Михаил Берсенев — Ведомые чернокнижьем

        Итак,"Ведомые чернокнижьем"

        Надежда Просвирякова, ученица 11 класса одной из средних школ города Москвы, была обыкновенной девчонкой, миловидной и спокойной. Характер ее не лишен был наивности и даже в некоторой степени головотяпства. Все вокруг происходящее она воспринимала с легкостью, не особо утруждая себя решением каких-либо сложных проблем. Наверное, жизнь ее так бы и текла дальше и размеренно и спокойно, если бы не цепь событий, перевернувших ее жизнь.

        В тот весенний солнечный день Надя задержалась в школе дольше обычного. После того, как ее классный руководитель, прокорректировав классный журнал, собиралась уходить, ее удивил тот факт, что на стенде с ключами ключ от классной комнаты отсутствовал. Ирина Сергеевна взглянула на часы — прошло уже четыре часа после последнего урока, а в классе все еще кто-то был.

        Когда она открыла толчком дверь своего класса, перед ней предстала следующая картина: за столом сидело четверо девушек и одна из них — Надежда Просвирякова — что-то оживленно рассказывала. Как только вошла Ирина Сергеевна, Надежда замолчала и все четверо уставились молча на вошедшую.

        —Что это вы здесь делаете?— соригинальничала Ирина Сергеевна.

        —Мы то?— переспросила Просвирякова, изобразив искреннее удивление.

        —Вы то!

        —А, ну если вы про нас говорите, то мы здесь убираемся. Мы — дежурные...

        Надя пришла домой, скинула сумку и тут же пошла на кухню — проголодалась. Там сидел отец с куском моркови в руках. Надя покачала головой:

        —Пап! С тех пор как ты стал вегетарианцем ты все больше становишься похож на ходячее дохлое тело с выпученными глазами.

        —Между прочим, Пол Маккартни тоже вегетарианец,— уныло сказал отец и махнул рукой. Кусок моркови у него из руки вылетел и, когда он поднял его с пола, то увидел свою дочь, сидящую за столом и с причмокиванием поедавшую бутерброд с колбасой. У Григория наступил полнейший упадок сил, но к мясному не притронулся и, чтобы отвлечься, спросил:

        —Какие новости?

        —Новости?— Надя задумалась,— А, представляешь, одна из моих одноклассниц подзалетела — забеременела.

        —Да ну!— оживился отец,— В наше время такого не было. Мы все были комсомольцами... А кто залетел-то?

        —Ты ее знаешь — Надя Просвирякова.

        —Надя Просвирякова,— еще не понимая повторил отец,— дак ведь это, по-моему...

        —Правильно,— кивнула головой Надя,— это твоя дочь.

        Надя, как ни в чем не бывало, принялась поглощать следующий бутерброд. Отец сидел молча и с глупой улыбкой наблюдал за дочерью. Надя никогда не шутила. Он сейчас как-то неуверенно произнес:

        —А ты у меня с юмором!

        —Пап! Знаешь, я, наверное, беременна. Так что ты потенциальный дед.

        —Да кто тебе сказал, что ты беременна?!— вскричал Просвиряков, еще не осознавая глупость задаваемого вопроса.

        —Я была у врача. Я беременна — дело решенное.

        —Да что же это!— Григорий Алексеевич обхватил голову руками,— Я... Я уже вижу себя — мужчину 37 лет от роду, уже деда, бегающего по магазинам с авоськами картошки... кефира... детского питания.... Найди их еще...

        —Не убивайся ты так, папа!— Надя встала,— Я в энциклопедии прочла, что беременность — это физиологический процесс в жизни женской особи. Он пройдет!

        Григорий Алексеевич немного посидел, потом решительно встал и пошел искать свою жену. Та стирала белье в ванне, напевая забавную песню про нетрезвого советского постового. Просвиряков прогремел:

        —У нашей Нади начался физиологический процесс, присущий женской особи, который имеет обыкновение проходить в течение девяти месяцев! Вот такие дела, моя милая бабушка, Полина Родионовна. Имя этому процессу — беременность!

        —Беременность?— удивилась жена,— Но ведь у нее экзамены на носу.... Беременность!— взревела Полина Родионовна, осознав теперь смысл сказанного мужем, потрясая бельем, сжатым в кулаках,— Не допущу!— пригрозила неизвестно кому и уселась на край ванны.

        В эту ночь Григорию Алексеевичу не спалось. Поднялся он рано утром и, как только услышал скрип двери, ведущей в комнату дочери, поспешил в коридор. Перед ним предстала Надя — заспанная, с всклоченными волосами, в прозрачной ночной рубашке.

        Просвиряков растерялся и только сказал:

        —Отец.

        —Верно, папа, а я твоя дочь,— нашлась Надя.

        —Да нет,— скривил губы Григорий,— я целую ночь не спал.... У твоего ребенка должен быть отец!

        —Действительно, ради такого гениального вывода стоило не спать всю ночь. Пап, я сейчас пойду помоюсь, покушаю, а потом и поговорим о бабушках, дедушках, сыновьях и внуках. А ты пойди, поспи, смотреть страшно.

        Просвиряков вошел в спальню, и жена его встретила тем же утверждением — у будущего ребенка должен быть отец.

        —Сегодня все выясним,— потрепал по волосам жену Григорий и добавил:— Очаровательная моя баба Поля!

        Полина Родионовна усмехнулась. Она чувствовала, что вместе с известием о том, что Надя в положении, в их дом вошло нечто новое, объединяющее и даже прекрасное. Жизнь шла своим чередом.

        Родителям не удалось добиться ответа на вопрос об отце. Наде было неприятно говорить на эту тему, и она неизменно вопрошала: "Какая разница?". Осознав, что говорить с дочерью — пустое дело, Полина Родионовна решила действовать самостоятельно.

        Телефон Светы Драгуновой — лучшей подруги Нади, был постоянно занят. Но Полина Родионовна настойчиво крутила диск телефона, и, в конце концов, она услышала в трубке: "Алло!", произнесенное знакомым голосом.

        —Света,— начала мать Нади,— это звонит мама Нади Просвиряковой. Мой тебе совет — говори только правду. Я знаю, у тебя сложности с химией. Твоя химичка — моя хорошая подруга, так что, если не хочешь иметь еще больше сложностей — отвечай правду. Когда ты видела Надю в последний раз, с кем она гуляла?

        Света была несколько озадачена таким поворотом событий, но замешательство длилось недолго, и она честно ответила:

        —С вашей собачкой Джесси...

        —Меня не интересуют твои шуточки. Кто ее парень или, не дай Бог, парни? И не делай вид, будто не знаешь, что произошло!

        —Я и не делаю. Надя гуляла только с одним парнем. Его зовут Игорем, он в прошлом году нашу школу закончил. Адреса его не знаю, но показать дом, где живет, могу.

        —Нет уж, милая, будь добра, достань мне его адрес и телефон. А я пока чего-нибудь придумаю с твоей химией. Действуй!

        На следующий день, вечером, Полина Родионовна, сложив вчетверо листок с адресом, отправилась знакомиться с ухажером Нади. Дверь открыла его мать.

        —Извините,— начала Просвирякова,— вы не могли бы на минуту позвать Игоря. Он мне просто необходим!

        —Проходите, —пригласила хозяйка и крикнула в комнату, —Игорь, тут к тебе!

        В коридоре появился Игорь — это был худощавый высокий брюнет, одетый в спортивные штаны и черную майку. Игорь с недоумением уставился на гостью. Полина Родионовна не дала затянуться несколько продолжительной паузе.

        —Игоречек, — запричитала она ласково, —ну, как ты поживаешь? Я тебя, кстати, таким и представляла. Но, впрочем, я пришла сюда, чтобы сообщить тебе новость, которая тебя очень обрадует! Но только ты сначала попляши! — она рассмеялась,— а то, что ты такой грустный? Разве ты не рад моему приходу, моей новости?

        —Я несомненно рад, но не совсем понимаю...

        Полина Родионовна несла, конечно, полную чушь. Несвязную и нелогичную. Но на это-то и был расчет. Она обратилась к хозяйке.

        —А вы разве не обрадовались новости? Уверена — что да!

        —Чрезвычайно обрадовалась, но простите, я сегодня нездорова. О какой новости вы говорите?

        —Ну как же! — удивилась Просвирякова, — неужели ваш сын не сообщил вам никакой новости?

        —Новости...Сегодня он сказал только, что наша кошка скоро принесет приплод.

        —Гм...Он сказал, что только кошка собирается принести приплод?

        —А есть какие-нибудь альтернативы?

        —Есть не альтернатива, а дополнение. Помимо кошки, мы вместе с Игорем ожидаем,

        что приплод принесет человек — моя дочь Надя. Так что, поздравляю! — с воодушевлением произнесла Полина Родионовна, — а мне пора. Игоречек, с Надей все в порядке. А вы готовьте пока пеленки, дорогая бабушка! — она широко улыбнулась и вышла из квартиры, где воцарилось молчание.

        —Игорек, — опомнилась мать, — что это была за женщина? О каких пеленках она говорила? Почему она назвала меня бабушкой? Ответь же!

        Игорь понимающе кивнул. Вспомнив разговор с Надей, состоявшийся утром, он спокойно сказал:

        —Мам! Знаешь, я теперь стану папой. И у меня, как у всякого папы, есть теща. По-моему, эта женщина и есть моя теща...

        Мамы обоих молодых людей оказались людьми со схожими моральными установками.

        Игорь вскоре сделал Наде предложение и Надя согласилась, лишь бы не допекали родители. Следует сказать, что замужество молодые люди воспринимали не более чем очередное забавное приключение. К тому же, Игорь скоро уходил в армию и, вообще, смотрел на все просто. Интересно, что Игорек исчез прямо со свадебного торжества, не выполнив даже супружеского долга. Исчез вместе со своими друзьями —"парнями с дебильными физиономиями", как потом скажет Надя. Правда через пару дней в их квартиру кто-то позвонили все трое Просвиряковы пошли открывать. Их ожидания оправдались: на пороге стоял Игорь, улыбающийся, с оторванным рукавом и в разодранной рубашке, но в галстуке. Под глазом красовался приличный фингал, который он получил "Когда бандиты стали нападать сзади". Просвиряков сказал:

        —Настоящие мужчины так не поступают! — и ушел.

        —Игорь, —продолжила мать Нади, —я от тебя такого не ожидала — и тоже ушла. Надя была менее дипломатична и просто сказала:

        —Чтоб тебя поскорее в армию забрали, дурака такого! Ну, проходи, коль приперся!

        Через двадцать два дня Игоря забрали в армию. А у Нади рос живот, и ее старались уберечь от излишней работы. Когда подошли экзамены, Надя без особого труда сдала их, ибо, если возникали трудности, то она честно опускала глаза на свой живот и проблемы снимались. Ее жалели...

        Надя, одетая в серый роддомовский халат, прохаживалась по палате, в которой, помимо ее, лежало еще четыре роженицы. Она ждала врача. Вскоре появился и врач — женщина средних лет, уверенная и строгая. Врач дал "добро", и Надя пошла выписываться. Она собрала свои вещи, уложила их и подошла к окну. На площадке перед роддомом стоял знакомый "Жигуленок". Ее мать и отец стояли рядом, улыбались, смеялись. Надя вздохнула, тоже улыбнулась и, попрощавшись с соседями по палате, пошла сдавать больничный инвентарь. Оставалось лишь его сдать и получить дочку в руки. Приемщица пересчитала все вещи и строго спросила: "А столовая ложка где?"

        —А-а, — засмеялась Надя, —понимаете, в двери нашей комнаты отсутствовала ручка. Поэтому она не закрывалась. То есть, закрыть ее можно, но потом не открыть никаким Макаром. Вот я и додумалась использовать узкий конец ложки как ручку. Так мы сквозняки ликвидировали. Здорово придумано?

        — Талант, — констатировала приемщица, —приходи к нам, возьмем слесарем! Но, как говорится, ложку ты нам все же принеси, а то без нее, мы тебя не выпустим. Ты нам ложку, а мы тебе ребеночка...

        —Ты что, бабушка, — обалдела Надя, — крышей поехала, или у тебя дома ложек не хватает? А ну давай —ка мне мою дочь!

        —Будешь хамить — зафиксируем как хищение государственной собственности, да еще в особо крупных размерах! — она засмеялась своей шутке, —гони ложку!

        Надя с трудом себя сдержала. Поднялась в палату — там было трое ее новых подруг.

        —Меня без ложки не выпускают. И без ложки дочку не отдают! У вас есть ложка?

        —Они что там, сдурели, что — ли! — возмутились женщины. —А ну-ка, пойдем, поговорим!

        Все четверо отправились к приемщице. Одна из женщин ее немного знала: рожала уже второй раз. Она поделилась:

        —С ней не надо церемонится! Это — стерва.

        —Ты что, старая карга, рехнулась! Отдай девке дочь!— прогремела она.

        —А пошла ты! — парировала приемщица. — Пусть ложку несет — тогда выпущу.

        —Стерва! — крутанула головой Света, — ладно, пошли.

        Поиски ложки оказались безуспешными и Надя, заплаканная, унылая, открыла окно и крикнула родителям:

        _Мамам! Папа! Они не дают ребенка без ложки!

        —Здравствуй, дочка! — крикнул отец.— Если не дают без ложки — бери с ложкой, так и быть!

        —Папа, я серьезно. Без столовой ложки они меня не выпускают!

        Отец теперь хорошо разглядел лицо дочери и понял, что это правда.

        —Вот идиоты! — помрачнел он и побежал в ближайшую столовую. Обмен происходил, как будто две враждебные группировки обменивались заложниками. Просвиряков выложил на стол приемщице ложку столовую, чайную и вилку. В полном молчании приемщица осмотрела столовую ложку и, отметя все остальное, гордо сказала: "Нам чужого не нужно!". В обмен на ложку Надя получила, наконец, дочку. А Просвиряковы — дочь и внучку. В машине Надя по-детски плакала, и от счастья, и от обиды. Она всерьез вступала во взрослую жизнь.

        Шло время. Эпизод с ложкой в роддоме дал старт новой жизни. Надежда все отчетливее чувствовала усиливающееся давление на психику окружающей ее действительности. И вот уже и она ругалась в магазине за место в очереди, также остервенело толкалась в транспорте, сидела под дверью врача в детской поликлинике. Доставать все приходилось с боем — начиная с простейших продуктов и кончая одеждой для малыша. Родители помогали как могли, со стороны семьи Игоря тоже была поддержка, но все чаще Надя тяжело плюхалась в кресло со словами "Как же все надоело!" Иногда она плакала, просто так, по-женски. Плакала от усталости и беспросветности, плакала потому, что она женщина. Она стала скучать по Игорю. Странно: когда он был рядом, она его даже не замечала иногда, но вот его нет — и ей плохо. Она все чаще перечитывала его письма. Последнее она получила недавно. В нем Игорь писал:

        Здравствуй, милая моя Надюха!

        Очень по тебе скучаю. А здесь, знаешь ли, скучать не дают. Ты можешь себе представить такой маразм, как похороны обыкновенного окурка? Такого же маленького, как и те, что я гасил в горшках с цветами дома? Нет, конечно. А мы вчера это делали: в казарме нашли "бычок", и мы по приказу ротного бегали за три километра его хоронить. Ну это ладно! Примеров таких — куча! Ты пиши почаще! Как там Ксюха, как сама, как Москва, чем увлекаешься? Я, например, все свое свободное время уделяю изучению одной очень старой и толстой книги: нам приказали вычистить для склада одну заброшенную церковь и там, под завалом барахла, я ее нашел. Она более чем интересна, ведь она полностью посвящена шарлатанству, колдовству. Здесь есть рецепты каких-то адских варев, рассказывается о ведьмах и проч. Я изучаю ее прямо как наркоман! Кое-что я уже попробовал из книги, хотя считаю себя уже взрослым. А тут еще познакомился с одной очень интересной и древней старушкой. Она немного странная, наверное, оттого, что ее внучка и дочка недавно погибли в автокатастрофе. Она, как узнала, что я женат и у меня есть дочь, стала часто приходить. Угощает меня, вообще, очень сердобольная старушка. Мы подолгу беседуем о результатах моих опытов из книги, она многое знает, и, по-моему, может колдовать. Хотя, конечно, все это несерьезно...

        Ой, извини, зовут на обед — заканчиваю. Пиши почаще.

        Целую, Игорек.

        Надю сильно беспокоил тот факт, что от Игоря не было писем в течении трех месяцев.

        На письма Нади он не отвечал, что вызывало еще большее беспокойство. Но вот в один из осенних дней она открыла почтовый ящик и увидела знакомый безмарочный конверт с тусклой печатью почты. Надя поднялась домой, закрылась на ключ и распечатала конверт. Первое, что удивило Надю, был объем письма — на двенадцати страницах, мелким почерком, с какими-то списками, рисунками, таблицами. Надя взяла первый листок и углубилась в чтение. Чем дальше она читала, тем чаще она изумленно качала головой, отрывалась от письма и подолгу думала. До позднего вечера светилась под ее дверью полоска света. После этого письма, письма от Игоря стали приходить регулярно, такие же объемные, и даже более того...

        На одиннадцатый месяц службы Игорь сбежал из части. Все недоумевали — почему? Дедовщины здесь не было в отличии от других мест. Во главе стоял умный и порядочный командир, да и условия службы были не так уж плохи. Но Игорь сбежал и его стали искать. Правда, безрезультатно. Дома он не появился. Но через три недели после побега мать Игоря получила от него письмо с ничего не значащими фразами типа "я здоров", "не беспокойся", "когда-нибудь ты поймешь...". Мать Игоря это письмо несколько успокоило: она верила своему сыну и верила в своего сына. Что касается Нади, то ее поведение тоже весьма изменилось. Григорий Алексеевич и Полина Родионовна все чаще жаловались знакомым, что в поведении Нади произошли большие изменения. По их словам, Надя стала несколько замкнутой, несколько даже печальной, принялась читать какие-то странные книги. Сидит сиднем дома и все думает, что-то изучает, читает. Родителей Нади все это несколько озадачивало и немного беспокоило, но такого поворота событий они никак не ожидали...

        Полина Родионовна долго возилась с ключами в темном коридоре подъезда. Наконец, дверь поддалась и она с двумя тяжелыми сумками ввалилась домой. Было около девяти часов вечера. Муж уехал накануне к матери, но что удивило Полину Родионовну, так это то, что Надя с Ксюшей не было дома. Подозрительная тишина стояла в квартире. Что обманет сердце матери? Она почувствовала, что что-то здесь все-таки не так и, не раздеваясь, прошла по всем комнатам. В комнате Нади ее взгляд упал на вырванный из ученической тетради листок, сложенный вдвое и придавленный вазой. Рядом лежал огромный букет дорогих цветов, уже немного увядших, но все еще очаровательных. Полина Родионовна взяла листок, развернула, и стала читать. Это было письмо от Нади. В нем она писала:

        "Дорогие мои мамочка и папочка!

        Я очень вас люблю и поэтому надеюсь, что вы меня поймете, хотя это будет страшно нелегко. Понимаете, мне очень надоело вся эта жизнь — серая, однообразная, скучная. Такая жизнь — гроб. Я уже совсем было отчаялась, но внезапное моя жизнь, жизнь моей дочери, озарились новым, чудесным светом. Это не бред сумасшедшей, это — правда! Свет этот настолько прекрасен, что полностью завладел мною и я теперь его добровольная раба. Он теперь ведет меня по жизни, освещая мой путь. Впереди меня, по этой чудной дороге, шагает мой муж. Я стала другой благодаря ему. И вот теперь мы уходим вместе. Время пришло! Ничто не способно меня остановить сейчас, даже любовь к моим замечательным родителям! Спасибо вам, мама и папа! Я понимаю, что поступаю жестоко, но это мой человеческий долг и я должна его выполнить. Мы — я, Ксюша, и Игорь уходим, с этим миром нас не связывает ничего. Кроме вас, конечно. Но...мы уезжаем туда, где нас никто никогда не найдет. Умоляю: не ищите нас! Если вы станете нас искать, я вам этого никогда не прощу!!! Мы уходим, фактически ничего не взяв. Уходим, неизвестно насколько. Но не навсегда, конечно. Вы должны понять, что нас ведет ЛЮБОВЬ! Мы уходим и это— правда. Поймите нас правильно и не поминайте лихом! Мы, конечно, вас не оставим — будем слать весточки. А пока...Прощайте, да храни вас бог! Извините за такое эмоциональное письмо. Прощайте. Я вас очень люблю!

        Полина Родионовна отложила листок и смахнула слезу. Она сразу поняла, что все написанное — правда. Слезы все текли и текли из ее глаз. Долго еще в полумраке комнаты, каких миллионы на земле, комнаты небольшой, но уютной, раздавались редкие всхлипывания красивой женщины — жены, матери, бабушки...

        1992, Москва, Берсенев Михаил

        А вот рецензия на этот рассказ от редакции журнала "Золотой Век" дословно, как и напечатано в журнале:

        "Рассказ "Чернокнижники" — это попытка молодого автора показать, что любовь не может жить в толчее очередей за самым необходимым, в условиях нашего невероятного быта. Но и без любви жить невозможно. Приходится надеется на волшебство. Но так ли это? Может быть, ВЫ знаете другие рецепты?"