oganetsyans — Гриша

—Ебать, ебать, ебать, — говорили прохожие, — какой счастливый человек. Едет на таком мотоцикле и хуй кладет на мусоров.

И так все и было. На одной из развязок, где машин понабилось, как кильки в банке, стоял высокий, черноокий, мусорок. Место у него с одной стороны было рыбное, с другой — слишком людное. Хотя у него и был тариф: сколько сдать непосредственному начальству, а сколько — высокому. Ведь нужно ж было и себе оставить. По вечерам мусорок этот тайно ходил в один клупп, и все люди там все были блядь раскрашенные, фильдеперсовые. Но подробности мы опустим. Увидев Гришу, мусорок важно поднял палочку, показывая, куда ему остановиться на взъебку. Но Гриша хуй ложил: проскочил мимо. Потом — пробка. Он встал с мотоцикла, поднял его на бордюр, выехал на тротуар и был таков. Мусорок наш от такой наглости встал как вкопанный и проебал ряд нарушителей: мимо него проскочила «тойота» с просроченными транзитами, а следом на тюнингованной копейке ехал пьяный в доску чел.

Вот где шанс бы был.

И план бы паренек сделал, да и домой бы чего принес. Купил бы новые лосины, чтоб в клупп идти. Но как говорят на руси: ХуйВам.

Гриша же уверенно проехал через тротуар. «Минск» тарахтел, вызывая у прохожих бурную эйфорию. Мимо шли панки.

—См-а-А-ри, Сепа, См-аА-ри, как пердит!

-Ебануться! Вот это аппарат!

-Слышите, гайз, давайте пригласим чела на накурку. По ходу этто призрак Юрия Хоя, прикиньте, да.

-Клёво, гыгы.

Гриша проехал мимо, не обращая на панков никакого внимания. На очередном перекрестке он заехал во дворы и там хорошенько срезал путь. Когда он выезжал, из окна одного из офисов на него пялилась целая толпа.

—Какой мужик! — сказала девушка-менеджер.

-Нравится? — спросила другая.

-Да. Вот бы он меня отъебал!

-Ты чо, дурра?

-Сама ты, слышь, дурра, коза, ав-ццццца крашеная, драная, понаехали тут, дома в рязанях не сидиться, блятттттттть!

-Сука!

И завязалась драка. У первой девушки были длинные ногти, а у второй — острый карандаш.

Гриша миновал еще пару кварталов и остановился. Он припарковал свой «Минск», приковал его цепью к офисным перилам.

—Во чертило, — сказал охранник, поднимая жопу со стула.

Гриша посмотрел ему в глаза и двинулся дальше. Поднялся на лифте. Коридор был бледнобелым, будто лампочки светились прямо из ада. Он вошел в приемную и улыбнулся — здесь были директор и секретарь.

—Чего? — сморщился первый. — Что это за хуйня! Вера Павловна!

-Амиго? — спросил Гриша.

-Да. А что?

Он вынул из-за пояса пистолет с глушителем и выстрелил директору в лоб. Потом — в секретаршу. Потом — по контрольному выстрелу. Ноги секретарши дрожали, словно кустики на ветру.

Гриша спустился вниз и сел на свой «Минск».

—Смотрите, смотрите, — прокричала пенсионерка на остановке, — смотрите, это же пердомонокль!

Не обращая внимания на удивленные взгляды и крики, Гриша проследовал мимо. Впереди была очередная пробка — он снова выскочил на тротуар и двигался между людьми, точно слаломист. Впереди, в каменную трубу улицы, выскочило солнце — яркий похуистический глаз.