Алик Ветроф — Разговор чисто одесского писателя, с чисто одесским художником.

Рассказ.

Автор Алик Ветроф.

[img][/img]

Рассказ — «Разговор чисто одесского писателя, с чисто одесским художником».

Творчество талантливых Мастеров всегда притягивает, особенно если стиль уникален и самобытен. И тем более интересно, когда сходятся два Великих Мастера из разных жанров. Как правило, в такие моменты происходит яркое свечение, заметное только для участников, они одаривают друг друга своим талантом. И только со временем широкая читательская и зрительская аудитория получает доступ к результату этого общения.

Понедельник вторая половина дня, на часах примерно 16.15. Если у кого-то отстают или спешат часы можно сверить с нашими, и подправить.

Мысли перестраиваются и входят в ритм созерцания, наблюдения, рассуждений и анализа. Необычного анализа. То, что мне захотелось создать, существенно отличается. Формальное общение в виде интервью, настолько надоело и читателю и самим участникам этой хаотичной болтовни. Что мне писателю и главному редактору журнала «Художественные Галереи» (современная живопись Art Galleries) Алик Ветроф захотелось вместе с художником Антоном Гржибовским сделать совершенно новый формат общения творческих людей. А что из этого получилось, судить вам дорогой читатель.

Мы находимся в виртуальной мастерской одесского художника Антона Гржибовского.

— Виртуальных мастерских художников пока еще нет. Но все в наших силах и мы можем представить виртуально, не только, работы художника Антона Гржибовского, но и его мастерскую. Думаю в этом мы будем первопроходцами.

К слову сказать, работы художника вполне реальные, их не только можно увидеть в выставочных залах, но и как говорят пощупать и купить.

Давайте пофантазируем вместе. Читатель, зритель присоединяйтесь к нам!

Устраивайтесь поудобнее, мы приглашаем.

***

Пара слов за талантливого Мастера, художника летописца еврейской Одессы Антона Гржибовского:

Художник родился 8 ноября 1962г. в Одессе на Большом Фонтане.

Кем может стать человек, рожденный в Одессе во время большого «советского» праздника, забранный из роддома клоунами? Да еще если мать — еврейка из местечка, а отец — племянник художника-импрессиониста Константина Коровина и сам художник. Наверно все вышеизложенное и определило. И он таки да стал, — Художником, летописцем еврейской Одессы. Какой стиль живописи можно избрать, имея подобные обстоятельства рождения? Наполненный одесским солнцем импрессионизм. Тем более под влиянием учебы в годы развитого социализма (1979-1987гг) в Одесском художественном училище им. Грекова, где из года в год растят последователей южно-русской школы.

И вот результат на лицо, перед вами:

Персональные выставки и несколько десятков работ, приобретших своих ценителей, как на Украине, так и за рубежом; невероятный запас всегда к месту рассказанных анекдотов и семья — жена и дочь. Причем результат подразделяется на части весьма условно. Поскольку картины, семья и характер взаимозависимы. Если бы не было такого характера, не было бы и семьи. Не было бы семьи — не были бы написаны (или были бы уничтожены) многие работы. Талантливый Мастер весьма строг к своему творчеству.

Впрочем, не удивительно он часто сравнивает работы с детьми, наверно надеясь на их счастливую судьбу, как настоящий еврейский отец. Как любимых дочерей он «выдает их замуж» в хорошие руки, отдавая им в приданое, свой солнечный взгляд на мир, свою любовь к родному городу, частицу своей огромной души.

***

2 июня 2008года. Первая минута разговора.

— Виртуальные мастерские художников пока еще не придумали. Но все в наших силах. Фантазия творческих людей не имеет границ. И мы можем представить. Просто здесь и сейчас с нами в студии одесский художник Антон Гржибовский.

-Добрый день Антон.

-Здравствуйте.

Ветроф проверяя настройки, как записывается разговор,

— Скажите, Антон, вам лично доставляет удовольствие ваше ремесло? И что это для вас ремесло или в большей степени творчество?

— Конечно больше творчество. Если бы это было ремесло, не было бы и речи о выставках и проектах. Таких, как Бабелевский проект. Творчество занимает большой кусочек, и иногда не благодарный, потому что коммерциализация в живописи куда более благодарна. А творчество … ну что поделаешь.

Гржибовский Антон мужчина лет сорока пяти, как говорят в Одессе в теле с небольшим животиком. Черная борода подчеркивает широкий открытый лоб и плавные, правильные черты лица. Цветастая рубаха в ярких красных тонах на выпуск. Одним словом весь внешний вид художника говорит за него самого открытый и добродушный человек. Наш человек!

— Стиль, который вы отображаете в своих работах можно охарактеризовать как мифология образов. Образов, которые не встретишь на улице. — Алик берет на себя роль ведущего,— Давно ушедших из повседневности. Еще не так давно мы могли встретить на улицах Одессы, тех персонажей, которых ты изображаешь в своих работах.

Антон скрестив руки на уровне лица перед микрофоном,

— Многие говорят, что я реанимирую старую Одессу. Но у меня сложилось устойчивое мнение, что это эксгумация. То не вернуть…

Детская память очень цепкая. Во мне эти картинки запечатлелись. Сидят в голове и нужно выплеснуть на холст. И эту ностальгию… Скоро от Одессы уже не останется ничего, даже в воспоминаниях… просто моя попытка: эксгумируя — реанимирую дух старой Одессы.

— Собирательные персонажи не только Бабелевских рассказов, но и любого автора, который описывал жизнь небольших местечек, с размеренным укладом жизни

— Вполне это можно отнести вплоть до первых волн эмиграции. И даже к персонажам Ильфа и Петрова, Жаботинского, Бялика и даже «Мендель Мойхер-Сфорим». Черта оседлости, одессика, из прочитанного, из памяти.

-Ты сказал одессика. Как тебе это ушедшее обращение к женщине — Мадам!

— О! Мадам!

В голосе Антона зазвучал восторг волна приятных воспоминаний из детства маленький уютный дворик на Одесском фонтане, где он вырос. Зычные голоса обитателей дворика и их поэтичное обращение «…— Мадам Коган вы уже были на базаре?!

— Да мадам Фурман. А шо вы хотели?

— И почем скумбрия?...

… Они были бедны, в финансовом смысле, но не как не в духовном их мир был богат и насыщен событиями, и готовили еду на примусах. Но они были богаты душой и самое главное. Каждая женщина, которая жарила скумбрию, была Мадам! И не иначе! Теперь нет скумбрии и нет Мадам…

— Теперь это обращение, заменили на гражданку.

— Одесситка-гражданка — это само по себе звучит забавно. Антон где ты берешь образы для своих работ…? Что является вдохновением. Личная наблюдательность и как в результате собирательный образ, или это литературные образы в чисто суррогатном виде? Или плод фантазии?

Гржибовский;

— Спонтанное проявление образа, подсмотренная сценка из жизни, в трамвае услышать одесский говор.

— Ты уловил нотку ностальгии по утраченному одесскому колориту.

— Примерно с 1993 года. Я работал оформителем, не было заказов, а остались краски, холсты и как-то спонтанно пошло. Я и сам не ожидал…

Приоткрылась дверь в студию и вошла дама средних лет одесской национальности. С восторгом и вся еще на эмоциях от просмотра выставленных работ;

— Нам очень понравилась ваша выставка! Очень! Мы хотим купить… Ой! Вы заняты…

— Спасибо.

— Я подожду.

Женщина попятилась спиной в выставочный зал.

-…Плюс хорошая школа южно русской живописи, яркие краски,— продолжил Антон,— которую я получил в «Грековке». Еще и гены, втянулся, с каждой работой оно меня захватывало.

Первый зал на выставке — это более декоративные работы, ранние работы. Во втором зале выставлены более новые, прочувственные и выстраданные, со своей аурой.    

— Образы, которые изображаешь на картинах, насыщенны иронией почти на грани шаржа. Обычно каждый автор отображает то, что ему близко. Тебе свойственно подшучивать над собой?

— Да это норма жизни без юмора жизнь была бы не выносима. Это стержень моей жизни. У меня нет амбиций — по этому святое дело подшутить над собой.

-Я знаю, что ты работаешь дома. И мы сейчас пишем этот разговор не у тебя дома. Насколько ты самоорганизованный человек? Быт не отвлекает от творческой работы? Или есть варианты?!

— Какие варианты! Погрузился в работу и все, уже ничем не отвлечешь. Хотя как любого живого человека можно и отвлечь и увлечь и привлечь. Было бы за что.

Широко улыбнувшись, засмеялся Антон.

***

Тот же день и тоже место: 11минута разговора.

Продолжаем разговор, но уже о работах Антона Гржибовского.

— В твоих ранних работах… Это то что мы сейчас смотрим…

— Да…

Ветроф продолжил развивать мысль о виденных картинах;

— … Присутствует отображение 50-ых 60-ых годов прошлого столетия. Пластика, твои персонажи постоянно в движении. Тебе все время хочется идти вперед!?

…Мелькнула мысль «Встань и иди…»

— Думаю, это нормально.

— Знаешь как в старом анекдоте; про молодого и старого чукчу.

— Да.

— Премию получает старый мастер, тот, кто себя нашел, а не тот, кто себя ищет.

— У меня интересно получается, оглядываясь назад, иди вперед. У меня ностальгическая.

За окном послышался пронзительный звук сигнала пронесшегося автомобиля… Жизнь продолжает свой не торопливый бег.

— Реанимируешь старое, перемещаешься вперед. Мои мысли, когда я работаю в прошлом, а рука перемещает кисть с краской вперед.

Ветроф ритмично процитировал слова из шлягера семидесятых годов,

— …Шаг вперед, и два назад…

— Да, да, из песни слов не выкинешь…

Они поняли друг друга с полуслова. Дружный и зычный смех огласил окрестные кабинеты, раздавшись звонким эхом в отдаленных уголках витиеватого коридора.

— Мы вспомнили шансон 70-ых годов и песню про балаган. А я знаю, у тебя есть картина на тему балагана, нечто вроде шапито.

— Нет, это «Ярмарка»!— с нескрываемым пафосом в голосе произнес Антон,— Это ярмарка, и это не привоз! Где-нибудь в небольшом местечке проходит ярмарка. Картинка из прежней жизни. Воскресный день и поход еврейской семьи; мама, папа и дети идут отдыхать.

— Все-таки ассоциация с балаганом.

— Карусели…

Художник и писатель неторопливо перемещались по неширокому коридору, на стенах которого были вывешены работы и продолжили осмотр экспозиции. Перейдя к следующей работе, Ветроф вспомнил, как мама рассказывала о послевоенном Пересыпском дворе (старый район Одессы) и его обитателях, где прошло ее детство. Алик знал старую Одессу по рассказам очевидцев. Увиденное на полотне задело что-то родное и близкое;

— В следующей работе, которую ты вывесил, в выставочном зале, изображен одесский дворик.

— «Одесская свадьба».— Сделал уточнения Гржибовский.

— Для тебя это личное? Может память детства.

Антон немного призадумавшись:

— Скорее, это ближе к детским воспоминаниям. Они урывками… ничего не поделаешь, это цепкая детская память, как стержень она держит. И мне легче работать в этой теме. Я уже лет пятнадцать: Одесса, Бабелевская тема, прочитанное. Я обожаю Бабеля, этот авангардный сочный язык. Когда читаешь, очень многое всплывает из воспоминаний. Когда на каждом перекрестке был слышен идиш, когда видел дедушек-клейзмеров. Как-то приходит из памяти, как слайд. И это очень помогает в творчестве.

— Работа «Старый портняжка» что-то от того времени. Старый босоногий портной сидит на полу и чинит одежду. Опустевшая клетка — птичка уже давно улетела, как и все надежды и мечты. Старый утюг и одиночество, вот его удел. — Ветроф поиграв пальцами в воздухе понятную только ему комбинацию — Первое, что приходит на ум — достаточно ностальгирующая работа.

— Она уехала в Израиль, одна из первых. Видимо кто-то из бывших портных…

Обрати внимание на «Портрет М-М. Шнеерсона, Любавичского Ребе». О масштабе этой интересной личности говорят его дела. А я в нем вижу старого еврейского дедушку, строгого и мудрого. Того, который много пережил, и многое помнит, хранителя родовой и национальной Памяти. Его крепкие руки говорят не меньше его добрых и чуть лукавых глаз. В них он держит Храм, а мне кажется — все нити семьи, своих детей, внуков, правнуков на многие поколения вперед. Я работал по фотографии, и ученики которые его знали при жизни, говорят, что взгляд получился как живой.

***

Еще никто, и никуда не ушел… 19 минута разговора.

…В живом общении рождается живое зерно.

— Вначале разговора ты затронул тему творчество и ремесла. Мне не нравятся выписанные работы. Я сторонник свежести этюда! Вроде бы эскизная работа, но в ней столько свежести — свежесть этюда! Ведь творец это творец, а ремесленник это ремесленник. Можно быть прекрасным ремесленником, но тогда как по мне это будет не живопись, а фотожурналистика…

Как в старом анекдоте идет новый русский с сыном, а художник пишет за этюдником;

— Смотри сынок, у мужика бабок нет на фотоаппарат. Всю жизнь так руками будет мучаться.

— Совершенно согласен, даже боле того, когда-то в конце восьмидесятых годов прошлого столетия, я писал картины и занимался резьбой по дереву. Не имея при этом классического живописного образования. Я самоучка.

— Вы меня извините! Ни Веласкес, ни Рембрандт, и многие другие гениальные художники не имеют дипломов об окончании училищ, можно сказать что они самоучки — Тициан, Рубенс, у них нет дипломов.

— Но их работы висят в Лувре и Эрмитаже и стоят миллионы долларов. И как каждый творческий человек пережил кризис в работе. — Ветроф слегка замялся, вспоминая непростое время. — Выбор заниматься само тиражированием или только творчество. Победил исключительно творческий процесс. И я выработал для себя формулу, которой не изменил, придерживаюсь ее на протяжении десятилетий.

«Лучше быть творцом в ремесле, чем ремесленником в творчестве!»

— Золотые слова… Творчество само по себе тяжелая стезя и в чем-то неблагодарная. Именно потому этюдная свежесть мне ближе. Школа живописи в Грекова прекрасная, можно было бы все это академически выписать, завязать, академику сделать, но это уже будет не то. Свежий мазок, пастозность, одно дело затереть под фотографию, и совершенно иное … южнорусская школа, яркая палитра.

— Ничего удивительного природа, которая окружает нас, сильно влияет на творческих людей.

— Питерская школа живописи пепельно-охристая, серая. Скромный цвет, сине-серая. В южнорусской школе солнечный цвет буйство красок и цветов, ярко оранжевый, желтый. Даже в иллюстрировании, то с чего я начинал…

* Иллюстрировать!*

23 минута разговора.

Антон Гржибовский начинал свою карьеру живописца как иллюстратор. Он проиллюстрировал книги Бабеля;

— Когда работаешь как иллюстратор в комплексе, обложка, супер обложка, форзац, портрет автора, все это привлекательно, мне нравится этим баловаться.

Для главного редактора Ветроф эта тема близка и знакома. Когда в 2006году стартовал его проект издательства Library-E-Literature интернет-магазин, то за меньше чем месяц он создал боле ста пятидесяти обложек к книгам различной тематики.

— Я принес эти обложки дизайнерам для дальнейшей обработки в формате интернет-магазина и размещения. Увидел просто страх в их глазах перед объемом работы. Там еще были цифровые книги, суть такова, что три дизайнера обрабатывали и размещали информации три месяца. То, что было сделано одним человеком за месяц.

— Создание макета обложки, особенно если соприкасаешься с художественной литературой это очень приятно. Иллюстрировать книги это тяжело, копаться у себя в мозгу, а это приятней … Иллюстрация начинается с проникновения, вчитывания в авторский текст. Бывает, зацепит одно слово, одна фраза. Они падают зрелым зерном на благодатную почву жизненного опыта, впечатлений и прорастает в образы, написанные на бумаге или холсте.

Серия иллюстраций у меня — это не только Бабелевский «Мендель Крик» (1997), «Тартаковский (Взяли моду убивать живых людей)», «Фроим Грач» (1994), «Любка Козак», но и «Пониковский» (1998) и «Польская красавица Инга Заенц и друг детства Коля Остенбакен»(1997) Ильфа и Петрова, и иллюстрация известной песни «Бублички»(1997). Я не ставил себе цели полностью оформить книгу. Просто выбирал наиболее «цепляющие» моменты и отображал свое видение. Знакомые с детства по фильмам персонажи изображать очень сложно. Например, написать портрет Пониковского не похожего на Гердта и Тартаковского не похожего на Ширвиндта. Надеюсь, мне это удалось…

Ветроф поправил стойку микрофона, которая записывала разговор,

— Живопись как визуальные образы и эпистолярный жанр близки по сути своей. Разные по форме, но их цель одна — заставить зрителя/читателя чувствовать, вызвать в нем череду ассоциаций, зацепить за живое, по сути, вынудить стать соучастником событий, которые он видит или читает.

— Да они все рядом.

— Задача у нас с тобой одна. И другой нам не надо. Зацепить за струну, за живое зрителя и читателя. Что бы наша работа не оставила его равнодушным.

-Действительно зацепить за струну, особенно когда сейчас такое время, люди закостеневшие, огрубевшие...

— Постоянный поток негативной информации …

— …И когда зацепил струну, это не зря прожил жизнь!

Антон заразительно рассмеялся от подмеченной сути бытия творческого человека.

— Сейчас ой как тяжко задеть за живое. Если еще лет тридцать — сорок назад, люди были более наивные, добрей, тогда было проще.

— Все-таки я склонен относить это безразличие не к простоте, а к мастерству…

— Опять это тонкая грань мастерство — ремесло…

— Даже в творчестве хорошие навыки не помеха, а помощь. При условии если у тебя были хорошие учителя, и они не убили в тебе индивидуальность.

Аксененко говорил «… Профессионализм не всегда подразумевает исполнение немедленно и по заказу. Это комплекс знаний, умений и навыков, включающий в числе прочих умение использовать свой уже имеющийся на сейчас душевный настрой или даже создавать наново такой настрой, вызывать вдохновение, вживаться в текст ... »

На арт-рынке есть художники, работающие по принципу «Я так вижу», и те, которые говорят: «Я так умею». И чтобы художник смог показать «Вот как я умею!», ему нужно долго учиться. А чтобы показать «Вот как я вижу!», достаточно, в принципе, эмоциональной настойчивости.

Нам сложно представить что человек, который не умеет вообще рисовать, начнет писать картины, и окружающие будут воспринимать их нормально и платить за них деньги…

— Ну почему, знаменитый американский художник Мэт Лэмб, он вообще рисовать не умел…

— Но хотя бы кисточку держать в руке он умеет?!

— В общем да, умеет. Он нормальный человек, не больной болезнью Паркинсона — с нескрываемой иронией и улыбкой на устах, продолжил Антон,— с нормальной координацией, но рисовать он не умеет. Он, начиная впервые работать с красками, не знал самых расхожих правил работы с художественными материалами: то, что краска состоит из красителя и связующего, что связующие могут быть масляными и водяными, что масляные и акриловые краски не смешиваются и т.п... Но, тем не менее, он один из самых кассовых художников в Америке и Европе. Но признает, что нет ни школы, ни умения рисовать, и не учился.

Возьми Примитив-АРТ: люди, которые действительно, когда начинали рисовать, не знали с какой стороны кисточку держать. И это действительно Искусство! По началу вызывало у кого-то смех, насмешки. А на самом деле, тот же Пиросмани… Ведь Примитив-АРТ — там если Богом дано, и на холсте оно остается! Душа художника в порах этого холста! Хотя человек далекий от рисования и композиции, живописи и что такое построение рисунка — не знает даже по-наслышке.

Я считаю что Примитив-АРТ — это и есть творчество! Когда можно взять человека эмоциями, после просмотра работы его заменили, он тронут, вот это мастерство! Примитив-АРТ, ближе всего к тому венцу творчества! И зритель балдеет, он затронут...

— В прошлом году ноябрь-декабрь в Москве, ЦДХ проходила первая выставка иллюстраций к книгам “Книжная Графика ХХ века” из частных собраний.

Это культовое событие, как для литературы, так и для живописи! Выставка открывается с эскизов к "Азбуке" Александра Бенуа, ставшей когда-то первым шедевром русской детской иллюстрации ХХ века. Они происходят, кстати, из коллекции Константина Эрнста и говорят о его вкусе гораздо лучше, чем любые телевизионные программы. Восхищаясь тонким карандашом и железной рукой идеолога "Мира искусства", вспоминаешь, что "Азбука" в свое время обозначила главный парадокс книжной иллюстрации.

— Фантастика! Это шикарно, обалдеть. Не смотря на то, что там такие технари соцреализма, даже в детской книги суровый соцреализм, подход оставался творческий. Мастер, но он творческий искал подход. Жаль, что их нельзя увидеть в Украине, хотя бы в Киеве, я уже не говорю об Одессе.

— Это только частные коллекции россиян. В России собирателей по данной тематике не так уже и много. Иллюстрации коллекционерами собирались, чуть ли не на помойках. Издательства и наследники их выбрасывали. Коллекционирование книжной графики дело достаточно сложное. Причины отсутствие достаточного количества материала. Огненные вихри войн Гражданской, а затем Отечественной, не пощадили и без того редкие иллюстрации. В самих редакция издательств не сохраняются эскизы к обложкам. Охота на авторские иллюстрации имеет характер, охоты на раритеты. Владельцы неохотно расстаются со своими сокровищами. В части экспозиции были представлены иллюстрации Константин Иванович Рудаков к книге Ги де Мопассан “Милый Друг”, Ленинград 1936г. оригинал иллюстрации 1935г. автолитографии акварель. Иван Максимович Сименов к книге Ю. Дружков “Приключения Карандаша и Самоделкина”, Москва 1962г. оригинальный рисунок иллюстрации (акварель, тушь, перо, белила). Владимир Михайлович Канашев к книге Сергей Маршак “Паллет Кораблика”, также вариант иллюстрации (бумага акварель туш) к “Английским Песенкам” 1956г. Москва. И все это подлинники.

— Это очень важно для любого художника увидеть подлинник!...

Звонящий телефон писателя прервал на время разговор.

*Работы художника Антона Гржибовского. *

33 минута разговора.

Вернемся к работам художника.

«Пляж».— 2008г.

Кусочек одесского пляжа, лето… Предвоенное лето июнь 41 года… Каким оно было? Так же жарило солнце, и нежил прогретый песок. Укромные бухты и бескрайнее черное море. На расстеленных газетах раскладывали фонтанские помидоры и домашние котлеты, пахнущие так, что непроизвольно истекало слюной полпляжа. Так же чадолюбивые мамаши пытались оттащить своих неугомонных отпрысков от еще непрогретой воды. Также неторопливо обсуждались последние новости, по поводу которых у каждого было свое, единственно верное мнение. Так же неутомимо работал пляжный фотограф, пытаясь не пропустить ни одного потенциального клиента. «Фото на память, мадам?», — и никто не мог устоять от желания остановить это мгновенье, задержать хоть на один вздох, оставить отпечаток своей жизни в истории семьи. Последнее фото для многих…

Работа написана на одном дыхании.

Картину можно смело отнести к одесской моренистике.

«Мендель Крик» — 1999г.

Одна из любимых акварелей автора. Она немного напоминает эскиз к театральной постановке Бабелевского «Заката». Половые доски — сцена, ситцевые шторы — занавес, сгрудившиеся на заднем плане домишки — задник. И на первом плане — надрывный и исступленный танец Менделя Крика, истинного сына Молдаванки. В этом танце и нерастраченный до конца жизни огонь южного солнца, наполняющий каждую частицу его тела, и боль от тяжелой работы портового биндюжника, и радость последней любви…

«После погрома» — 2007г.

Немного о грустном… работа посвящена погромам 1903-1905 годам.

На переднем плане старик с печалью в глазах, девочка с выражением глаз как у старухи — она постарела за минуты. Глаза и чувства, драматизм на лицах всех персонажей.

«Арка надежде» — 1998г.

На стене старой разрушенной синагоги, предположительно изображена синагога располагавшаяся, за Пересыпским мостом.

Работа пропитана надеждой и оптимизмом.

«Скрипач на крыше» — 1996г.

Как, еще один? Их столько было — музыкальных постановок, живописных работ, скульптур. Зачем еще один? Ну что делать, если еврей молится Богу каждым своим делом, а уж скрипка — самый лучший голос для молитвы. И что делать, если на крыше кажется, что ты ближе к Богу, что он непременно услышит твои молитвы. А нет, так хоть коты услышат, хоть ветер подыграет на водосточных трубах. И молитва скрипки вольется в молитву этого города, разморенного солнцем и обласканного морем.

«Ришелье» — 2007г.

Как на Дерибасовской угол Ришельевской… Знакомые слова, правда? Никакого налета, по крайней мере, в этот раз не было. Разве что налет мальчишек на мороженое. Просто встретились старые знакомые. «Кто сказал «старые»? Ну и что, что мы знакомы уже лет 50? Нам еще есть, что сказать друг-другу. Мы так же рады встрече, как и в былые годы.» И неспешно потягивая бессарабское вино, давно запрещенное им докторами, одесситы одинаково горячо обсуждают личные и мировые проблемы. Их предложения по решению и тех и других всегда эмоциональны и нестандартны, как и их родной город, который не вписывается ни в географические, ни в прочие рамки.

«Горсад» — 2008г.

Музыканты в Горсаду — это очевидно. Это место создано для музыки, это место — сама музыка. И в архитектуре окружающих зданий, и в кружеве старых деревьев, и в огнях витрин. И кажется сам воздух, одновременно с ароматом цветущих деревьев, напоен музыкой. Так как музыкантам не быть в Горсаду?

***

P.S. Антон Гржибовский;

— Зритель это как царь и Бог, как он оценит. И я себя чувствую школяром перед каждой выставкой. Когда мои работы западают в душу человеку, для меня это очень важно.

Важно не потеряться в череде выставок и большом количестве художников. Сохранить и найти свой собственный стиль в работах. Чтобы мои работы не были подражательством. Индивидуальность!

— Уверен, что Антону Гржибовскому удалось то, что он хотел. Лично на меня, его работы, когда я их увидел впервые задели за душу! И твои работы останутся внутри меня навсегда! На меня они произвели впечатление, своей неординарностью.

Я желаю тебе Антон дальнейшего творческого долголетия.

Понедельник 30 июня 2008год Алик Ветроф.