sig_romp — СИГРОМПИЗМ-9

ЗЕКАМЕРОН 9

ИСТОРИЯ АНТРОПОГЕНЕТИКИ    ПОСЛЕ

1900 ГОДА

( ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ )

Хронологическим началом истории АГ, как правило без иск лючений, считается 1900 год. Я уже отмечал отчасти, что такое мне ние, однако, довольно условно, и далеко не полностью соответствует исторической правде-матке.Однако логика данного параграфа построена все же по *логике* истории хаос-террора общей генетики и даже ее периодизации. Для этого имеются серьез ные и даже важные причины.

Во-первых,— контекст и традиция имеющегося философского и особенно методологического анализа становления общей генетики, от которого трудно отгородиться на данном этапе и в АГ. Во-вторых,— закономерная взаимосвязь и зависимость становления АГ этого периода и общей генетики. Это требует исследовать данные процес сы тоже в их взаимозависимости, тем самым выявляя и главное,— исто рические предпосылки осознания АГ собственного биосоциального статуса.

В-третьих, имеющиеся /немногочисленные, однако/ попыт ки историко-научного анализа АГ, как правило, теснейшим об разом вплетены в историю общей генетики.

ХХХ

Поэтому основная методологическая доминанта ста новления АГ,— ее биосоциально-цивилизационный именно статус, роль ее в БСС и БСЗ,— наиболее ярко обнаружива ются именно в анализе созревания фундаментального об щегенетического познания и постепенного /и относитель ного/ обособления АГ в этом процессе.

Хотя изначальная гипотеза в историко-научном исследовании играет довольно-таки своеобразную роль,— требует строгой дисципли ны и корректности в ее согласовании с наличным историческим мате риалом /эмпирией/,— она в некоторых случаях является все же остро необходимой. Это особенно касается тех случаев, когда традиция историзации конкретной науки отсутствует /или же весьма не богата оная/, когда в ней преобладает только сугубо эмпирические схемы, или же сугубо плоско— эволюционистский подход, и пр.Именно такая ситуация сложилась ныне в АГ, и с этим приходится считаться самым серьезным образом.

Поэтому изначальная методологическая гипотеза Гумани ки в виде биосоциального (= софигенически-цивилизацио нного) подхода к АГ служит ориентиром и для самого историче ского подхода, направляя его на выяснение трендов хаоса исто рического движения мысли к адекватному постижению предмета познания и его специфики в АГ.Разумеется, данная гипотеза будет эффективно работать в соответствии с исторической правдой только в случае методологически корректного ее применения. И хотя сама история АГ еще только будет написана достаточно всеобьемлючи ее же представителями /и в недалеком, видимо, времени/,— предлагаемая мною система отсчета в свете уже сказанного, надеюсь, не будет все же отброшена, а станет еще более консолидированной и надежной.

ХХХ

Новые времена в стиле мышления АГ, ее саморефлексии связа ны именно с осознанием ее представителями специфичности пред мета исследования их науки. Качественное и вместе с тем отно сительное отличие его от предмета общей генетики,— в качестве регу лятивного принципа,— осознавалось представителями АГ, однако, далеко и вовсе не сразу. Более того, и сегодня еще такое осознание во многом как бы стихийно, а само понятие биосоциального,— т.е., чело веческого, ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО,— ее статуса вовсе еще не повсе местно принято.

В качестве важного сдвига в этом именно направлении сле дует, видимо, признать 1-ый международный конгресс по генетике человека, состоявшийся лишь в 1956 году в Копенгагене /см напр., 169/. Кстати, необходимо обратить особое внимание именно на дату этого конгресса. Уже несколько раз отмеченная мною тенденция становления АГ теоретическим знанием, выраженная в хроническом ее отставании, наглядно фиксируется и в этом аспекте. Даже конгрес сы по общей генетики и АГ — не совпадают в разительной просто степени.

Об особенностях антропогенетического исследования иногда пишут, но в довольно аморфном, методологически нестрогом виде, без вскрытия сущности и содержания той самой цивилизационной специфичности ее предмета, каковым является наследствен ность и изменчивость биосоциального именно и только человека. Как правило, такая аморфность обусловлена или полным отсутствием, иль слабой постановкой главного методологического вопроса АГ — БСП. И особенно этим грешили марксисты-ленинцы в последние предсмертные годы свои.

Осознание самого биосоциального статуса АГ зависит поэ тому не только от ее теоретической зрелости, не только от ее собс твенных аспираций к родам софигеники, но и в очень большой мере — от понимания самых цивилизационных выходов этого вида знания в социум, и даже самоцельности его в плане главнейшем — ГИ.

ХХХ

Основная закономерность в хаосе предысторической АГ— существенное отставание ее от развития общегенетического знания — весьма недвусмысленно выражена и в ее истории после 1900 года. По словам А. Шейнфельда /169/, К. Штерна /174, 296/ и других исс ледователей истории АГ /176,177, 297-301/, АГ еще в период 2-ой мировой войны находилась в глубоком тылу общей генетики.

В 1939 году, скажем, еще не было ни одного журнала научно го по АГ на английском языке. Правда, в СССР выходил «Русский евгенический журнал», но об этом разговор — особый.Не считая существовавших евгенических журналов /а в те времена АГ и евге нику часто просто отождествляли/, выходил только один, посвящен ный АГ, но на немецком языке. Но учитывая ситуацию в 3-ем Райхе, разгул расовой гигиены и другие известные моменты, о какой-то биосоциальности в научном смысле слова речь идти никак же не может, разумеется.

В СССР успехи АГ, находившейся до 30-ых годов на пере довом крае мировой АГ, затем были сведены на нет разгулом «мичуринской» генетики, особенно жестоко и просто убийствен но нападавшей именно на АГ. Ненормальное положение в советс кой биологии, кое-как преодолеваемое в общей генетике, в области АГ остается и ныне явно еще ненормальным.(И даже защита этой работы — от этого самого в самой сильной степени и будет зависеть). Все еще преобладает фобия евгеники и явно нечестная ее критика в качестве важнейшей науки биосоциального цикла, все еще нет учебников по фундаментальной АГ / не медицинской/, и пр.

ХХХ

От ярко выраженного сверхоптимизма и нарцизизма, свой ственного раннему менделизму, его первоначальной убежденнос ти в простоте генетической детерминации телесных и особенно психических свойств человека,— пришлось довольно-таки скоро, и самым решительным образом отказываться.

Более того, познание даже многих эмпирических сторон нас ледственности человека оказалось менделизму порой вообще непоси льной задачей. Мало способствовала на первых порах развитию АГ и хромосомная теория. Главное, из-за своей отдаленности от человека по своему рабочему объекту \дрозофила\ и в силу известных погреш ностей в методологии у Моргана и его адептов. Поэтому ничего удивительного и нет в том, что первые учебники по АГ за рубежами СССР появляются только к середине века /учебник Штерна в США, переведенный и на русский язык— 296/.

Кроме других теоретических пробелов, о которых речь еще пойдет ниже, они имели, и все еще имеют явный и традиционный крен в сторону эмпирии медицинской лишь генетики, а также слабую весьма теоретическую часть /и особенно в биосоциальном контексте/.Курс АГ продолжительностью в один семестр в США читался только в среднем в одном из десяти медицинских коллед жей, и только в одном из 100 других колледжей/169/.

По свидетельству того же Шейнфельда и других генетиков /297-301/ еще в 50-ые годы в США насчитывалось не более десятка квалифицированных специалистов по АГ!! Примерно такое, да и ху же еще положение было и в других странах.Характерно, что именно в это время начинается и осознание АГ-ой своей исключительности, понимаемой именно в биосоциальном контексте /если, правда, исполь зовать терминию данной работы/.

Известно также, что это время — это начало бурного развития молекулярной биологии и генетики, т. е., новей шая революция в биологическом познании (на левом ее фланге) и качественно новый исторический этап общей генетики.

Методология биологического редукционизма была, однако, яв но отягощена абсолютизацией роли физико-химических методов в познании живого, и опасностью ренессанса механицизма в гене тике.Такая опасность вовсе не была абстрактной,— она и ныне дает о себе знать, и вовсе не в виде лишь экзотики.Сыграла она свою роль и в АГ, и по инерции с оной приходится иметь дело тоже и в наши славные дни.

Однако в АГ последних десятилетий /как и в биологии в целом, впрочем/ панацея редукционизма постепенно оценивается все трез вее, методологически все корректнее,— в единстве с целост ным    /»интегратистским»/ подходом и именно в сис теме БСС и БСЗ.

Важную роль в этом сыграли и существенные сдвиги в самой НТР, становление биологии лидером в системе натуроведения.Это, в свою очередь, резко повысило как внимание, так и ранжир социаль ных, цивилизационных запросов к АГ. Именно они в основном и катализировали усиление междисциплинарных связей АГ внутри БСЗ, а также и главное,— ее диалог с РОДОВЫМ социогуманитарным знанием.Все это просто не могло не отразиться на самое направлен ность научного поиска в АГ, а также на характере и темпах ее теоре тического роста.

Полуинтуитивная убежденность представителей АГ в том, что их наука — не просто вассал, прикладная область /пусть даже и важ ная/ общегенетического познания,— а именно фундаментальная отрасль челавекознания, понятого уже адекватно,-как зна ние об эволюционном Бытии рода-в-триаде,— видимо, именно в наши дни и начинает только перерастать в пос ледовательное и все более твердое осознание биосоциаль ного статуса АГ в ранге синтетической науки, важней шего аванпоста на передовом крае КПЧ.

ХХХ

В таком контексте несколько иначе предстает пред нами и проблема преемственности истории АГ, в частности и особенно,— перекрытие ее предыстории и собственно-истории.Сущность асин хронности становления АГ и общей генетики заключена здесь в том, что в первой как-бы продолжается,— причем на весьма солидный от резок ХХ века,— ее… предыстория.

Поэтому также собственно-история АГ начинается сразу с классического периода, включающего в себя и первые попыт ки прорыва раннего менделизма в крайне еще темную область наследственности человека. Данное положение исходит из извест ной посылки, что первым этапом истории общей генетики был доклас сический менделизм. Кстати, этот прорыв менделизма и ныне еще остается довольно проблематичным,— в смысле эффективности и мощи современной уже АГ.

С другой стороны, и сама классическая АГ вовсе не лишена таких предысторических черт и параметров, как существенные по грешности в методологии /механицистского, особенно — биологиза торского и др. плана/, недостаточность ее гносео-системы /особенно в биосоциальном плане/, элементы и ныне порой спекулятивного теоре тического осмысления эмпирии, и пр.

Поэтому, видимо, и не будет все-таки преувеличением мое утверждение, что хроническое отставание АГ является объектив ной тенденцией всей истории ее становления, и именно в этом и выражена сущность исторического хаос-террора познания специфики ее предмета. Это является закономерным и в плане биосоциального подхода, и в самом мето дологическом срезе.

Биосоциальная АГ и не могла становиться конкрет ным знанием никоим образом иначе, как только в общем русле = В СИСТЕМЕ БСС и БСЗ!!Т. е., не только на основе апробированного уже общегенетического знания, но и в силу изме нения самой ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ исследовательской ситуации в эпистеме.Это — важный момент не только для АГ, но и,— как отмечал уже,— даже в смысле реальности теоретизации биологии.

Словом, и становление АГ биосоциально-циви лизационным знанием есть параметр именно и толь ко того нового круга познания, который и начался именно в контуре БСС.

ХХХ

Очевидно, что многие непосредственные причины асинхроннос ти становления АГ заключены именно в специфике ее предмета. Именно это в определяющей мере влияло, и влияет ныне,— и на крепление гносео-системы АГ, достоверность ее эмпирического и методологическую строгость теоретического уровней познания этого предмета, а также на ЦИВИЛИЗАЦИОННО-человеческий контекст ее целевых установок, а в итоге,— и на степень самореф лексии касательно собственного биосоциального статуса.

Однако эта очевидность основной /биосоциальной/ методоло гической доминанты АГ утверждалась далеко не сразу и вовсе не автоматически, а порой болезненно, с проявлением множества оши бочных концепций, свойственных именно только АГ /биологизм и вульгарный социологизм, а также биосоциальный дуализм неопози тивистского толка, и пр. /.

Основной локомотив развития АГ — ее система методов (гно сеологическая система) — и ныне еще крайне слаба и не сбалан сирована, причем и на этот раз именно в биосоциальном векторе. Кроме общей ее импотентности, трудностей с обходным маневром для невозможности эксперимента на человеке, нахождения других, достойных человека методов познания его наследственности,— в АГ, главное, не достает именно биосоциальных методов, приз ванных конкретизировать и развести дилемму биотиче ское-социальное-ДУХОВНОЕ внутри целостной БСПР че ловека,— познать все три эти цивилизационные ком понента в ракурсе именно встречного тройственно го, уже АНТИ-ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО И АСО ФИЙНОГО снятия!

Довольствоваться чуть-ли не одним только /близнецовым/ мето дом биосоциального плана АГ, разумеется, долго не сможет в том сверхважном и архи-ответственном курсе, который она уже держит да выполняет в КПЧ, и особенно в азимуте ГИ. Тем паче еще, что в АГ уже пришла буря и натиск новой волны от молеку лярного фланга,— методики генной инжинерии и особенно клонирования. А вместе с ними многие, и даже старые проблемы АГ приобретают новый социальный и гуманситчный резонанс.

ХХХ

Те авторы, которые пытаются объяснить хроническое отставание АГ, выдвигают и самые разные причины этого явления.

Л. Снайдер /315/ считает за главные такие причины неудоб ность рабочего объекта классической генетики — дрозофилы, недо статочность оснований для экстраполяции полученного на ней знания в область АГ, невозможность прямого генетического эксперимента в АГ, наконец — сильнейшее противоборство зарождающейся АГ с очень сильной в то время евгеникой /первые три декады ХХ века/. По мнению Снайдера, все эти причины, за исключением разве конф ронтации с евгеникой, — сущностно влияют на становление АГ наде жным знанием и в наши дни. Аргументация Снайдера, в общих чер тах, разумеется, правильная. Но все же недостаточная для надежного именно познания и самого феномена асинхронности становления АГ.

ХХХ

Л. Дэнн /297,298/ тоже считает закономерной асинхронность истории АГ. Основополагающей причиной этого феномена он счи тает затянувшуюся конфронтацию АГ с евгеникой, особенно во вре мена разгула евгенических движений, как на Диком Западе, так и на таком же Востоке, сущностно извративших первоначально научную и гуманистическую идею евгеники Гальтона, и полностью ее дискре дитировавших.По мнению Дэнна, до 30-ых годов АГ только собирала отдельные эмпирические сведения, теоретической же ее части вооб ще не было.Как я покажу ниже, в этом Дэнн — прав, абсолютно. Не смотря на некоторые методологические огрехи, его труд по истории генетики остается одним из самых полных и надежных и по-ныне.

Я только могу горько сетовать, что для истории АГ и в нем по традиции отведены лишь скудные экскурсы только.Но это — беда всех без исключения книг по истории генетики, к сожалению.

ХХХ

К. Штерн /174, 296/, м.б., больше всего сделавший для исто рии АГ на Западе, тоже считает, что оставание АГ есть явление естест венное и даже закономерное. По его мнению, собственно-история АГ насчитывает от силы всего 20-30 лет, а причины этого явления он объясняет так же, как это делает и Снайдер.

Асинхронность становления АГ отмечается, но всесторонним образом не исследуется и многими другими авторами, на которых останавливаться в силу сказанного — даже при наилучших желаниях нет и смысла.

ХХХ

Методологический анализ этой закономерности отста вания в хаос-терроре становления АГ биосоциальным зна нием необходимо начать с выяснения комплексной ее де терминации гносеологическими, логико-методологичес и ми, философскими и даже социо-культурными, а точней — ЦИВИЛИЗАЦИОННЫМИ причинами. А также с определе ния удельного веса каждого из этих тормозов в каждой конкретно— исторической ситуации АГ.

Комплексно-цивилизационный подход в этом случае означает и вскрытие исторических смен в факторах, затрудняющих продвиже ние АГ к адекватному отражению собственного предмета.

Так, если на первом этапе становления АГ после 1900 года глав ными такими причинами ее отставания были известная непригод ность, «нечеловечность» методологии, и особенно самого метода мен делизма /гибридологического анализа/, фактическое отсутствие соб ственных гносео-средств АГ /кроме биометрии и близнецового мето да/, ошибки механистического плана ортодоксального менделизма /особенно у Бэтсона/, во-истину драматические коллизии АГ с мощ ной тогда евгеникой /напоминающие борьбу общей генетики с дар винизмом того времени/, и др., то в последующем времени роль и даже удельный вес этих факторов меняется, порой даже сущностным образом.

В качестве перманентно важнейшей и определяющей оста ется,— и будет еще долго оставаться,— только все еще явная непол ноценность гносео-системы АГ.

ХХХ

Комплексный подход к проблеме детерминации асинхронного становления АГ биосоциальной наукой, далее, требует свести различ ные такие тормоза ее развития в определенную систему, т.е., представить целостную и конкретно-историческую картину их дей ствия. Здесь и в этой связи лишь отмечу, что, видимо, правомерно и просто необходимо /как и в случае предыстории/ выделить две кате гории причин отставания АГ.

К первой такой категории принадлежат причины собствен но-гносеологического и логико-методологического плана, а ко второй — факторы цивилизационные, социокультурные и даже идеологические /специфика именно БИОСОЦИАЛЬНОСТИ АГ, к слову/.

К первым, играющим важную роль в развитии любой науки, можно отнести:

— методологическое несовершенство общей генетики /а также «биологии человека» и медицины/, особенно отдаленность менделизма от человеческой проблематики;

— методологические ошибки менделистской и классической гене тики, а главное, фундаментальную ее ориентацию на распозна ние именно общих закономерностей наследственности и измен чивости биосистем, игнорирование сознательное — и даже воле вое! — биосоциальной специфики человека при этом /непрос тительная ошибка, прямо скажу/;

— трудности становления гносео-системы АГ и отсутствие долж ной методологической ориентации в сторону БСП,

— наконец,— сущностные трудности в процессе экстраполяции в АГ знания, полученного общей генетикой /очень даже важной методологической стороной эта экстраполяция оказывается в АГ/.

При этом здесь актуальна и отдаленность рабочих объектов — гороха и дрозофилы — от человека, не зря же менделизм пренебрежи тельно называли *гороховым*.Эти тормозы и для современной АГ — вовсе не сугубо историческое значение лишь имеют, как читателю, наверное, известно.

ХХХ

Другая категория причин отставания АГ,— факторы именно ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ,— социо-культурного, и даже социо-прак тического, идеологического плана,— вовсе не стали для АГ н-сте пенной лишь важности. К ним, особенно в течение первых трех ХХ века относятся:

—различные предубеждения расового, регилиозного, морально-психического характера, и др. /кстати, последние вполне дают о себе знать и ныне, и вовсе не только в медико-генетической консультации, но и в расизме, и пр./,

-вышедшая далеко за рамки чистой гносеологии и такой же мето дологии, и явно перешагнувшая рамки научной дискуссии конфрон тация зарождающейся АГ с евгенизмом /особенно в Англии, Герма нии, США/;

-повышенный интерес к АГ со стороны различных доктрин идео логии и философии /включая и марксистский евгенизм в большевис тской России/,

-а главное,— отсутствие до самой середины ХХ века достаточ но мощных цивилизационных запросов к АГ со стороны Прагмы, медицинской иль педагогической практики.Только во второй половине ХХ века кардинальным образом меняются как сами эти запросы и императивы, так и сам тип человеческого Патоса в виде болезней цивилизации, и пр.

ХХХ

К этой группе тормозов развития АГ, разумеется, тоже необхо дим конкретно-исторический подход, особенно в связи с измене нием цивилизационного фона и сдвигов в Бытии современника в связи с НТР и ее негативными последствиями, а также и обер-главное,— Инферной вообще.

Надо всячески и дальше поддерживать присущую имманентно АГ антирасистскую ориентацию, ибо этот вопрос — ведь тоже очень важный. И даже в абстрактно-гуманистических аспирациях эко-исте рии, философской антропологии, или той же социобиологии позиции АГ часто нуждаются … в защите именно. Но главнее всего есть именно поддержка пути становления АГ наукой биосоциального цикла, об чем я здесь уже много раз ратовал да ерзал.

Необходимость комплексного подхода к анализу тормозов раз вития АГ наглядно подтверждается и ситуацией с той же евгеникой. Я уже вкратце отмечал, что отношения с этой наукой у АГ с начала сложились явно и только ненормальные, и порою даже драматичные. Конкретные периоды истории их взаимодействия д.б. еще серьезно проанализированы, чтобы изжечь все возможные будущие недоразу мения между ними.

Ибо слишком высокая же цель здесь ставится — ГИ!!!

В этой связи отмечу лишь тоже главное.В оценке евгеники и ныне порой преобладает нечестная критика ее идеологических (именно!) извратов, подосовываемых тихой сапою самой науке евгенике, что является, как известно, приемом, императивно запрещенным в научном кодексе чести.

Ренессанс такого изврата усилился в связи со становлением ген ной инжинерии. И это можно даже понять. Но никак не оправдать, разумеется. Ведь к конструктивным идеям науки евгеники относят ся такие, которые игнорировать /иль отдать на откуп идеологии/ категорически нельзя. Это и идея управления самой БСЭ, ибо только одному человеку такая задача не только посильная, но уже и единст венно только и спасоносная. Это и идея охранения человеческой наследственности, в негативной евгенике особенно, уже давшая медицинскую генетику. От евгеники именно ведут начало и такие вещи, как генетическая консультация, искусственное осеменение фе мин в определенных условиях, правовое регулирование инцухта, и еще многое-многое другое.

Поэтому ультра-критика евгеники, явно недобросовестная и напоминающая печального образа мичуринскую генетику и ее горе-апологов философов, категорически д.б. возбранена.Науку, какой странной и еретичной она нам не казалась, все же надо отличать от идолологии — в любой ее форме.И ведь еще Декарт говорил, что количество несогласных вовсе не означает того, что они — правы именно… Евгеника и ныне порой идет тропою грома — Контра мундум, выдвигает как-бы и преждевременные идеи, но кто же скажет со спокойной совестью пред грядущим, что такое,— прежде временно именно, а что — нет?

Предупреда Канта о наморднике морали над пансциентизмом тогда ведь тоже не нашла сторонников, и только ужас Хиросимы нам доказал впервые, насколько своевременен оказался сей кенигсбер ский карлик...

Я уже говорил, что НАУКУ евгенику правильно мож но и должно понять тоже только в одном-единственном континууме,— в системе БСС и БСЗ, ибо она есть в этой си стеме весьма даже важное — ЦИВИЛИЗАЦИОННО-НАУЧ НОЕ ИМЕННО!! — звено. В большой мере именно она интег рирует социальные выходы БСЗ в область ноогенической,— иль инфер нальной все же,— Ойкумены. О проблеме же социального контроля над наукой, или, что синонимично лишь,— об СОФИЙНО-ЦИВИЛИ ЗАЦИОННОМ управлении наукой в ходе ноогенеза, —я уже говорил /и еще буду в Антропогонии/.

ХХХ

Весьма фрагментарно проанализированные здесь причины отста вания АГ имеют непосредственное значение и для периодизации /пусть и предварительной/ ее истории. В соответствии с избранным планом анализа — от истории общей генетики — вопрос о такой перио дизации истории АГ после 1900 года, думаю, резонно ставить в нача ле, а не в конце исследования, закономерным итогом которого это обычно и является.

С другой стороны, такого превентивного именно просвечивания исторической картины становления АГ биосоциальным знанием тре бует и сам биосоциальный подход. Именно в оттенении специфич ности АГ от общей генетики и проявляются те глубины, часто стихий ные и даже неосознанные течения в ее саморефлексии, направленные на адекватное /= биосоциально-цивилизационное/ отражение специ фики своего предмета.

Проблема периодизации истории АГ к настоящему времени решена тоже явно недостаточным образом, как в методологическом, так и даже в эмпирическом плане.По крайней мере, в прочитанной мною литературе вразуми тельного ответа на этот вопрос я так и не нашел…

Для начала методологической работы в этом направлении важ ными являются наличные традиции историзации общей генетики. Однако и они могут служить только в качестве отправного пункта. Ибо уже первые шаги по пути выявления специфики АГ— установле ние хронологического даже ее начала — недвусмысленно показывают недостаточность общего критерия переодизации генетического позна ния.

Разумеется, в конечном итоге и в истории хаос-террора АГ остается верным регулятив, что качественные сдвиги и прорывы нау ки детерминируются революционными скачками в гносео-системе такой любой науки. От них зависят и изменения в самом стиле мышления, ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ направленность саморефлек сии и особенно осознание своих целевых установок /проблема управления своим предметом/. Поэтому и здесь нам без комплекс ного критерия собственно-историю АГ — не понять.

Главное, что на этом уровне такой критерий должен совпадать со структурой предмета исследования АГ, в чем и выражено единство ЭВОЛЮЦИОННО-исторического и ЦИВИЛИЗАЦИОННО-логического подходов софигеники.

В таком контексте критерий периодизации истории общей гене тики— надобно даже очень сильно коррегировать.

При анализе предыстории АГ уже были мною применен так же комплексный критерий оценки качества имевших в ней место пред ставлений и идей. Поэтому последующее изложение конкретизирует, делает более содержательным ранее намеченные акценты, еще и еще раз подтверждая плавность и стихийность перехода ХАОС-ТЕРРОРА предыстории в собственно-историю АГ как биосоциальной науки.

ХХХ

Комплексным критерием историко-научного анализа собственно-истории АГ может стать совокупность осново полагавших ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ факторов ее разви тия в ХХ веке, включая следующие:

 степень теоретической готовности АГ удовлетво рить запросы практики в условиях Инферны;

 степень развития ее гносео-системы и методологиче ский азимут ее устремленности в русле БСС особен но;

 эффективность каналов связи АГ с другими науками БСЗ, с общей генетикой, а также заимствование мето дов точных наук, включая математику, кибернетику, и пр.

 степень развития и характер междисциплинарного синтеза в самой системе БСС, включая принцип антропогенетизции, и пр.

 наконец, характер методологически-цивилизацион ного решения БСП в АГ, выражающий и ее меру социальной ответственности, и меру саморефлексии в осознании своего статуса биосоциальности, и даже пути-дороги к ГИ.

Этот комплексный критерий /тоже, вестимо, нуждающийся в большей лаконичности/, думаю, может играть вовсе не только сугубо историческую роль. На его основе,— в методологическом русле единст ва исторического и логического,— только и возможно более активное подключение АГ в систему БСЗ, определение ее социальной и науч но-цивилизационной перспектив в качестве важнейшей предпосылки КПЧ. В историко-научном плане применение этого критерия и рас крывает узловую линию ХАОС-ТЕРРОРА становления АГ, меха низм и рычаги важнейших сдвигов ее приближения к адекватному именно отражению специфики собственного предмета.

ХХХ

В такой системе отсчета историю становления АГ биосоциа льным знанием можно первоначально разделить на три своеобраз ных периода:

1 — эмпирико-спекулятивный — примерно до 30-ых годов,

2 — классический — примерно до 50-60-ых го дов,

3 — современный,— постепенный выход АГ в лидеры БСЗ, паралельно проходяще му процессу методологической консоли дации ее в ранге биосоциальной науки.

Перед тем, как перейти к предварительному анализу этих перио дов, видимо, целесообразно в сжатом виде охарактеризовать имею щиеся попытки историко научного анализа АГ в работах предста вителей самой АГ.В качестве типичного примера можно остановится на работах К. Штерна, в которых история АГ представлена наипол нейшим, наверное, образом.

Суть подхода Штерна сводится к тому, что история АГ рассмат ривается не в виде противоречивого и хаотичного, но все же целост ного процесса, а только в форме отдельных троп и путей ее станов ления,= сугубо эмпирически.Причем взаимосвязь и перекрытие меж этими звеньями и тропами,— по-просту игнорируется, хотя все они увязываются с работами Менделя. Такой подход вряд ли очень эффек тивен, хотя я и не отрицаю его пользы сугубо в рамках эмпирии, которой — тоже остро не достает в АГ.Но, не говоря уже о том, что Штерн анализ обрывает на классическом периоде истории АГ, в его подходе есть и более серъезные методологические огрехи.

Основной их порок, грю,— в сугубо эмпиричном, плоско-эволю ционистском подходе к АГ. Штерн как-бы останавливается перед главным,— выявлением внутренних рычагов и сдвигов в истории АГ, вскытием противоречивого единства меж различными ее звеньями, анализом специфики преемственности иль проблемы экстраполяции знания в область АГ и пр.

К этому можно добавить традиционное для американцев нарциз ное игнорирование других авторов, включая и русско-советские, от чего его нарцизизм становится довольно тупым и тривиальным.

ХХХХХ

ВВЕДЕНИЕ В МЕТОДОЛОГИЧЕСКИ-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ АНАЛИЗ ИСТОРИИ АГ    ПОСЛЕ 1900 ГОДА

                   ЭМПИРИКО-СПЕКУЛЯТИНЫЙ ПЕРИОД

По сравнению с аналогичным периодом становления общей гене тики, в АГ специфичным является не только ее отставание в темпах развития.Общая исследовательская ситуация в АГ вообще в серъезной степени отличается от общегенетического по знания этого периода — менделизма.

Термин «генетика» был введен, как известно, Бэтсоном в рецен зии на книгу Лотси в 1906 году.Однако примерно до 1915 г она все равно называлась чаще всего менделизмом.Видимо, ни в одной из других отраслей генетического исследования этого периода значение открытия Менделя не подвергалось такому напору сомнений и возра жений и даже нигилистического отрицания, как в АГ.И ни в какой другой области генетики методологическая оценка научного подвига этого монаха не является такой сложной, противоречивой и ответст венной /причем именно, в основном, по объективным причинам/.

Именно в истории АГ наиболее, видимо, ярко обнаруживается методологическая несостоятельность как однобоко-нигилистической оценки всего доменделевского периода становления генетики, так и внеисторический /и потому-тоже и только однобокий/ флюс в оценке открытия самого Менделя.В этом смысле можно лишь отчасти согла ситься с мнением Р. Олби, в 1966 г оценившего открытие Менделя, /правда, в русле общей генетики, но это еще примечательней/, как кульминацию развития генетической мысли последних 200 лет.

ХХХ

Полностью согласиться с Олби нельзя именно насчет длитель ности того периода, о котором говорит он. Ибо это вовсе не те лишь 200 лет, а именно вся многовековая предыстория хаос-террора генетического познания, о которой я уже отчасти и говорил. При этом весьма важно не забыть и то, что на этом, часто трагическом пути именно хаос-террора самопознания человека собратьями по вере Менделя была истерзана Ипатия, сожжены иль испечены на костре иль сковороде очистительно-христианской Бруно, Сервет, Ва нини, и тысячи других лучших СОРОДИЧЕЙ.

И хотя менделизм по-началу вообще был чужд человеческой проблематике, разлагал и редуцировал организм на отдельные приз наки и пользовал нечеловеческий метод,— селекцию и гибридологи ческий анализ,— его исторического значения я вовсе не собираюсь, конечно, отрицать. Но и апологизировать — тоже…

Здесь нет возможности /да и надобности, кстати/ подвергать все стороннему анализу роль и значение менделизма для биологии вооб ще. Это обстоятельно уже сделано и без моих скромных усилий. Как известно, должно было пройти довольно долгое время /около 25 лет/,-до появления известной статьи С. С. Четверикова, пока биология теоретически в целом поняла и оценила менделизм, а последний — понял свое истинное место и значение в биологии, особенно в единст венной ее теории — дарвинизме. Кстати, в этом исключительно важная роль принадлежит именно переоткрывателям Менделя, самостоятельно пришедшим к аналогичным идеям, что ныне забывать стало даже правилом научного бонтона /а на деле как раз супротив/. Тем временем их роль для генетики, и особенно Де Фриза,— очень даже велика.

Биология человека, медицина и человекознание в це лом же оказались и вовсе не готовыми к восприятию мен делизма, и именно как руководства к действию… Кроме причин социокультурного плана, важную роль в этом сыграла и об щая исследовательская ситуация в таком самопознании человека, как робинзонаде, и даже сама картезианская традиция классической эпис темы. Как я уже писал, она, и особенно естествознание, вообще уже мало интересовались человеком и его проблематикой.И даже в слу чаях прямого обращения к исследованию его тела иль психики...

Пансциентизм классической эпистемы явно не способствовал и сближению естествознания с социогуманитарным знанием, а первые сдвиги в порушении этой китайской стены были сделаны гораздо поз же.Закономерно поэтому и то, что менделизм — тоже сциентистски был ориентирован на познание лишь общих, фундаментальных зако нов наследственности, как атрибута Биоса, вовсе и не собираясь инте ресоваться человеческой именно их стороной.

С другой и главной стороны, Мендель был ведь /и остался/ эмпириком, хотя и гениальным,= экспериментатором только. Он, как и его переоткрыватели, занимался исключительно генетикой растений в строгом смысле слова. Работа Менделя вовсе не была наце лена на подключение к теоретической канве тогдашней биологии,— теории Дарвина, и тем паче уж на нужды человекознания.Хотя известный биограф Менделя Г. Ильтис и утверждает, что тот изучал-таки генеалогию некоторых семей горожан Брно, занимался антропо метрическими промерами своих племянников и даже аутопсией в городском госпитале и морге, — суть дела от этого однако не сильно меняется.

Генетическое содержание открытия Менделя, как справедливо отмечают многие авторы, является в основ ном концепцией индивидуального наследования отдель ных признаков лишь, лежащей вне какой-нибудь эволю ционно-исторической перспективы.

Разумеется, что для понимания всей огромной методологиче ской важности менделизма в АГ нужна была в первую очередь имен но нормальная методология.

Математический /статистический/ анализ явлений феномена наследования, составляющий вторую сторону менделизма, в АГ в том времени вообще же был никакой не новостью. Основанная ранее Гальтоном биометрия уже к тому времени имела богатую тради цию, даже на уровне вариационной статистики. Правда, эти рабо ты велись на методологии, прямо противоположной менделизму /слитное понимание наследственности/ и в фенотипическом лишь сре зе, но все же.

Именно это, однако, в решающей мере и противостояло менде лизму и его прорыву в область АГ.В ней менделизм появился вовсе не манерой Афины Паллады, а в упорнейшей борьбе с очень сильны ми в то время школами евгеники и биометрии.

Важно акцентировать и то, что в процессе этого противосто яния сам менделизм очистился от некоторых методологических грехов, об чем речь еще впереди. Но в этом также нельзя не видеть и сильного обратного влияния АГ на ход генети ческого познания вообще.

Эффективность методологии менделизма /в узком смысле слова/ в АГ и сегодня еще явно недостаточна, скажем, в клинико-генеалоги ческом методе, и пр. Нет сомнения и в том, что в АГ роль менделиз ма так и останется иной, нежели в генетике гороха иль лягушки, ска жем. Ибо менделизм есть и останется склонным к редук ции. В этом только и — суть, и токмо методологическая именно оная.

Представляется очевидным поэтому, что наиболее ярко и акту ально / в биосоциальном плане/ истинную роль Менделя в АГ можно проследить путем:

а/ анализа последнего этапа доменделевой истории АГ, и

б/ методологического анализа последующих после 1900 года декад — тоже еще предысторической АГ, для которой этот рубеж пере креста столетий означает нечто иное, нежели для общей генетики.

О специфике же первых декад ХХ века в истории АГ, как пра вило, пишут многие авторы, хотя тоже как правило,— лишь вскользь и фрагментарно /и вовсе не в биосоц-подходе, разумеется/. Словом, и этот вопрос еще в АГ во многом остается на уровне целины.

ХХХ

Сам факт перекрытия последнего периода предыстории АГ с первым этапом ее становления в ХХ веке действительно очень сложный, и, главное, очень важный для историзации АГ.Если в работах по методологии общей генетики /и по ее истории тоже/ пра вильно акцентируется преемственность меж отдельными ее этапами, особенно между классическим и современным, то этот же принцип, естественно, д. б. использован и для перекрытия собственно истории и предыстории АГ. Тем более, что идеи этого перекрытия порой довольно революционными оказываются. В дан ном случае я имею в виду то, что явно заниженной, скажем, является роль Гальтона в АГ, да и не только его.

Здесь у меня нет возможности детально анализировать все кон цепции и теории наследственности последнего доменделевого перио да. Однако ведь с их именно помощью в значительной мере был под готовлен и сам Мендель, ибо многое уже витало в воздухе того времени.Иными словами, необходимой стала экспериментальная проверка в это время созданных иль накопленных с еще более ран него времени гипотез и концепций наследственности, и подготовив ших *ароморфоз* в гносео-системе биологии. И именно здесь роль первооткрывателя принадлежит Менделю.

Однако, как часто бывает в науке, метод катализировал тео рию и соединился с нею. Дискретное понимание наследственно сти сняло слитное такое понимание, хотя на первых порах и дале ко не диалектически. К истинно софигеническому же снятию всего положительного, накопленного в концепциях наследственности, гене тика шла порой очень еще долго, отнюдь не прямо и безболезненно и так же делает и ныне, кстати.

ХХХ

Наиболее яркой в данном контексте выглядит мощная и вну шительная фигура кузена Дарвина — Френсиса Гальтона.

Известно, что первоначально он находился под сильным влия нием своего кузена, в том числе и главное,— его гипотезы пангенези са. Однако в историю генетики Гальтон первоначально вошел именно в роли низвергателя пангенезиса. Он подошел к пангенезису все же конструктивно-критически, после критической проверки он эту гипо тезу не отбросил нигилистически, а именно снял то, что там было верным.

Гальтоном была отвергнута действительно неверная сторона пангенезиса — механизм передачи гемулл /через кровь/.Но сама эвристичная идея о существовании таких /дискретных/ частиц была Гальтоном перенята и развита в собственной гипотезе. Сильные стороны пангенезиса Дарвина, от которого именно и берет свое начало наука генетика, уверен, и ныне еще не оценены в должной мере.

А тем временем они очевидны,— идея о материальном носителе наследственности, корпускулярная именно природа его, половой путь наследования, влияние внешней среды на наследственность, целос тное понимание организма, и пр.Нетрудно заметить, что именно эти идеи играют определяющую роль в теории современной генетики.

Роль Гальтона в истории генетики четко подчеркнута И. И. Ка наевым в качестве «начала синтеза положительных моментов дарви новского пангенезиса и вейсмановской идеи зародышевой плазмы. Не прерывность процесса развития достигается путем эпигенеза половых клеток» /173/.Гальтон, разумеется, остался сыном своей эпохи, хотя и бунтующим таким сыном. Он не мог окончательно порвать пуповину, связывающую его с уровнем биологического познания того времени. И совсем не интересовался /изучая наследственность человека!/ со циогуманитарным знанием, природой и сущностью того же человека.

Трагизм Гальтона-генетика во многом, видимо, зависит име нно от принятия им в качестве рабочего объекта-человека. Ибо, как я отмечал, наследственность биосоциального человека ока залась столь крепким орешком, что АГ и ныне еще его не раско лола. Тем не менее роль концепции Гальтона в истории АГ остается исключительно важной. Он не только первым наметил правильный в принципе подход к относительной самостоятельности наследственно го материала, развитый затем Вейсманом и вошедший в золотой фонд генетики.

ХХХ

Гальтон является автором наук биометрии, вариационной статис тики и других эффективных методов антропогенетического анализа, без которых современная генетика /и АГ/ — вообще невозможны. Парадокс заключается не только в том, что эти методы опирались на неправильное в целом теоретическое понимание наследственности, но и в том еще, что именно при помощи этих методов позднее было отвергнуто много неверных гипотез в АГ, включая и… его собствен ную.

С позиции трактовки АГ как биосоциального знания, Гальтон особо выделяется тем, что именно им— и с особой силою— была ак центирована актуальность биосоциальной проблемы /природа-пита ние/ в АГ, хотя он сам при этом придерживался позиций «умеренно го» биологизма или генетического детерминизма. Более того, именно им открыт и применен в АГ пока-что чуть ли не единственный метод биосоциального цикла,— близнецовый.

Исключительная роль принадлежит Гальтону и в об ласти евгенической мысли, поскольку он по праву явля ется отцом науки евгеники, понимаемой им по сути /а не терминологически/ в биосоциальном плане.

ХХХ

Не имея возможности в данном тексте более подробно анализи ровать вклад Гальтона в историю АГ/ см. работы о нем И. Канаева, К. Пирсона, К. Блэккера, и др./, могу только выжать эссенцию его антро погенетических представлений. Они сводятся к следующему.

1. Теория корневища стимулировала познание именно зачат кового пути в изучении наследственности. В ней имеется и определенные элементы корпускулярности — частицы наследс твенности /гермы/ частью производятся телом, частью — други ми гермами. Сюда же следует отнести конструктивную идею Гальтона о непрерывности и целостности феномена наследствен ности. По справедливому указанию Дэнна /1965/ идеи Г. Иоган сена о чистых линиях, о соотношении генотипа и фенотипа, да и само понятие гена в значительно большей степени идут от Галь тона, чем от Вейсмана, хотя последний и затмил Гальтона, и вовсе не заслуженно.

2. Непосредственно из теории корневища вытекает другая важная идея Гальтона о неполной реализации наличной наслед ственности, генотипа — в фенотипе, хотя этих терминов, разумеется, Гальтон еще не употреблял. Эта важнейшая пробле ма— и ныне в АГ остается абсолютно неясной. И жаль, так как в ней заключено, как я уже отмечал, — огромное море биосоциаль ной несвободы человека, об чем нам еще придется говорить.

3. Гальтон является инициатором популяционного подхода в изучении феномена наследственности человека, а поэтому в определенной мере — и предтечей популяционной генетики вооб ще. Правда, в какой мере он повлиял на С. Четверикова,— остает ся загадкой, по крайней мере, для меня. Но отрицать его приори тет и в этом важнейшем направлении генетического познания— просто невозможно.

4. Весьма важны его идеи о качественных изменениях наслед ственности — спортах, в дальнейшем нашедшие свое разви тие как в той же евгенике, так и особенно — в теории мутаге неза.

5. Как я уже отмечал, исключительно велика важность открытого Гальтоном биосоциального по сути— блинецового метода в АГ. К сожалению, с той поры АГ не сильно обогатилась методами именно этого ряда, а точнее-и вовсе не обогатилась. Обходной же маневр таким методом /и невозможности эксперимента в АГ/— тоже не блещет гигантскими потенциями.

6. В биосоциальном векторе АГ важно то, что именно Гальтон, к своему несчастью /сик!/ начал генетический анализ /причем систематический/ таких сложных параметров человека, ка ковыми являются умственные и даже креативные ха рактеристики. Не зная того, как сложно они детерминирова ны генотипически /и современная АГ этого еще не знает /, — Гальтон терпел здесь много неудач и делал определенные и неиз бежные ошибки, разумеется. Но приоритет его— неоспорим.

7. Гальтон создал науку евгенику и наметил ее научное име нно содержание различия между негативной и позитивной евгеникой, и т.д. Ни о каком расизме иль античеловечности в евгенике Гальтона — и речи нет. Сама же главная идея о необхо димости управления эволюцией Г. сапиенс и ныне остается од ной из важнейших для современной цивилизации, и в Гуманике она является азимутом явно стратегического плана. Но и об этом мне придется говорить позже.

8. Именно Гальтон ввел, как я тоже отмечал, количественные методы анализа наследственности и определил контуры та ких наук, как биометрия, психометрия, антропометрия и пр. Гальтон же положил начало и вариационной статистике, и тесто логии, дактилоскопии и дерматоглифике, и пр. В этом плане роль Гальтона вообще трудно переоценить, что читатель и сам понимает, надеюсь. По числу наук, у истоков которых стоял этот мудрейший муж, его можно сравнить разве-что величай шим любомудром Эллады — Аристо.

9. В биосоциальном аспекте важной является широкая поста новка Гальтоном именно супер проблемы «натура — вос питание», предельно важной и неясной, и в современном познании как БСП, так и других важных вопросов КПЧ. При чем у Гальтона явно отсутствует тяга к противопоставлению этих инвариантов человека, что в то время господства позити визма — трудно вообще вообразить.

10. Имеют важное значение и другие стороны творчества Галь тона. Особенно важна критика им крысоморфного эгалитаризма в понимании мощи КУР и умственных параметров человека вообще. Правда, в этом вопросе Гальтон склонялся в сторону элитаризма, но это, как и расовые его взгляды, — скорее акаде мический нежели политически-идеологический элитаризм.

11. Даже законы регрессии и анцестральной наследственности имеют-таки свой отзвук в анализе генетически неоднородных популяций. Интересно, что уже Пирсон, скажем, критиковал сво его учителя за игнорирование концепции генотипа Иогансена

М. б., в силу этих причин Гальтон в своих последних работах по евгенике уже призывал исследовать применимость «менделевской гипотезы» к человеку, что тоже знаменательно.

ХХХ

Однако роль Гальтона в истории АГ вовсе не является только поло жительной. Кроме известных его ошибок, сама концепция Гальтона в целом, особенно в сильных школах биометрии и евгеники,— благодаря рвению его учеников Пирсона и Уэлдона,— сыграла роль сильнейше го… тормоза к прорыву менделизма в АГ и часто толкало послед нюю на роковые ошибки.

Это выражалось, главное, в том, что в борьбе с биомет рией и евгеникой АГ невольно приходилось обращаться к выяснению явлений полигенной и мультифакторной нас ледственности, детерминации социально-психических па раметров человека, что в ту пору было просто невозможно для наличного уровня познания. Именно так Гальтон сам сыграл роль тормоза науки, ради которой отдал фактически всю свою жизнь. Быва ет и такое, и не так уж редко. Особенно резко эта роль проявилась в Англии в первых декадах ХХ века.

С другой стороны, теоретическая платформа, методо логия и методы раннего менделизма сами по себе еще не были готовы для прорыва в область АГ, и это очень даже важно учесть. И хотя противостояние школы Гальтона менделизму закончилось в конечном итоге закономерно / победой последнего /, однако, эта победа оказалась в определенной мере победой именно Пирровой. Прорыв менделизма в АГ потом способствовал ренессан су в определенной мере и некоторых идей самого Гальтона, особенно в биометрии и евгенике. В условиях Инферны идеи Гальтона в оче редной раз переживают ренессанс, об чем я уже говорил.

ХХХ

Союзу АГ и менделизма в определенной мере мешало и то, что основной « профессией» оного было изучение наследственности рас тений. Именно этим занимался Мендель, ботаниками были и его пере открыватели, пришедшие, повторяю, самостоятельно к анологичным выводам. Исключение составляет разве Чермак, сам признававший относительную самостийность своих выводов /174/. Я уже отмечал, что роль этих ученых, как мне представляется, явно недооценивается и они остаются незаслуженно в тени Менделя.

Действительно, Мендель за 35 лет так и не был оценен, хотя его работы знали многие ведущие биологи того времени /Негели, и др./. Некоторые же даже цитировали, как И. Ф. Шмальгаузен, но так и не поняв всего революционно— взрывного заряда, сокрытого в занудных статьях этого чешского монаха.

И хотя научная направленность идей того времени в биологии гегемонически определялась дарвинизмом, иль борьбой с ним, — реше ние вопроса о непризнании Меньделя этим вовсе не исчерпывается и не снимается. Наоборот, именно это и указывает на талант и явную прозорливость переоткрывателей, чего многие авторы и ныне не пони мают, иль не хотят понимать. Мода и в науке — всесильна, а в генети ке она пошла на Менделя. Правда, АГ того времени абсолютно не была готовой для принятия «гороховых» законов менделизма, и имен но в силу своей сокрытой, разумеется, биосоциальности.

Тот факт, что в течение трех первых декад ХХ века в АГ продол жался предысторический ее эмпирико-спекулятивный уровень, вовсе не должен нас шокировать. Ведь даже хромосомная теория, знаменую щая собою именно качественный прорыв и скачок в истории общей генетики, первоначально сама вовсе не была свободной от элементов спекулятивности и метафизичности /в смысле механистичности/ и анти-историзма.

Как известно, именно эти прогрехи методологии Моргана сильно влияли на понимание материального носителя наследственности, на трактовку гена и его статуса, абсолютизацию дискретности и авто номности наследственности, мозаичность понимания организма и его развития, резко антиэволюционистские настрои самого Моргана и его учеников, и пр.

И если в общей генетике эти элементы спекулятивности снима лись, отчасти и болезненно, в том самом классическом периоде ее истории, а потом и особенно эффективно в русле молекулярной генетики, то в АГ они в сильной степени проявляются и в наши дни еще. И особенно в области той же главной мето дологической Мекки АГ,— в контуре БСП. К сожалению, конечно.

ХХХ

Первый период становления АГ после 1900 года, однако, отме чен не только серъезным ее отставанием от уровня общегенетическо го познания. Одновременно АГ сыграла и продолжает играть и противоположную,— индуцирующую роль, в качестве идей ного донора в познании феномена наследственности и нз менчивости, как атрибутов живого, Биоса.

Именно от АГ пошли целые новые отрасли генетики, во многом и ныне определяющие ее лицо в качестве фундаментальной науки. Так, именно от АГ ведет свою историю биохимическая генети ка. Начало ей было положено на заре века работами А. Гэррода, осу ществленными по инициативе У. Бэтсона и при тесном его участии /по наследованию алькаптонурии и других «врожденных болезней метаболизма», как их тогда назвали/. Но и после других работ Гэрро да, исследовавшего целый ряд таких аномалий, реакция научной общественности оставалась крайне слабой. А в самой биохимической генетике решающие события развернулись значительно позже, толь ко после работ Бидла и Татума, и пр. Это — вообще характерная черта становления АГ.

Ибо парадокс здесь заключается в том, что рабочим объектом био химической генетики потом стала нейроспора, микробы и фаги, а био химическая АГ… вновь вынуждена использовать такие, околочные пути для познания собственного предмета, чтобы понять и здесь его специфику.

   Далее, именно АГ дала импульс и первый толчок раз витию генетике популяций. Я уже говорил о значении Гальтона в этой связи. Харди, и особенно венский врач Вейнберг работали первоначально и независимо друг от друга с популяциями именно человека.

От АГ же пошла и количественная генетика, начало кото рой и сами методы были разработаны все тем же Гальтоном, хотя и на методологически неверном понимании наследственности. Изучению полиморфизма популяций первый импульс был дан в рабо тах Ландштейнера по группам крови человека.

Многие идеи и направления общей генетики исходили и исхо дят из медицинской генетики, где механизмы генотипической детерминации порой проще «нормы», и может служить моделью для познания оной, только при правильном подходе, разумеется. Кстати, ныне основные запросы практики «эпохи Инферны» сосредо точены именно в русле медицинской генетики, что очевидно и очень даже ответственно в гуманистическом векторе.

ХХХ

       Итак, отношения между общей генетикой и специальным ее разделом, направленным на познание наследственности человека, в этот период были неимоверно запутанными.

С одной стороны, первые попытки экстраполяции принципов мен делизма в область АГ /Гэррод, Фараби, Хэрси, Девенпорт, и др./ носи ли еще спорадический и стихийный характер, и были часто окрашены в механистический флер раннего менделизма.С другой же,— имела место быть и чисто нигилистическая позиция ряда исследователей самой АГ в адрес менделизма.

Отвергая не совсем заслуженные обвинения в «атомизме» и подо зрительную в целом оценку менделизма со стороны школы Пирсона и Уэлдона, следует еще раз подчеркнуть, что полноценная «мен делизация» АГ в это время была и объективно была невоз можна.

Для этого была необходима значительно более сильная методоло гическая и теоретическая зрелость обоих. Это было наконец достиг нуто, но гораздо позже, и главное, тоже в чистом асинхроне.

    В течение данного эмпирико-спекулятивного периода разви тия АГ возникали, утверждались и отбрасывались только отдельные идеи, существенные в той или иной мере для понимания биосоци альной природы наследственности человека, как «природного» суще ства, живущего в цивилизационно-социальной /в основном/ среде. Особый интерес касательно таких идей представляет их теоретиче ский контекст и преемственность как с предысторическими /домен делистскими/ представлениями АГ, так и с последующим периодом ее истории.

ХХХ

К таким идеям есть, видимо, основания отнести следу ющие:

1. Идея единиц наследственности. Как я уже пытался пока зать, эта идея восходит еще к атомизму Демокрита и медицине Гиппократа. Ариаднина нить к атомизму Менделя от них идет дальше через учения Лукреция, Эпикура, Бюффона, Дидро, осо бенно «элементарные частицы» Мопертьюи /так и не понятого ни современниками, ни нами даже/, и дальше — через «физиоло гические единицы» Спенсера, гемуллы Дарвина, идиоплазму Негели, гермы Гальтона, биофоры и иданты Вейсмана, — через Менделя, — к понятию гена у Иогансена, Моргана и к современ ной теории гена /если не мно жить сущностней до бесконечнос ти/.

Роль Менделя в этом движении познания, нет сомнения, — огромна, и ее никак же не может подорвать напоминание о том, что единицы наследственности у Менделя чаще всего есть все же только символы. К тому же, — вовлеченные в статистический анализ и начисто исключенные из русла развития и историзма Биоса /хотя Мендель и упоминал о материальности таких еди ниц/.

В этой связи нет особой разницы и с умозрительными некоторыми идеями предшественников Менделя. Тот же Дарвин, скажем, тоже признавал материальность гемулл, и сделал это гораздо раньше Мен деля. Другое дело, что в доменделевских концепциях неправильно по нимается сама сущность наследственности, и особенно— механизмы передачи единиц.

Именно в этом — трагизм дарвиновского пангенезиса, как известно. И именно в заполнении этого белого пятна основная заслуга и даже научный подвиг Менделя и состоит. Однако и он не должен нами пониматься вне исторической связи общего научного поиска в гене тике, т.е., как бы повисшим в вакуумном пространстве. Таких откры тий наука — почти не знает.

Перекрытие предыстории и послеменделевой истории генети ки в этом вопросе наглядно демонстрирует, скажем, концепция интерцелюлярных единиц Де Фриза, выступающая в качестве моста между пангенезисом и менделизмом, об чем еще я буду говорить.

В контексте АГ проблема перекрытия ее предыстории и соб ственно-истории выражена еще более наглядно. Не говоря уже о периоде древности, в Новое время особо выделяется во-истину могу чий талантом Мопертьюи, еще в 1751 г. предпринявший попытку генетического анализа полидактилии. Как правильно отмечают Гласс и Дэнн /1965/, Мопертьюи вообще был на правильном пути понима ния феномена доминантного наследования, однако его работа не была в свое время понята и продолжена. А сколько же схожих траги ческих примеров накоплено в хаос-терроре познания? Именно от Мопертьюи ариаднина нить, ведущая к современной теории гена, приобретает уже определенную четкость и даже целенаправленность.

И относительно единиц идеи наследственности исключительная роль, конечно, принадлежит Гальтону. Главное,— предложенным им методам анализа наследственности человека и отчасти известному акценту в его теории на непрерывность феномена наследственности. Это часто не учитывается, особенно в случаях сгущенной критики Гальтона, ставшей чуть ли не правилом бонтона по отношению к это му автору, так много полезного сделавшему для АГ.

ХХХ

Менделизм в этом периоде сделал во-истину роковую ошибку, когда полностью отверг не только теорию Галътона, но и созда нные им методы анализа наследственности,— коеффици ент корреляции, близнецовый и пр. Потребовалосъ определен ное время, пока этот нигилизм в генетике обнаружил собственную импотентностъ, и были наведены необходимые мосты и естественные связи между менделизмом и биометрией.Это и было сделано в работах Ниллъсона-Элле, Шэлла, Иста и др., что сыграло болъшую позитивную ролъ в последствии для становления теоретической гене тики.

Для истории АГ ролъ данного союза важна именно в биосо циалъном плане, в том числе и особенно, — в понимании поли генной и мультифакторной природы многих /ежели не всех / со циалъно — психических параметров человека .

Как авторитетно отмечает Дэнн / 1965 /, в осушествлении зтих сдвигов в обшей генетике действителъно исключителъная ролъ при надлежит Де-Фризу. Единство в понимании пангенов, феноменов сег регации и мутации, — делает этого автора фигурой, значительно более важной, нежели просто переоткрывателъ Менделя. Развитая им концепция значителъно расширила менделизм и его методологию в этих направлениях и способствовала далънейшему развитию генети ки в методологических руслах, определяющих и ее современное теоретическое лицо.

Концепция единиц наследственности, однако, в это время ста новления АГ сама по себе еще не имеет более строгой теоретической интерпретации.Тем паче, конечно, остается проблематичным биосо циальный контекст такой интерпретации.

ХХХ

2. Идеи цитогенетики. В обшей генетике именно про рыв познания на цито — уровень в конечном итоге означал ста новление новой — классической — ее модели ,= хромосоной теории.

Хотя сам Мендель объективно еще не мог знать хромосом, тогда еще не открытых цитологией, менделизм, однако, наряду с послед ней / клеточной теорией / и составляет фундамент цитогенетики. Причем первые попытки данного прорыва и синтеза, как правильно отмечает Гайсинович /1977/, были осуществлены почти одновремен но с переоткрытием Менделя.

Идеи цитогенетики достаточно глубоко проанализированы мно гими авторами, поэтому я на них специально еще останавливаться — не буду. Важно отметить другое: в АГ этого периода цитогенети ческие идеи прорывались также с опозданием и значительными труд ностями. Цитогенетика человека оформилась в самостоятельную отрасль АГ только в последние декады своей истории. Даже точное число хромосом человека, как известно, было установлено только в 1955 году Тио и Леваном. Словом, АГ и в этом плане и на этом уровне — крайне молода еще.А картирование генома человека сварганено вообще лишь … в 2002 году.

ХХХ

3.Концепция мутагенеза. На первый взгляд может показать ся, что это — наименьше биосоциальная идея генетики.

Признание того факта, что радиация, химические вещества, мета болиты, и пр. есть мутагены, в равной мере поражающие наследст венность всех биосистем, на первых порах действительно не способ ствовало осознанию важности биосоц-подхода. Тем не менее не сле дует забывать, что своеобразным праобразом понятия мутации есть «спорты» того же Гальтона, рассмотренные, кстати, именно в биосо циальном срезе и контексте, в русле детерминации и наследования таланта, и пр.

Сегодня же ясно, что мутагенез человека детерминирован при чинами, генезис которых часто /даже та самая радиация, скажем/, как правило, связан с социальными, антропогенными именно фак торами. Так же обстоит дело и с мутагенами-метаболитами, действие которых во многом и решаючи именно биосоциально, обусловлено даже привычками человека, типом питания, отчасти даже и самим его социальным статусом. Разумеется также, что рекомбинантная измен чивость человека по своей сущности — тоже бисоциальна и опре деляется социальными факторами.

Однако в данный период становления АГ все это, конечно же, еще не было исследовано, да и не могло так быть.Теория мутагенеза в общей генетике тогда только зарождалась, она всецело ориентирова лась, опять же, только на общие закономерности этой стороны нас ледственности и изменчивости. К человеку же она обращалась только стихийно-спорадически и, как правило, — без учета его биосоциальной специфики. Кстати, биосоциальный контекст мутагенеза человека, к сожалению, и ныне явно мало познан еще.

ХХХ

4.Биохимическая и физиологическая генетика. Я уже упоминал, что катализатором биохимической генетики, как стратеги ческого направления общегенетического исследования, — является АГ.

Именно Гэрродом была впервые развита идея, что каждая «врож денная ошибка метаболизма» определяется блокировкой /или разры вом/ в определенном участке цепи метаболизма, первопричиной кото рой является врожденная недостаточность конкретного фермента. Однако менделизм был еще явно не готов к восприятию этого откры тия. Требовался именно его прорыв на уровень цитогенетики, качес твенно новые методы анализа наследственности, что и было осуществ лено позже, уже классической генетикой.

И только после этого идеи биохимической генетики, наряду с мо лекулярно-генетическим исследованием вошли в методологию био-редукционизма, успешно применяемую и в современной генети ке. И уже значительно позже /50-60-ые годы/ биохимическая и физио логическая АГ начинает тоже развиваться бурно. Этому способство вало и то, что человек в физиологическом плане является наиболее познанным существом, видимо.

   Зародившиеся идеи биохимической универсальности и особенно — такой же уникальности каждого индивидуума в АГ уже имеют недвусмысленно выраженный биосоциа льно-цивилизационный контекст и даже гуманистичное звучание, правда ныне слышимое скорее как звуки эоло вой арфы /по ко торой именно и ударяет неутихающая буря Инферны тригемины/.

Думаю, что эти идеи способствовали появлению не только ак цента об уникальности каждого человека, но и об универсаль ности человека в качестве существа цивилизационно-дея тельного.

Все это не могло пройти мимо рефлексии представителей АГ о качестве своей науки и месте ее в системе наук /в том числе — и наук о человеке/. Здесь я могу только подчеркнуть, что работа по наследова нию алькаптонурии /1902 г/ и была первым подтверждением право мочности менделизма в АГ.

Однако это перспективное направление АГ, ровно как и генетика развития в целом, в данный период дальше не особо продвинулись, и в основном, — по причине скудности методов познания.Как справедли во отмечает Л.С. Пенроуз /176/, продолжение работ, начатых в этом направлении советскими генетиками,— Х.Г. Андресом, П.И. Живаго, М.С. Навашиным и др., — могло акселерировать становление цитогене тики человека на целых 20 лет раньше, если бы не удар, нанесенный по ней лысенковщиной.

ХХХ

5.Генетика популяций человека и эволюционная АГ. Эти два понятия, по моему убеждению, — глубоко синонимичны, а их противопоставление — методологически порочное.

И относительно этого стратегического направления общегенети ческого исследования именно АГ сыграла роль первотолчка. Диалек тическая связь предыстории с собственно-историей генетики, их преемственность и снятие и в этом направлении— очевидна.Как пра вильно отмечает тот же Дэнн, в 60-ых годах ХIХ века уже опреде ляются две линии, которые ведут к современной генетике популя ций.

Родоначальником первой был все тот же Гальтон, заложивший основы биометрии. Она, благодаря работам Юля, Нильссона-Элле, Иста, Шелла, подтвердившим феномен полигенной наследственно сти, — вела к возникновению количественной генетики.

Другая линия была основана Менделем, и вела через концепции инбридинга, кроссбридинга и пр. — к популяционной генетике /т.е., к генетической интерпретации эволюции на уровне популяции— вида/.Взаимодополнительность этих линий в АГ осо бенно актуальна, но только «как обычно» — дико недостаточно прора ботана. И в отношении самого популяционного стиля мышления биологии ХХ века исторически важная роль тоже принадлежит Гальтону.

В плане АГ поэтому важна и попытка генетической интерпрета ции Бэтсоном данных Гэррода по алькаптонурии, детерминирован ной рецессивным геном. Оказалось, что и другие признаки человека в популяции следуют этому же правилу /брахидактилия, напр./. А в 1910 г фон Дунгерн и Гиршфельд установили, как известно, генети ческую детерминацию групп крови А-Б-О у человека.

Союз биометрии с менделизмом в популяционном плане был намечен уже в работах К. Пирсона /177/. В них он по традиции отверг менделизм, но одновременно правильно генерализировал принцип сегрегации в большой, свободно скрещивающейся популяции. Этот мост позднее был укреплен работами Харди, Вейнберга и др., а также советской генетикой.Также в антропогенетическом ключе лежит важная работа Бернштейна (1924), о распространении групп крови в популяциях человека.

Относительно же развития популяционной АГ в целом в этот период следует отметить и «тридцатилетнюю войну» ее с евгеникой, социал-дарвинизмом, в которой инфантильной еще АГ пришлось отразить мощную атаку методологически и ныне неполноценной тес тологии. Разумеется, что все сие не могло не иметь негативного влияния и для прогресса популяционной АГ.

В биосоциальном аспекте важно и то, что работами Вейнбер га была доказана определенная согласованность и совмести мость концепции анцестральной наследственности Гальтона с менделизмом. Правда, если при этом учитывается изменчивость и не генотипического характера, и особенно — полигеническая наследствен ность. Продолжением этой важной /но и ныне неоцененной в долж ной мере/ работы была известная интерпретация Фишером /1918/ концепции Гальтона с позиции менделизма /а также биометрии в целом/.

Поэтому мне и кажется неверным распространенное мнение, что ни одна теоретическая идея Гальтона /за исключением открытых им методов количественного анализа/— так и не вошла в золотой фонд генетики. Эта проблема, конечно, требует специального анализа, мето дологически архиважного в историзации и теорезации АГ. Однако ей, как и биосоциальному именно аспекту союза АГ с эволюционизмом, — я здесь не могу уделить должное внимание /см. Антропогонию/. Хоте лось только подчеркнуть, что этот действиетельно очень своеобраз ный период становления АГ еще скрывает не одну тайну, в том числе и методологического характера, так остро необходимого и нынешней АГ.

Оценивая этот период становления АГ популяционной, мож но отчасти согласиться с Дэнном /1965/, считающим, что позна ние наследственности человека здесь только еще приобретает пер вые черты научного метода и такого же подхода.

На других идеях антрогенетического характера этого периода здесь нет возможносьти специально подробнее остановиться. Отмечу лишь, что в будущем комплексном исследовании истории АГ именно гипотеза биосоциального статуса АГ будет несомненно доминировать, ибо от этого уже просто некуда деваться.Ибо этот путь — это путь от «анатомии человека к анатомии обезьяны», как шутил, видимо, Маркс.В этой связи лишь отмечу, что и в истории АГ действует закон неуничтожимости идей, и нам следует подчиняться ему. Ибо только в таком подходе удастся избежать как архаизации, так и модернизации истории АГ. Причем я уже склонен скорее к модернизации, разумеется.

Относительно главного «локомотива» развития АГ— зрелости и эффективности ее гносеосистемы,— этот период, конечно, никак еще нельзя обозвать революционным. Здесь я отмечу лишь некоторые основные аспекты этого главного вопроса, и делаю это в силу бюро кратических причин диссертационной работы.

ХХХ

Итак, система методов АГ, определившая продолже ние в этот период эмпирико-спекулятивного ее уровня, сущностно определяется следующими моментами:

1. Невозможность прямой экстраполяции основного метода менделизма — гибридологического анализа, а отчасти и мето дологии зарождавшейся в это время теории гена /классической генетики/ на человека и его наследственность. И причины это го — вовсе не только в специфике «дико» генетической харак теристики наследственности человека, а именно — в биосоци ально-цивилизационной такой специфичности, об чем и говорить излишне.

2. Отсутствие и пренебрежение даже контакта АГ с конструк тивными моментами методологии и статистическими ме тодами биометрии и психометрии. Конфронтация с этими школами для незрелой еще АГ— стоила особенно дорого, и на долго задержала ее развитие. Хотя-бы потому, что АГ, обраща ясь к сложно генотипически детерминированным параметрам /биосоциальным!/ человека, — была приговорена просто на неиз бежные ошибки, особенно методологического плана оные. С другой стороны, — Гальтон в АГ так и по-ныне остался не оцене нным по достоинству.

3. Развитие АГ задерживалось и погрешностями, а то и прос то грубыми даже ошибками самого менделизма, хромосом ной теории, той же тестологии, — в сущностной степени часто именно сбивавших АГ с правильного пути. Особенно негатив но надо оценивать в этой связи типологическое мышление раннего менделизма, которое явно не вписывалось в уже имеющий традицию популяционный подход самого Гальтона /применяемый, правда, сугубо в фенотипическом срезе, но все же/.Ясно, что это порочное мышление подбивало АГ ввязыва ться в споры с расизмом и социал-дарвинизмом, весьма сильны ми в то время.

4. Недостаточность подсистемы именно биосоциальных мето дов АГ, нацеленных на главную методологическую ее доми нанту — БСП, которая понималась в виде проблемы генотип-среда с резким противопоставлением одного другому, как пра вило. Имевшийся в то время единственный такой метод /близ нецовый/,— тоже применялся с определенной методологичес кой некорректностью, в том числе и субъективистского плана. Других же методов биосоциального плана, — как в те времена, так и ныне фактически не было /генеалогический метод все же остается довольно эфемерным и неточным/.

5. Особенно резко недоставало обмена методами с науками из системы социогуманитарного знания и БСЗ /ибо оное — тоже было, конечно/. С другой стороны, в плане такого обмена идея ми /не методами, строго говоря/, медвежью услугу сыграла /свинью подложила/ грызня с сильной в то время евгеникой. Особенно сильно повредила АГ идея стерилизации. Она не только дискредитировала саму науку евгенику, но и АГ, ибо они в то время часто отождествлялись.

6. Наконец, АГ в этот период вообще еще не имела строго вы чертанной линии на главную методологическую проблему своего теоретического роста — БСП. Но об этом я уже много говорил.

Все это, да и другие причины способствовали тому, что асинхронность становления АГ и общей генетики в нача ле ХХ века не только не уменьшилась, но еще резче обна ружилась.

Общая генетика бурно развивалась по путям эмпирического и теоретического роста, в качестве все более строгой эксперименталь ной науки, в то время как АГ оставалась на эмпирико-спекулятивном уровне. Нужен был сущностный прорыв и в АГ, причем на более вы сокий уровень именно в смысле более адекватного понимания нас ледственности «специфичного» человека.

О том, что в качестве такого уровня мог быть только биосоцподход в АГ— и не говорю вовсе.

С другой стороны, такой прорыв был возможен только на основе мощного скачка в развитии общей генетики, в глубоком тылу кото рой и находилась тогда АГ. В силу таких причин выход АГ к рубе жам классического своего периода — тоже и сильно опаздывал.

ХХХХХ

КЛАССИЧЕСКИЙ ПЕРИОД ИСТОРИИ АГ

В истории общей генетики классический период ознаменован, как известно, переходом познания наследственности на клеточный уровень ее организации /и на новый, высший теоретический уро вень, по сравнению с менделизмом/. Уже в недрах менделизма были развиты некоторые методологические идеи, во многом определившие развитие хромосомной теории, теории гена, — словом всего того, что и называется именем классической генетики.

К ним с вполне достаточным основанием следует отнес ти прежде всего концепцию Иогансена о фундаменталь ной разнице между генотипом и его реализацией в фено типе.

Влияние Гальтона здесь — тоже достаточно очевидно, хотя Иоган сен и пришел к этой идее в работе с чистыми линиями, — с целью опровергнуть именно идею регрессии Гальтона. Оказалось, однако, что Гальтон был по-существу прав насчет регрессии в чистых линиях. А также он был прав и в главном, — в том, что неисчерпаемое богат ство генотипа — вовсе еще не все, и сие вовсе не всегда проявляется в фенотипе. Попутно отмечу, что именно изучение чистых линий окон чательно низвергло в Хад пресловутую идею о наследовании приоб ретенных признаков. В этой связи также необходимо акцентировать методологическую значимость идеи Вольтерека о норме реакции, играющей в АГ особенно важную роль, в биосоциальном именно плане.

Апогеем классической генетики считается рубеж между 30-ми и 40-ми годами, когда созрели и другие силовые линии ее методологии и теории, — в частности и особенности,— эволюционная генетика, тео рия мутагенеза, и др. А также был заложен первоначальный фунда мент для генетики развития /недостаточный, правда, и сегодня/.

Для АГ, однако, это время — только самое начало ее приближения… к рубежам классической АГ. И биосоциа льный контекст ее теоретической части был, разумеется, еще крайне недостаточным.

Наоборот, в АГ тогда преобладали именно крайности,— от биоло гизации сущности человека до вульгарного отрицания всякой роли в этой сущности как генотипа, так и БСПР человека вообще. Жаль, но общая направленность теоретического поиска классической общей генетики никак не могла помочь преодолению таких крайностей. Ибо и в этот период он был закономерно нацелен на познание общих зако номерностей наследственности биосистем.

Явно не способствовала биосоциальному взрослению АГ и центральная теоретическая идея классической гене тики о том, что организация и функционирование Биоса основано на якобы «мономерности» наследственных еди ниц — генов.

Ни о какой специфике человека в ней и речи еще не велось. В пра вильно понятой БСП эта идея могла дать очень много полезного для АГ, именно как биосоциальной науки, но в то время она скорее рож дала опасность биологизма /и вовсе не только абстрактную такую опасность, как известно/.

ХХХ

Маневр к биосоциальному статусу АГ очень многому обязан внедрению в генетическое познание системной ме тодологии и особенно системно-структурного ее варианта.

Именно с ее помощью стало возможным «разложить по поло чкам» и структурировать общегенетическое теоретическое знание. А на этой уже основе стала прорисовываться и специфика биосоциаль ного человека, обитающего в социальной, в основном,= антропоген ной среде.

Классическая АГ, по крайней мере, уже приобрела возможность вести наступление в биосоциальном азимуте на трех уровнях знания, — клеточном, организменном и популяционном. Однако было бы яв ной ошибкой приписывать классической генетике человека тоталь ную именно ориентацию на биосоциальность, как императив адек ватного отражения специфики собственного предмета. Для этого опять же нужны были качественно новые методы исследования, и главное, — качественно новые каналы междисциплинарной связи в кон туре эпистемы и БСЗ, а также, разумеется, новые методологические алгоритмы. Все это — и редукционизм, и интегратизм, и борьба их в объеме БСС,— тоже появилось не сразу и вовсе не облегченной мане рою.

Центральной темой классической общей генетики было иссле дование общих для Биоса материальных основ наследственно сти, и человек здесь вовсе еще не фигурирует в качестве специфи ческого объекта исследования. Это, а также другие известные методологические огрехи хромосомной теории, разумеется, никак не способствовали бурному развитию АГ в ее первый собственно-исторический период.

Поэтому АГ не достигала даже того уровня, который уже был достигнут хромосомной теорией.Во-первых, шаг ножниц в асинхрон ности меж ними достигает около 30 лет. Если начало классической общей генетики совпадает хронологически с началом второй декады ХХ века, после осуществления синтеза менделизма с цитологией и другими науками этого уровня /Бэтсон, Вильсон, Сэттон и др./, то в АГ классический период ведет свое начало только с примерно 40-ых годов.

Во-вторых и главное,— методологическая и теоретичес кая роль и исторические судьбы классического периода в общей генетике и в АГ, — вообще разнятся в сущностной мере.

Классический период в общей генетике знаменовал во-истину новый, высший уровень, скачок в ее теоретизации, и пр., что хорошо известно и без меня. Словом, классическая общая генетика сделала главное. Она создала в своих недрах необходимую базу для того, чтоб оттуда вышла «новейшая революция» в биоло гии,— ее молекулярное направление.

Только после всех детских болезней редукционизма в общей гене тике,— к нашим дням только,— и достигается синтетический уровень познания наследственности и изменчивости.

ХХХ

Классическая АГ в этом плане должна оцениваться, уверен, вовсе не так оптимистически. В теоретическом плане она все еще усердно следовала в фарватере общей генетики.Конечно, это нормально и понятно: сперва надо познать общие законы наследственности, и лишь «потом» — искать их биосоциальную специфику у человека.

Но дело в том и состоит, что никакого заметного дви жения к этой специфике — фактически до наших дней и не наблюдается вовсе. Общая генетика и ныне развивается в духе отчужденности к человеку, к сожалению. И даже рождение молеку лярной генетики, — не только никак не сняло эту отчужденность, но в силу слабостей методологии редукционизма,— еще и усилило в серьезной степени.

Для осознания биосоциального статуса АГ же молеку лярная генетика лишь создала новые идолы, а точнее,— старые оные в виде сведения человека к физике и корпус кулам. И это вовсе не пустые лишь слова. Опыт с нашумевшей кни гой Ж. Моно — об том и говорит с особой резкостью.     Для перехода классической АГ на более высокий уровень развития /современная синтетическая = биосоциальная АГ/, — следовательно, нужны были новые методологические подходы, нацеленные на главное, — на меж дисциплинарное единение эпистемы /об чем я уже говорил/.

    В период классической АГ тем временем существовал своеб разный заколдованный круг. С одной стороны, возникла острая потребность в качественно новом методологическом подходе к АГ, поскольку налицо было то, что общая генетика и не собирается лечиться от фобии человека. Да и сама теория общей генетики и сегодня ведь остается весьма еще проблематичной и с огромными даже белыми пятнами /один непознанный ею же онтогенез чего стоит!/.

С другой же стороны,— инфантильность АГ по всем па раметрам, включая и ненадежность эмпирии, — сущностно осложняла даже само осознание таких подходов к адекват ному именно отражению собственного предмета в биосоци альном плане.

       Выход из этого заколдованного круга был недвусмысленно указан самой изменившийся ситуацией в общенаучном поиске сере дины ХХ столетия. Когда на арену развертывания содержания сов ременной эпохи властно вторглась НТР, — во всей своей многогран ности, глобальности хаоса и террора познания и контраверсности касательно цивилизационных судеб истории рода— в — триаде.В силу тех причин, о которых я уже много говорил раньше, АГ, явно сюрп ризно и неожиданно для себя самой же, вдруг и очутилась в самом центре событий и ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ тре бований самого императивного характера со стороны Ин ферны.

ХХХ

Речь идет о действительно безпрецендентном в исто рии цивилизаций, культуры и науки возрастании роли та ких императивов, ибо из-за их спины выглядывает тень суицида — родового именно масштаба. А с такими вещами и императивами никакой науке никакие шутки играть явно не позво лительно. Особенно резко эти императивы стали звучать тогда, когда и сам род, даже в виде единого субъекта СД и особенно Прагмы уже, стал мощным и слепым фактором инфернализации современной его же истории.

Даже сами стратегии технического именно развития рода стали вдруг требовать от АГ надежного именно знания — автома тизация, информатизация, космизация Прагмы, и многое еще другое. Словом, не говоря о таких искривах постфилософии, каковым стала технократическая утопия, иль даже «философия техники» вооб ще, мы столкнулись с тривиалом, когда сам хаос истории нашей властно востребовал от эпистемы вернуться к истинно-цивилизационным рубежам триадно-гуманичного МС.

И АГ в этом деле тоже попала прямо с корабля на бал. Иль как му ха в борщ.Ибо изменились требования к АГ и со стороны уже оговоренной мною сферы биосоциальной несвободы человека. Особенно остро они стали выдвигаться со стороны меди цинской практики и потребностей теоретизации этой много-страда лицы.

В самой АГ это выразилось в виде странного маневра, суть кото рого в том, что не обладая достойными теоретическими потен циями, АГ была вынуждена идти на превалирование в ее пробле матике … медицинской генетики. Это вовсе не от добра, не от хорошей жизни, и, разумеется же, к добру методологическому крайне редко приводит. Но объективно ситуация в современной АГ обстоит так именно, и с этим ничего не поделаешь.

Зачатки самой медицинской генетики создаются уже в предшест вующий период истории АГ, и они сыграли, как я уже отмечал, даже позитивную роль, и вовсе не только для взросления АГ, но даже и для общей генетики. Постепенно выясняя сущность и закономерность наследственного и врожденного Патоса, а также роль наследствен ности в других видах Патоса, что значительно уже сложнее,-меди цинская генетика стала своего рода рабочей моделью для «нор мальной АГ».

Правда, и в этом случае, как всегда с приемом моделирования только и бывает, встала проблема степени адекватности экстраполи руемого материала и теоретических конструктов, но это все же был явный шаг вперед. Ясно одно, — роль наследственности в Патосе ста ла проясняться тоже в драматическом для нас свете, в чем и заключен весь патос принципа анропогенетизации в медицине.

ХХХ

Создание первооснов медицинской генетики и начала генети зации медицины надо рассматривать и в значительно более широ ком контексте,— в смысле начала действия принципа антро погенетизации в системе БСС и БСЗ.

А в том, что первой по этому пути пошла именно медицина,— как раз и нету ничего странного. Сама мегапроблема болезней цивилиза ции — на то и натолкнула. А я уже говорил, что сама она — не только доказательство наличия Инволюции рода, причем даже на уровне дарвинизма. Я уже доказал и то, что вне управления ею — она «одна» вполне способна свести род в эволюционную могилу.

И даже сугубо исторически синтез медицины и АГ — вполне обос нован. Ибо уже в седой древности медицина была наивысшим отде лом и преднауки, и искусства, и даже мостом, соединяющим эту об ласть Прагмы с религией.

Однако сам тот факт, что в нынешней АГ медицинская проблема тика явно превалирует, и именно на уровне эмпирии лишь, ясно, что не есть свидетельством титанических теоретических потенций совре менной АГ. Сводить АГ, как науку фундаментальную, к прикладной лишь медицинской генетике, хотя обе они — из того же ранжира БСЗ! — конечно же, категорически нельзя. Другое дело, если мы будем понимать медицинскую генетику в качестве модели для АГ, и, разумеется, в качестве спасоносицы нашей в той галактике несво боды (БСН), которую в наши героические дни варганит пресло вутый Патос. Точней будет сказано, — варганим мы с тобой, чита тель!!

Даже в методологическом плане такое сведение и подмена явно порочны и осудительны. Дело в том, что механизмы детерминации и наследования Патоса вовсе же не всегда можно прямо экстраполи ровать на норму. По мере взросления АГ, как науки биосоциальной, все это постепенно проясняется, но сия методология «сведения» явно не должна уже преобладать. Тем временем даже в вузовских учеб никах преобладает именно такая некорректная методология.

С другой стороны, медицинскую генетику надо всячески поддер живать и даже форсировать, ибо она ныне остается фактически един ственным практическим применением фундаментальной АГ.И даже в плане мечты нашей извечной — ГИ, — медицинская гене тика может значительно больше сделать, чем мы порой представляем.

ХХХ

C другой стороны, важно и приумножить число таких практи ческих дерриватов АГ, об чем и говорить излишне. Скажем, явно на зрела уже Рита — образная необходимость создания педагогичес кой генетики, надежной генетики онтогенеза и даже космической АГ, об чем еще пойдет речь ниже. Причем надо помнить и то, что со времени классической общей генетики в медицинскую генетику шли и некоторые явно ошибочные идеи первой. С этим надо осторожно и начеку быть всегда.

Известный антагонизм между морганизмом и дарвинизмом не обошел стороною и АГ. Затрудняя сам-по-себе союз последней с «биологией человека», антропологией и теорией антропогенеза в классическом периоде,— он очень даже сильно дает о себе знать и ныне. Это выражено как в крайне слабой генетизации антропо логии и теории антропогенеза, так и теории расогенеза в особен ости, не говоря уже о прорыве АГ в этнологию и другие истори ко-эволюционные отрасли того самого БСС и БСЗ. Все это, разумеется, еще только начинается. Но также ясно и то, что времени и надеги на уютную стратегию Недоросля — и здесь мы имеем все меньше.

Все эволюционно-историческое направление БСС и эпистемы должно найти контакт с АГ, что очевидно и три виально просто! И даже сама история рода-в-триаде,— как ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ БСЭ,— именно вне надежного знания АГ — просто нонсенс, а не история получается. И также тривиально то, что вне продолжения принципа антропогенетизации в область БСЭ — мы не только не решим проблему КПЧ, но поэтому именно и не обеспечим себе ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО самоспаса от суи цида Инверны. Это тоже — тривиал, дикий причем.

ХХХ

Классическая АГ развивалась под явно тоталитарным влиянием важнейших направлений поиска общей генетики этого периода, и ни о какой самостийности АГ еще и речи быть не могло.

Такими доминирующими методологическими веха ми общегенетического познания, как известно, были —

   А/ детализация и конкретизация взаимоотношений между генотипом и фенотипом, особенно в резко усложняющихся усло виях Инферны,

Б/ изучение нормы реакции и ее генотипической детермина ции, что не решено и ныне, а поэтому вся генетика онтогенеза — не полноценна еще,

В/ начало изучения связи «ген-фермент», — сперва феногене тика, индуцировавшая потом бурное развитие физиологической, био химической и той же генетики развития, онтогенеза,

Г/ картирование хромосом, т.е., начало крайне важного направ ления к точному знанию в области генетики /теперь на это нацелена программа «Геном человека», реализуемая и далее американцами и другими учеными/,

Д/ начало фронтального и тотального изучения генотипи ческого контроля над метаболизмом с весьма заманчивыми перс пективами и в области АГ, особенно в медицинской генетике,

Е/ союз генетики и эволюционизма — создание генетики попу ляций, эволюционной генетики и СТЭ /о грехах которой ныне гово ритъ не буду/,

Ж/ становление довольно крепкой уже теории мутагенеза, что в условиях Инферны — властно требуется ее же практическими цивилизационными императивами, включая и медицинские,

   З/ истоки становления надежной теории гена, что имеет про должение потом в русло молекулярной генетики,

   И/ наконец, в недрах классической генетики наметился и был осуществлен прорыв именно на молекулярный уровень по знания наследственности, — истоки радиационной генетики, химиче ской, — в трудах того же Меллера, Н. К. Кольцова, и др.

ХХХ

В цивилизационном, социокультурном плане на этом этапе уже наметились и определенные потребности социальной практики /осо бенно сельскохозяйственной/.Однако зародившейся в недрах класси ческой генетики молекулярной генетике, генетике соматических кле ток и другим перспективным начинаниям будущее было решитель ным образом перечеркнуто очередной мегапроблемой в виде второй мировой войны.

Этот период имел особенно остро выраженный негативный харак тер для АГ. Свое дело сделала и фашистская «расовая гигиена», и гитлеризм, как идеология вообще. Все это известно и нечего попусту мне бумагу марать.

Но в этой связи не могу умолчать все же о мнении Н. П. Дуби нина насчет якобы существовавшего периода «неоклассицизма» в истории общей генетики в период 1930-1953 годы. Как убедительно показано в работах всех историков генетики, до молекулярного про рыва генетического познания существовала ее классическая модель, скачкообразно /с элементами преемственности, разумеется/ перешед шая в ранг молекулярной генетики.

Она накапливала эмпирию и теоретические идеи, пробовала но вые методы и другие средства познания в общем русле стихийной диалектизации. В конечном итоге нельзя в зажмурки играть и с пе риодом войны — он сильно затормозил же общее развитие генетики, об чем и говорить излишне. Классическую генетику заменила новая и высшая модель — синтетическая генетика, в которой молеку лярное направление является одним из главных, но вовсе не единственным и никак не диктатурным.

Поэтому начинание и в этом вопросе Дубинина, возымевшего желание почти все в генетике связывать со своим именем, следует признать не только неверным, но и вредным /и даже нелепым/.

ХХХ

На развитие АГ воздействовали, однако, и сугубо внутринауч ные факторы. В классической генетике основное внимание тради ционно отдавалось центральному понятию — категории гена. Это внимание канализовано было по пути конкретизации материального содержания, отражаемого этим понятием, бывшем в традиции пре дельно абстрактного менделизма — тоже сугубо формальным и статис тическим.

Не удивительно поэтому, что самые некритичные адораторы этой традиции /Бэтсон, Иогансен, Корренс/ встретили в штыки хромосом ную теорию наследственности. Иогансен, например, остро ее крити ковал еще в 1923 году. Я об этом все напоминаю лишь потому, чтоб убедить читателя, что слишком оптимистические оценки теории клас сической генетики неверны, в корне даже. И никакого «неокласси цизма» в этом усмотреть, даже с радиотелескопом,— не удастся.

Для АГ, как все еще лишь потенциально биосоциальной науки, такие методологические шатания, разумеется, тоже не проходили даром.

ХХХ

Новой методологической вехой генетического исследования в этот период была феногенетика, начало которой было положено еще работами Геккера в 1918г. Феногенетика ориентировалась на нечто предельно важное в познании наследственности,— генотипи ческий контроль процессов онтогенеза.Позднее в этой тради ции выделилась генетика развития, и сегодня, однако, находящая ся еще на очень дальных подходах к тайне онтогенеза. А об человеке в ней — вообще речь еще идет почти исключительно в сослагательном лишь наклонении.

Ибо методология АГ в этом направлении — ни в какой обход ее хребту — БСП — уже не возможна.В период класси ческой АГ и по этому вопросу явно еще преобладал биологизм, и именно в качестве следствия прямой экстраполяции конструкций общей генетики.

Ни генетика развития, ни генетика поведения человека и ны не еще не подобрали ключей к этой великой незнакомке,— тайне онтогенеза и социализации личности. Нетрудно заметить, что вне фундамента АГ здесь безнадежно повисает в вакууме и эдуко логия, и воспитание вообще, и сама проблема поведения, и факти чески весь комплекс усилий человекознания, направленный на позна ние этой нашей персональной гольгофы. Не очень-то отрадно, а уж гордиться — и вовсе нечем.

ХХХ

Новую веху в методологии классической генетики оп ределил синтез цитогенетики с эволюционизмом.

В этом синтезе сформировалась очень важная ветвь общей гене тики — изучение эволюции самой материальной основы наследствен ности биосистем, что часто (и неверно) и называется эволюционной генетикой. Кроме известных работ в этой связи необходимо отметить книгу Ф. Добжанского /178/, ибо его роль в этом направлении очень велика. Известно также, что именно в этом направлении эволю ционной биологии находились и основные идеи Н. К. Кольцова о необходимости изучения физико-химическими методами молекуляр ной именно структуры, т. е. «генонем» /хромосом/.

Продолжение этого грандиозного /по последствиям/ синтеза в об ласть молекулярно-генетического исследования было осуществлено, как известно, позже. Но учесть предшественников — и здесь важно, особенно из-за трагической судьбы творчества Кольцова под игом лысенковщины.Главное здесь в том и состоит, что этот важный методологический путь в генетике был уже прямо нацелен на управление наследственностью Биоса, — и на популяцион но-видовом уровне его организации именно.

В ноогеническом контексте, как я уже отмечал, — это очень важ ная саморефлексия науки о жизни. Однако и это направление тра диционно долго вовсе не распространялось на человека, а в силу этой причины и современная АГ в эволюционном плане еще сильно ин фантильна. Та же закономерность, если это слово в таких вещах вооб ще пригодно, отчетливо проступает и в отношении развития радиа ционной и химической генетики, а также теории мутагенеза. Прио ритет советской школы здесь явный и об этом надо бы написать книгу. Особенно о важности вклада Н. В. Тимофеева-Ресов ского, не говоря уже о его трудной жизненной зэк-линии.

ХХХ

Хотя и не создавалось сомнения в том, что мутации генов, хро мосом, иль генома человека по механизму идентичны «нечеловече ским» мутациям,— доказать это можно было все же только окольными путями и опосредованно, вне экспермента. А это создавало иллюзию «неточности» и даже спекулятивности АГ, разумеется. О биосоциаль ном же аспекте человеческого мутагенеза АГ того времени и не заикалась еще. Да это и понять можно и должно, — не было ни теоре тического, ни методологического базиса для этого в самой общей генетике и теории мутагенеза.

В качестве истоков применения теории мутагенеза в АГ можно считать работы Давенпорта /1923/. Именно им были предложены методы для определения частоты мутирования доминантных генов /поли— и синдактилии, и др./ в популяциях человека. Позже, в 1935 г Дж. Холдейн, а также Гюнтер и Пенроуз определили частоту мутиро вания некоторых других генов человека /гемофилии, эпилойи и др./. В очередной раз убеждаемся, с какими большими трудностями и уси лиями по их преодолению шла АГ к познанию именно специфики своего предмета. Ведь даже в конце 30-ых годов она только собирает крохи эмпирии, о какой-либо теоретической системе ее и речи ника кой еще нет.

Первые же попытки осмыслить применимость теории мутагенеза к человеку /и управлению хотя бы Патосом в сфере наследствен ности/ сразу же наталкиваются на самые серьезные трудности, ле жащие к тому же, вовсе не в сфере компетенции генети ки,— в области социогуманитарного знания,— морали, пра ва, и даже … политики несчастной.

Можно поэтому и согласиться с Дэнном /1965/, который считает, что даже идея генотипической уникальности каждого человека в АГ осознается только перед самой второй мировой войной. Необходимо добить читателя и в этом случае: даже осознание «дико-гене тической» уникальности человека в АГ еще явно не имеет биосоциального вектора и теоретического порыва к БСП. Даже и в современном человекознании эта идея часто подается как «дико-генетическая», иль как проявление пресловутого «генетическо го детерминизма». На деле же здесь все наоборот.

Все это и говорит о том, что в классической АГ ее покорное сле дование в фарватере общей генетики было все же естественным и необходимым даже. Только по этому пути она и могла подойти,— и подошла,— сперва к пониманию общих закономерностей, объединяю щих человека с Биосом /на уровне генотипа/. Без такого понятия невозможна операция по отделению человека от Биоса и познание ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ специфики его наследственности и из менчивости.

Однако эта операция вовсе не следовала автоматически из общей логики генетического исследования. Я уже отмечал парадокс с рож дением биохимической генетикой.Она катализирована была в недрах АГ, но потом, пошедшая «гулять» на весьма отдаленных /но зато удобных!/ от человека рабочих объектах, —уже дико отчуждалась от АГ. Аналогичным образом дела варганились и в популяционной гене тике. Она катализировала движение познания «от человека», но по том обратная связь с АГ опять стала даже очень проблематичной. Популяции современного человека /да еще в такой экстреме, каковой есть Инферна!/ и ныне познаны генетически просто варварски — недо статочно, и именно в биосоциальном векторе.

Поэтому и биосоциальный отбор, и другие факторы БСЭ, и даже ее направление в сторону инволюции — для АГ и ныне остаются во многом убер-тайною. А, значит, — и для нас с тобою, читатель, и даже роль мутационного давления в наших же популяциях, — нами же не познана в абсолютной степени, что уже просто мортицильно опасно.

ХХХ

Следование в фарватере общей генетики было вовсе не безраз личным для АГ и в том смысле, что методологическая и теоретиче ская платформа, и особенно огрехи и недочеты первых оказывали негативное влияние для второй. В этом смысле особенно страдала именно генетика развития человека.Недостаточное внимание к проблеме онтогенеза в классической генетике явилось следст вием ее однобокой специализации и общего развития, особенно — своеобразной асинхронности оного.

В этом плане опять же выгодно отличаются именно… домен делевские концепции человека, онтогенез в которых занимал всегда главенствующие позиции /исключая, разумеется, неверное пони мание механизмов наследования и пр./. Это тем более прискорбно, что онтогенез в АГ имеет вообще первоначальное значение. А в связи с явно видимой уж перспективой возможности ГИ — об этой дименсии АГ говорить надо вообще в другом тоне!

ХХХ

На популяционном уровне классическая АГ долго не достигала особых успехов и прогрессов. А ведь это, как я уже говорил и еще буду много говорить в глыбе Антропогонии, — главное русло понима ния истории рода— в— триаде /как БСЭ/.

Хотя серологическая АГ ведет свою историю еще от работ Л. и Г. Гиршфельдов /1919/, но нерешенных ее проблем, порой прямо живо трепещуще важных для настоящего и будущего рода— в— триаде, —в ней явно больше, нежели ответов на них.

К таковым можно и надо отнести теоретически надеж ное знание о динамике генотипичного груза, мутацион ного давления, о направленности биосоциального отбора в популяциях человека, и мн. др. Нет надежного знания и по вопросу о значении генного дрейфа, неправомерно называемого «эф фектом Райта», и пр.

/Как показал тот же Дэнн /298/, С. Райт только развил идею, высказанную Голликом еще в 1872 г./.Поэтому этот эффект лучше на зывать эффектом Голлика-Райта, и конечно же,— не «генетико-авто матическими» процессами, на чем настаивает Н. Дубинин/.

ХХХ

Из всего уже сказанного в Гуманике ясно, что такие вопросы, ко торые я только что перечислил /а перечень этот можно и продол жить/, особенно характер действия биосоциального отбора, вектор роста генного брака в популяциях человека,— край не важны для понятия того процесса инволюции, который захлестнул род в неизвестный нам период его истории.

Бесконечные споры по этим вопросам даже в смысле «прекра щения» биоэволюции человека, телячий оптимизм схожих высказы ваний, — ничего хорошего сулить, разумеется, нам не может. Ибо ясно до одури одно. Плата за эволюцию современного Г. сапиенс стала такой высокой, что нам вскоре и светит именно тотальный банк рот. Один только генный брак в размере 100% и больше в каж дой генерации — чаво стоит (как гено-суицид именно)!

ХХХ

Классический период в истории АГ, таким образом, вовсе не был решающим ни в ее теоретизации, ни тем более в осознании своего биосоциального статуса. Для этого еще не были созданы условия по всем аспектам «4— мерного» анализа любой науки, а АГ — в особенно сти. Не последнюю роль в этом сыграл и тот момент, что стихийная диалектизация общей генетики этого периода в АГ еще и вовсе имела слабое продолжение.

Тем более, что переход общей генетики сперва на ци то-уровень, а потом — еще дальше вглубь «от человека»,— создавал сильную иллюзию и искрив в методологии АГ. Методы же тестологии иль биометрии — мало что давали, ровным счетом, как в отрыве от надежного антропогенетического знания они мало дают и ныне.

Главная же беда АГ классического периода заключа лась в импотентности ее гносео — системы.

ХХХ

Такая пессимистическая оценка классического периода АГ вовсе не является сгущенной иль субъектвистской.О трудностях и весьма затруднительном ходе познания в АГ вообще свидетельствует ведь не только ее хроническое отставание от общегенетического познания. Об этом именно свидетельствует также обилие и социальная значи мость тех методологических и мировоззренческих ошибок, которыми изобилует история АГ.

А также и главное,— специфика этико-гуманистичес кой интерпретации продуцируемого ею знания и осозна ние своих целевых установок. Ничего этого на уровне на дежной теории и ныне нету еще в АГ…

Словом, адекватное отражение специфики наследственности био социального человека в классический период АГ была еще явно непо сильная задача, и желать этого явно нереалистично. Мощь ее познава тельная была еще инфантильной, а методология,— в виде главенства именно биосоциального азимута,— и вовсе не разработанной еще.

ХХХ

Для преодоления такой ситуации требовались и новые мето ды познания, и качественно новые теоретические подходы, и главное, — консолидация методологии АГ на стержневой оси — БСП.

Исторически новые прорывы по линии познания, условно обоз наченной в виде «генотип фага — гентип человека» были вскоре осу ществлены на новом и вовсе уровне познания, — в молекулярной гене тике. Однако для АГ они вовсе не стали панацеей тоже. С одной сто роны, в ней вновь возродилась опасность редукционизма, об чем я и говорил.

А с другой и главной стороны, — именно на этой рево люционной волне биология и стала выходить к рубежам лидера натуроведения. Причем выходить тоже вовсе не робинзинихою, а именно эн блок со становлением проблемы КПЧ доминантной всей наличной эпис темы!

Это же в сильнейшей степени изменило саму суть исследова тельской ситуации в эпистеме, в том числе и в особенности — в АГ. Короче, все эти моменты, мною уже оговоренные, совершенно по новому поставили вопрос о роли и значении АГ в эпистеме, а так же и главное — вопрос об ее статусе в виде биосоциальной науки и толь ко таковой. Я уже писал, что все «это» было сделано путем формирования системы БСС и развивающегося БСЗ.

ХХХ

Для осуществления скачка на биосоциальный «этаж» и превра щения в синтетическую и надежную науку в полном смысле этого слова, АГ вовсе не достаточно бережно снять весь тот позитив, кото рый накоплен в ее длиннющей истории.Хотя это и необходимо конечно, но только в качестве все же первого шага.

Потребность именовать АГ наукой синтетической, и поэтому именно продуцирующей конкретное уже знание, — прежде всего создает сама логика развертывания содержа ния современной эпохи — та же Инферна, от которой нам деваться во-истину уже некуда. Касательно науки — это определяет само возникновение системы БСС и БСЗ, разумеется, со всеми проистекающими из этого последствиями. Реализовать же эту потребность АГ может только при условии создания собственной надежной методологии, и таких же концептуальной и гносео— систем.

Другое изначальное убер-условие и обер-посылка ее становления — именно глобальная устремленность самой АГ в пекло БСС. Иными словами, она, и только она и выражает степень готовности АГ подключиться к целостному познанию /средст вами многих наук!/ как содержания человека — его БСПР, так и главного,— сущности рода-в-триаде.

Это грандиозная во-истину цель для АГ, нечего и говорить. И будет она реализовываться, разумеется, вовсе не в одиночку, а в той же системе БСС и даже комплексными усилиями новой эпи стемы — Пангносиса. Важно отметить в этой связи тоже дихотомич ность и амбивалентность АГ, — она призвана стать и своеобразной синтезирующей Меккой для БСЗ, и одновременно находиться на аванпостах оного. Как все это ей удастся,— ближайшее будущее нам и покажет.

Как решает АГ выдвинутые пред нею Инферной такие цивилиза ционные гросс-императивы, на каком методологическом основании, и при помощи каких именно гносео-средств, — обо всем этом и пой дет речь в следующем параграфе.

ХХХ

Однако и здесь необходимо подвести промежуточный баланс нашего исследования, на этот раз — исторического.

1. АГ является ныне особо бурно развивающейся нау кой, все реальнее претендующей на авангардную роль в системе БСС и БСЗ. Тем временем история ее становления фактически и не писана еще. Целью этих параграфов и была попытка применить методологию софигеники в историко-научном анализе по весьма трудному приближению к специфике собственного предмета.

2.Для создания методологически, да и исторически верной кар тины становления АГ биосоциальной наукой необходимым условием является детальное изучение не только ее истории после 1900 г, но и всей предысторической эпохи становления антропогенетических представлений. АГ, в качестве биосоциальной науки, имеет сильно более сложную и мучительную историю, нежели общая генетика. Хотя и для оной вкорне неверной остается трактовка-подвеска менде левского открытия вне теснейшей исторической связи и богатейшей преемственности идей.

3.В первоначальном методологическом анализе предыстории АГ мною использован комплексный критерий, на основе которого уже возможна детализация картины этой своеобразной, богатой идеями и весьма контраверсной эпохи. Этот критерий необходим и для оценки общего уровня знаний конкретного периода, а также для понимания сущности и механизмов преемственности между раз личными его этапами, а также между предысторией и собственно историей в целом.

4.Объективной закономерностью всей многовековой истории АГ является значительное отставание ее от развития общей генетики, а также некоторых отраслей БСЗ тоже, как на эмпирическом, так и особенно на теоретическом уровне. Эта тенденция обусловлена, в основном, спецификой предмета АГ — наследственностъю биосоциального человека, а также и особеннос тями общественной практики.

5.Общий характер предыстории АГ можно определить в ка честве эмпирико-спекулятивного. Спецификой истории АГ в хронологическом и методологическом, главное, плане является то, что этот уровень познания продолжен и на значительный отрезок времени уже после 1900 г. Налицо явное перекрытие истории АГ с ее предысторией.

6.В методологическом и в историко-научном плане особое зна чение принадлежит некоторым предысторическим идеям АГ, которые ведут как к идеям ее собственной истории, так и к нынешнему дню включительно.

Методологически важно, что именно эти идеи наглядно демонст рируют преемственность в процессе становления АГ, и ее специ фичные отличия в этом плане от общей генетики, именно в качестве науки «потенциально биосоциальной».Правда, в условиях крайней недостаточности в историзации АГ, разбросанности этих идей по другим областям знания и даже философии, — обнаружить их рацио нальные зерна не всегда бывает легко. Но это — методологический императив и вовсе не только историзации АГ, а и историзации БСЗ, а также соединения исторического и логического подходов в процессе их теоретизации.

7.В современных условиях отсутствует и более-менее четкая периодизация истории АГ. В данных параграфах и предпринята попытка первоначальной такой периодизации всего исто рического процесса становления АГ биосоциальным знанием. Осо бый акцент делается на перекрытие последнего предысторического периода в доменделевской АГ с периодом ее развития в ХХ веке, на методологической некорретности внеисторической оценки самого менделизма, и пр.

8.В данных параграфах анализируются и причины асинхронности развития АГ и общей генетики. В силу этих причин и первый этап соб ственно истории АГ — классический— играет по отношению к современному ее состоянию несколько другую роль, нежели в общей генетике. Современное состояние АГ квалифицируется как нача ло ее становления биосоциальной наукой синтетеческого уровня и важнейшей предпосылкой КПЧ. При этом необходимой тео ретической посылкой и методологической основой АГ выступает как БСП, так и особенно БСЭ в виде единственно научной «кар тины» истории рода-в-триаде.

9.Специфическую форму проявления в АГ приобретает поэтому и основные принципы софигеники, и особенно — сам принцип эволю ционного историзма. Он как бы раздваивается, должен быть пос тоянно нацелен на совмещение эн блок всех компонентов «триа дичной» БСЭ — как МС, так и Прагмы, и других факторов БСЭ.

В плане единства исторического и логического /истории и теории АГ/ мы имеем дело именно уникального характера. И то, и другое разработано пока в явно недостаточной мере, в то время как АГ попа ла в самое пекло иль центр стратегических запросов и императивов ноогенеза и Инферны. Главным таким цивилизационным императивом и является реализация ГИ.

10.Принцип эволюционного историзма имеет важную роль и в самом синтезе знания в системе БСС. Причем как в плане «интим ного синтеза», обращенного в направлении теоретизации самой АГ, так и в обратном векторе,— вантропогенетизации других нап равлений и стратегий БСС и БСЗ.

Главной целью и 4-ым измерением всей этой системы исторически нового знания и есть реализация ГИ, а также прямое участие АГ в мудром управлении историей рода-в-триаде (ноогенез, как завершающая фаза родовой борьбы с глобализмом).

ХХХ

Методологические основания, становление концептуальной систе мы и категориального апарата современной АГ наиболее выгодно и экономно могут быть раскрыты посредством первоначального ме тодологического просвечивания «4-мерного» континуума ее предмета исследования именно в цивилизационном подходе.

Это и составляет задачу последующего и последнего параграфа этой многострадальной работы.

ХХХХХ

К    СОФИЙНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОМУ ПОНИМАНИЮ ПРЕДМЕТА    АГ    КАК

БИОСОЦИАЛЬНОЙ НАУКИ

Настало, наконец-то, время хотя бы кратко описать АГ как роже ницу. Но уже и не диалектики /хотя и на нее не надо нам плеваться верблюдами покамест/, а именно и только софи геники, как софийной уже неофилософии.

Главное отличие АГ, как роженицы, — именно в том, грю, что она рожает не только старушеницию диалектику в качестве теории само развития.АГ нацелена на значительно более широкие гори зонты,— на роды Софии в виде регулы Верум, Бонум эт Гуманум,-как софийного уже локомотива АНИГИЛЯЦИИ АНТИ-ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО УЖЕ САМОРАЗВИТИЯ В КОНТУРЕ ИНФЕРНЫ ТРИГЕМИНЫ,— и этим пока сказа но — все.

Но это же означает и то, что помощь со стороны Гуманики для АГ должна стать несравнимо более эффективной и даже более объем ной, нежели это делала старая диалектика по отношению к старой нау ке /и даже к той самой общей генетике, в частности/. Внедрение в контур абсолютно уже асофийной а. гумана этого цивилизационного регулятива, — вовсе не только стенания скучные философии /даже горе-мушкетер Декарт признавал философствование занятием убер-скучным, и занимался он им только «несколько часов в год», но зато он — так и остался мушкетером только, даже со своим Когито да уса ми аж/.

Маркс, как известно, акцентировал, что с развитием человека рас тут и его потребности, а поэтому расширяется и царствие естествен ной необходимости. Жаль только, что он в этом соловьизме так и не понял до конца и мудро — сути именно: до какой ужасной сте пени может быть… дегуманизирующим, анти-цивилиза ционно-террористичным этот «рост потребностей»!

Он думал простофильно, что гибель старой философии просто преодолевается созданной им системой, которую философской на зывать можно, как известно, только очень уж частичной манерою. Ничего не помогают и следующие его слова, что синхронно росту потребностей /вопрос об их разумности и мудрости — Марксом и вов се обойден — СР/ развиваются и производительные силы, частично снимающие эту необходимость, ибо они и служат основой для удовле творения этих наших био— и социо-потребностей (строже ежели — БИОСОЦ-ПОТРЕБНОСТЕЙ).

В этом бесконечном взаимодействии человеческих потребностей и лежащих в глубине БСПР человека различий в способностях, за датках его /как основного элемента производительных сил/, как счи тал Маркс, — и сокрыт смысл и тайна истории. Это — неверно все же, как мы уже выясняли, и я вынужден еще буду возвращаться к этому проклятому вопросу в Антропогонии. Здесь же я коснусь его только в том смысле, который необходим для выяснения именно специфики предмета АГ.Еще старина Бэкон преду преждалведь, что надо все искать — в самых вещах.

ХХХ

Специфика цивилизационно-биосоциальной проблема тики предмета АГ /как и любой другой конкретной науки специфика, нехай и не такая/ в общей исследовательской ситуации КПЧ и является тем мощным катализатором, ко торый так беспрецедентно заострил потребность софигени ческой методологии в данной области «биосоциальной реальности».

Эта проблематика, первоначально важная для настоящего РОДО ВОГО КПЧ, как цивилизационного уже родоведения, и особенно для чувства научной и социальной перспективы в условиях Инферны,— сама и указывает основные вехи софигенизации предмета АГ. Эн гельс в письме Марксу /316/ писал, что в области физиологии мозга он не пускается еще ни в какую диалектику, — именно по причине скудности эмпирии данной науки. Положение в АГ ныне, — еще более сложное, нежели в «физиологии мозга», так, кстати, до сих пор и не открывшей нам тайну идеального.

Ибо АГ же призвана открывать тайну еще по-крепче и по–хлестче — ЦИВИЛИЗАЦИОННУЮ ИЛИ ЖЕ АНТИ-ОНУЮ тайну ГИ!! Но в пику другу Фреду, — я не только «пуска юсь в диалектику», но даже и должен выходить на более высокую зияющую высь — софигенику. Дело в том и состоит, что методологи ческое обоснование АГ — просто неотложно уж и жизненосно важно. А посему — пускаться в дебри не только /и не столько/ диалектики, но и софигеники, — меня вынуждает все тот же цейтнот Инферны.

ХХХ

Гуманика — явно икарична. И в данном случае она свою миссию видит в обустройстве рельсовой дороги впереди АГ, а вовсе не сза ди ее (и после обеда, ибо тогда вовсе не только немцы в дураках ведь прохлаждаются), как сие исхитрилась варганить старая диалектика. Довольствоваться лишь пресловутом «обобщением» ХАОС-ТЕРРО РА познания, как друг Фред, —для Гуманики ныне категорически уже нельзя. Не в последнюю очередь — и по его с другом Карлом дурости, кстати.

Методологически-цивилизационный анализ предмета науки мною понимается в известной уже читателю софигенической тради ции, т.е., в виде теснейшего взаимодействия его гносеологического, онтологического, логико — методологического и этико-гуманистичес кого аспектов. Но я сознательно и сразу же заявляю, что и этот анализ для АГ — тоже императивно недостаточен уже, и должен дополняться 1У-ым, ЦИВИЛИЗАЦИОННЫМ измерением, — выходами АГ в область именно Инферны тригемины, состав ляющей, как мы уже выяснили, — содержание современной эпохи и модус вивенди бедного консуенса-несородича /каждого, при чем!/.

Обычно, однако, это измерение в философии науки, и даже в мар ксистской, — обходится стороной.А ведь это — тривиал да и только: каждая наука на то и существует, на то и хаос свой познавательный только и разводит, чтоб управлять собственным предметом исследования. Иного здесь просто не дано.

Правда, спецификой АГ и в плане методологического ее обо снования является то, что методологию софигеники часто прихо дится здесь погружать прямо в эмпирию, да и то — не ахти бога тую, и вовсе же не титанически надежную. О теории же АГ, в каче стве синтетического и адекватного /= биосоциального/ знания — я могу говорить пока лишь в сослагательном наречии и в виде далеко не достигнутого еще регулятива.

Такое плавание в море эмпирии — вовсе не похоже на окунание в Мертвое море, однако. Ибо здесь, в отличие от Христова моря, — уто нуть можно даже и в ложке воды. Ошибки в контуре ЦИВИЛИ ЗАЦИОННОГО контура предмета АГ — особенно методо логические ошибки — слишком дорого нам будут обходи ться именно в анти-цивилизационном измере.

Более того, некоторые методологические акценты в АГ ныне еще и явно рано ставить, несмотря на то, что я резко отрицате льно отношусь к фантому пресловутой «преждевременности» в науке.Но что поделать, ежели, скажем, нельзя еще серъезно говорить о целостной гносео — системе АГ, иль о глубокой гносеологической проработке категориального апарата АГ /только, упаси шайтан,— не в плане приснопамятного гносеологизма кантовского пошиба/, и пр.

ХХХ

Учитывая уже отмеченную мною превентивную важность онто логии /на чем вся Гуманика, кстати, и стоит Лютерихою/, ибо она ны не и является главной, как в плане Инферны, так и в КПЧ, — отме ченные задачи еще не так остро резонируют в современной эпистеме, хотя и от них не отвертеться никак, разумеется.

В качестве глубинного участка вторичной биосоциальной реаль ности, предмет АГ, однако, именно сегодня предельно актуален, — и именно как главный вопрос становления АГ биосоциальной наукой из цикла БСЗ. В качестве таковой, сиречь, синтетической, — она толь ко и сможет занять ответственную и почетную позицию исходного во многом плаца для КПЧ.

Исследование предмета АГ дает логический срез и отража ет «логику» ее становления, — т.е., требует именно целостного под хода в виде не просто единства исторического с логическим, но именно эволюционно-биосоциального такого единства.

Иначе говоря, как принцип целостности, так и сам системный подход в предмете АГ реализован м.б. исключительно посредством подхода биосоциального, на чем вся Гуманика фактически только и держится. Еще иначе и строже говоря, — предмет исследования АГ невозможно адекватно понять в иной системе коорди нат, нежели в системе БСС и БСЗ.Но в таком случае уже никак нельзя ограничиться не только «чисто объективным» подходом, недостаточно учитывающим субъективность познания иль /как в случае марксизма/ — вообще де факто его отрицающим, особенно в ленинском векторе понимания сего.

ХХХ

Я уже говорил, что гуманичный МС, на котором АГ только и зиж дется, — сам по себе и субъективен, и личностен, и даже «дополни телен» и неопределенен,— в том смысле, о котором говорили великие мастаки-гуманисты по части оружия масс-поражения гомиков,— физи ки Гайзенберг и Бор.

Главное в том и состоит, что субъективность в АГ сов падает именно с 1У-ым, ЦИВИЛИЗАЦИОННЫМ измере нием понимания ее предмета, — рефлексией целей позна ния и его выходов в условия общества, только уже … неле чимо инфернального.

Тем временем как в натуроведении вообще, в биологии — в частности и особенности, так и главное, — во всей современной эпи стеме, — именно этой «субъективности»— в смысле гуманического МС — остро и не хватает. И это, как я указывал уже, — основное трупное пятно для современной эпистемы.Но об этих архиважных вещах при дется говорить в заключительной части этого популярного пролего мена Гуманики — в Антропогонии.

С другой же стороны, — нельзя преувеличивать и субъективность познания, вестимо, и в той же АГ — тоже.В частности, нельзя преувеличивать и роль набившего уже оскомину пупизма касательно методов, как главного и даже единственного якобы локомотива для хаос-террора познания. При всей важности как принципа субъективности познания, так и громадного значения методов,— первично актуальной /и даже в плане перекреста методологии с этикой и гуманизмом, первоначально важного в АГ/, — остается все же именно и токмо цивилизационная онтоло гия рода-в-триаде, правда, наличествующая уже в формате ЭСХАТО-онтологии Инферны тригемины.

Иначе говоря, — в первую очередь, нам надо иметь в виду не то лько Инферну и нависшую над родом — в — триаде опасность суици да. Также в первую очередь нам д.б. важной именно онтология биосо циального человека и специфика его наследственности именно в этом статусе. Вот почему и сама системная методология в АГ ста новится лишь инвариантом цивилизационного биосоцпод хода, и выступа ет вовсе не в самодовляющем виде. И она подключена как к историзму, так и к идеям развития и управления, и еще к многим другим регулам БСС.

ХХХ

Человек, как род-в-триаде, как биосоциальная тотальность, никог да, видимо, не будет познан только с помощью «элементарных поня тий» методологии редукционизма, из лона уже беспросветно импо тентного позитивизма пытавшейся перекочевать и в физику, и в биологию.А ведь РОДОВОЕ самопознание человека в русле БСЗ стало уже несравнимо сложнее и ответственнее и «дико — биологи ческого» познания, в котором тоже соотношение меж знанием и незнанием, — известно в которую сторону весов Никэ отклонено.

И даже радетели «физикализма» в биологии /та же Карпинская до того, как скоммуниздила мои идеи/ вынуждены были отказаться от сей эйфории, а проблему человека в биологии — обходили стороной как сатана — ладан.

Здесь нужны общенаучные понятия=МЕГАКАТЕГОРИИ совсем другого, СОФИЙНО-РОДОВЕДЧЕСКОГО типа, нежели их пытались изобрести радетели кибернетизации науки /хотя супротив некоторых из них — информации, и пр., — глупо было бы выступать/. Такие общенаучные РОДОВЕДЕНИЯ понятия уже рождаются в недрах БСС: БСЭ, БСП, БСПР, БССв и несвобода, и даже биосоц — от бор, и т.д. Но все это тоже придется отложить на будущее. Сейчас же в АГ есть вещи и по-серьезнее.

ХХХ

Метод науки — тождественен объекту той науки, но всегда лишь релятивно, неполно и субъективно.В общей генетике, как известно, даже рабочие объекты ее подбирались в соответствии с наличными методами познания. И хотя именно методы науки дают нам картину вторичной реальности ее предмета /= образ первичной реальности/, главной все же перманентно остается только эта, первич ная реальность.

Она, в конечном итоге, определяет и форму мышления /хотя и в единстве с методами и под эгидою конкретного МС, а в науке — еще и парадигмы/. Самое главное, что именно они — решающим образом влияют на сами гносео — средства такой науки.

В АГ данную взаимосвязь субъект — объектных связей надо умею чи понять и учитывать строго и перманентно адекватным манером. Интерпретация в эмпирической и теоретической картине науки всей многомерности континуума ее предмета наиболее адекватной стано вится лишь тогда, когда она рассматривается системно, на основе принципа целостности и целостной методологии софигеники, и обяза тельно под углом 1У–го измерения АГ.

Можно поэтому сказать, что предмет АГ составляет авангардный рубеж для софийно-ноогенического уже упра вления внутренней природой человека, и в определенной мере,— БСЭ в наше инфернальное время, а также и гла вное,— в русле реализации ГИ.

И поэтому аналогия с общей генетикой в плане ее задач по управ лению Биогонией — вовсе не полная и не самодостаточная.Во всех других случаях мы воленс — ноленс попадаем в объятия «науки для науки», иль по просту — фобий касательно таких «преждевременных» вопросов, каковым есть реализация ГИ.

ХХХ

1У-ое, ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ измерение АГ в ее методологи ческом обосновании поэтому и надо считать за эссенцию ее субъек тивности и меру социальности. Еще строже говоря, — именно пони мание важности методологии и ее перекреста с гуманизмом и этикой, — означает «просто то», что АГ всецело нацелена на восстановление единства Верум, Бонум эт Гуманум, — и поведшего посредством внут реннего и внешнего разрыва данного контура софийности нас по пути вырождения.

Можно и даже надо сказать и то, что именно поэтому АГ — нацелена прямо и мощно именно на постижение бас тионов Софии и прививки несородичу именно цивилиза ционной воли к ней.

Методология АГ поэтому — никакая и не Америка вовсе, которой к несчастию — насмотрелись и нанюхались тоже предостаточно уже. Эта методология — та же, на которой только и зиждется как система БСС, так и развивающееся БСЗ,-методология софийно-цивилизационного подхода.Тождество системного подхода биосоциальному означает и нечто гораздо большее, серьез нее: социализацию и гуманизацию самой системной методологии, ее перекрытие с аксиологией и этикой, не говоря уже об обяза тельном перекрытии оной с эволюционным историзмом, идеей управ ления и другими принципами софигеники.

Главное, однако, в том и состоит, что 1У-ое измерение АГ в та ком интегрированно-цивилизационном подходе /=биосоцподходе/ прямо нацелено на теоретическое познание и практичес кую реализацию всесторонней сущности и такого же суще ствования человека, истинно-цивилизационное единство которых в условиях Инферны, — еще, видимо, возможно восстановить.И АГ здесь может — не так уж и мало, а если учесть реалии ГИ — то и безгранично даже много. Но я уже предупредил читателя, чтоб он не понял этот путь познания как променад по Брод вею несчастному, иль таким же Элисейским полям (о славной Тверс кой уж помолчу, ибо там — убер-даже-бардак да блядхауз токмо и сварганился апосля Горби-катастройки)...

ХХХ

Как сам биосоциальный человек — контраверсен и даже трагичен, так амбивалентными только и могут быть и его БСПР, а также и главное, — взбеленившаяся и повернувшая цивилизационные оглобли вспять — БСЭ. И, м.б., наиболее сложно это все и выражено в нас ледственной изменчивости человека, во многом и определяю щей биосоциальный статус АГ. Ей еще предстоит отобразить в надежной теории /и даже в структуре предмета/ стрелу времени такого триадичного историзма, об чем мне придется даже очень прост ранно прикол держать в другом раз деле Антроподицеи.

Из всего богатсва системной методологии /все еще крайне фор мальной и абстрактной/ в АГ особенное внимание отводится сис тем но–структурному подходу, как своеобразному каркасу ее методо логических интенций на современном этапе.Причем задачи, вставшие перед АГ здесь весьма важны и актуальны:

А/ выявить специфику структурной организации /уровней/ на следственности человека и механизмы адекватного, т.е., биосо циального ее отражения;

Б/ ставить на каждом таком уровне компетентным образом /адекватно природе самого уровня/ главную методологическую проблему АГ — БСП, в чем снимается, скажем, противоборство ре дукционизма и интегратизма, и не только оное;

В/ выявить достаточно конкретно специфику снятия, причем в первую очередь и главное, — именно встречного снятия адекват но специфике каждого такого уровня, а также свести это важней шее знание, — в целостное представление в русле БСЭ, — инволю ция, эволюция, и пр.;

Г/ выявить каналы взаимодействия гносео — средств и «уров невого» знания в его биосоциальную целостность, а так же обеспе чить комплексно-цивилизационный /перекрытый с этосом и гуманизмом/ его выход в область Инферны /о выходах в контур становящейся новой эпистемы — и не говорю уже/.

ХХХ

Эти цели и задачи системно — структурного подхода в АГ можно было с успехом и дальше перечислять, но для методологически и тео ретически инфантильной еще АГ — пока достаточно и этих, главных.

Нет сомнения в том, что именно системно — структурный подход ныне в АГ является формой выражения именно биосоцподхода и ведет ее в *светлое будущее* биосоциаль ной науки. С другой стороны, системно — структурный подход уже становится в современной АГ мощным средством и для просвечи вания ее специфики в виде субъект — объектных связей познания пред мета. Последние достижения генной инженерии уже доказали, со всей очевидностью, что именно эта проблема — прямо нацелена на ГИ, хотя и отягощена она еще нерешенностью этико — гуманистич ных проблем, пока не входящих в сферу компетенции АГ.

Я уже в 1970 году начал говорить о ГИ, как о Ри те в анализе АГ. Но толку от этого было только сто лько, что угодил на Зону…

А потом, в феврале 1997 в Шотландии уже БЫЛА СДЕЛАНА овца Долли, созданная экс утеро и радуется нашей умностью и… неосторожностью. Ибо шаг до массового клонирования недумающих и агрессивных кретинов, которым кто — то всучит в руки Калашни ков, Узи, — остался мизерный, а час такого светлобудущного нашего бомонда — уже фактически и наступил.

Тем временем вся этико — гуманистическая и даже пра вовая «сторона» этого — так и осталась на уровне времен, когда варганился… Корпус романум! И дико замало уже сей час сетовать, ахать, иль возлагать надежду только на запреты. Инс тинкт познания — неистребим. Особенно ежели он положен на другие инстинкты — алчности, агрессивности, чем наш героический мир и переполнен чрез все края, возможные и неа.

Словом, в очередной раз мы попали в цивилизационный просак, а наука — дико застигнута врасплох, в том числе и такая молодая и инфантильная наука как АГ. Боюсь, что напортачить мы и здесь могем такое, что вся Инферна старого добротного образца — детским лепетом только и покажется. Вот тебе, читатель и 1У-ое измерение науки, якобы скучное в виде моего морализаторства. Да это же — самая практичная АГ, какая только и м.б. практичной. Где же скуч ная теория?Все наши пупизмы и страусизмы летят ведь к сатане, если изовсехсильно при этом мне избежать мата родимого. Словом, я уже больше предупредами касательно ГИ и роли АГ в нем, — кидаться не буду.

Ибо — никто меня не послушался в то время, когда мо жно было все «это» обустроить в превенции и профилак тике. Теперь — не преждевременно это, а уже безнадегой и доходягою запоздалого только и отдает.

ХХХ

Предмет АГ в такой трактовке прямо нацелен, разумеется, на нуж ды социальной практики, — это тривиал.Но вовсе не тривиалом есть то, что в условиях расколотости Ойкумены, непознаности БСЭ и главное, — в угаре демонии всесильной вольницы=террора рынка, — все это и архи-опасно уже.

Предмет АГ нацелен даже на пресловутое разделение труда. Это важно и в том смысле, что только на такой основе человек наиболее оптимальным способом найдет наконец /если Инферна — позволит/ применение собственным потенциям БСПР, талантам и способнос тям. Но предмет АГ в еще, м.б., большей мере актуален и для зарож дающейся /и уже мною отмеченной/ «интериоризации» очеловечи вающей деятельности мудрого наконец человека, на мудрое уп равление наконец не только натурой внешней /хотя бы в гео — контуре оной для начала/, а и внутренней своей же, подкожной натурой.

Нет сомнения в том, что этот вид Прагмы — наивысший и гума ничный тоже в высшей степени, но все это — лишь в идеале и на осно ве огромной работы, проделанной до того.А смысл этой превен тивной геракловой работы — в том же воссоединении Верум, Бонум эт Гуманум только и еще раз так. На деле же, как показывает та же овца несчастная, — разрыв этот лишь усиливается неимоверно, и уже точно в мега — суицидном шаге ножниц.В таком именно контексте /и также идеально/ АГ уже сего дня становится вполне реальной непосредст венной производительной силою, причем «пахающей» уже в целине внутренней нашей натуры — БСПР. А в том, что это — абсолютно еще виргильная целина — читатель, наверное, вовсе и не сомневается.

Предмет АГ в данной трактовке, т.о., связывается с основными ЦИВИЛИЗАЦИОННЫМИ потребностями человека тоже. И АГ может внести в этот проклятый вопрос — очень даже много. В том смысле, чтоб познать надежно и твердо — МУДРУЮ НАКОНЕЦ меру социо— и био-потребностей именно. Тогда только и наш крес товый поход супротив террора Потребы — увенчается успехом, несрав нимым даже с тогдашними «святыми» — крестовыми такими похода ми, ибо и цель — несравнимо более высока и спасительна /нежели гроб господен/.

Словом, все богатсво БСПР, — от потребностей, талан тов и способностей, до атрибутов человека и…степеней бестиализации его инстинктов, —тоже и в прямом смысле входит в предмет АГ. И здесь легко только осознать и болтать, чем я и занимаюсь пока. Но все дело в том и состоит, что никто об этом — и не болтает пока. И жаль, и ломом шарахнуть охота дико мне...

ХХХ

Именно в силу этих причин всесторонняя сущность че ловека, как рода — в — триаде, — тоже не просто входит в предмет АГ, но и в конечном итоге, — решающим даже образом определяет его контур и структуру.

Также она определяет единство исторического и логического сре зов в теоретизации АГ, направленность работы ее гносео –системы в область воссоздания триединства Истины, Добра и Гуманизма, а также векторность АГ в направлении ГИ. Именно «проблемно — дея тельный» подход /каждая наука имеет свою главную проблему и имеет цивилизационной самоцелью — управление познаваемым объек том/ к предмету АГ поэтому непосредственным образом сопрягает его с всесторонней сущностью человека /и родовой сущностью тоже/.

Именно поэтому одной лишь методологии, пусть са мой мощной и непробиваемой, — в АГ абсолютно недоста точно, хотя ее в первую очередь, разумеется, и надо обуст роить. Та же единбургская овца Долли — нам властно рылом-фэйсом в неприятную истину эту и тычет. А мы ведь компаризон с бараном — не очень-то любим, ругаемся в этом духе только, а не кичимся, что именно в этом, бараньем качестве — нам цены нету…

Предмет исследования науки и сознательное управление им — ак корды не только взаимосвязанные, один без другого принципиально невозможные. Более того и главное, они дополняют один друго го, т. к. от второго к первому и идут как все социальные запросы общества, так и рефлексия науки касательно своей миссии в том же социуме, об своих этико — гуманистичных инвективах, и пр.

Словом, в этом взаимодействии и определяется вся научная стра тегия Гносиса в качестве социального института конкретного общес тва, а также СОФИЙНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ измерение науки вообще. Каков социум — такова и его наука, а также и главное, — так она и направляется и используется этим социумом. На этот раз Маркс — абсолютно даже прав.

Вся эта диалектика — вполне пригодна и для отдельной науки, особенно такой, какой и является АГ.Спецификой же АГ в этом 4 — мерном пространстве понятия ее предмета есть то, что она уже никак не может чувствовать себя робинзонихою.Отселе ее участь, — только и только горнило БСС и весьма почетное /и ответственное/ место в системе развивающегося БСЗ. Резонно и то, что и 1У-ое измере ние АГ находится также в комплексном социальном выхо де БСЗ, — нацеленном на управление историей рода — в — триаде в контуре мудрой уже родовой борьбы.

Более того, такой 4— мерный подход к предмету АГ наиболее эффективно и адекватно его специфике цементирует решаемую АГ проблематику с проблематикой других блоков БСЗ и человекознания в широком, РОДОВОМ смысле слова, в целостной проблематике КПЧ. Я уже говорил, что именно БСЗ являет собой феномен, который можно назвать первопроходцем и пионером Пангносиса.Для АГ во всем этом уготовлена тоже весьма актуальная позиция. Ибо многие стратегии БСС /тоже отмеченные мною уже/ скрещиваются во мно гом тоже в контуре предмета АГ, а с другой стороны, — принцип антропогенетизации просачивает эти стратегии тоже все более тотально и надежно.

Все это важно и для процесса софигенизации самой системной методологии, которая только «после этого» и входит в качестве важ ного ингредиента в биосоцподход в качестве главного методологи ческого алгоритма. В этом же процессе определенную «биосоциали зацию» испытывают и частно — порядковые методологии и особенно редукционизм. После Единбургской овцы, — в этом плане дела наши тоже уже вовсе не утопичные и не шуточные!

Ибо после того, что было сделано с этой овцой /соединение клет ки из ее сосца с денуклеированной яйцеклеткой с последующей имп лантацией зиготы в матку/, — до штамповки двойников Гитлера, иль массового производства недумающих и агрессивных кретинов,— в каком угодно количестве,— остались только тоже сугубо количествен ные и не существенные вовсе шажки.

ХХХ

Во всем этом особенно возрастает роль биосоциальных име нно методов, позволяющих не только «отделить» инварианты че ловека один от другого, но и копать гораздо глубже,— именно в плане их единства неразрывного, ибов цивилизационном плане именно сие и есть главным.

Думаю, что в этом направлении может сильно помочь системно — динамичное моделирование, напоминающее (по принципу) — миро вую динамику Форрестера и другие прогнозы-сценарии Римского клу ба. Только в антропогенетическом срезе, конечно, и преодолевая потенции пресловутого «черного ящика». Только на развитии гносео — системы АГ в этом направлении и можно возлагать нам надежду в ее становлении биосоциальным знанием.И даже методы клонирова ния, генной инжинерии и пр., — придется-таки переосмысливать то лько в этом, биосоциальном векторе и дименсии, что тоже — тривиал. В этом и заключен смысл «тождества» как самой системной методо логии с БСС, так и особенно системно — структурного подхода.

При всем при этом остается постоянно актуальным и тожде ство ЭВОЛЮЦИОННО-исторического и ЦИВИЛИЗАЦИОННО-логического, а также НООГЕНИЧЕСКИ-НАЦЕЛЕННОГО в предмете АГ, не исключая и идею саморазвития, а также сугубо уж софигеническую идею управления всей этой супер — ахинеею. Думаю, что на этом пути и с помощью обмена методов с другими науками, охваченными БСС, — система методов АГ вскоре станет достаточно мощной. Хотя бы для того, чтоб обеспечить, в том же русле клонирования, скажем, — один из путей к ГИ.

ХХХ

Всякое определение предмета науки в трехмерном контуре есть всегда еще лишь статика, схема, иль просто омертвле ние, сколь этим не кичился бы позитивизм иль тот же марксизм /прав да, ежели самовыкоп он дико сварганит/. Такие схемы в познании, и даже в гносеологии, в качестве общей теории познания, — необхо димы, конечно.

Но главное в том и состоит, что в условиях Инферны, — на та ких схемах остановиться нам уже категорически нельзя. И даже — преступно. И в этом именно и заключен весь пафос как биосоц — подхода, так и особенно — имманентно присущего ему 1У —го измера в анализе любой науки и эпистемы в целом. И очень даже многое в та кой специфике, — по крайней мере, по «линии ГИ», — при надлежит АГ.

В 4-мерном, ЦИВИЛИЗАЦИОННОМ анализе предмета нау ки, в постоянном его теоретически-практическом /включающем и этико — гуманистический аспект/ соотнесении с жизнью челове ка — в — триаде, — именно этим путем предмет науки только и ста новится динамичным. И уже в качестве такого — сам участвует во всей той динамике, на которую столь щедрой оказалась переживае мая нами эпоха.Правда, динамика эта все больше отдает серою инфер нальной, но за это вину несет уж точно не АГ.

Иными словами, только в такой, софийно-цивилиза ционной дименсии понимается в самом предмете АГ и ее великое предназначение служить человеку и быть важней шей предпосылкой как КПЧ, так и его свободы, счастия и даже бессмертия.

Разумеется, что от качества императивов Инферны и внутренней зрелости АГ зависит также и развитие ее системы методов и катего риального аппарата, надежность эмпирии и теории, а также степень надежности концепутальной ее мощи в виде биосоциальной науки. Однако все в этом деле на современном этапе становления АГ нахо дится еще только в зиготном состоянии, а дальнейшее продвижение наше в этом направлении всецело обусловлено успехами БСС и развития системы БСЗ.

Т.о., именно истинно-цивилизационное, 4-мерное пред ставление о предмете АГ и есть адекватное понимание это го предмета и главный СОФИЙНЫЙ /В ИДЕЛАЕ/ пара метр АГ, как науки именно и только биосоциальной.

И только в таком случае совпадают как первичная биосоциаль ная реальность, в виде трагичного хаоса пара-уже-Бытия рода –в — триаде, так и ее отражение посредством единства научных понятий и теоретических конструктов в АГ, как вторичной такой биосоциаль но-цивилизационной реальности. А это — и есть цель всякого позна ния.Методологическая работа АГ в этом направлении еще только начинается, а само теоретическое пространство ее предмета во мно гом еще и не заполнено надежным /синтетичным/ знанием определен ного ранга и качества, т.е., силовыми линиями БСС.

Анти-цивилизационно-комплексный императив Инферны вызвал к жизни и катализировал саму систему БСС и БСЗ. Он же, этот им ператив, — настоятельно требует и биосоциализации АГ, как важнейшей ее стратегии, а также в виде единственно эвристичной стратегии становления самой АГ. Наступили времена, когда нам категорически уже нельзя довольствоваться одной лишь редукцией, пусть даже и в виде клонирования, иль генной инженерии вообще. Ибо этот путь (сам-по-себе) — акромя как к ново му преступлению науки против человека — никак же не приведет. Вот почему для современной АГ уже явно слабой остается позиция покорного волочания в фарватере общей генетики, хотя эту пуповину и нельзя, разумеется, обрывать.

Этико–гуманистичные, СОФИЙНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ аспекты развития АГ — уже, и напрямую входят в ее предмет, а вовсе не висят в вакууме иль кабинетной тиши современных горе-фаустов (биоэтиков) — пост-горе-философов. Хватит, уже до фаустовались, нордики, — до Инферны. Дальше, как я пытался пока зать — абсолютно некуда.

Та же генная инженерия ведь тоже доказывает нашу общность с Биосом лишний раз. Но она также ведь доказывает и прямо супро тивное,— что биосоциальная специфика наследственности челове ка выдвигает столько табу, тормозов и идолов на ее пути, что нужны совершенно иные подходы… к самой генной инже нерии И САМОЙ ДИАДЕ Бонум эт Гуманум, даже в меди цине.

Разумеется, и ныне еще крайне актуальным остается познание в АГ естественно — научных основ наследственности человека, а пото му можно лишний раз только сердечно приветствовать проект «Ге ном человека». Но так же ясно и то, что ныне уже надо считать за главную стратегию АГ познание именно специфичности насле дственности человека, об чем я здесь постоянно и повторяю. А это достижимо уже вовсе не только и столько на кляче редукцио низма. Наоборот, как не странно может показаться, эта специфика откроется пред нами в русле именно и только того же интегратизма, системно — целостного подхода, т.е., — в том же БСС.

Кстати, БСС,— в качестве адекватного уже биосоц-интегратиз ма, — включает в себя и редукционизм, но только в должной мере и в должной суббординации уже.Все это и означает постепенный переход АГ на рельсы биосоц — подхода, хотя подавляющее большинство ее представителей об этом даже и не подо зревают…Конечно же, АГ надо помочь в этих родах биосоциальнос ти, что в этом конкретном случае означает рождение и обогащение самой софигеники. АГ ныне уже становится производительной силой ноогенеза, но тоже вовсе не в ранге робинзонихи и никак не само стийно.

Она становится такой силою — в общем «потоке» БСЗ, и это нам надо твердо учесть. Ибо даже та же линия на ГИ, как я уже много раз намекал, — сразу же вовлекает в, казалось, сугубо техниче ские вопросы манипуляций с генным материалом, — и мораль, и гума низм и даже право /не говоря уже о других науках биосоциального цикла/.

Поэтому помощь АГ со стороны единственно-науч ной и софийной уже методологии — софигеники, — тоже не может ограничиться лишь сугубо внутренними вопроса ми антропогенетического исследования.

ХХХ

Софигенизация АГ идет тоже посредством софигенизации всей системы БСС и БСЗ, об чем я уже говорил. И даже место и роль АГ в системе наук и в классификации эпистемы, — возможно определить исключительно посредством только этого магического кристалла.

Вот почему я согласен с мыслью Энгельса о том, что «как только перед каждой отдельной наукой ставится требование выяснить свое место во всеобщей связи вещей и знаний о вещах, какая — либо отдельная наука об этой связи становится излишней. И тогда из всей прежней философии сомостоятельное существование сохраняет еще учение о мышлении и его законах — формальная логика и диалектика. Все остальное входит в положительную науку о природе и истории» /317/.

Правда, старина Фред дико зевнул и в данном разе. Ибо на самом деле, самостоятельное наличие в таком, все еще недостигнутым нами цивилизационном случае СО ФИЗАЦИИ КАК ПОЗНАНИЯ, ТАК И ДРУГИХ ЦИВИ ЛИЗАЦИОННЫХ ФП СОХРАНЯЕТ ИМЕННО И ТОК МО НОВАЯ, СОФИЙНАЯ УЖЕ МОДЕЛЬ А.ГУМАНА — ИН ТОТО ИМЕННО.А вовсе не логика Аристотелева или диалектика, так и не сумевшая разобраться в человече ском фантоме на единственно-возможном для этого под ходе,-СОФИЙНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОМ.

ХХХ

Словом, биосоц — подход к предмету АГ ныне и является наибо лее методологически мощным и эффективным для ее становления наукой адекватно-надежного,= биосоциального ряда и важной пред посылки КПЧ. Этот именно срез анализа отражает и истинную жи вую динамику предмета АГ, как важной предпосылки для станов ления человека уже нормальным, полноценным исполнителем своих ЦИВИЛИЗАЦИОННО-исторических миссий.

А начинать и здесь приходится именно и только с самого из начала, — с выяснения генотипически обусловленных норм и ме ры СОФИЙНОСТИ в БИОСОЦ-потребностях человека в качестве предпо сылки истории рода — в триаде.Кстати, самая ужасная, м.б., ошибка Маркса состояла именно в этом. Известно, что формула потребления коммунизма звучит как «от каждого по способ ностям, каждому по потребностям». Рождение Потребы, даже и вне какого-либо запаха коммунизма, — говорит об том только, что Маркс в очередной раз ошибся, и опять же вовсе не гениально.Ибо не дооце нил непреодолимый для ОЧЕНЬ многих гавриков искус =террор именно анти-цивилизационный Потребы.

Однако ретроспективный взгляд на становление АГ и ее совре менное состояние доказывает нам и всю огромную трудность, стоя щую перед АГ в исполнении своих гуманных миссий /и даже «без ГИ»/. Синтетическая /= биосоциальная/ АГ — не может быть сформи рована, разумеется, в виде «естественной философии» или приснопа мятной натурфилософии, как это и пытался делать Тейяр де Шарден, скажем. Она должна вырасти из достаточного и надежного эмпири ческого знания, с необходимостью перерастающего на уровень синте тической теории.

Сложность вся при этом в том и состоит, что даже этого эмпи рического базиса в современной АГ — острейше нам не хватает. Более того, сама корректная экстраполяция эмпирических закономерностей и теоретических конструктов общей генетики в область АГ сопря жена с очень большими трудностями, детерминированными именно спецификой предмета АГ.

ХХХ

Поставленная еще Р. Голдшмитом /1955/ схема теории общей генетики в виде выяснения:

а/ какова природа наследственного материала,

б/ как он контролирует онтогенез, и

в/ как он работает в биоэволюции, — еще явно не реализована да же в общей генетике /да и методологически она — никак же не дос таточна/.

В АГ же эта схема пригодна тоже только в качестве ес тественно — научной предпосылки, только одной из гра ней /и вовсе не самой главной/ теоретизации АГ в качест ве биосоциальной науки.

А все остальное, сугубо специфичное для АГ /сиречь, синтети ческое или биосоциальное/, — приходится начинать зачастую с нуля или табула раза. А начинать — то все равно приходится, да еще и явно форсированным маршем преодолеть все это многовековое отставание необходимо. Ибо императив Инферны для нас куда уж как строг и безжалостен: не преодолев этой лени духовной, — мы запросто лишае мся даже нормального будущего /не говоря о светлом оном, абсолют но, ну разве-что в формате светлого конца/.

Лидер отдельного массива знания выдвигается на эту позицию либо по критерию его теоретической надежности и всеохватности /так было с теоретической физикой/, либо в силу особо мощной и плодотворной экспансии его методов /наглядный тому пример — гене тизация биологии/.

АГ, как перспективный лидер системы БСЗ /которое само выдвигается на трон группового лидера новой эпис темы/, должна, видимо, совмещать и надежность теории, и экспансию свою в виде антропогенетизации БСЗ единовре менно. Отсюда — и вся сложность, и нетрадиционность самого БСС, — как внешнего, так и интимного, вмещенного в контур предмета АГ.

ХХХ

Нильс Бор, не без вины кента моего и бывшего Великого зэка — Тимофеева — Ресовского, пустил по белу свету афоризм, что совре менник не имеет права считать себя культурным человеком, ежели он не знаком с биологией. Идентичного мнения придерживались такие крупные ассы физики, как И. В. Курчатов, И. Е. Тамм, химик Н. Н. Семенов и много еще других ассов и маэстро от точной науки. Афо ризм этот, однако, в наши дни явно требует тоже уточнения. Сейчас для прописки в клуб истинных, софийных КУРбоев уже явно не достаточно и знакомства только с биологией.

Думаю, что для такой прописки строго необходимо знакомст во соискателя в клуб ГУМАНИКОВ с проблематикой именно КПЧ, с гуманистикой в широком /и все еще крайне нестрогом смысле слова/, и наконец и главное, — с проблематикой того грандиоза, которое токмо и определит лицо рождающейся новой эпистемы — БСС и БСЗ.

Ну, а об том, что в таком знакомстве несородич в первую даже очередь натолкнется на АГ, — и сомнения, нежнейшего даже, быть не может. Так — что проходной бал и ценз для высокого имени КУРбоя, иль «лучшего», — неимоверно и стремительно возрастает.Откровенно говоря, я считаю, что таковым баллом и цензом станет превращение КУРбоя именно и только в гуманика. Но это — слишком уже нескром но получается, поэтому пусть читатель ду мает, что я пошутил…

При этом наиболее необходимо такое знакомство — не просто физикам иль лирикам ужо, а именно технарям (по стезе услуже ния Мамоне именно — менеджмент и пр.). Ибо их роль в совреме нной Ойкумене /супротив старине Марксу/ неимоверно возросла, и кровь от их КУР — текет наисильнейшим образом, соответственно…

О том, что создание нового типа техники — Рита, дико ананковая, знает ныне даже первоклашки, которые и в школу на авто умудряют ся кататься. Но такое знакомство с Гуманикой и АГ необходимо же, как хлеб насущный, и социологам, а также соловьирующим постфило софам, всяким культрологам, политологам и прочей оной нечисти. Везде ныне становится необходимым высокий уровень именно и только биосоциальной=софигенической ку льтуры мышления. Ибо иначе мы с Инферной — никак ведь не справимся!!

Иными словами, нам нужна новая и беспрецедентная родовая си ла — воля к Софии, о которой здесь распространяться я никак не могу. Отмечу лишь, что даже генотипически оную имплантиро вать каждому несородичу — в обход АГ— тоже ведь никак не удаст ся. И даже в преодолении иммунного барьера при такой импланта ции — только АГ и сможет нам помочь. А мы все еще созидаем себе кумиров в виде всяческих идолов, табу и прочей шушары.

ХХХ

Роль софигеники в АГ сводится, однако, вовсе не только к преодо лению таких идолов и фобий. Конструктивная программа, фор мируемая на основе софигеники и остро потребная для современной АГ, может быть представлена в виде следу ющей схемы:

А/ преодоление чрезмерного увлечения сверх-специализацией по знания, особенно в русле методологии редукционизма, а также изнич тожение нарцизизма в оценке самой этой «атомарной» методологии в системе БСС,

Б/ софигенизация 4 — мерного контура БСС в области предмета АГ, реализуемого в векторе «биосоциализации» АГ, что и означает постижение синтетического уровня ее теории, адекватно и надежно отражающей специфику предмета,

В/ методологический поиск фундаментальных направлений и сре зов работы ее гносео — системы, а на этой уже основе — консолидация пластов антропогенетическо знания в единое биосоциальное целое, или лоло-грудую вторичную целостную реальность,

Г/ историзация АГ в качестве сущностного ингредиента ее тео ретизации, — в плане саморефлексии как самого ее прошлого, так и в применении принципа историзма в самом познании предмета АГ, — с обязательным азимутом предвидения будущего обоих,

Д/ наконец, обеспечения «мировозренческого зонта», точнее — гу манической защиты АГ, особенно по линии на ГИ и самого ее благородного помысла как от вольницы рынка вообще, так и от тех терроро-сил глобализма, которые готовы и ГИ использовать античе ловечной манерой /и которая ныне — вообще трудно поддается предви дению/.

ХХХ

Эти и другие дименсии консолидации АГ с созревани ем самой софигеники в качестве софийной уже неофило софии, — мною и понимается как процесс сознательного и мудрого управления хаосом и террором познания в конту ре БСС.

Степень готовности стихийной и маломощной еще АГ, — в ос новном все же достаточна для такой галванизации. Ну а потребности и императивы Инферны и вовсе не дают ей засидеться в стародеви чьем обряде. Остается нам, как говорил Ульянов Володя, только поз навать да познавать.

Ведь как не говори и даже не охаивай бедолгу человека /а ему от меня в Гуманке достается навалом-нахрапом, но дико по зас лугам/, — а именно в его дихотомичной до суицидности уже, АНТИ-ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ БСЭ и БСПР — только и находит ся «квинтэссенция» известного нам захолустья ПАН-ХАОСА Су щего, — рода-в-триаде, КАК ТОЖЕ ПАН-ХАОСА, ДА ЕЩЕ И МЕГАЛИЗИРУЮЩЕГОСЯ ТОКМО ПО ЭКСПОНЕН ТЕ, АДЕКВАТНО НЕОПЛАЗИИ-ТОТАЛИЗМУ ЗЛАТА ТЕЛЬЦА.

Роль АГ во всем этом исключительно актуальна просто потому уж, что именно наследственность человека и есть во многом та жизненосная сила, которая только и соединяет природное, духов ное и социальное в человеке, и только в специфичной для каж дого индивида форме.

ХХХ

Биосоциальная специфика предмета АГ, м.б., в наибольшей мере проявляется в сфере его наследственной изменчивости, где и проис ходит практически встречное снятие /взаимодействие, но это не сов сем идентично/ между этими тремя инвариантами.Ну а в этом кавар даке — и проявляется как сущность человека, так и рождаются его ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ атрибуты, родовые силы, таланты и способ ности, биосоц — потребности, и даже инстинкты и подсознание.

Атрибутивное свойство материи, — бесконечность видов ее су ществования и саморазвития в формате исключительно пан-хао са,— в БСПР выражено в том, что биосоциальным человеком, родом–в–триаде создается совершенно новые — ЦИВИЛИ ЗАЦИОННЫЕ связи и отношения, из которых потом уж вдруг выплывает... анти-цивилизационная же краля-Вене ра по имени Инволюция рода — в — триаде и в прикиде Инферны тригемины.

Если пользоваться гегелево — марксовой терминией, то в этом поз нании встречаются как путь «от абстрактного к конкретному», так и обратный такой путь.Словом, великая роль БСП,— в качестве призмы ТОТАЛЬНО-ПАН-ХАОТИЧНОГО единства триады Сущего, — во всем этом и заключена. И приходиться в очередной раз лишь горько сетовать и плакаться, что до сих пор мы все это познали варварской лишь манерою, а возомнили — сатана знает что.

ХХХ

Наследственность детерминирует ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ,— социальное и духовное как более общее — менее общее, или же низ шее — высшее.Она поэтому не может в абсолютной именно мере детерминировать это самое высшее, но повести «не туда» (и именно посредством встречного тройственного снятия!) — В АНТИ-ЦИВИЛИЗАЦИОННОМ азимуте — вполне даже, как оказалось, — может.

И даже само биосоциальное в человеке,-это уже явно не дико-биотическое.Правда, особливо радоваться этому нам тоже никак не положняк, ибо в оном акромя вещей, сварганенных в векторе гумани зации, в натуре находятся и те, которые стали бестиализированными, дегуманизированными и главное,-ДЕСОФИЗИРОВАННЫМИ.И во всем этом АГ еще предстоит разобраться как полагается.

Животность наследственности человека наиболее ярко выра жена на низших ее уровнях организации, в основном,— на докле точных, с явной тенденцией угасания по ходу «вверх». Биосо циальность же генома человека в основном и главном выражена на организменном и родовом уровне, но от этого для нас дых пущать вовсе не легшает.И даже в данном угасании бестиальности наш онто генез как бы рекапитулирует ход БСЭ, как голгофы гуманизации= софизации именно.Скажем, ныне доказательством этого есть секуляр ный тренд, выраженный в явном драматизме современника на онто генетическом уровне, а никак и вовсе не телячий оптимизм.

ХХХ

Сущность статуса биосоциальности наследственности человека выражена, кратко говоря, в его фенотипе имен но.Он же совпадает и детерминирует то, что философия и называла «природою человека», а в Гуманике сие понимается в единой катего риальной сетке БСЗ,— как БСПР.И хотя редукция в виде генетиче ского детерминизма тоже недопустима, разумеется, но это вовсе не предполагает… социологический идиотизм в трактовке человека как сгустка социума.

Именно поэтому нам и необходима реверсия редукционизма в общем русле БСС, ибо только этим путем АГ и может войти в обойму методологии КПЧ в качестве очень даже важной, очень мягко гря. Ибо в решающей мере проблема ГИ — на биологической стратегии ее — вне контекста с АГ решительно ведь невоз можна!!

Разумеется, сам редукционизм, в качестве предпосылки или средства для БСС, связан преимущественно с добычей только эмпи рии, но специфика АГ в том и состоит, что даже в оной эмпирии она острейше еще нуждается.С другой стороны, и к этой эмпирии подклю чается ток от социогуманитарного знания.По справедливому замеча нию В.Эфроимсона, генетиков, забывающих социальное, надо немед ля дисквалифицировать (319).Но ведь одно дело «помнить» социаль ное, а тем паче уж ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ ИЛИ ЖЕ АНТИ-ОНОЕ, а совсем другое,-понимать всю сложность и трагизм встречного тройственного снятия в современном человеке, как родовом су ществе, идущее, видимо, только по наклонной Инволюции, и именно в азимуте АСОФИЙНОСТИ уже.

А также и то надобно еще помнить нам, что забыть изначальную для АГ методологическую доминанту БСП,-тоже никак нельзя.Тем временм в реалиях таких, склеротичных генетиков как раз дикое большинство только и набирается, и даже мысль о биосоциальности самой АГ они встречают в штыки убер-эмпиризма.

Верно подмечено Б.Астауровым, что у гуманитериев укорени лась вредная тенденция презрения к «природной» стороне человека. На что представители «человеческого натуроведения» отвечают, вес тимо, только аналогичной методой дико сбрендившей верблюжихи, только и плюющейся во все стороны неимоверно.И выход здесь вовсе не созидание «учения о социальном наследовании», разумеется, ибо от таких креаций смута-блуд умов у натуралистов только сильно еще возрастает и «блудеет».

Диалектическое взаимодействие картезианского (по гонии и су ти) редукционизма с дарвиновским композиционизмом (термин Ф. Добжанского) в континууме БСС показывает, что все в этих част ных методологиях касательно АГ еще только начинается, и их единство с Пансинтезом — во многом еще впереди.Но тем не менее, учитывая угрозу Инволюции для рода-в-триаде в нас тоящем и будущем, медлить с этим методологическим мужанием АГ нам никак нельзя..

Полагаться же на автоматизм исторический, на стихию генетико-автоматических процессов, дрейф генов, и даже на становление яко бы полиморфы,-это уже и не просто глупая, а именно преступная позиция (тоже нередкая, кстати).Сугубо биологический подход к наследственности человека — в качестве именно чрезмерного и абст рактного, но адекватно конкретизированного в системе БСС-в 4-мер ном континууме предмета АГ,-то, что нам и потребно на сей день, видимо.

И именно такой целостный подход к биосоциальной по натуре наследственности человека является и ЦИВИЛИЗАЦИОННО-адек ватным именно, и только от оного мы вправе ожидать надежного ужо знания о праоснове натуры нашей,— БСПР.А без такого знания КПЧ уже ни шагу не может двиг варганить, особенно «в свете» таких мощных прорывов хаоса и террора биологического познания, как ген ная инжинерия, методики клонирования, и пр.

ХХХ

Методология общегенетического исследования, как известно, стала уже мощной и эвристичной, но в контур АГ ее тоже вовсе не всегда можно экстраполировать прямом манером.

В методологию же биосоцподхода к АГ напрямую входит не только сугубо методологические проблемы, которых еще нава лом в этой молодой еще науке, а и та галактика перекреста теории ее с этикой, аксиологией и гуманизмом, которая уже прописана на Западе под очень неуклюжей кликухою БИОЭТИКИ.

На самом же деле такое 4-ое измерение АГ есть не что иное, а проекция известной софийной формулы Верум, Бонум эт Гуманум в данную область, и сие — именно вовсе «не то», что подразумевается биоэтикой.Ибо вне контура БСС сама биоэтика так и останется ведь сугубо лишь сенсуальной сферою охо-ахов и табуирования лишь того, что просто неизбежно,— прорыва биогенетического ис следования на уровень БСПР человека и управления «при родою человека», властно требуемого Инферною именно.

Это означает и то еще, что в АГ важную роль играют не только категории общей генетики-,-ген, геном, генотип, фенотип, и пр.,-а именно категориальная сетка БСЗ (БСЭ, БСПР, и пр.) и даже фило софского и общенаучного уровня МЕГАКАТЕГОРИИ типа клуьту ра, система, эволюция, и т.д.

С другой стороны, сами мегакатегории БСС становятся ныне именно    общенаучными и софийными, и по мере крепления тренда на КПЧ,— сие только будет еще сильней (и пока хаотичней). Могу с полной ответственностью полагать, что роль таких мегакатего рий от БСС станет даже несравнимо большей системологии, скажем, ибо они запросто «проглотят» такие сугубо абстрактные средства познания, которым уже и в историчной (= эволю ционной) биологии было не совсем уютно.

С еще другой стороны, и в такие сугубо, казалось,биологические категории, как ген, геном,-следует нам внести именно человеческое (= биосоциальное) содержание, что просто-тривиал, хотя бы для Гума ники.

ХХХ

Культура софигенического (а не диалектического уже!) мышле ния в современной АГ должна итить в общем ИСТИННО-ЦИВИ ЛИЗАЦИОННОМ русле культуры становления ноогенической науки — Пангносиса.И такая культура в АГ возможна только на одном фундаменте — методологии БСП, реализуемой по средством БСС в системе развивающегося БСЗ.

БСП есть, однако, вовсе не только методологическим хребтом молодухи АГ.Все дело в том и состоит, что БСП в контур антро погенетического исследования вводит известную формулу Со фии, и для АГ просто нет иного хайвея для своего будущего, как этот, совпадающий с развитием системы БСЗ.Правда, все сие дает ся мною еще только авансом, в ранге эпистемологического импера тива, что-ли, ибо на самом деле АГ очень порой далека, даже в плане эмпирии, от всей этой софигенической «поэзии».

Вот почему я коршуном и нападаю на биоэтику, не смотря на несомненную важность самой этой галактики нерешенного ЦИВИ ЛИЗАЦИОННОГО контура проблематики меж «чистой» наукой, культурою и социумом.Ибо то, что на Западе диком ныне назы ваеся биоэтикой (создаются кафедры и институты даже),-охва тывает лишь малую часть общей ориентации наличной эпистемы на проблему КПЧ, и что, грю, вне контура це лостного БСС — никак же не разрешимо, блин.

Биоэтика может кое-в-чем нам помочь лишь в том случае, ежели она поймет себя вовсе не робинзонихою (как сие и имеет место быть ныне), а именно инкорпорируясь в систему БСС и БСЗ.Ибо как ни сетуй и не плачь, плачем плакальшицы Ярославны даже, а все равно гибридизация науки и этики пока остается утопией в силу той элемен тарной причины, что гибридизировать-то-нечего!Т.к. нету у нас то го именно, что только и поддается скрещиванию,— надеж ной именно ТЕОРИИ,— ни в науке в целом, ни в этике тем более и во сто крат еще.

ХХХ

Статус АГ, как фундаментальной науки, в решающей мере опре деляется тоже ее объектом и особенно предметом исследования.Токи, ныне все мощнее пронизывающие теоретическое пространство БСС, все сильнее захватывают и предмет АГ, ей просто некуда деваться от этого.

Более того, АГ попала даже в самое пекло перекреста этих токов, ибо изучает именно главное,-комплексную природную детермина цию главного ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО содержания человека,-его субстанцию по имени БСПР. При этом именно в предмете АГ, порой в наиострейшей форме и проявляется трагизм современника-несоро дича пред ликом Инферны, что мы уже выяснили в Инфернике, читатель.

Конкретно это выражается в том, что АГ ответственна за выяснение механизмов того самого ВСРЕЧНОГО СНЯ ТИЯ, столь много анти-цивилизационных бед уже натво рившего в нашей истории в качестве эволюционной Ант ропогонии именно.

Причем стихия в данном процессе — тоже как бы встречная.И со циальное пока только стихийно снимает природное, и именно в век торе Инволюции все чаще, а наоборотное так и вовсе иным быть не может, вестимо.К этому прибавляется и главное,-снимающая мощь «от духовного», особенно в плане стихии и хаоса в контуре СОФИЙНОСТИ МС современника, тем паче еще, ежели он подвержен мортицильной идолологии либертаризма.

ХХХ

Объектом познания в АГ есть поэтому только и именно ро довой, цивилизационный человек, в ранге рода-в-триаде, как биосоциальная тотальность,— правда, контраверс ная, трагичная, ибо тупиковая в плане Инволюции и свово фу тура.

Я уже и не говорю об том, что главным в современной АГ пока остается именно ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ,= эволюционно-истори ческий срез,— осмысление и обоснование надежным знанием Антропогонии и главного ее тренда Инволюции именно.И в этом плане завидовать даже белой завистью АГ никак не выходит…

Специфика же влияния объекта познания непосредственно на предмет исследования АГ выражена только в срезе БСС, и этим мно гое, ежели не все и сказано.При этом АГ вовсе не ограничена лишь генами, мутациями и рекомбинациями оных и прочей генетиеской чехардой.Дело в том и состоит, что наследственность человека,— посредством той же БСПР,— выходит в луга именно цивилиза ционной истории рода-в-триаде, и для самой АГ границы ее предмета — расширяются неимоверно.Другое уж дело, что на совре менном уровне своей гонии она так еще маломощна во всем этом.

Строго говоря, АГ нацелена на то именно, на что наце лена и сама Гуманика,-и на сущность человека, и на его ФМ, и на СД даже, и пр.И даже на то, вестимо, почему же в Антропогонии возобладал тренд Инволюции, и как конкретно он захватывает основы БСПР нашей,-геном человеческий, гештальт которого все еще нам остается дико туманным.

Именно поэтому так важна проблема консолидации предмета АГ с другими стратегиями БСС и линиями развития системы БСЗ.Я уже писал, что даже проклятую проблему теоретизации биологии нам придется решать только в контуре БСС.Об том же, что только этим хайвеем АГ может стать теоретически надежным компонентом КПЧ,-и базар разводить излишне вовсе, полагаю.

ХХХ

Основные направления и сама структура предмета АГ, как пока зывает ее же история, тоже конвергируются именно и только в русле БСП.Вполне очевидно поэтому и то, что прикладные отрасли АГ,-а это пока в основном да главном медицинская именно генетика,-не могут же быть дислоцированы нигде, как там же…где и медицина (в БСС). К сожалению, о других прикладных отарслях АГ приходится пока говорить в основном в сослагательном лишь наклонении.

Скажем, во-истину судьбоносная проблема динамики генного бра ка в популяциях современного человека — тоже не подвластна одной только АГ.На нее нацелена аж целая стратегия БСС и БСЗ, конвер гируя путем мегапроблемного (именно) теоретического синтеза на эту пробему как натуроведение (даже… гелиобиологию), так и социо гуманитарное знание в формате уже РОДОВЕДЕНИЯ.

Адекватное отражение предмета АГ в ее теоретической сис теме и методологических основаниях поэтому и означает не что иное, как подключение АГ к проблематике КПЧ посредст вом БСС и только так.Только этим путем социальные выходы АГ станутся наконец-то во благо человека, а никак не наоборот и супротив, как сие имеет место быть в инстинктивной цивилизации глобализма (инвариантом которой был и реалсоциализм, как мы выяснили).

И только этим путем, а вовсе не манером мегализации хаоса и террора сугубо лишь биологического познания, АГ способна реализовать извечную мечту человека — пер сональное бессмертие.

При этом соответствие уровней познания предмета в АГ объек тивным уровням организации наследственности человека опреде ляется уже сложнейшим взаимодействием прямых и обратных суб ъект-объектных связей, взмывающих вверх, на биосоциальный имен но уровень, по сравнению с общегенетическим анализом.И вся эта макабрика детерминирована в контуре того самого встречного тройственного снятия, и только оного.

С одной стороны, она детерминирована биосоциальным по содер жанию и сути хаосом самой Антропогонии, неумолимым доказате льством которого и является родимая Инферна наша.С другой же стороны, детерминация идет от мегализации хаоса и террора самого познания, как ФП именно.К сожалению, сия дименсия самой чело вечной ФП ныне тоже стала уже мортицильной, об чем я уже писал и пужал читателя свово.

И даже самые мощные прорывы современного биологическо го познания,-клонирование, овечка Долли, нанотехнология и пр.,-осуществляются только и только посредством той самой мегали зации хаоса и террора познания, что стало уже однозначно опас ным, как кощунственно сие не звучало.И это властно требует и от АГ форс-мажорно но мудро преодолеть сей опасный тренд хаоти зации+терроризации и «человеческого естествознания».Ибо в усло виях истинктивной цивилизации он и может свести нас в эволюцион ный могильник, даже сам-по-себе.

ХХХ

Тем временем в наличной литературе вопрос о предмете АГ ре шается исключительно лаконичным манером, претендуя, видимо, на то, что краткость — со-сестра таланта.В качестве предмета АГ запрос то постулируется… наследственность и изменчивость человека, лишь в лучшем таком случае оговаривая его «специфику» манером мормо рандо.Даже в связи с бурным и хаотичным все еще развитием БСС такое — ни к какой сатане непригодно, вестимо.При помощи такой гениальности нам никак так и не удастся управлять новой револю цией в эпистеме, в которой АГ попала на самую передовую, причем именно манером «с корабля — на бал».

Это тем более опасно, что новые прорывы редукционизма (ген ная инженерия, нанотехнологии или же клонирование) в области предмета АГ — никак же не самсостийны и тем паче уж не самоценны, а являются только самым изначалом начал.Все последующие коррекции ее работы в этой связи попадают исключи тельно под эгиду БСС,-как в сугубо методологическом плане, так и в плане единения такой биосоциальной методологии с этикой, аксиоло гией и гуманизмом.Редукция, понятая как робинзонада ежели,-в БСС абсолютно не приемлема, хотя сие вовсе не отрицает ее пользы в качестве добытчицы эмпирии для АГ.

Иными словами, степень революционности исследовате льской ситуации в АГ есть именно и только синонимом ее продвижения по вектору биосоциальности именно. И толь ко в софийно-цивилизационном азимуте!!

При этом, вестимо, острейше потребно подключить к логической структуре предмета АГ и ее историческую дименсию тоже. Правда, историю самой АГ сперва еще и написать-то надобно, об чем наш прикол уже был.Ибо история АГ не просто по плоской аналогии с общей генетикой входит в ее предмет как бы индифферентно. Нао борот, она непосредственно и эвентуально участвует в познании БСЭ (как содержания Антропогонии), и особен но сие д.б. актуально — в тренде Инволюции, вестимо.

Такой многогранный подход к предмету АГ (биосоцподход) обу словлен объективно, как в социальном, так и в научном аспектах, и поэтому так дико симпличитно кажется мне лепет отмеченного лако низма в определении предмета АГ подавляющим числом (всеми, насколько я начитан!) авторов.Наоборот и супротив, он есть только плоская и немощная ТАВТОЛОГИЯ, посредством которой ведь ани хрена, ани репки и не сказано-то.

Суть софигенизации АГ по этому параметру вовсе не в такой тавтологии, однако.А в том именно, что кроме выявления развивающейся структуры предмета ее, она призвана гар монзировать сию структуру и наличные средства позана ния именно в системе БСЗ, а также и главное,-в том, как именно она пониамет свои ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ цели-самоцели в условиях Инферны.

ХХХ

Главнествующим вопросом в предмете АГ остается все тот же Гамлетовый ворпос современной истории,-возможность самосохране ния для рода-в-триаде, в котором именно от АГ зависит порой решаю щие вещи.

А вопрос о реалиях ГИ — побочный и вовсе даже и не главный, вестимо.Но искус ИМЕННО ОТ НАУЧНОГО ХАОСА И ТЕРРО РА для несородича здесь настолько велик, что ни АГ, ни сам сов ременник устоять пред ним никак не в потенции, вестимо.И именно поэтому он также первоочередным в предмете АГ только и выступает, и как я уже отмечал, ждать реализации сей мечты нашей дико долго нам точно не придется.А вот то, во что сие выльется в 4-ом измерении науки,-от АГ уже будет зависеть… мень ше и всего.

По необходимости лаконично только могу обозначит и то, каким манером АГ участвует и в процессах пресловутого снятия, ибо этот вопрос, насколько я начитан,-тоже остается на славном уровне мор морандо тольки.В предмет АГ этот проклятый вопрос входит сле дущим образом.

Во-первых, понимая взаимодействие инвариантов человека в его БСПР вовсе не по методике «или-или», ибо еще старина Гегель дока зал, что такая метода вовсе не от диалектики, а именно от немощной метафизики (как метода мышления).Инварианты человека не противопоставлены, не рядоположены а именно находят ся в статусе ВСТРЕЧНОГО ТРОЙСТВЕННОГО СНЯ ТИЯ, И ТОЛЬКО ТАКОГО, АНТИ-ЦИВИЛИЗАЦИОН НОГО УЖЕ, кстати.Детерминация и механизмы оного же для нас, как правило,-остаются неизвестными и темными.

Трактовка снятия Гегелем и Марксом,-как тотальная всемощь выс шего по отношению к низшему,-ни фига уже нам не объяснает, и делать энтое императивно не может и в самой АГ, и с ее помощью — в системе БСС.И только выяснив синхрон или же асинхрон оных в каж дую историческую эпоху адекватно, с помощью той же АГ,-мы полу чим наконец ответ и на вопрос,— каков же человек, и какова его исто рия в плане Инволюции.В том числе и главное,-охватила ли Инволюция уже геном наш, иль еще нет все же.

ХХХ

Во-вторых, АГ доказывает, что наследственность не просто детерминирует социальное и духовное, но прямо,— посредством БСПР,— входит в самое глубинное содер жание этих цивилизационных параметров-атрибутов че ловека!

И, разумеется, куда как более сложным манером входит, нежели «коэволюция» в понимании социобиологии.Ибо она вовсе ведь не уясняет ни вектора такой коэволюции, ни самого содержания БСПР, ни даже не дает пока ответа на только что обозначенный судьбонос ный вопрос,— затронула ли Инволюция уже геном чело века, и в какой именно мере?

При этом надо нам помнить и тот еще тривиал, что дико-биотиче ское переводится в ранг биосоциаьного в человеке тоже вовсе не одинаково-монотонной манерой, и вовсе не только «прогрессист ски», вестимо.Одни параметры БСПР —таковы именно,= биосоциаль ны в смысле их гуманизации.Но зато другие оные, и особенно свин цовые инстинкты некоторые наши,— явно опущены даже рангом ниже бестий (скажем, инстинкт вунтривидивой агрессивности, алчности, раболепия человека и др.).Здесь даже гипербола «бестиализации» ведь никак не помогает.Но беда-то в том именно, что и вообще нету такой параболы, при помощи которой можно оценить сии «человече ские какчества», не смотря на то, что мы дико пообтерлись и привык ли почему-то очень даже неплохо о себе помышлять, особенно в свободное от работы и раздумин время...

В-третьих, АГ в наисильнейшей мере демонстрирует именно СТИХИЙНОСТЬ И ХАОТИЧНОСТЬ+ТЕРРОРИ СТИЧНОСТЬ ВСТРЕЧНОГО СНЯТИЯ, не говоря уж о частой дикой ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ импотенции соци ального и особенно духовно-софийного в этом деле.

Но как, в каком именно направлении, и при помощи каких меха низмов сей хаос встречного снятия варганится в каждом конкретном случае,-все сие закрыто еще для нас плотной пеленою незнания.А для более отдаленных в прошлое эпох Антропогонии —и вообще вряд ли сможем мы это покрывало снять, разумеется.

ХХХ

Тенденции встречного тройственного снятия в предме те АГ поэтому можно свести к следующему.

1.Угасание социального по направлению к нижним, интим ным уровням организации генома и БСПР человека, не достигая, видимо, нулевого уровня такого угасания (даже слово может менять же концентрацию адреналина в крови нашей, и пр.).

2.При этом выяснается, что единственной человека-достойной системою координат учитывания этого процесса остается та же система БСС.

Исходя из нее именно и других известных вещей, мы знаем, что концентрация встречного снятия просиходит в основном на организ менном и популяционном уровнях геномной организации человека. Причем явная аналогия в этом деле с дикой Биогониею вовсе и не должна нас дико пужать: вылезли-то оттудова, да еще и дико ущерб ными были согнаны с ветки афро-родимой...

3.Возрастание мощи и усложнение социально-духовной детер минации паралельно ускорению темпов социогенеза.

При этом, однако, не только такое снятие само-по-себе остается все же хаосом, но и сеет только оный вокруг, в меру досягаемости нашего СД.А с определенного времени Антропогонии,-и в азимуте Инволюции, не устаю повтормами кидаться.Сам факт Инволюции фиксировать в изначале для АГ еще очень трудно, да и вряд сие име ет принципиальное значение, полагаю.

4.Расширение, причем именно экспонентное попутно Инволю ции ножниц сего вакуума, что и варажается как в ускорении самой инволюции, так и в «пене» мегапроблем и других дисгармоний, по приевшейся традиции настигающих нас сюро-сюрпризной только методою. Сама БСП,-как объемный контур этого самого встречного снятия,-и становится главным нашим хайвеем в Тартар…

5.Главное в предмете АГ, особенно в 4-ом его измере поэтому и осознается как Рита формирования исходного плацдарма для управления всеми этими мегапроблемами, Инферною ин тото и Антропогонией ин корпоре,— как конечная сверзадача мудрой уже родовой борьбы с глобалзимом уже пан-суицидным.

Сие же и есть именно гармоничное подключение предмета АГ в русло как БСЗ, так и посредством этого,-в контур рождающегося Пан гносиса и мудрой уже модели анима гумана.Именно в виде вос соединения наконец в статус монолита софийной триады — Верум, Бонум эт Гуманум!

ХХХ

Схема встречного снятия в предмете АГ уже в принци пе сформировалась в следующем виде:

А) снятие происходит в условиях явного отстутствия надежного знания о наследственности и изменчивости биосоциального по БСПР человека;

Б) преобразующая деятельность человека (СД) все еще стихийно самонацелена только на внешнюю натуру, и абсолютно немощна (по причине именно абсолютного незнания, вестимо) в контуре нашей внутренней натуры;

В) техника и средства производства все еще только подгоняются под наличную и «совершенно несовершенную» БСПР человека, а будучи изначально чуждой человеку (потому как абсолютно все еще физикалистской),-такой подгон сделать она все резче и не в состоя нии;

Г) в самом всречном снятии ныне тотально главенствует преслову тый «принцип черного ящика», на основе которого только и ведутся наши сугубо эмоциональные, но в теоретическом плане полностью никчемные приколы о будущем человека, как биосоциальной скоти ны;

Д) все сие доказывает недостаточность именно «субъективного фактора» в самой проблематике встречного снятия;

Е) сама же стихия встречного тройственного снятия может быть преодолена только совместными усилиями вовсе не только одной АГ, а именно БСЗ,— как системы исторически нового зна ния.

ХХХ

Специфика наследственности человека заключена именно в его генотипической пластичности, а не в жесткой фиксации функций (и способностей даже).Этим именно человек сильно отличен от бестий и скотины всякой, и именно сие только и позволило стать ему чело веком (условность же самого ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО качества человечности нами уже оговорена).

Человек то и делает только, что выбирает, как ему кажется, наибо лее оптимальные варианты действия в ответ на перманентные импе ративы среды, СД и своего же МС.Говорят же генетики даже об том, что индивидуальная изменчивость человека ныне заменяет группо вую, хотя именно последняя и вывела Гомо сапиенс к рубежам чело века именно.Правда, и она еще осталась, в том числе и в таком немаловажном виде как СТРАТИФИКАЦИЯ ФЕРТИЛЬНОСТИ, на что и действует наш, человеческий вариант отбора — БСО.

Генотипическая уникальность человека вообще (и каждого индиви дуума тоже) сама ведь испытала влияние встречного снятия, а с дру гой стороны,-она и выступает в качетсве маркёра социализации лич ности.

Наследственность, как хорошо известно, сама есть фантомом КОНЪЮНКТИВНЫМ, а вовсе не дизъюнктивным, хотя по вине ста рины Менделя нам долго казалось именно обратное.

У человека же сие качество и выражено именно в ранге био социальности, даже потому только, что среда его обитания стала уже почти полностью антропогенной.В сугубо биологическом пла не же (потому — и абстрактном оном) человек со своими органами чувств и потенциями БСПР вообще сильно уступает многим бестиям и даже скотине.Но сила его БСПР,-именно в ее ЦИВИЛИЗА ЦИОННОЙ УЖЕ биосоциальности, сиречь, в способности родить сознание, мысль, идеи, а потом уже —Техне и все такое прочее.

ХХХ

В наследственности человека заложены болеее сильные потенции к адаптации, нежели у Биоса дикого.К сожалению, сие все более выво рачивается как раз супротивным тоже.Ибо на самом деле слепой и хаотичный СД в истории сварганил такой страшный дезадаптаци онный вакуум, какой диким бестиям и не снился. Тем паче, что он касается и их, ни в чем неповинных.

Как верно писал К.Уоддингтон, генотип человека уже на фазе новорожденного — ОТКРЫТ, он готов принять все, что ему скажут, чему научат, и пр.Так называемая ЭДУКАБИЛИТИ (= обу чаемость, как инстинкт именно) — это и есть мера биосо циальной цивилизационности генома человека, и нам вовсе и никак не следует этого забывать тоже.

У животного же, как известно, генотип закрыт. Впрочем, и у чело века сие не так просто, ибо как показала практика мауглей,-социа лизация личности зависит и от временной шкалы развертывания генома человека в онтогенезе.Чего АГ пока тоже не знает, к сожале нию.

Наследственность человека определяет (относительно, но все же) диапазон того, что мы можем делать, и в том смысле у нее есть определенный «разрешительный» потенциал. Именно в этой связи можно и согласиться с известным афоризмом, что вся челове ческая цивилизация базирована…на иснстинкте сосания.И впрямь страшно и подумать, что сталось бы с нами, сапиенсами-сосунцами, ежели в одно утро сей инстинкт у нас пропал бы…

Дело, т.о., в том и состоит, что наследственность человека — один из наиболее животных и ныне его параметров, даже в смысле фе номена сегрегации, скажем.В случае предельно сложной геноти пической детерминации таланта, скажем, писателя,-именно сегре гация и анигилирует оный талант в его чадах.И нам необходимо не только познать, но и исключить сию нашу животность, так как не столь уж дико богаты мы талантами, толщею кишки сей,— исторически вылились.

И хотя для надежного познания биосоциальности (именно) генома человека еще крайне не достает и теории, и даже эмпирии (междуна родный проект «Геном человека» дал вовсе же не то, киселебереж ное, что ожидалось), сие вовсе не есть основа для сумнений и отри цания именно биосоциального статуса и перспектив АГ.В ней сегодня ведется огромная работа по сбору познавательских средств, новых методов антропогенетического анализа, особенно В ОБХОД НЕВОЗМОЖНОСТИ ЭКСПЕРИМЕНТА У ЧЕЛОВЕКА.

И в данном случае острейше необходимо именно адекватное тео ретическое мышление в АГ, но уже не в духе диалектизации, а име нно софигенизации его.В данном разе она выражена просто в ориен тации АГ на неизбежность ее становления важным фронтом наступ ления на тайну-тайн — родовое именно КПЧ.

ХХХ

Спецификой АГ есть и то, что мною уже отмечено касательно био соцподхода вообще,-а именно, что для АГ дико уже недостаточ на и только «одна» методология.Ибо это именно АГ во многом и потянула за собою основную часть шлейфа эти ко-гуманистических проблем науки, которые вне софий ного уже контура БСС и неразрешимы вовсе.

В этой связи вовсе не эпатажом есть мое утверждение, что АГ прямо уже нацелена на обустройство Софии по известной формуле. Или, что то же самое, что софизация эпистемы в обход АГ становится принципиально же невозможной.

И именно поэтому так важен прикол наш о контуре БСС и месте АГ в нем, или же о проекции оного контура —в самой АГ.Поэтому и вопрос о предмете АГ стал уже судьбоносным даже, как в теории Пангносиса, так и в практике, где он вскоре, видимо, обогатится и таким сюром, как…ГИ.И только тогда мы сможем ответить наконец на тоже проклятый вопрос,-а что же в человеке — от его генома, а что — от «воспитания», и в какую именно сторону нам надо сию арифметику варганить дальше. Ровным счетом только АГ может помочь нам выяснить и то, что в нашей БСПР уже бестиализировано, а что — гуманизировано, и во что сие выльется в футуре.

Ибо от этого зависит главное из главных в цивилиза ционном подходе,-сумеем ли мы унести копыта от Инво люции в том самом футуре, так утопичном уже в плане нормы нашей бренной даже…

ХХХ

Поэтому вряд ли правы те авторы, которые выделяют в человеке два ряда биотического.Ряд-то и здесь один, за исключением тривиаль ной и многоликой шизы, вестимо, и имя ему —БСПР, как мы уже выяс нили.А вот в контуре сего нашего субстрата-субстанции целый круговорот встречного снятия и впрямь сварганился между тремя ин вариантами человека-в-триаде (биотическим, социальным и духов ным, в плане софийности МС особенно).

В том-то и беда наша, что во встречном снятии иной ка кой манерой как хаотизация+терроризация мы и ныне кантоваться никак не могем, и в этом именно — огромная беда современника.

ХХХ

И сама наследственность у человека вовсе ведь не мономерная и никак не однотипная.Есть и доминантная наследственность, и рецес сивная оная, и сцепленная с полом, и полигенная, и мультифактор ная, и пр.Но при всем своем разнообразии она остается еще… и ЦЕЛОСТНОЙ, ИБО БИОСОЦИАЛЬНОЙ В НАТУРЕ, и познать сию биосоциальность и есть именно суперцель АГ.

А тем временем ведь речь и в данном разе идет вовсе не о сугубо генетической эмпирии (которая — тоже остро нужна нам), а именно о конкретизации биосоциального монизма в человекознании, который в обход биосоциальной АГ в принципе не решаем, оказывается. Словом, проблема снятия, причем именно и ныне хаотичного и во многом уже, видимо, инволюционного (ибо среда, как внешняя, так и внутренняя человека — такова),— для АГ остается главной исследова тельской задачей именно БИОСОЦИАЛЬНОГО ПОРЯДКА.В этом осуществляется и суббординация объекта и предмета АГ.

Вопрос в том и состоит, что снятие биотического социа льным происходит вовсе не путем анигиляции или же му мифицирования первого, а именно путем перехода оного на важный "промежуточный" уровень — биосоциально-цивилизационного.

ХХХ

Но это означает и то, что некоторые наши параметры (инс тинкты, и пр.) в пучине встречного снятия ОПУСКАЮТСЯ ниже даже животного уровня, в чем разобраться АГ тоже должна, вес тимо.И главными в этой связи остаются инстинкт агрессии и потеря биосоц-меры у Гомо сапиенс, как я уже писал.

Контуром всей этой хреновины м.б. и есть только БСПР, из кото рой «потом» уже выводится все человеческое, не исключая и его сущ ность в драстически уже сложной и анти-цивилизационной ее диа лектике с существованием. Биосоциальная детерминация, в том чис ле, но не только и геномная, приобретает, т.о., во-истину агромадое значение.Правда, АГ в этом плане вроде как и не попадаестя на удоч ку редукции генетического флюса (не должна, по крайненй мере).Она ориентируется на верную методологическую позицию, согласно кото рой чистилищем такого кавардака есть только и только БСП.

Как онтически, где она именно и выражает суть единства, ТОТАЛЬНО-ПАН-ХАОТИЧНОГО ИМЕННО нашего Бытия, так и методологически, где посредством БСС она и ориентирует АГ в единственно правильном азимуте,-становлении ее в качестве важ нейшей отрасли БСЗ.

ХХХ

Методологической канвою предмета АГ выступает, грю, именно БСП, только в специфичном для АГ издании,-посредством диалекти ки «натура-культура», как сие формулировал еще старина Гальтон.К моему сожалению, и этот вопрос фактически начисто обойден в лите ратуре по АГ, каковая мне попадалась, правда.

На Западе плоская редукционистская методология позитивизма и тяга к эмпиризму только и выливается страшной фобией как теории, так и особенно,-философского подхода к предмету АГ. Ожидать что-то путное от этого просто нереально, так на деле самом и есть. Скажем, «наследование культуры» у Добжанского жиждется на рез ком именно противопставлении инвариантов БСП, и порой становит ся подозрительно схожим с пресловутым «социальным наследо ванием» Н.Дубинина и генетическим флюсом социобиологии.А в работах М.Гранта или К.Дарлингтона мы можем найти и вовсе дикий «генетический расизм», скажем.

ХХХ

Методологическая роль БСП в АГ, как биосоциальном знании име нно, далеко перерастает рамки «чистой методологии», и дает отбрыки даже … в идеологию.Поэтому и роль БСП в АГ вовсе не ограниче на тривиалом «натура-культура», а посредством 4-го измера АГ выходит далеко порой даже за пределы компетенции БСС и БСЗ. Ибо что же такое среда в АГ?

Ясно ведь, что мы имеем дело с тотально уже социализиро ванной средой обитания человека (в широком смысле слова), мы здесь имеем дело и с второй натурой, и с загрязнением пер вой оной, и с дегуманизируюшем действием физикалистского Тех не, и даже с вредными привычками самого человека.И именно поэтому предмет АГ перекрывается нераздельным мане ром не только с совокупным предметом БСЗ, но вовлекает в себя и предмет РОДОВОГО социогуманитарного и даже технического знания.

И именно поэтому, когда Гуманика полагает, что АГ занимает позицию важной предпосылки КПЧ, то никаким эпатажом здесь даже и не пахнет, читатель.Только ведь и сие — регулятив, идеал только пока по большей части, а вовсе не реальность, даже в смысле «вторич ной реальности», как было модно соловьировать в последние годы марксизма в СССР.

ХХХ

АГ в определенной мере подключена и к познанию ФМ человека в истории, и именно в плане эволюционно-цивилизационной оной только.Но и этот вопрос пока решается в том же ключе встречного снятия, вестимо.К тому, что мы уже выяснили, можно добавить следующее.

Именно в предмете АГ надо и должно нам выявить:

А) степень и закономерности, а также и главное,-ВЕКТОР СНЯ ТИЯ на уровне наследственности и изменчивости Гомо сапиенс, ни как не попадая притом в капкан генетического флюса;

Б) биосоциальную значимость и человеческий резонанс влияния факторов среды на наследственность в плане БИОСОЦИАЛЬ НОЙ СВОБОДЫ И НЕСВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА, об чем и вовсе прикол излишний;

В) степень и специфику релятивной самостности генома и гено фонда человека, а также и главное,-то, в какой именно мере мы и сие уже успели бестиализировать,=дегуманизировать;

Г) степень и формы инволюции человека, как рода, на геномном уровне, что и вовсе ни в каком комментарии моем не нуждается, вестимо, и т.д.

ХХХ

Все это недвусмысленно показывает нам, что даже социогумани тарное знание,-и именно на прямую,-включается в исследование тех же проблем, что и АГ.И вдруг оказывается, что так апологизируемое марксизмом «социальное» само оказывается дико нами непоз нанным, а его роль и вектор снимающей мощи, как прави ло, «прогрессистски»-слюняво нами лишь апологизи руется.

Или же наоборот,-порой слишком уж алярмистски драматизирует ся, что никак не адекватнее, вестимо.Хотя последняя крайность,-в пла не Инферны,-полагаю, гораздо меньшая все же беда. Ибо береженно го, вестимо, и бог бережет.Жаль только, что идолища оного — нету…

Словом, биосоциальная надежность и синтетичность АГ зави сит, перво-наперво, именно и только от корректного понимания самого предмета ее исследования,— методологии, нацеленной тол ько и только в русле БСП, а также и главное даже,— от правиль ной оценки своего 4-го, цивилизационного именно измерения.О том, что главной целью АГ ныне все резче выступает именно визия ГИ,-я уже много разов пужал в этих скриптах.

ХХХ

Но вся сложность таких панацейных акций в сфере АГ в том и за ключается, что даже системно-струкурный подход, иль системология в целом, в контуре БСС выступает лишь в подчиненном виде част ного именно, хотя и… общенаучного подхода, мощь которого тоже никак нельзя нам абсолютизировать.В качестве, пиитски выр ажаясь, только граней алмаза, каковым есть главная методология БСС и Пансинтеза — софигеника.

Но начинать сей Гераклов труд по «биосоциализации» АГ удоб ней всего, видимо, именно с системно-структурного плацдарма. Бло кируя оный в целостном БСС с другими,-особенно с иторическим под ходом (= эволюционизмом, строже), ибо только в таком праматерном чреве сие и есть возможным вообще.Посредством БСП, грю, как фор матом наличного вида тотально-пан-хаотичного единства нам доступного мира, и не забывая при этом роль и духовного, осо бенно МС, роль которого посредством СД в Антропогонии — во-истину агромадна.И главными уровнями всей этой Геракловой нашей работы полагается считать, вестимо,-организменный и популяционно-видовой (= цивилизационно-родовой, строже).

Именно на этих уровнях происходят и главные процессы едине ния АГ с другими науками из системы БСЗ, а также и запредельных даже.И именно здесь происходит перекрытие АГ с этико-гу манистической проблематикой, все еще никак не решае мой нами, да и невозможной решать никоим манером же в таких диких вариациях, каковой есть та же биоэтика, или же экоэтика.

ХХХ

Молекулярная генетика породила самую ныне перспективную (и опасную) область исследования — генную инжинерию.Как уже не раз, и даже не сто раз только и бывало в условиях инстинктивной ци вилизации (= вольницы для террора Мамоны и рынка), методологи ческое обоснование этого прорыва не успело ко времени.

Ибо искус террора Мамоны здесь такой сильный (нор ма прибыли — самая пока высокая в биотехнологии имен но), что голые идеи генной инжинерии сразу же идут в СД и особенно в Прагму, на услужение Мамоне лологрудой,— и в самом прямом уже смысле-формате (= глобальный ка питал и такая же плутократическая мафия).

Сама генная инжинерия, и особенно такие методики как клониро вание, нанотехнологии поэтому и впрямь стали джином, выпущен ным нами из бутыли во имя Мамоны, и сварганили они — во-истину великий терроро-гвалт в курятнике по имени Ойкумена.

Касательно АГ здесь не столь важна сама генная инжинерия, как таковая, а именно все та же биосоциальная специфика чело века и его генома.Я уже говорил, что все запуги и моратории времен экспериментов с Бациллус Колли и Асиломара всего через мизерных 20 лет вылились именно… в Долли и всю прочую ахинею, которая еще повытечет ведь, непременно из нанотехники и методик клони рования, в том числе и человека (ибо даже искус для «чистого» поз навательного инстинкта здесь — дико именно непреодолим).

ХХХ

Все дело здесь в том и заключается, что перекрест методологии АГ с Бонум эт Гуманум и ныне полностью отсутствует в качестве про дуктивной и корректной проработки, а одними фобиями и табуиров кою мы ни хрена ведь так и не добьемся.

Но главное-то в том именно, что и гибридизировать пока сию ахинею просто невозможно, ибо на уровне надежной теории — просто нету фертильных "родительских форм", оказывается. При этом я хочу сказать лишь то, что мы довели РАЗРЫВ ВБГ до такой точки уж, что дальше и впрямь уже некуда.И главное в том и состоит, что ныне очередная ошибка в данном вакууме чревата во-истину непредсказуемыми ЦИВИЛИЗАЦИОННЫМИ ИМЕННО последствиями.А кто же засрахован от этого, так человечного тоже ведь действа?

ХХХ

В предмете АГ наличествет и еще одна важная проблема,-во прос об ЕСТЕСТВЕННО-НАУЧНЫХ ОСНОВАХ АГ.

Которая тоже еще не решена в адекватной именно мере ответ ственности.До сих пор этот вопрос, и то фрагментарно лишь, затра гивается разве что в медицинской генетике.Тем временм главный срез анализа и здесь все тот-же — биосоциальный и потому только — именно целостный.Кроме всего прочего этот вопрос упирается и в другой еще, и тоже убер-важный,— вопрос методологически корректной экстраполяции знания из закромов общей генетики в АГ.

И опять здесь в роли злючки Пандорры и ее ящика выступает моле кулярная генетика, особенно генная инженерия.Она ведь не только доказывает натуральную именно гонию Гомо сапиенс, но властно потребовала и решения важнейших вопросов, находящихся в ком петенции даже политки и права.И опять пред нами встает во-истину Гамлетовый вопрос о прописке АГ в системе именно БСС, так и особенно-восстановления единства софийного контура ВБГ в АГ.

ХХХ

Все кратко сказанное в данном параграфе, надеюсь, убеди ло читателя, что для методологически-цивилизационного обуст ройства АГ в качестве биосоциальной науки нету другого пути, нежели сознательная софигенизация эпистемы, как глав ная форма и стратегия управления мегализацией хаос-террора познания современности.Всяк дальнейший коммента рий, по моему глупому пониманию, уже стал излишним.

Титан Первого Ренессанса Леонардо да Винчи как-то писал, что никакой достоверности в науках нет там, где невозможно примене ние ни одной из математических наук.Уже дикая биология нам предо статочно доказала, однако, что сей титан (ровно как и его предтеча — великий Плато) здророво ошибались.

В науках человеческого цикла же, где мера спонтанизма еще несо измеримо выше, нежели в дикой биологии,-математизация тоже ника кая не панацея.На этом, кстати, здорово опростоволосился Римский клуб, как я писал уже.И нам вовсе не положняк возлагать телячьи надеги на халяву математического идиотизма, ибо на этом поле мамаевом горели синим пламенем уже очень многие.АГ потому и важна нам прямо-таки житухоносно, и с ней такие дебилизмы просто недопустимы, вестимо.

В одном я точно согласен с Марксом, правда, с ювенильным опять же оным.Он в свое время грезил, что универсальная, а вовсе не поли тическая общность людей, основанная на всеобщем обмене способно стями и всеобщем сотрудичестве,-«есть сама жизнь, физическая и духовная жизнь, человеческая нравственность».Могу только доба вить к этой визии только…Гуманитас, нами так и не рож денный в истории.И то еще, чего тоже не понял Маркс. Что такой идеал всеобщей жизни постигаем вовсе и никак не путем «свободной конкуренции», или же классовой не нависти и насилия,— и именно сие и должно быть ясным уже каждому сородичу.

Дело в том и состоит, что он постигаем только при одной обяза тельной посылке,-развитии у каждого несородича и вовсе им неполь зованной еще родовой силы — ВОЛИ К СОФИИ.Ну а в обход АГ такая имплантация и вовсе невозможна, вестимо. И именно этот принцип играет в АГ роль императива, куда как более мощного, неже ли кантовксий оный.

В виде диктата этой молодухе стать именно надежным и адекватным, СОФИЙНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫМ зна нием о наследственности человека, т.е., биосоциальным именно знанием.

ХХХ

В итоге моего краткого анализа (методологического только, в ос новном да главном) можно даже дать и «определение» предмета АГ.

Таковым предметом есть глубокое и целостное позна ние закономерностей и механизмов наследственности и из менчивости цивилизационно-биосоциального челове ка, как рода-в-триаде именно, живущего в сугубо уже антропогенной среде, нацеленное на познание природы человеческой в виде БСПР именно и в векторе единства сущности и существования современника, нацеленное на мудрое управление своей же природою и эволюционно-историческим Бытием ин тото.

Остается только добавить малость-мелочь: имя такому человеку есть только и только ГОМО ЛИБЕР ЭТ ИММОРТАЛИС, ЭРГО СОФИГЕНИКУС!

В данном разе приходится изменить традиции и не дать проме жуточных выводов проведенного анализа.Так как осталась лишь другая мелочь,-подвести общий баланс работы делаварки Гуманики по теме генетики человека в только что обозначенном ранге.

ХХХХХ

ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ГЕНЕТИКИ ЧЕЛОВЕКА В СИСТЕМЕ

РАЗВИВАЮЩЕГОСЯ БИОСОЦИАЛЬНОГО ЗНАНИЯ

Прозрачней всего сие выявляется в виде ВЫВОДОВ ДИССЕРТАЦИИ, которые и сводятся к следующему.

ХХХ

1.Необходимой для наличной эпистемы СОФИЙНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ системой координат есть история рода-в-триаде, как Антропогония, содержанием которой есть БСЭ.

В переживаемое нами время Антропогония явно попала в цивили зационный коллапс или тупик, имя которому — Инферна тригемина.И грозится сей тупик именно…элиминацией всей наличной цивилиза ции, в основном да главном,-инстинктивно-тоталистской, в фор мате глобализма зрелого именно (реалсоциализм не представлял в этом абсолютно никакого цивилизационного исключения тоже).

Впервые эта система координат — в виде гуманичного МС и софигеники (как замены старой диалектики, как со фийной уже неофилософии) — решена, вестимо, Гумани кою.

Современная история рода-в-триаде достигла таких рубежей мега лизации тотального уже хаоса и террора Мамоны, что Ананке стано вится именно мудрое управление оной.Хаотичное САМОразвитие рода-в-триаде явно достигло ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ пределов,-как внешних, так и особенно внутренних,-и это не учесть было бы прес туплением и пред родом, и пред человечностью тоже, вестимо.

Такое управление в диссертации,-еще по марксистской тради ции называемое мною ноосферой и ноогенезом,-возможно только на основе того атрибута человека, которым, однако, он в своей ис тории вовсе и не обзавелся — СОФИИ, как перпетуум мо биле родовой борьбы с глобализмом.И, значит, побе да в оной будет означать СОФИОГЕНЕЗ И СОФИО СФЕРУ, как мудро уже управляемую Антропого нию.

Ну а начинать обустройство Софии в качестве именно родовой пан-мудрости по регулятиву Верум, Бонум эт Гуманум,-просто неот куда больше, как с плацдарма наличного Верум (= современной эпис темы ин тото).

ХХХ

2.Это же означает, что такая теория управления Антро погонией — ГУМАНИКА, в цивилизационно-софийном центре которой и есть софигеника,— стала уже не просто неотложной необходимостью.

Главное состоит в том именно, что ее обустраивать нам надо тоже беспрецедентной дла истории хаос-террора познания (как ФП) мане рой,-путем сознательногого строительства именно Софии, начиная именно от фундаментов, по фундаментальным же руслам,-и до кры ши.Такую исторически новую эпситему я назвал, не имея ничего лучшего,— ПАНГНОСИСОМ.

Важным моментом его обустройства есть то именно, что в процессе своего форсированного становления Панг носис должен быть сблокирован в монолит с Панэтосом и новым гуманизмом, понимая последний в виде мудрой реа лизации тотальной эмансипации рода-в-триаде (= родовой борьбы), итогом которого уже видится Гомо либер эт имморталис, как мудрый именно сородич.

Сие и есть главное содержание и доминанта Гуманики и Софиге ники. Современная эпистема же для этого есть принципиально — методологически и теоретически — не готовой и таковой уже не ста нет.Ежели же пытаться в ее рамках обустраивать Гумани ку и Софигенику, то мы «автоматически» и получим … Пангносис.

Главной такой методологически-цивилизационной слабиною на личной эпистемы и есть невозможность реализовать в ней повсемер ный и софийный (именно!) синтез знания и его перекрест с Панэто сом и новым гуманизмом.Тем временем именно такой повсеместный и тотальный синтез — ПАНСИНТЕЗ — нам именно и только и необ ходим.Как в плане познания наконец адекватным манером самой Антропогонии, в качестве именно эволюционно-исторического процесса гуманизации (= ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ БСЭ), так и для управления оной, чтоб избежать МЕГАСУИЦИДА НАЛИЧНОЙ ИНСТИНКТИВНО-ТОТАЛИСТСКОЙ ЦИ ВИЛИЗАЦИИ.

ХХХХХ

3.Проблема софиогенической (= гуманической) недоста точности современной эпистемы изучена все еще явно не достаточно.

Происходит же сие потому именно, что все еще непозволительно игнорируется как само качество эпистемы в эпоху Инферны, так и по причине игнорирования судьбоносности именно тотального синтеза знания в ней, а также и главное,-ренессанса софийного контура ВБГ.

Иными словами, несородич так и не осознал еще того тривиала, что он очутился хотя и в ранге формально-единого уже субъекта Прагмы и даже СД в формально-единой же Ойкумене (заслуга гло бализма реального, впрочем), но очутился то он в этой тунике именно в качестве… самоеда-суицида.

Конечно, можно и надо создавать целые интегративные массивы синтетического знания, в рамках основных блоков наличной эписте мы.И все же такие меры так и останутся тактическими лишь и одно значно недостаточными для определения СТРАТЕГИИ ВЫЖИВА НИЯ РОДА-В-ТРИАДЕ.Главное,-потому, что так и остался жестко разомкнутым именно главный стык наличной эпистемы /меж тремя ее блоками как все еще робинзо надами/, совпадающий с правым флангом биологии.

И именно в нем ныне происходят события непривычного нам качества и ранжира, обозначившие не что иное, а именно цивилиза ционный кризис наличной эпистемы и новую научную революцию единовременно.Методологическим контуром сего фантома и выступает супер-мегапроблема БСП, в виде именно формы ТОТАЛЬНОГО единства наличного и доступного нам Сущего, не исключая никак из данного контура и феномен человеческого Духа, вестимо.

Поэтому выходом из создавшегося положения есть волевое и мудрое конвергирование этих стихийных еще процессов синтети ческого характера в русло именно главнейшей ЦИВИЛИЗА ЦИОННОЙ доминанты научного познания современности,— КПЧ.Ибо и тайну родовой истории возможно раскрыть только посре дством превентивной разгадки тайны человека.К сожалению, она-то ныне и выворачивается пред нами ИНВО ЛЮЦИЕЙ РОДА ГОМО САПИЕНС.

Словом, как ни горюй и не плачь, плачом Ярославны пан-пенелоп ной аж даже, а иной супер-доминанты дла наилчной эпистемы, акро мя как КПЧ,— нету и быть даже никак не могёт.И Пангносис может оформиться только на этой магистрали во-истину генерально-маги стрального ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО значения.

ХХХХХ

4.Для этого, однако, наука должна иметь ЦИВИЛИЗА ЦИОННО-стратегический ориентир, или пассию для кон вергенции и канализации своих комплескных усилий, и именно и только в системе координат гуманичного МС и на основе софийной уже методологии Софи геники.

Таким ориентиром и является родовой человек в триаде, в един стве его ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ ФМ,— как предпосылка, творец и самоцель эволюционно-исторического свово Бытия (что и = Антро погонии в моем понимании, и «что» именно и вошло в тупик Инфер ны).

Эти исторические миссии человека дислоцированы в контуре триады его ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ ФО, и реализуются практически они посредством ЦИВИЛИЗАЦИОННО-универсальной (в принципе-идеале, однако, только) его деятельности, разбитой исторически на триаду ФП, и составляющих СД, как главный локомотив Антропого нии.Вот почему программой минимум для современника есть обеспе чение контура перво-наперво земной только софиосферы, насколько такой пятачок условно возможен, вестимо.

Главным же во всем этом грандиозе Гуманика полагает реа лизацию наконец-то тотальной И МУДРОЙ УЖЕ эмансипации рода-в-триаде и именно только посредством МУДРОЙ РОДО ВОЙ БОРЬБЫ С ГЛОБАЛИЗМОМ.Ибо ситуация, созданная Инфе рной под конец 2-го миллениума, создала галактику именно тоталь ной несвободы для всего Гомо сапиенс ин корпоре.

ХХХХХ

5.Это тем более для нас актуально, что проблематика КПЧ и «без нас», хаотично отражая ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ соцзаказ истории, и особенно Инферны,— уже становится доминантой науч ного поиска современности (только человека надо пони мать именно и только гуманически,— как род-в-три аде!).

С другой стороны, именно в силу принципиальной методологи ческой недостаточности современной эпистемы,-проблема КПЧ в ней и не может быть решена.Решение же этой убер-проблемы только и равнозначно… эутаназии для наличной и родам исторически новой (= софигенической) эпистемы.

В силу недостаточности наличной эпистемы, принципи ально нечеловеческой остается и наличная модель НТР,-как беспрецедентный и АНТИ-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ УЖЕ апогей мегализации хаоса и террора познания,— в основном да главном, на эмпирическом только уровне.

В ней уже определился исходный рубеж для исторически новой НТР — ВЕКА БИОЛОГИИ.Это обусловлено и тем, что на позицию лидера натуроведения, и даже всей эпистемы в определенной мере вдвинута (именно соцзаказом Инферны, кстати) именно биология, отвечающая не только за недежное познание Биоса, но и в решающей мере,-БСПР человека, как родового существа.

Характерно, что продвижение биологии к позиции лиде ра науки сопряжено эн блок с становлением КПЧ именно доминантой всей эпистемы, особенно в интегративном плане единения наук и синтеза знания.Оба эти процесса, главное, один без другого и вовсе невозможны в принципе и на деле.В результате этих, еще хаотичных и слабых, зиготных двигов центр революционности современной науки и перемещается с левого (молекулярного) фланга биологии на правый фланг ее,— на стык с социогуманитарным и техническим знанием.

Главное в методологическом плане состоит именно в том, что БСП, отражая сущность единства нашего исторического Бытия,-тем самым закономерно определяет и главный методоло гический путь самопознания для родового человека /родо ведения/, и именно в контуре Инферны тригемины.

Иными словами, проблематика КПЧ во многом и выражена ныне именно посредством БСП,— как методологически-цивилизационной в данном разе.Тем временем на самом деле в очередной раз верх держит та славная наша родовая сила, которую Гуманика определяет как ПАН-ЛЕНЬ ДУХОВНАЯ, изначально присуща ведь человеку.И мы отсылаем только на авось и эту, во-истину судьбоносную тен денцию нашего же самоспаса в науке.

ХХХХХ

6.Возрастание цивилизационной роли человека — как рода и как индивида в истории современности, все так же хаотичной и охваченной терниевым венцом Инферны,-само-по-себе, диктатом даже, требует обустройства только и только принципиально новой, СОФИЙНОЙ уже эпис темы.

Если же учесть и тот еще тривиал, что Инферна уже создала не только страшный дезатаптивный вакуум для современника, но и впол не однозначно вычертила визию его футура именно в виде мегасуи цида для наличной (инстинктивной) цивилизации глобализма уже пан-суицидного,-то наши услия по обустройству нового Верум долж ны статься не только форсмажорными, но и по возможности мудры ми (что в отсутствие Софии — тоже ведь убер-задачка дикая).

Главное состоит ведь именно в том, что наиболее жгучие и опас ные мегапроблемы современности (и будущего, вестимо) дислоци рованы именно в онтическом контуре БСП.

Современная эпистема же явно не способна познать аде кватно и помочь решить мудро не только Инферну в ее ма кабро-целостности, но даже и любую отдельную мегапро блему, особенно из континуума БСП.Даже если бы такая мето дологическая робинзонада — вырывание мегапроблем, как патронов из обоймы — была бы возможна теоретически и практически.

Именно поэтому БСП и определяет главную цивилиза ционную магистраль РОДОВОГО самопознания для сов ременного человека-в-триаде, и к этому надо отнестись нам со всем сурьезом, на который мы еще остались в по тенции.Ибо мерами частного порядка мы не только не улучшим положение вещей в контуре Инферны, а наколем непременно обер-уйму и новых таких анти-цивилизационных, инфернальных «дров».

ХХХХХ

7.Особым и крайне напряженным случаем в этой экст реме есть цивилизационное ФО человек-натура.

Ибо натура Геи уже начала не столько ждать милости от ее суве рена-человека, но и все страшней МСТИТЬ ему.

Наличная инстинктивная цивилизация глобализма, способная веге тировать исключительно манером мегализации хаоса СД в триаде,-явно уже задыхается в загаженном ею же тупике НАТУРОЦИДА, и выхода нормального хоть издали-даже,— и не помышляет соображать.

Исторический же автоматизм и в данном случае-преступен в нату ре, иначе и не скажешь ведь.Ибо он-то наирезче и срезает нашу пупо вину самосохранения, а визию цивилизационного футура (нормаль ного, не «светлого») делает крайне утопичной.Кстати, даже плоский историзм старой диалектики уже явно недееспособен.В нынешней беспрецедентной (по качеству экстремы) ситуации он даже в ранге обучения на собственных ошибках дает дико мало путного.

Все сие — еще страшнее (сик!) потому именно, что Инферна сооб разила нам еще и «фактор времени», только вовсе не в американской его ипостаси (время-деньги), а в виде жестокого ЦЕЙТНОТА ИН ФЕРНЫ, загнав поэтому нас и нашу науку еще и в дикий познава тельный тупик.

Самое же главное и страшное — в том именно, что во всей этой анти-цивилизационной ахинее-галиматье стал окончательно редуцирован и разрушен контур софийной тыриады — ВБГ.В котором слепой и агрессивный отрыв хаос-террора познания от этоса и гуманизма стал во-истину деструк тивным, самоедским и, м.б., уже не восстановимым.

ХХХХХ

8.Вполне понятно поэтому, что БСП стала стихийно вы двинутой соцзаказами Инферны в самый центр эписте мы,-туда, где она только и может быть решена адекватной и надежной методою,-на правый фланг биологии.

При этом такая трактовка развития науки и ее цивилизационной свази с социумом,-вовсе ведь не марксистская, а самая что и есть нормальная и тривиальная аж.

Основными стратегиями БСП в современной науке есть:космо-антропная, эволюционно-историческая, эколого-ноогеническая, онто генетически-личностная, медицинская, алиментарная, энергетиче ская, стратегия преодоления биосоциальной несвободы современни ка, и даже стратегия ГИ.Взаимосвязь и зловещая острота сих стра тегий онтической БСП не могла не влиять и на науку и не подстеги вать хаос ее развития в определенном векторе.

Так и случилось, и именно тем манером, что главными стратегия ми методологической БСП, как инварианта КПЧ, и стали только что отмеченные ее онтические стратегии.Круг познания, начатый в свое время физикой, и определивший как лико наличной эпистемы, так и характер наличного физикалистского Техне, а также специфику убер-хаотической НТР,-на наших симпличитных глазищах заменяется новым кругом познания (= революцией в науке), локали зованным именно в главном стыке современной пирами ды научного познания, осуществляя еще и «мегапроб лемный» синтез знания, реализуемый тоже на мегапроб лемном соцзаказе от Инферны тригемины.

Нет никакого сомнения в том, что именно отсюда пойдут и исто рически новые НТР, так как наличная оная уже во многом стала именно антигуманной, анти-цивилизационной и дико хаотизирующей наше Бытие и Дух силою.

ХХХХХ

9.Oтносительно ноогенической тркатовки самой НТР важно отметить и то, что именно НТР выступает главной силой софиогенеза, но тоже пока исключительно в русле мегализации хаоса, как собственного, так и в ранге … главного хаотизирующего фактора для современника во всем его историческом Бытии.

В плане своего будущего (и нашего — тоже) НТР все более в ре шающей мере зависит от лидеров натуроведения и эпистемы в целом, причем и этими процессами нам надлежит научиться мудро управлять.

ХХХХХ

10.Разумеется, все сие никак не означает голого отрицания ни современной эпистемы, ни НТР, ни призыва к эутаназии по отношению к ним.

И все же мириться и далее с хаосом и немощью эпистемы в плане надежного познания Инферны,-было бы не только глупо, но и явно и непременно только преступно.Тем более, что в недрах научного поиска современности, и тоже покамест лишь хаотично и слепо, но все же начались уже и зиготные сдвиги к новой истори чески и качественно-софийно эпистеме.

Я их назвал софигеническими параметрами будущей методоло гически единой науки — Пангносиса, но вовсе и не настаиваю на этом именно термине.Кратко говоря, основной принцип софигеники,-прин цип мудрого управления историей рода-в-триаде,— требует с необхо димостью его экстраполяции и на сферу науки, ибо она есть же проявлением именно ФП познания, кратко, говоря, и никакого осо бого исключения составить никак не может.

Ибо иной какой методою Инферну побороть нам никак ведь не удастся, так как на этом зиждется и сама родовая (мудрая уже, а не классово-террористичная!) борьба с гло бализмом.

Строительство науки же от фундамента, по фундаментальным рус лам и до крыши означает ныне уже не просто изменения в организа ции науки и чисто формального (финансового, и пр.) управления оной.Главный путь именно мудрого управления наукой ныне есть именно и только ее СОФИГЕНИЗАЦИЯ.

Она же означает не только надежное методологическое обоснование ЕДИНОЙ УЖЕ эпистемы, но и непремен ный и единовременный перекрест методологии с Панэто сом и новым, софигеническим гуманизмом.

Это же требует от нас приоритетного внимания к процессам, происходящим именно в контуре БСП, и перво-наперво к процессу синхрона меж лидерством биологии в системе натуроведения и доми нированием КПЧ во всей эпистеме.Ибо именно в этом континууме, и в этом процессе перестройки наличной эпистемы и происходит все решаючи главное для рода-в-триаде.

Особенно сильно сей контур действует посредством особых си ловых линий единения науки, действующих именно в главном сты ке наличной пирамиды знания.

ХХХХХ

11.С одной стороны, по мере становления биологии ли дером натуроведения (и ее синтезирующим «демоном»),— усиливается ток по линии все более мощной и объемистой биологизации и экологизации эпистемы.

Он ведет,— в векторе КПЧ, что очень важно,— к целостному под ключению всего натуроведения (и технознания, обоих как все еще робинзонад) к надежному познанию как БСПР человека, так и всесто ронней его сущности в единстве с существованием.

С другой стороны, в русле Техне (и особенно технозаниня) этот ток ведет к революции Техне, созданию принципиально нового его типа, основанного уже на идеях БСЗ, а не только физики иль только биологии.Такой новый Ноотехне крайне важен для софиогенеза в плане гармонизации как Прагмы, так и всего СД сов ременного человека, ставшего и впрямь единым субъектом в ранге рода, и в единой уже Ойкумене.

В плане РОДОВОГО ИМЕННО самопознания несородичем себя же, все безнадежней отстающего от других прорывов НТР, этот ток ведет именно к ликвидации такого разрыва и к познанию именно главного для науки — БСПР человека, как родового существа.

Встречный ток единения науки идет по линии социали зации натуроведения и всей эпистемы, а биологии — в первую очередь.Этот ток и вносит в эпистему как новые соцзаказы от Инферны, так и рождает 111-ий, главный в цивилизационном плане такой ток — этизацию и гума низацию= СОФИЗАЦИЮ науки современности, что вооб ще беспрецедентно для нее истории.

Возникающий на основе этих трех токов и в объеме КПЧ но вый вид знания и приобретает также исторически новую фор му контактного и софийного знания, посредством междис циплинарного БСС уже реализованного в развивающейся системе БСЗ. Это и есть суть биосоцподхода, ежели угодно.

ХХХХХ

12.Конвергенция родительких форм знания в системе БСС в разной степени интенсивности реализуется по тем именно стратегиям, которые есть и оными же онтически-цивилизационной БСП.

При этом на каждой линии БСЗ и БСС уже наличествует целые группы наук, охваченные этим видом теоретического синтеза, тем самым решая и вопрос об институировании этого нового знания.

ХХХХХ

13.Эта нелинейно сложная система БСЗ и выступает в ранге исходного плацдарма для КПЧ, а также и главное,-в тоге пионера-впередсмотрящего для новой, софийно-цивилизационной уже эпистемы — Пангносиса.

Нет сомнения в том, что становление СИСТЕМЫ этого знания означает новую научную революцию, нами по привычке так и не оцененную по ее достоинствам (во-истину судьбоносным, кстати).

Одновременно и поэтому БСЗ определен и в каетсве НОВОГО ГРУППОВОГО ЛИДЕРА НАУКИ, играющего роль и могильщика для нынешней эпистемы, и в качетсве «повивального дедки» для Пан гносиса.Для КПЧ это и означает нахождение, в конце концов,— того, чего так долго и мучительно мы искали,-точки прорастания и главной магистрали самопознания человека, как рода-в-триаде именно.

ХХХХХ

14.Ростки и праобразы БСС своими корнями уходят порой и в седую древность (медицина, гигиена и т.д.). Действительно но вым в наши дни есть становелние именно СОФИГЕНИ ЧЕСКИ ФУНДАМЕНТИРОВАННОЙ СИСТЕМЫ БСС и БСЗ.

Их методология базируется пока как на инструментарии старой диалектики, так и особенно,-софигеники, никак не исключая при этом и роль общенаучной методологии, правда, в соподчиненном к софи генике виде.Первоочередную важность в системе БСС поэтому при обретает его 4-ое измерение,-постоянная ориентация на самоцель познания своего предмета и его применение на ЦИВИЛИЗАЦИОН НОЕ благо (именно!) человека.

Особенно важными проблемами социетатно-цивилиза ционного плана пред БСЗ является Рита теоретического фундаментирования родовой борьбы с глобализмом,= познания и анигиляции Инферны, а также гармонизация тоже Рита-образного появления ГИ.

Особая роль в БСЗ принадлежит АГ, занимающей как бы едино временно и передовую позицию оного, и интегративный центр БСЗ.

Однако, чтоб детальней понять эту роль АГ, а также значение соц-выходов всего БСЗ,-надо понять тривиал: в каком же виде здесь про писана главная цель всего научного поиска,— всесторонняя сущность человека как цивилизационно-родового существа.

ХХХХХ

15.Ключ к тайне родовой истории тоже ведь есть та са мая сущность человека, что в философии изначально поч ти было так и понято, и с чем философия с треском даже не справилась и провалилась окончательно и присно в ли ке системы Гегеля.

Ибо ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ сущность человека — это такая гросс-проблема, которую одна лишь философия (по крайней мере,-такая, каковую мы только и выстенали в течение 3000 лет),— решить принци пиально не способна. Ровным счетом, кстати, как и заглав ную даже в побуквенном смысле для нее проблему — обуст ройство Софии.

В силу того, что современная наука воленс-ноленс должна вер нуться в лоно гуманичного МС,-сущность человека и для нее есть задачей вовсе не заоблачно-трансцендентальной, или же «инобытий ной», а наоборот, она,-напрямую поставлена пред теоретической нау кой современности (специфика Инферны, как содержания нашего пара-уже-Бытия, кстати).Сие же и объясняет, почему на позицию до минанты научного поиска современности уже выдвинута сверх-проб лема КПЧ, а так же и то, что исходным его плацдармом уже стали БСС и БСЗ, кратко-круто говоря.

ХХХХХ

16.Тем более нельзя согласиться на подмену софигени ческого анализа цивилизационно-родовой сущности чело века СОЦИОЛОГИЧЕСКИМ ТРЕПОМ о социализации личности, и пр.

В конечном счете — потому именно, что и это явление лишь одно боко высвечивает всестороннюю именно сущность тотального и уни версального (в принципе, вестимо) человека, как существа именно и только биосоциально-цивилизационного.Да еще и потому, что сама социология в качетсве хотя и важной, но все же конкретной (именно) науки, крайне слабо теоретизированной,-пока и вообще крайне слаба даже в объяснительном плане.В методологическом же оном она все цело зависит от праматерной философии.

Познание родовой сущности человека возможно адек ватно только опираясь на тот контур СОФИЙНО-ЦИВИ ЛИЗАЦИОННЫХ усилий, который и составляет предмет Гуманики и ее метода — софигеники.А этот контур — это кон тинуум Пансинтеза, только начинающегося с плаца Пангносиса в традиционной и ныне уже анахроничной трактовке науки.

Ибо ныне ТАКАЯ наука сама-по-себе уже и вообще становится невозможной (в плане ее цивилизационного служения человеку, а не в контуре научного террора от Мамоны иль Марса),-вне ее пере креста с этикой, аксиологией и тем именно гуманизмом, максимою которого есть только и только идея тотальной и мудрой эмансипации рода-в-триаде и именно только в формате родовой борьбы с глоба лизмом.

Вот почему в познание родовой сущности человека-в-триаде напрямую входит и надежное познание его ФО, и триединства его ФП,— в виде СД, и вестимо, его ФМ,— в качестве человека сугубо ЦИВИЛИЗАЦИОННО--ЭВОЛЮЦИОННО-ИСТОРИЧЕСКОГО.

Сюда же входит напрямую и вся сложность проблематкики БСП со всеми ее стратегиями, ибо она только и определяет действитель ный контур Бытия нашего, а также, что немаловажно,-контур, единст венно достаточный для обустройства Софии по известной «форму ле». И только потом уже можно и надо решать вопросы, волновавшие философию изначально именно,-дихотомию духа и тела, материи и ее познания человеком, общества и натуры, и т.д.

Главный путь надежного познания родовой сущности цивилизационного человека никак не может быть иным, нежели БСП, и на этом Гуманика стоит прямо-таки Люте рихою.

ХХХХХ

17.Гуманика дает достаточное основание и для выделе ния всеобщего в проблематике сущности человека. Именно поэтому за главное в родовой сущности человека Гуманика полагает… БСПР, в качестве тотального (и ди ко все еще контраверсного) содержания ноумена челове ка, как рода-в-триаде.

А в этом плане самопознание человека пока все еще и отстает, прямо-таки безнадежно.Причем такой разрыв в контуре софийном ВБГ наметился … уже на стадии первобытной Орды, когда Верум пошел резко вперед, Бонум стал дико отставать, а Гуманум… и вовсе нами до сих пор так и не рожденным остался.

Ибо он в той же Орде был заменен пресловутым НАШИЗМОМ, ии же принципом террора Кайнова,-как эмпирической необходимо стью в плане БСО по-началу, вестимо.Но который потом, уже вне всякой Ананке-образной необходимости, вылился в такие наши родо вые АНТИ-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ падучки, как шовинизм, национа лизм или же расизм, а также в иные,— корпоративные и дико ущерб ные (вне всякого сумнения!) пупизмы глобальной уже ТН-мафии.В преодолении спазма наличной инстинктивной цивилизации — Инфер ны —на такие пупизмы опираться означало бы принять на грудь толь ко и только позу самоеда.

И именно в контуре БСС и системе БСЗ сей софий ный контур ВБГ только и возможно наконец-то вос становить, полагаю.

ХХХХХ

18.Поэтому главной призмой рассекречивания тайны цивилизационно-родовой сущности человека есть именно и только онтология рода-в-триаде, правда, ныне, в эпоху Инферны тригемины,— непременно токмо с приставкою *эсхато-*.

Учитывая тот элементарный факт, что Инферна сварганила для несородича-современника самый тривиальный и скоротечный мега-суицид,— никакое сумнение касательно приоритета и примата «первой метафизики» у нас возникать вроде и не должно.

Но самое сложное при всем при энтом в том и состоит, что налич ная эпистема начисто неготова и дико прямо-таки неспособна на такие Геракловы подвиги.А Инферна, в свою очередь,-не дает нам времени на обломовщину или даже на достойное обдумывание и обу чение на своих же исторических ошибках…

Поэтому Гуманика и исходит не просто из приоритета онто-подхода, а представляет оный в уникальном, наско лько я начитан, виде — СОФИЙНО-ЦИВИЛИЗАЦИОН НОГО БИОСОЦПОДХОДА.

ХХХХХ

19. КПЧ, в качестве магического кристалла и софи генического каменья для становления новой эпистемы (= начала начал спасоносного Пансинтеза),— и имеет дело в конечном итоге именно с родовой сущностью человека ЦИВИЛИЗАЦИОННО-эволюционно-исторического (а не конкретно-исторического только, как полагал старина Маркс).

Путем надежного познания его атрибутов, родовых сил и других цивилизационных сущностных свойств,— ныне именно БСС и БСЗ только и способны к раскрытию проклятущей тайны сущности чело века и его эволюционной истории.

Трагедией же человека стало то, что в ходе Антропого нии он диким, АНТИ-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫМ порядком извратил, или даже изничтожил свои родовые силы, или же направил их вовсе не в том азимуте, который и д.б. вес ти его именно в азимуте ГУМАНИЗАЦИИ = СОФИЗАЦИИ.И главное из главных в том и состоит, что человек в ходе БСЭ так и не сварганил той родовой силы, которая исключила бы как невозможное то, что стало даже как возможным и реальным —ВОЛЮ К СОФИИ.

Значит, надо нам и это дело спешным и уже софийно-цивилиза ционным порядком исправить.Воля к Софии должна заменить и волю к власти, и волю к Мамоне (что почти то же самое), и волю к терроро-свинной Потребе, и даже поднять на человека достойный уровень понимание пресловутой воли к жизни Швейцеровой.На сие только и самонацелено, в самом прямом смысле,— как система БСС, так и сис тема контактного БСЗ, а посредством этого магического кристалла,-и вся новая эпистема.

Ибо такие агромадные и абсолютно беспрецедентные задачи мо гут быть решены только всеми силушками, на какие еще способен современник и его анимула валгула, а вовсе не методологией Недо росля, или же куце-куцыми робинзонадами, так дико нам полюбов ными.

Главным из главных в этой проблематике остается пас сия тотальной и мудрой уже эмансипации рода-в-триаде, только в формате мудрой тоже уже родовой борьбы с гло бализмом, причем полагая под этим не только преодоле ние пан-эутаназии от Инферны, но и завершающий ак корд,— пан-атаназию в виде реализованного в той или иной мере ГИ, как самоцели софиосферы.

Это же означает, что для познания родовой сущности человека пригоден только и только ГУМАНИЧНЫЙ МС, проекцией кото рого в данном разе и выступает развиваемый в этой дис сертации софийно-цивилизационный биосоцподход.

Он исходит — как из главного именно — из примата по отношению к сущности человека именно его содержания цивилизационно-эволю ционного калибра,— БСПР, включая многие способы его познания.В их целостном взаимодействии важное место отводится именно край не нами запущенному субстратному подходу.

Все в человеке — вполне даже земное, в том числе и его биосо циальный в натуре субстрат.Но все сие, вроде как и тривиальное,-абсолютно почти нами не познано.В этой связи особая роль и прина длежит как самой целостной системе БСЗ, так и особенно,-бурно раз вивающейся АГ.

ХХХХХ

20.Сама АГ в диссертации понимается тоже не в традиционном смысле, как волость общей генетики, пущай и, как пишут многие ав торы,— «важной и специфичной».

В системе Гуманики и Софигеники АГ представлена в ранге именно ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ОТРАСЛИ РОДО ВОГО ЧЕЛОВЕКОЗНАНИЯ, занимающей весьма ответст венную позицию как в БСС, так и в КПЧ вообще.

Иными словами, Гуманика исходит из гипотезы (мягко дико база ря) о необходимости применения и в АГ именно биосоцподхода, что просто означает прописку ее в системе БСЗ, в ранге уже биосоциаль ной науки, как в теоретическом, так и особенно в методологически-цивилизационном плане.Такая гипотеза для АГ, как еще очень моло дой и незрелой науки, по моему глупому разумению, не только перс пективная, но и единственно адекватная предмету ее исследо вания,— наследственности БИОСОЦИАЛЬНОГО в натуре человека.

Правда, учитывая ее молодость, недостаточность как теоретичес кого, так и даже эмпирического знания, и фактическое отсутствие эвристичной и адекватной методологии в ранге БСП,-мой биосоцпод ход реализуем в АГ пока лишь в виде идеала, императива, но никак еще не реалии.Но обращение к реалиям современной АГ, особенно в плане экстраполяции в ее контур новых прорывов генной инженерии и клонирования, позволяет надеяться, что именно за биосоцподхо дом — только и будущее.Даже пресловутый «асинхрон» меж разви тием общей генетики и АГ анигилируется именно в том смысле, что АГ становится донором идей даже и для общей генетики, не только для БСЗ.

АГ единовременно занимает позицию передовой линии БСЗ (осо бенно в субстратном срезе родового человекознания), становясь во многом первопроходчиком КПЧ. С другой же стороны, АГ выполняет и функцию интегративного центра в БСЗ.

Эти функции АГ во многом совмещены в принципе ант ропогенетизации, выступающем на уровне общенаучной методологии.Суть этого принципа заключена в методологической экспансии АГ в системе БСС и БСЗ, за которой, нет сомнения, после дует и концептуальная такая экспансия.Наиболее актуален принцип антропогенетизации в медицине, педагогике, а также по пути к ГИ.

ХХХХХ

21.Таким образом, человек в БСЗ понимается в качест ве биосоциально-цивилизационной целостности и тоталь ности (= уникальности), адекватное отражение сущности и природы которого и является самоцелью БСЗ, как пио нера КПЧ.

Для АГ в этом плане предопределена весьма важная роль конкретизации самой БСП, а посредством этого главного хайвея нашего самопознания,-и реализация идеала человека софиогенеза в ранге ГОМО ЛИБЕР ЭТ ИММОРТАЛИС,= МУД РОГО УЖЕ СОРОДИЧА.

Софигеническое единение ФО, ФП и ФМ человека в софиогенезе требует и надежного знания о его родовых силах и атрибутах, и осо бенно тех механизмах встречного снятия, которые именно и повели Гомо сапиенс именно по пути Инволюции.И вне АГ сие все просто невозможно, вестимо, понять адекватным именно макаром,-истинно-цивилизационно.АГ потому так и актуальна, и даже панацейна, что она находится на передовом крае важнейших трендов КПЧ,— через систему БСС, разумеется.

Для этого в самой АГ надо совместить эн блок не только принцип единства теории и практики, но и принцип единства исторического и логического подходов (в эволюционно-цивилизационном именно азимуте!). Причем тоже в явно нетрадиционном плане, как относи тельно прошлого, где АГ видит историю Гомо сапиенс только и толь ко ЭВОЛЮЦИОННОЙ такой историей, так и в плане настоящего и будушего, где АГ сориентирована именно в «управленческом» ази муте, свойственном атрибутивно именно эпохе софиогенеза, и прео доления Инферны, в первую очередь.

ХХХХХ

22.Для создания методологически верной картины исто рического пути самой АГ, как биосоциальной науки, необ ходимым условием есть детальное изучение не только ее развития после 1900-го года, но и всей многовековой предыстории идей, приближенных к АГ в разной мере.

Ибо сие — вообще сильная специфика БСЗ как знания, гораздо бо лее приближенного уже к социогуманитарным и даже философским позициям, нежели натуроведение.История АГ гораздо сложней и трагичней (в силу именно этих причин) истории общей генетики. Хотя и в последней методологически неверным есть резкое проти вопоставление доменделевской генетики послеменделевской и совре менной в частности и особенности.

В первоначальном методологическом анализе предыстории АГ мною использован комплексный критерий, на основе применения которого драма идей и людей в хаосе и терроре познания приобре тает определенную стройность, так необходимую этой молодухе. Хотя и этот критерий вовсе не исключает общего подхода Гуманики к истории науки, как именно и только к хаос-террору и даже мегализации оного в контуре ФП познания.

Закономерностью истории АГ есть хроническое ее отставание от развития общей генетики, а также и других наук из лона БСЗ, осо бенно изучающих субстрат человека, как биосоциального существа. Эта тенденция обусловлена как спецификой наследственности чело века самой-по-себе (как БИОСОЦИАЛЬНОЙ ИМЕННО), так и скуд ностью системы методов АГ, все еще сильнейше ощущаемой и в наши дни.Свою роль сыграла и инертность запросов к АГ со стороны общественной практики в «доноогеническую» эпоху, за исключени ем разве что медицины и педагогики.

В результате предыстория АГ м.б. охарактеризована как ЭМ ПИРИКО-СПЕКУЛЯТИВНЫЙ (только) уровень познания нас ледственности человека.Спецификой АГ, по сравнению с общей генетикой, в этом плане есть продолженность этого рыхлого уровня и после 1900-го года, до 30-ых годов ХХ века включительно.

ХХХХХ

23.В методологическом плане особая роль принадлежит некоторым предысторическим идеям АГ, которые порой не решены надежно и поныне.Они особенно наглядно доказывают как закон неизничтожимости идей, так и некоторые механизмы исторической преемственности их в АГ.

Особый акцент падает на последний ее период до 1900-го года и первые декады века ХХ-го.В силу именно биосоциальных причин даже классический период истории генетики в АГ играет куда как меньшую роль, нежели в генетике обшей.

Современное состояние АГ характеризуется Гуманикой как посте пенное осознание ею именно своего статуса биосциальной науки, хотя сие и присходит пока рохле-образно еще.При этом решающие сдвиги в этом направлении происходят вовсе не путем робинзонады, а именно и только в контуре БСС и БСЗ

Ситуация АГ — во-истину уникальна.Будучи еще очень молодой наукой фундаментального ранга /родоведения/, она попала в страшнейший переплет в софиогенезе, ибо именно в ее компетенции во многом находится одна из стратегических задач софиосферы — Гомо имморталис (эт либерус, вести мо).

ХХХХХ

23. АГ и система БСЗ, т.о., ораганически вписаны в на чатый уже процесс становления новой, софийной уже модели науки (Пангносиса), и именно посредством глав ной такой стратегии — КПЧ.

Отсюда ясно, какя во-истину огромная роль принадлежит АГ и в начатом гросс-процессе ПАНСИНТЕЗА, в котором новая эпистема обустраивается уже эн блок с Панэтосом и софигеническим гуманиз мом, самоцелью которого и есть ГОМО ЛИБЕР ЭТ ИММОРТА ЛИС, ЭРГО, СОФИГЕНИКУС.

И в этой (главнейшей софийно-цивилизационной) ди менсии у АГ есть только одна прерогатива,-стать надеж ной (= биосоциальной) наукою о Человеке, ради Человека, и для Человека, ежели не забыть еще и то, что в Гуманике такой Человек понимается… как МУДРЫЙ УЖЕ род-в-триаде и такой же мудрый сородич.

Конкретней будет сказано так, что АГ призвана понять суть Ин волюции рода Гомо сапиенс, и пока не поздно сталось,-перевести его с рельсов самонакатной эутаназии на рельсы «светлобудущной» АТАНАЗИИ, как в родовом, так и в персональном плане.Ибо формой существования рода есть только и только Чело век,— в качестве универсального и тотального индивидуу ма = СОРОДИЧА.Гуманика вовсе не сумневается, что АГ — справится-таки с этой своей высокой софийно-цивили зационной миссией.

Вторая часть Антроподицеи — ЦИВИЛИЗАЦИОННО-ЭВОЛЮЦИОННО-ИСТОРИЧЕСКАЯ — и будет посвяще на такому оправданию человека, правда, реализуемому почему-то в виде… убер-объебона по статье цивилизацион ного УК об АСОФИЙНОСТИ оному.

                                                    ХХХХХ