Pletenyov — НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО

«Дефолта не будет…»

От резкого удара кулака кнопка старенького советского телевизора «Электрон» углубилась в паз, спровоцировала выключение, а затем, не удержавшись в гнезде, проворно отлетела в угол комнаты.

Свинья, как это дефолта не будет, если вон что в стране творится. Доигрались, демократы херовы. И какого черта я за него голосовал? И так дела были хуже некуда, а теперь вот еще этот кризис. Можно подумать, раньше у нас процветание было. Ладно, пора собираться на работу.

Такие прискорбные мысли возникали в голове Алексея Николаевича, чтобы через мгновение отразиться на лице гримасой застарелой печали, отчаяния человека, волей судьбы попавшего в такую ситуацию, из которой нет выхода, какие бы усилия ты при этом не прилагал.

Август доживал свои последние деньки, а с ним слабело и Лето. Оно, подобно матерому вожаку стаи, уже не могло оказывать достойное сопротивление набирающему силу молодому сопернику, носящему имя Осень. Этот злой противник снова и снова норовил урвать, пусть немного, от собственности, принадлежащей Лету. Вот несколько листьев пожухли и, потеряв хватку, полетели вниз, описывая замысловатые круги в воздухе. По утрам, когда Лето еще спит, с каждым новым днем тратя все больше времени на сон для восстановления сил, Осень пользуется моментом и покрывает все вокруг мерзлой испариной, а кое-где разбрасывает пучки инея. Вот и сегодня Лето проиграло очередной бой и, сдавшись, разрешило Осени на несколько часов взять бразды правления в свои руки. Чем та и воспользовалась, затянув небо серыми тучами, которые с радостью стали избавляться от непосильной ноши, обрушивая на Землю миллиарды капель холодной влаги.

Алексей Николаевич, выглянув в окно перед выходом, решил одеться потеплее. И теперь, ожидая троллейбуса, тихо ненавидел себя за поспешное решение надеть шерстяной свитер. На улице оказалось совсем не так холодно, как показалось вначале. Под свитером все тело покрылось капельками пота. Особенно неприятное ощущение испытывали руки в тех местах, где они напрямую соприкасались с шерстью свитера, там, где рубашка с коротким рукавом не могла стать промежуточным звеном между телом и верхней одеждой. Снимать же свитер было бы непростительной ошибкой, поскольку без него ветер начнет задувать под рубашку, и теплые капельки пота станут вдвойне неприятными. Ненавижу такую погоду, ни то — ни се, думал про себя Алексей Николаевич, с каждой новым «не тем» подходящим троллейбусом становясь все более раздражительным. Но вот «тот» рогатый автобус все-таки подъехал к остановке и впустил, наконец, нашего героя внутрь, продолжив свой обыденный путь в сторону крупнейшей в стране киностудии.

Троллейбус оказался полупустым, и Алексей уселся возле окна на одинарное сидение. Изнутри окна запотели, поэтому наш герой провел ладонью по прохладной поверхности стекла, расчистив обзор для наблюдения за движущимся назад городом. Дождь коварнейшим образом закончился, как только Алексей Николаевич ступил в троллейбус. И теперь испещренная всевозможной рекламой махина с рогами каплей за каплей избавлялась от воды, пуская ее по специально сооруженным на крыше руслам. А та вода, которой не досталось места в этом потоке уходящих ручейков, разделялась на тысячи отдельных капель, сменяющих друг друга для того, чтобы последней из них повезло упасть с троллейбуса на землю. Устроившись поудобнее на своем отдельном сидении, Алексей Николаевич решил расслабиться и не думать ни о чем, а просто наблюдать за одной из капель, стремящейся упасть на асфальт, чтобы затем, если повезет, попасть в один из новых потоков и, проделав огромный путь, попасть в водоем. Та капля, за которой наблюдал наш герой, не сильно спешила книзу, и, реагируя на колебания троллейбуса, замысловатым образом то впадала в один из потоков, то снова отделялась. Алексей Николаевич задумался над тем, что такая маленькая капелька, которая с виду не может ничего, меняет мир кардинальным образом, попав в плоскость между человеческим глазом и тем, что творится вокруг. Все предметы, видимые через эту водную призму, меняют свои очертания, а самое забавное, что эта малютка может без труда перевернуть вверх тормашками любой, даже самый крупный, объект.

Однако этой идиллии не было суждено продлиться дольше 10-15 секунд: капля, повинуясь резкой остановке троллейбуса, подалась вперед почти на метр, а Алексей Николаевич чуть не ударился о рукоятку переднего сидения. Как оказалось, большой черный джип с тонированными стеклами совершил очень наглый маневр, подрезав троллейбус, чтобы затем ринуться вперед на мигающий желтый сигнал светофора, переходящий в красный свет. Вот он, думал Алексей, срез нашей эпохи — каждый наглец, имеющий толстую пачку бумажек с водяными знаками, чувствует себя не меньше, чем князем, обладающим неприкосновенностью. У Алексея Николаевича уже не хватало злости, чтобы высказать про себя все то, что он думает об этих «новых русских», оставалось лишь надеяться, что скоро эта страница истории великой страны будет закрыта и забыта.

«Внимание, важная новость: зарплата в этом месяце выдаваться не будет» — эта фраза встретила Алексея Николаевича на его рабочем месте, в небольшом закутке, где техники-постановщики трюков отдыхали во время перерывов между съемками фильмов. «Михалыч, ну ты даешь, важная новость, а никто и не ждал эту твою зарплату» — с легкой непринужденной улыбкой ответил за всех (а именно за двоих) напарник Алексея, Никита Григорьевич. Алексей Николаевич в который раз подумал о том, что этот забавный мужичок, не унывающий даже в самые тяжелые времена, так и не смог вырасти из своего детского имени Никита. Раньше на студии трудилась масса народу, одних техников-постановщиков было больше десяти, однако с началом очередного большого эксперимента над страной их количество резко уменьшилось, и теперь все держалось только на чистом энтузиазме.

-Ладно, Никита, делать тут все равно нечего, отметку о приходе поставил, пойду-ка я домой.

-Ну, давай-давай, не забудь мне ту кассету принести.

-А, да, обязательно. Ну, пока.

Энтузиазм энтузиазмом, а жить на что-то надо. К счастью, Алексей Николаевич неплохо заработал в прошлом месяце на съемках очередного проходного «материала» (фильмом этот ужас язык не повернется назвать) со стрельбой, бандитами и всем тем, что так востребовано современным русским народом.

По дороге домой Алексей Николаевич забежал в киоск с видеокассетами и выбрал парочку достойных фильмов американского производства, достойных в том смысле, что нашему герою как профессионалу просто необходимо быть в курсе последних технологий в постановке трюков, пусть и в таком усеченном варианте. Добравшись до дома и включив кассету, Алексей Николаевич начал придаваться воспоминаниям о том, какие трюки они делали во время работы над масштабными картинами о войне в советское время. Однако в приятные его сердцу воспоминания безжалостным клином врезалась трель телефонного звонка.

-Алексей Николаевич?

-Да.

-Здравствуйте, это вас беспокоят из компании «Видеопродюсинг».

-Интересно, а зачем беспокоят?

-Меня зовут Татьяна, я отвечаю за подбор персонала для съемок фильма под рабочим названием «Герой нашего времени», нам посоветовали вас как лучшего постановщика трюков во всей стране. Дело все в том, что у нашей картины будет беспрецедентный бюджет для российского кино, и мы очень нуждаемся в вашем опыте.

-Дайте угадаю: стрельба, погоня…

-В общем и целом да, но еще раз повторяю: бюджет беспрецедентный.

-Что ж вносите меня в ваш беспрецедентный список.

-Отлично, Алексей Николаевич, мы перезвоним вам.

-Так, Алексей Николаевич, задача ясна? — мужчина лет 30, развалившись на стуле с надписью «Режиссер», с деланной небрежностью обратился к постановщику трюков для фильма с беспрецедентным названием «Герой нашего времени».

-Молодой человек, — Алексей Николаевич никак не мог пересилить себя и начать называть этого дилетанта, заслужившего звание «модного российского режиссера новой волны», тем словом, что было с таким пафосом начертано на стуле, — я ставил трюки, когда ваши родители еще не были знакомы.

-Алексей Николаевич, а дерзить не надо. Это не нужно ни мне, ни тем более вам. Так вы поняли задачу?

-А чего непонятного? Машина едет, затем переворачивается, ну а потом раздается взрыв. Я такие трюки раньше проделывал за трешку по тарифу Госкомкино.

-Вот и отлично, надеюсь, что сегодня вы все сделаете не на трешку, а как минимум на тонну баксов.

-Не волнуйтесь, я в этот трюк вложил всю свою душу.

-Ну, что ж, мотор!

Как оказалось, картина и правда имела колоссальный для постсоветского кинематографа бюджет. Алексею Николаевичу вручили карт-бланш на постановку трюков, ограничив его весьма солидной суммой в американской валюте. Сюжет, впрочем, как всегда, оставлял желать лучшего, однако Алексею еще помнились те времена, когда ему приходилось переступать через свои принципы и ставить такие несуразные трюки, что и вспоминать-то тошно. Однажды в самом начале 90-х годов он ставил один трюк для какого-то боевика с суровым названием, так в нем в кадре ехали белые Жигули первой модели, в кювет уходила красная «шестерка», а переворачивался вообще «Москвич». А этот фильм зародил в душе Алексея Николаевича надежду на то, что черная полоса для российского кино пройдена, и «Герой нашего времени» станет первой ласточкой, способной оторвать отечественный кинематограф от земли, возвысив его до небывалых высот. А Алексей Николаевич с его гигантским опытом поможет этой ласточке поскорее окрепнуть.

Черный джип с тонированными стеклами той самой модели, что недавно подрезала троллейбус с находящимся внутри Алексеем Николаевичем, набрал скорость, вильнул чуть в сторону и, эффектно завалившись на бок, ушел в кювет. И тут раздался настолько оглушительный взрыв, что все люди на площадке так и замерли в оцепенении. Лишь одна женщина начала истошно кричать: «Что вы стоите, там же Саша внутри!»

—Подсудимый, вы признаете себя виновным? — крупная женщина в черной мантии с отрешенным видом обратилась к Алексею Николаевичу.

Алексея усадили за небольшой столик рядом с лысеньким мужчиной лет сорокапяти — пятидесяти, который так назойливо шуршал рядом «несчастный случай-несчастный случай». Сидя в камере предварительного заключения, Алексей Николаевич всю ночь репетировал речь, которую он собирался зачитать в здании суда, однако бессонная ночь очень не вовремя дала о себе знать, скомкав всю фразу:

-Да что вы вообще понимаете в искусстве?

-Это все? — ни один мускул на лице судьи не дрогнул.

-Все, — Алексей Николаевич вдруг почувствовал себя таким маленьким по сравнению с этой глыбой, укутанной в черную ткань.

-Анастасия Валерьевна, — вмешался плюгавенький коротышка, сидящий за соседним столом, — что мы время теряем? Отправить его на психиатрическое освидетельствование и дело с концом, нас всех дома ждут.

-Подсудимый Алексей Николаевич Стрельцов направляется в … больницу для проведения психиатрического освидетельствования, — от удара деревянного молота о наковальню все мечты Алексея о ласточке, взмывающей ввысь под его чутким руководством, вдруг сгорели ярким пламенем и осыпались серым пеплом на его опустившуюся к земле голову.

НОЯБРЬ-ДЕКАБРЬ 2007