Он стоял возле соседской двери и нажимал на кнопку. Сосед появлялся в белой пижаме и спрашивал: "Чего надо?" Немой почему-то молчал. Сосед уходил. Данный спектакль повторялся несколько раз. Красная, разъяренная соседская харя как нельзя лучше подходила белой пижаме мелькавшей в дверях. Потом, таких белых пижам стало много, вернее будет сказать, халатов. Дверной глазок пестрил ими. Множество людей скрутили Немого в смирительную рубашку и куда-то потащили. А наш наглый Сосед кричал им вслед слова благодарности. Скот! У таких нельзя одалживать. Себе же боком выйдет.

   В квартире оставались только Я и Безрукий. Так как Безрукий долго не решался тянуть, то первым это сделал Я, вытащив длинную соломинку. Безрукий даже и вытаскивать не стал. Зачем вытаскивать, когда у меня доказательство, что в магазин идет он. Мы обдумали план, следуя которому Безрукий скоренько побежит в магазин. Но сначала заглянет в мясной отдел. Там он продаст свои почки, печень, сердце. Словом все, без чего бы он мог спокойно обходится, все, что принесет нужную сумму на покупку нового наркотика. Вроде он просек, что от него требовалось, и укатил на своих двух вниз.

   Я ждал его несколько часов. Мне необходим был укол, а чертов калека, не появлялся. Я сживал свои губы до корней, ободрал все волосы на голове, мучался спазмами в области живота, головы, спины и задницы...

   Потом, превозмогая невыносимую боль, потушил в квартире свет, во всех комнатах, закрыл все входные бронированные двери на четыре деревянных замка и, шатаясь, побрел на улицу.

   Была глухая зимняя ночь. Только спасающий свет впереди. Хорошо, что магазин работает круглосуточно!..

   Я прошел в большие, разъехавшиеся при попадании моего тела в сенсоры камер, двери. Отдел, продававший новые наркотики находился прямо по курсу.

   Изнемогающий, иссыхающий, норовящий упасть и не подняться — я, шел долго. Прилавок в считанных метрах от меня плыл перед глазами. Мучения продолжались бесконечно. Я боялся, что моих сил не хватит, что я не смогу попробовать новый наркотик.

   Чудом, но все же дотронулся прилавка, буквально повисая на нем, чтоб не упасть. Сиплым голосом попросил:

   — Новый наркотик, пожалуйста...

   — А где ваши деньги? Мы не выдаем бесплатно новые наркотики! — возмущенно прошипела гаснущая для моего взора уродливая девушка в синем халате — Продавщица.

   Мое лицо, наверное, начало синеть, распухать, язык стал толстым и мешал нормально дышать, вываливался наружу — я понял, что это конец, без нового наркотика я долго не протяну; меня начала накрывать измена:

   Внезапно, откуда не возьмись, появился странный тип в окровавленном халате, толкающий перед собой большую тележку, в которой что-то лежало. Он спросил, как меня зовут.

   Заплетающимся языком я что-то прошептал.

   А человек, облизав черные сгнившие зубы, протянул мне толстый коричневый конверт, выпачканный кровью, из которого выпадали прямоугольные красные бумажки.

   — Вот, — показывая на тележку, в которой, оказывается, лежал расчлененный Безрукий. — Он просил передать вам деньги, так как они ему теперь вряд ли понадобятся. Я, человек честный, и прикарманить их, ну ни как не мог, посему всего хорошего! — воскликнул Мясник, и, толкая железные прутья, с которых капала кровь, вперед, скрылся из вида.

   Не долго думая и не до конца понимая, какое безграничное счастье мне улыбнулось, я протянул конверт Продавщице.

   Она целую вечность пересчитывала деньги, пока я, рыдая, выкрикивал угрозы в ее адрес, описывая в деталях, что именно я сделаю с ней, если она не ускорит процесс выдачи.

   С улыбкой, нежно похлопав меня по голове, ослепительно сверкая вставной челюстью, все же сказала нужные слова:

   — Здесь ровна та сумма, которая нужна, — пряча деньги в пасть кассового аппарата и протягивая мне поднос, с полным, зеленой жидкости, шприцом. — Вы стали счастливы обладателем нового наркотика.

   Все еще, не веря своим ушам, надрывно всхлипывая от радости, кое-как закатав рукав, и с благодарностью на устах, приняв из рук продавщицы жгут, прислушивался к победному стуку моего сердца.

   Сосредоточение, брызг тоненькой струйки на свету магазинной неоновой лампы, и я уже дырявлю свою вену:

   Я сделал это! Я Герой! Я вмазался новым наркотиком!..

   Приятная волна прокатилась по бьющемуся в судорогах телу...

   ...Из магазина вышел налегке. Неописуемо ощущать себя новым человеком и смотреть на мир новыми глазами. Замечать окружающих тебя людей.

   Коляска с Обрубком стояла в углу, ближе к мусорному баку. Он безмолвствовал, был похож на обледеневшую статую. Только пластмассовый стаканчик свидетельствовал о том, что он еще жив, и деньги ему просто необходимы, ведь каждый желает пробовать новый наркотик.

   Я подошел к нему, заглянув в его застывшие, белые, без следов зрачка, глаза, спросил:

   — Ты хочешь войти в мою группу? Получить, в конечном счете, свою дозу нового, завтрашнего наркотика?

   Он не двигался, даже мычать не пытался.

   Ворона неприятно каркнула, вспорхнула с дерева, тем самым, стряхивая с веток приличную кучку снега.

   Большой комок белой массы упал на голову этого глухонемослеподурнобезрукобезногого создания. Голова покачнулась и отвалилась. Тем самым словно кивая.

   Этот человек дал свое согласие. Теперь он под моей опекой.

   Я обошел его с левого плеча. Сдвинул железный рычажок тормоза. И покатил коляску в темную ночь, в сторону тринадцатиэтажного дома...

   2004 г. П.С.И.Х.