Макс Артур — Легенда о драконоборце

Перед юношей встал выбор, казавшийся ему самым важным в его жизни. Парень мог поступить на службу в городской гарнизон, или уйти служить в столицу, или же подыскать что-либо ещё. В один из дней, когда он в задумчивости бродил по улицам родного города, взгляд его упал на вывеску «Старинное оружие» над дверями обветшавшего здания. Парень всегда любил подобные вещи, даже как-то в пятнадцать лет устроил со старшим братом дуэль на шпагах, что до этого висели над камином. Тогда, помниться, всё закончилось благополучно — отец сделал обоим строгий выговор и отобрал опасные игрушки.

Внутри оружейной лавки не было никого кроме задремавшего хозяина — холодное оружие уже лет сто, как перестало пользоваться спросом. Но для парня здесь было на что поглядеть. На длинных щитах, обитых фланелью, расположились мечи всевозможной конструкции и длины, затейливые кинжалы и кортики, рапиры, шашки, сабли, длинные копья, устрашающего вида алебарды, тяжёлые боевые топоры и булавы, луки и арбалеты. Юноша долго ходил вокруг раритетов, рассматривая их с тщательностью опытного оружейника. Хозяин лавки обрадовался было посетителю, но вскоре понял, что парень ничего покупать не собирается. В то же время ему хотелось подремать в кресле под тёплым пледом, а не следить за незнакомым человеком, который мог стащить что-нибудь из его оружия.

— Если интересно что-то особенное, сходи лучше к старику через дорогу, — посоветовал торговец. — Там выбор оружия поменьше, но такого, как у него, ручаюсь, ты нигде больше не увидишь. Да и рассказчик из него хороший. Только он ничего не продаёт.

Парень поблагодарил хозяина и покинул лавку. Напротив лавки над улицей нависло двухэтажное здание, сложенное из бурого камня. На входе не было вывески. Заинтригованный, юноша позвонил в бронзовый колокольчик.

Открыли нескоро. В дверях стоял старик лет шестидесяти в опрятном буром мундире странного покроя. Парень никогда не слышал о подобной военной форме. На груди сверкал рубинами необычный орден, по форме чем-то напоминавший голову ящерицы.

— Я от лавочника, — представился парень. — Хотел поглядеть на старинное оружие.

— Вот болтун, — незлобно бросил старик. — Разболтает кому угодно. Да ладно, — махнул он рукой, — чего уж там. Проходи… Только вот, — смущённо закряхтел хозяин, — не откажи старому человеку, принеси бутыль вина. Трактир на углу. Как раз и поглядим на мои железяки. Ты таких больше нигде не увидишь.

— Ну коли так, — пожал плечами юноша и помешкав мгновение, направился в сторону трактира.

Приняв бутылку из рук юноши, хозяин взял со стола прихожей странный кинжал с утолщением на конце лезвия и быстрым движением откупорил пробку. Потом запрокинул горлышко и сделал несколько глубоких глотков. Юноша поморщился.

— Что это за кинжал?

— Этот? — хозяин протянул оружие парню. — Это чтобы шкуру снимать.

— На охотничий непохож.

— Ты сведущ в оружии?

— Я мушкетёр, — представился юноша. — Но и в холодном оружии разбираюсь порядочно.

— А, мушкеты! — презрительно сказал старик. — Хлопушки и ничего больше. Настоящее оружие начинает свой путь у кузнеца, который вкладывает в изделие всё своё искусство.

— Вот я и пришёл поглядеть на настоящее оружие, — улыбнулся парень хитро.

— А? Точно. Проходи, будь как дома. У меня в подвале когда-то была мастерская, теперь я там храню свои железки.

Они прошли через тёмную гостиную, где от пола до потолка протянулись книжные полки, заполненные массивными фолиантами, спустились по лестнице в углу и очутились в довольно просторном подвале. Несколько светильников освещали широкие стенды с хитроумными приспособлениями и один большой щит со всевозможными колющими, режущими и рубящими предметами.

— Кто вы? — не выдержал, наконец, парень.

— Я — драконоборец, — старик с гордостью хлопнул рукой по своему ордену.

— Как так? — растерялся юноша. — Говорят, что это сказки. Даже если не так, они же исчезли много лет назад.

— А я тогда кто? — обиделся хозяин. — Нет, не спеши судить о том, чего не знаешь. Может, драконы и перевелись, но я — самый настоящий драконоборец. И этот орден получил из рук самого короля.

Немного захмелев, старик действительно стал разговорчивее.

— Тебе известно, что во всех странах до сих пор ещё действует закон, по которому убийца дракона получает такой орден?

— Я не знал… конечно же. Но почему закон не отменят?

— Потому что раз драконов нет, то и ордена выдавать не надо. В нашем мире, мой друг, отменяют только те законы, которые исправно выполняются.

— Вам случалось убивать настоящего дракона?

— А как же.

Старик провёл гостя в тёмный угол, зажёг там керосиновую лампу. И юноша ахнул. Со стены на него смотрел устрашающий, но по-своему красивый драконий шлем. Острые клыки обнажились в вечном оскале, кремового цвета рога росли из мощного лба, причудливо закручиваясь на конце.

Немудрено, что гость так удивился. Для парня драконы были всего лишь старой историей из седой древности, злыми существами из сказок и преданий, а тут прямо перед ним — голова одного из таких существ. На мгновение в его душе шевельнулась тоска: что нет уже в мире живых таких созданий. Ему до смерти захотелось вот так вот добыть одного из таких огромных зверей.

Конечно, парень слыхал о драконоборцах. Эта старинная профессия почти умерла, последние её представители являлись таковыми чисто теоретически, убивая драконов разве что за кружкой эля в трактире.

Хозяин, то и дело опрокидывая в рот горлышко бутылки, брал со щита диковинное оружие и рассказывал о его назначении. На поверку большая часть кинжалов, стилетов и мечей с крюками на конце оказались для того, чтобы добивать раненого дракона, или свежевать уже убитого. Старик, уже пошатываясь, перешёл к стендам с широкими полками.

— Вот здесь — то, чем убивают их по-настоящему.

Драконоборец взял обеими руками массивное устройство: что-то вроде наземного самострела с рядом мощных пружин. Потом установил в гнездо особый вытянутый снаряд с широким раздваивающимся наконечником.

— Этим дракону подрезают крылья.

Парень только зачарованно слушал. Он никогда и представить себе не мог, что будет стоять в жилище самого настоящего драконоборца и слушать о древнем ремесле.

В конце концов юноше стало казаться, что когда такой вот драконоборец установит на горе десяток хитроумных приспособлений, то у крылатого ящера просто не остаётся шансов. И возможно, парень сам бы смог стать таким же. Вот то, что ему по душе. Юноше вдруг отчётливо представилось, как диковинный шлем из черепа дракона красуется в его собственном доме, добытый в такой стремительной и в такой опасной схватке.

— Скажите, а мог бы я стать драконоборцем? — спросил он с замиранием сердца.

Хозяин, отставив в сторону бутыль, взглянул на него неожиданно трезвыми глазами.

— Ты хорошо подумал?

— Честно говоря, не очень, — развёл руками юноша. — Но ведь я многого ещё не знаю об этом ремесле, и узнать смогу лишь в процессе обучения.

— Хм, — старик задумался. — Это долгий разговор.

Драконоборец поджарил ветчины, принёс целое блюдо хлеба. Они уселись в удобные кресла перед камином. На старике был шлем из черепа дракона.

— Было время, — начал старик, — когда мы были действительно незаменимы. Драконы и их родственники расплодились в труднодоступных местах, нападали на деревни и города, иногда ради еды, а чаще — ради забавы. Задолго до этого существовали охотники на волков, только мы были ещё искуснее, ведь драконы — не волки. И драконоборцы жили в великом почёте.

Он ещё долго рассказывал о прошлых деяниях драконоборцев, что память людей уже успела позабыть в стремительном беге последних веков.

Хозяин вздохнул.

— Только всё это было столетия назад. Драконы больше не угроза людям, и наша профессия умирает.

— И всё-таки мой вопрос остаётся в силе, — промолвил юноша.

— Скажи мне, зачем тебе быть драконоборцем?

И парень рассказал о том, как мечтал в детстве стать славным рыцарем, совершать подвиги и путешествовать по дорогам мира.

— Почему бы тебе не вступить в рыцарский орден? — поинтересовался старик.

— Это всё уже не то. Что делают ныне рыцари — участвуют в королевских парадах? Для войн есть регулярная армия, для мирного времени — законы и правительство. А драконоборцы остались всё теми же, что и когда-то.

— Ты не прав. Даже для нас мир меняется. Если двести лет назад юноша, едва ставший драконоборцем, уже получал заказы со всех уголков страны, то что теперь? Я сам убил всего лишь одного дракона.

— Что же случилось? Почему такие сильные существа вымерли? Неужели во всём виноваты драконоборцы? Получается, они сами себя лишили работы?

— Мы убивали только тех, кто был опасен. И нас никогда не было много. Неписаный кодекс драконоборца запрещает убивать дракона просто так, ради забавы. Если такое случалось, мы изгоняли провинившегося из своих рядов. Вот только таких «нарушителей» становилось всё больше.

Дело в том, что веками держалось равновесие между людьми и драконами. А когда человек добрался до самых укромных уголков этого мира, драконам стало негде жить. И их род стал приходить в упадок. Мы лишь приблизили конец. Но не мы были причиной.

— Я хочу стать драконоборцем, — твёрдым голосом сказал юноша. — Мне по душе это ремесло. Быть может, и на моём счету окажется хоть один дракон.

— Что ж, ты решил, — улыбнулся старик.

По возвращении домой отец устроил парню разнос. Он долго кричал, что юноша сошёл с ума, коли решил стать каким-то драконоборцем, достойным только детских сказок. Мать запричитала и закрылась в спальне. Один только старший брат, немного наслышанный о старике-драконоборце, проронил:

— Посмотрим, что будет.

Так началось долгое учение парня. Чтобы оплатить его, он каждую вторую ночь стоял на страже у городских ворот. А днём обучался премудростям старинной профессии.

Обучение длилось три года. Бывало, парень вместе с учителем изучал старинные манускрипты, во множестве хранившиеся в доме драконоборца. Но чаще они вдвоём выезжали за город с одним из драконьих самострелов, и там юноша учился без промаха бить по разнообразным мишеням, развешенным высоко на деревьях. Под конец он должен был попасть в самый центр летящего воздушного змея.

Старик подарил ученику странный арбалет с рукоятью из чёрного дерева. Казалось, этот самострел был предназначен совсем не для драконов, а для старинных людских войн.

— Это же обычный арбалет, — удивился парень, взяв в руки оружие. — Он не пробьёт шкуру дракона.

Старый драконоборец только усмехнулся. На пригорке перед ними стояло кряжистое дерево, двухсотлетний дуб.

— Выстрели-ка в него.

Натянув тетиву насколько хватило сил, юноша прицелился в середину ствола и спустил курок. Пыль и щепки разлетелись во все стороны от старого дуба. Парень обошёл ствол. Болт пробил насквозь ствол метровой толщины и ушёл неведомо как глубоко в землю за пригорком.

— Это для драконов, — произнёс старик. — Хоть у этого славного оружия и есть на счету жизнь двуногого существа. Не человека.

— Это чары? Не может арбалет так бить. Даже мой мушкет и тот не смог бы.

— Мой отец владел этим оружием. А до этого мой дед. И его отец, мой прадед. Из этого арбалета я убил своего единственного дракона.

— Зачем… зачем же ты обучал меня стрелять из настоящих драконьих самострелов?

— Потому что из этого каждый новый владелец может поразить лишь одну цель. Поразить без промаха. Смотри.

Драконоборец вновь зарядил арбалет и направил прямо в грудь юноше, с расстояние в три шага.

— Что ты делаешь? — в ужасе вскрикнул парень.

Не отвечая, старик выстрелил. Юноша схватился за грудь, но арбалет непостижимым образом выстрелил в сторону. Болт обогнул юношу и исчез в зелёной траве пригорка.

— Если я не промахнусь из этого, то зачем всё равно мне другие самострелы?

— Всякое может случиться… — загадочно ответил старик.

— Спасибо, учитель, — выдохнул, наконец, парень. — Я не промахнусь. Если только старый дуб не в счёт.

— Дерево не в счёт, — усмехнулся драконоборец.

— Спасибо, что согласились обучить меня, — ещё раз повторил юноша.

— И я благодарен тебе, — отвернулся старик, смахивая непрошеную слезу. — Если б не ты, я уже бы спился. Тоска разъедала меня, как ржавчина железо. А ты подарил мне надежду. В тебе я увидел словно бы сына, которого у меня никогда не было. Поэтому я и дарю тебе этот арбалет, что переходил в моём роду от отца к сыну на протяжении ста с лишним лет.

— Откуда он.

— Это долгая история. Я расскажу тебе одну легенду… Легенду о Мёртвом Короле.

Жил некогда король, благочестивый и мудрый. На беду он полюбил одну девушку из знатного рода. И женился на ней. Новая королева была сущей ведьмой, и желала для себя только богатства. Девушка до того околдовала короля, что он не видел уже ничего, кроме зла и козней вокруг. И в конце концов многие подданные покинули его. А те, что остались, превратились в жуткую нежить, тёмных призраков. Таким же стал и сам король, могучим духом разрушения. Одна лишь королева была вечно юной, ибо испила жизнь своего народа, а забавы ради рассылала чуму и смерть в другие страны. Смелые рыцари-одиночки и целые армии закалённых в бою воинов приходили, чтобы избавить мир от неё. Но всех их она уничтожила, обратившись в огромного призрачного дракона. И тогда один из соседних королей, обеспокоенный судьбой своей страны, нанял моего прадеда, чтобы убить эту королеву ужаса. Мой прадед проник в погибшую страну под видом посла с богатыми дарами. Не устрашившись королевы, он преподнёс ей подарки, а затем попросил встречи с Мёртвым Королём. Та согласилась. И Король, давно возненавидевший свою супругу, подарил моему прадеду этот арбалет, чтобы тот уничтожил королеву. Когда призрачный дракон был убит, Мёртвый Король предупредил о том, что арбалет стреляет лишь по одному разу на владельца. Потом он созвал своих духов и исчез навсегда в глубинах земли. Страна освободилась от тьмы и беглецы вернулись в родные дома.

После смерти моего прадеда мой дед убил из него первого дракона, а вслед за ним отец и я. Теперь твой черёд.

— Где же я найду дракона, если их больше нет?

— Драконы вымерли все до последнего ещё полвека назад. Я убил старого ящера, чтобы получить свой шлем драконоборца, и после меня были убиты ещё два. Так говорят люди. Но мне известно, что в дальних горах, в глубокой пещере живёт последний дракон. Он младше чем я, хотя драконы и живут долгие века, но уже силён и могуч. Он последний из рода драконов. И тебе, чтобы получить звание драконоборца, придётся убить этого ящера. Так что ты станешь последним в нашей священной профессии.

В окне, наполовину скрытом опущенными шторами, проплывали деревья и холмы. Мерный стук колёс убаюкивал парня. Бывало, он засыпал даже днём. В первые часы путешествия молодой драконоборец с удивлением рассматривал всё вокруг, отмечал каждую деталь. Он впервые ехал по железной дороге. Впрочем, подобным могли похвастаться многие пассажиры этого состава, ибо узкоколейку проложили в стране всего лет десять назад.

Тяжеленный тягач с несколькими паровыми котлами тянул за собой семь фургонов. Остановки случались часто, и длились иногда более часа, а всё из-за того, что рабочие приводили котлы в порядок, сбавляли давление и возились в топках.

В фургоне было два места — по мягкому дивану с каждой стороны. Долгое время парень ехал в одиночестве — немногие решались путешествовать этим механическим транспортом. Тысячи лет, проведённых людьми на лошадях, не желали отпускать их.

В крупных городах некоторые пассажиры сходили с состава, другие занимали их места. К драконоборцу в фургон подсела девушка. Надо сказать, люди сами выбирали места после того, как внесли нужную сумму в маленькие сторожки, принадлежащие изобретателю паровых составов.

— Добрый день, — сказала она, отодвигая штору и входя в фургон.

— И вам, — отозвался парень, бросив на неё взгляд.

— Далеко едете?

— До самых гор, — улыбнулся он.

Она взглянула на огромный саквояж на багажном столе рядом с диваном. Потом на мушкет за плечами пассажира.

— Вы мушкетёр?

Парень кивнул, но продолжать разговор ему не хотелось. Его беспокоило предстоящее задание и он мысленно повторял в уме все приёмы и уловки, которым научился за три года обучения.

Девушка изредка бросала на него быстрые взгляды, но парень смотрел в окно.

На следующей станции они вышли из фургона. Драконоборец собрался купить еды в ближайшей лавке.

— Я уже приехала, — улыбнулась девушка. — Счастливого пути.

— И вам удачи, — бросил парень.

Напоследок он взглянул на неё и заметил, что девушка села в один из дальних фургонов. Значит, ей ехать дальше.

«Ну и ладно, — усмехнулся он про себя. — Одному в пути приятнее».

Поиски драконьей пещеры заняли более трёх месяцев. Парень бродил среди предгорий, обыскивая каждое ущелье и каждый скальный закоулок в поисках следов гигантского ящера. Драконоборец чувствовал, что совсем одичал. Он сторонился случайных путников, одежда его изорвалась и чёрная борода скрыла черты лица. Когда изредка он прерывал свои скитания и появлялся в затерянных среди лесов деревеньках, чтобы купить провизию, на него глядели, как на разбойника, и лишь мушкет за спиной мешал встречным людям бросить проклятье ему в лицо.

На ночлег парень устраивался где попало, и спал плохо. Ему снились кошмары. Навязчивый образ дракона, за которым он гнался даже во сне, преследовал его, манил, а затем в последний момент ускользал, и просыпаясь, драконоборец испытывал глубочайшее разочарование.

Цивилизация с её железными дорогами, людными городами и фабриками казалось такой далёкой в этих забытых горах. Здешние жители, кажется, до сих пор верили в то, что мир плоский и держится на трёх китах. Впрочем, в одном из таких поселений парень и набрёл на след. По словам нескольких жителей, огромное крылатое существо появлялось несколько раз над лесом.

— Воровал ли он скот? — спрашивал драконоборец.

— Нет, он даже не приближался к поселению, — был ответ.

Получив направление, парень поспешил туда.

Странное дело, но даже в ста шагах от логова ничто не говорило о присутствии в этих краях легендарного дракона. Листва на деревьях зеленела, трава пышно разрослась. Всё говорило о том, что дракон стремиться скрыть своё пребывание здесь даже от немногочисленных жителей окрестных посёлков. Наставник так много рассказывал парню о гнусных и кровожадных манерах летучих змеев, что теперь драконоборец удивлялся. Быть может, в молодости все драконы такие смирные…

Наткнувшись на пещеру в склоне невысокой горы, парень тут же отошёл подальше. Затем брызнул на себя особым отваром из древесной коры и листьев. Нюх у драконов необычайно острый, но теперь драконоборец ничем не отличался по запаху от обычного дерева.

Дракона не было видно. Или он летал где-то в поисках добычи, или крепко спал в глубине пещеры. До поры проверять это было ни к чему.

Парень установил неподалёку от входа в логово крылорез и три драконьих самострела с мощнейшими пружинами. Два из них он направил в небо, один прямо на зияющее среди кустарника и валунов отверстие. Ещё была заряжена особая метательная машина, выбрасывающая вверх стальную сеть с цепкими крючками на каждом сочленении. Саквояж, столь тяжёлый до этого, практически опустел. В нём осталось лишь мелкое оружие, вроде кинжалов для драконьей туши. За плечом у драконоборца, на кожаном ремне висел верный мушкет. В руках он держал арбалет, полученный от наставника.

Когда парень услышал лёгкий свист и шум крыльев, сердце его застучало сильнее. Ему стало страшно, однако он лишь покрепче сжал рукоять из чёрного дерева и напряжённо всматривался в небеса.

Дракон появился внезапно. Ящер вынырнул из-за крон деревьев и стал, хлопая крыльями, опускаться на полянку перед пещерой. Это было великолепное существо. Грациозные змеиные изгибы чешуйчатого тела неожиданно гармонично сочетались с огромными, словно шатёр, перепончатыми крыльями. Блестящая, будто полированная, изумрудная чешуя очерчивала огромные мышцы дракона. На конце извивающегося хвоста сидел костный рог, длиной с ладонь. И наконец, длинные клыки влажно поблескивали в приоткрывшейся пасти, тяжёлую голову венчали маленькие рога, означающие принадлежность существа к мужскому роду.

А потом змей заметил человека. Вздулись громадные мешки лёгких в груди, набирая воздух, чтобы затем выпустить его в виде всесжигающего пламени. Зачарованный арбалет выпал из вдруг ослабевших рук человека.

В последние оставшиеся для этого мгновения руки молодого драконоборца заученным движением перехватили кремневый мушкет, а затем грохот выстрела сотряс синее небо, долгим эхом отозвавшись в соседних горах. С простреленной грудью дракон задохнулся собственным огнём, вскинул змеиную голову и медленно стал оседать на траву, что начала обугливаться под ним. Потом глаза чудища взглянули на парня, и тот отшатнулся от боли и ненависти, что читались в них. Молодой дракон, не причинивший вреда ни единому человеку, был смертельно ранен ради одного лишь рубинового ордена.

— Будь ты проклят, мерзкий змей! — бросил ему парень, всё ещё сжимая в руках верный мушкет. — Я прикончил тебя.

В ответ на это дракон, чьи лишённые век глаза уже затуманивались смертью, собрал последние силы и выпустил в лицо человека струю красного огня, самого слабого, которого, впрочем, хватило, чтобы парень повалился на траву, закрыв руками обожжённое лицо.

Боль усиливалась, даже когда парень смазал лицо особой мазью от ожогов. Два дня лежал он там, где упал, корчась от боли и лишь изредка дотягиваясь до фляги с водой. За это время тело убитого дракона уже начало издавать трупный смрад.

Когда боль ослабла, парень отделил голову змея от огромного туловища. Чешую он снимать не стал, слишком велико было отвращение к начавшей разлагаться туше.

Один раз, ненароком прикоснувшись к лицу, драконоборец почувствовал под пальцами ужасные раны от ожогов. Они затягивались, но шрамы должны были остаться уродливые. И тогда парень решил прямо здесь снять чешую с драконьего черепа, смастерив себе шлем. Череп как раз должен был прийтись впору. И пусть потом кто-то осмелиться глазеть на его изуродованное лицо, не видя при этом шлема из головы настоящего дракона.

— Это не обычный ожог, — учил когда-то наставник. — И не магический. В огненном дыхании дракона нет, на удивление, ни следа магии. Химики могли бы это объяснить. Так же, как кипящая смесь вырывается из жука-бомбардира, точно таким же образом в лёгких дракона химикаты, смешиваясь с воздухом, создают огонь, который жжется пуще обычного. Одним драконам это пламя не причиняет вреда, и то, если они не изрыгают огонь слишком долго.

Сначала парня немного тревожило то, что он убил дракона не по канонам своей профессии. Никто не стрелял в этих диковинных существ из огнестрельного оружия, ибо в стародавние времена о таком просто не знали.

— Если бы не мушкет, я был бы мёртв, — сказал парень про себя, но это его не особенно успокоило.

И всё же никто никогда не узнал о том, что древняя традиция была нарушена.

Последний дракон этого мира так и остался лежать на своём травянистом ложе. Мясо его склевали птицы, кости источила вода и ветер, а затем земля приняла в себя останки загадочного существа, которых уже никогда больше не будет в мире.

Только из черепа, очищенного и прокипяченного в котелке, получился отличный шлем. Он закрывал почти всё лицо, а глазницы оказались как раз на уровне человеческих глаз.

Мушкетёр не преминул заглянуть в пещеру, где жил дракон. Оттуда исходило зловоние и ничего более ценного, чем огромные кучи помёта и кости диких зверей, не обнаружилось. Хотя парень и не надеялся на сказочные сокровища и пленённых принцесс. Всё это, если и было, осталось в седом прошлом, когда облачённые в латы рыцари скакали по каменным дорогам.

Логово было невелико, и отчего-то показалось очень уютным. Если бы вычистить здесь всё, вполне можно было поселиться.

Шлем был готов. И надевая его на голову, парень прокричал, хотя никто не мог его слышать:

— Отныне я истинный драконоборец!

И тут на глаза его пала слепь. Парень тщетно пытался стянуть с головы злополучный шлем, но вместо этого зрение стало возвращаться к нему. Вот только странным было оно. Теперь он глядел на землю с гораздо большей высоты, чем обычно. А потом заметил вместо своих ног в истоптанных сапогах когтистые лапы, усеянные кроваво-красной чешуёй.

За спиной у него — огромные сильные крылья, в горле — смертоносный огонь. Он поднимался ввысь и летал у самого солнца. А однажды случайно увидел внизу крохотное с такой высоты людское поселение. Он не хотел есть, но возможность с лёгкостью расправиться с теми, кто был когда-то равен ему, прельстила нечистую душу. На закате лишь пепелище было там, где с утра ещё жили сотни людей.

Это было лишь начало. Много ещё деревень расположилось к востоку от гор. И все их он разворотил, превратил в пепел, а людей пожирал даже тогда, когда был сыт иными несчастными. И случалось ему так объестся, что он забавы ради появлялся над крупными городами и отрыгивал на головы горожан полупереварившиеся трупы. Дракон творил и прочие мерзости, похищая людей и медленно поджаривая их. Человек, получивший силу дракона, может принести намного больше вреда, чем самый жестокий дракон.

Республика бросила против объявившегося чудовища целые дивизии. Сотни канониров день и ночь дежурили у лафетов пушек. Тогда дракон перестал появляться в городах, ибо кому, как не ему было знать совершенную пороховую технику людей.

Пять лет ему удавалось избегать смерти, и даже когда одному счастливцу удалось метким ядром прорвать крыло, дракон остался жив. Тёмными ночами он пробирался среди лесов, переплывал реки, едва не захлёбываясь мерзкой водой и поднимая тучи пара. И наконец добрался до своей пещеры. Там он залечил крыло и вновь бесновался.

Возвратившись однажды к своему логову, дракон заметил крохотную человеческую фигурку у самого входа. А рядом с нею орудия, такие знакомые и такие ненавистные теперь. Выделывая пируэты, он делал большие круги и старался не лететь по прямой. Струи огня не долетали до смельчака. И наконец дракон решил покончить с этим врагом одним ударом и ринулся вниз, стремясь раздавить человека.

Но старик-драконоборец оказался искуснее своего ученика. Длинные снаряды с трёмя широкими лезвиями прошили насквозь драконьи крылья, и спустя мгновенье гарпун самострела со стальным наконечником угодил крылатому ящеру прямо в сердце. Уже бездыханной тушей упал дракон вниз, едва не раздавив своего убийцу, как и пытался перед гибелью.

Старик отошёл прочь от драконьего самострела, сделавшего своё дело. Выудил из саквояжа бутыль вина и сделал долгий глоток. А затем бросил долгий взгляд на гигантскую алую тушу. Возраст взял своё и пришла быстрая усталость.

Он стянул с себя свой старый пожелтевший шлем драконоборца, в последний раз почувствовал в руках его тяжесть. И отбросил в сторону. А потом скрылся под пологом леса.

— Этому миру больше не нужны ни драконы, ни драконоборцы, — таковы были последние слова старика, брошенные в сторону мёртвого ящера, которым стал его последний ученик.